Глава 9
Из камеры их вывели последними. К тому времени храм облачился в вечерний полумрак. Центральный зал, по которому шла процессия, занимал высоту пяти ярусов и пронизывал здание от снования до шпиля главной башни. Сквозь многочисленные окна в барабане купола проникал ветер, и рождаемый им звон сфер у самой вершины напоминал звук столкновения хрустальных бокалов. Потолочные витражи роняли на пол цветные пятна. Оплетённые каменным кружевом белели в окружении светочей колонны. Мерцали своды, украшенные мозаикой из кусочков бледно-голубой и синей смальты.
"Зачем люди строят такие громадины? – подумал Аринд. – Это дом для великанов, а не для муравьёв вроде нас".
"Храмы возводятся, дабы внушать людям трепет и показывать, что каждый из нас лишь песчинка, сотворённая божественной дланью", – повторил Зенфред слова кого-то из священнослужителей, услышанные в детстве.
"И где здесь боги? Я ещё не увидел ни одного".
"И не увидишь. Нет никаких богов".
"Тогда зачем всё это?" – Аринд пытался прочесть письмена, испещрявшие мраморные плиты пола.
Зенфред задумался, вслушиваясь в пение сфер.
"Слабые люди предпочитают самообман. Всегда легче верить, что твоя судьба в руках кого-то неведомого. Боги – лучшее оправдание для трудных времён".
Процессия двигалась молча. Впереди с фонарём в руках торжественно шествовал глава Марн. Зенфред старался разглядеть боковые выходы, но солдаты окружали их плотным кольцом.
Обрядовая комната располагалась на нижнем этаже рядом с порталом, ведущим на арену. Лестницы и плутание по ярусам остались позади, но стало больше стражи и послушников.
По приходу часть солдат осталась снаружи, двое вошли внутрь вслед за Марном и встали у двери. Пленники оказались в келье без единого окна, согретой золотистым маревом десятка свечей. Вода в неглубоких чашах источала аромат цветов и мятных трав. Впереди высилась громада шкафа, занимавшая всю стену напротив входа. Возле длинного стола стояли двое мальчишек со стопками одежд.
"Теперь нас обмажут цветной глиной и нарядят в шутовские балахоны", – с отвращением подумал Зенфред.
Глава Марн подошёл к одной из чаш и опустил в неё палец.
– Вода уже остыла, принесите новой.
Послушники оставили одежду и, схватив стоявшие в углу вёдра, выбежали из комнаты.
Марн подошёл к столу, где Глоди растирала в ступке краску для обрядовых знаков, и что-то шепнул, наклонившись к ней. Зенфред почувствовал, как зудит правая щека. Вспомнилась ночь на корабле, когда алхимики обезображивали его кожу клеймом.
Аринд вспотел и был напряжён, точно зверь перед прыжком. Он не мог высвободить скрученные за спиной руки незаметно для стражников, и его волнение кольцами расходилось по озеру спокойствия внутри Зенфреда. Острый слух Аринда уловил скандирование толпы. Он вспомнил свежие пятна крови на мраморном полу коридора и представил, как его тело повезут в телеге, подобной той, в которой он сам вывозил трупы из недр подземелья.
– Ты, – Марн указал на Аринда. – Подойди.
Аринд нехотя шагнул вперёд. Священнослужитель достал нож и под внимательными взглядами солдат освободил пленника.
– Теперь сними одежду.
Глоди опустила голову так низко, как только могла.
Зенфред глубоко вздохнул. Миг, и тёплый свет затянула чернильная темнота. Вторая нить врезалась в сознание Аринда. Повинуясь воле Зенфреда, он выхватил нож из рук Марна и вонзил в ему в шею. Священнослужитель захрипел, падая на стол. Глоди не успела вскрикнуть, оказавшись под влиянием магии. Стоявшие у двери стражники бросились к Аринду, тот замер, оцепенев, но пучки энергии остановили солдат, прежде чем те успели сделать несколько шагов.
Зенфред упал на колени. Сияние Источников начинало расплываться, тело затрясло, и грудь сжало от резкой боли. Он согнулся, но не отозвал нити. Аринд медлил, разрываясь между готовой закричать Глоди и стражниками. Спустя мгновение Зенфред услышал хрипы, булькающий звук и то, как тела, одно за другим, тихо опустили на пол. Застывшая от ужаса помощница продолжала сидеть, сжимая в руках ступку. Лужа, натёкшая под телом Марна, добралась до края стола и струйкой лилась на подол её платья. Нити выскользнули из Источника Глоди, но она не шевельнулась и не издала ни звука.
Аринд подскочил к Зенфреду и принялся разрезать путы скользким от крови ножом.
– Поднимайся!
Зенфред закашлялся, хватаясь за грудь. Аринд резко обернулся, Глоди встала из-за стола и бросилась к двери, за которой слышались шаги.
Аринд дёрнулся, но Зенфред схватил его за рукав.
– Пусть уведёт детей, – сказал он. – Здесь хватает трупов.
– Она позовёт стражу!
– Не позовёт. Ей можно доверять.
Пока Аринд мешкал, Глоди приоткрыла дверь и выскользнула наружу, оставив за собой шлейф сквозняка. Зенфреда затошнило от вида перерезанных глоток. Аринд помог ему подняться, обмотал снятым с трупа плащом и сунул в руки меч.
– Куда нам теперь идти?
Зенфред едва не упал на колени, попытавшись перейти на внутреннее зрение.
– Дальше придётся без магии, – сказал он, бросая клинок на тело стражника и поднимая нож Марна.
– Что ты делаешь? – опешил Аринд, потрошащий карманы второго солдата.
– Слишком тяжёлый, – пояснил Зенфред, застёгивая обновку. – И воин из меня никудышный.
Он опёрся о стену и снова постарался перейти на внутреннее зрение. Боль не отпускала, перед глазами стояла мутная дымка. Аринд прильнул к двери и затаил дыхание.
– Я не слышу никого снаружи, – шепнул он.
В полутёмном коридоре было пустынно и тихо. Льдинки светочей, вставленных в железные кольца, делали его холодным и неуютным. Мимо пробежали послушники. Зенфреда прошиб озноб, но плащи в этот раз помогли беглецам остаться незамеченными.
Повреждённый Источник не укрывал сознание спокойствием, и Зенфреда охватил ужас, сравнимый с тем, что он испытал в ночь, когда пытался сбежать из Академии. Хотелось забиться в угол и зарыдать, но шум арены за спиной заглушал эту мысль.
Аринд неожиданно остановился и, одёрнув Зенфреда за плечо, прижал к колонне. Вдалеке послышались чьи-то шаги. Подождав, когда знатный господин в сопровождении слуг минует коридор, беглецы поспешили к арке, за которой звенели сферы центрального зала.
Северная часть храма была запутанней, чем паучья сеть. Повороты сменялись тупиками, а выход всё не находился. Идти с каждым шагом становилось труднее, боль не утихала. Подождав, пока очередная пара стражников скроется из виду, Зенфред сполз по стене и залился слезами.
– Я больше не могу, – выдавил он сквозь всхлипы. – Они скоро поднимут весь храм на наши поиски. Это уже третий тупик, мы не выберемся отсюда.
– Если ты не встанешь, я пойду дальше один.
Зенфред поднял глаза. Лицо Аринда не выражало ни жалости, ни сожаления. Он ни капли не походил на Вельмунта, и Зенфред почувствовал, как вслед за отчаянием в нём разрастается злоба. Он заставил себя подняться, держась за обрамление ниши, в которой только что прятался, тесня бесформенную статую. Аринд вздрогнул и испуганно обернулся, но не успел ничего сказать. В конце прохода появились огненные маги. Алые плащи, скреплённые на груди брошью в форме Источника, говорили о том, что они уже закончили обучение и готовились вступить в королевскую армию. Зенфреда затрясло, и он едва устоял на ногах.
– Мерзкая свинья! – задыхаясь, выпалил Факел. – Нужно было избавиться от тебя ещё в Академии! Как ты смеешь доставлять мне проблемы в такой день?
Его лицо раскраснелось, пряди волос прилипли к высокому лбу. Бежать было некуда. Позади тупиковая стена с крохотным окном и запертые двери в кельи послушников. Факел продолжал сыпать ругательствами, но Зенфред не слышал. Всё повторилось, как и в день побега из Академии. Воспоминания о казни Вельмунта, запрятанные глубоко в подсознании, опалили с новой силой. Зенфреду почудился запах горелой плоти. Он пытался закрыться Источником, но боль только усилилась, и хотя созерцание подчинилось, о том, чтобы пытаться остановить магию, не стоило даже думать.
Тонкая нить невольно вплелась в сознание Аринда. Поток мыслей разделился надвое.
– Я сожгу тебя по частям, выродок Райелдов! Я превращу тебя в пепел, и никто никогда не вспомнит, что такое недоразумение, как ты, когда-то существовало!
Перед глазами Зенфреда стояли образы обугленных родителей и горка сажи, оставшейся от тела Вельмунта. Зенфред почувствовал, как краска приливает к лицу, и волоски на теле встают дыбом. Он сжал в трясущейся руке нож и выставил перед собой. Прихвостни захохотали, Факел отвлёкся от внутреннего зрения и прыснул вместе с остальными. Они смеялись, как и все десять лет, и Зенфреду захотелось вырезать им рты.
– Что вы встали? Тащите их на арену! – скомандовал Факел, утирая слезящиеся глаза. – У нашей свинки и её уродца дружка будет жаркая ночь. Хотя, погодите, я сам его поведу!
Факел снял с пояса блестящий меч и направился прямиком к Зенфреду. Нож выпал из рук. Аринд продолжал стоять как вкопанный, глядя на приближавшихся к нему магов, Зенфред попятился к окну.
– Куда ты ползёшь, свинка? Падай на колени и благодари меня за оказанную честь!
Проходя мимо Аринда, Факел открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, и рухнул от удара в затылок. Аринд перестал прятать за спиной меч. Прихвостни выпучили глаза. Тот, что стоял дальше всех, рванул за стражей, но его догнал пущенный в спину нож Марна. Двое бросились на Аринда, третий отбежал, готовясь использовать магию. Зенфред прижался к стене, не в силах пошевелиться, и нащупал рукой холодный металл канделябра. Аринд отшатнулся, избегая шквала рубящих ударов. Левая сторона бедра пропиталась кровью от пореза. Один из магов замахнулся мечом, второй подскочил сбоку. Аринд нагнулся и успел вонзить лезвие в живот первого, второго ударил по коленям и, отбросив на пол пинком, всадил лезвие в горло. Из раны забил фонтан крови.
Стало горячо, воздух раскалился. Аринд почувствовал, как горит одежда. Запахло палёным. Окружившее его пламя стало ослепительным, Аринд выронил меч и закрыл лицо руками. По телу прошлась волна боли. Он почти закричал, когда послышался глухой звук удара, и всё стихло. Зенфред уронил на пол рядом с телом последнего мага канделябр и трясущимися руками вынул нож из лежащего неподалёку трупа. Когда он снова посмотрел на Аринда, тот озирался по сторонам, не понимая, что произошло. Он помнил только хлынувшую из ниоткуда волну гнева. Раздался звук шагов, в проёме появилась Глоди и призывно махнула рукой. Зенфред поднялся. Вот он, Факел. Всего в десяти шагах. Обезоруженный и обездвиженный. Можно одним ударом размозжить ему череп, можно пронзить его поганый язык, можно…
– Пошли, – Аринд потянул его к выходу. – Надо уходить.
Ведомые Глоди, они миновали ещё несколько узких коридоров и вошли в одну из дверей, за которой находилась кладовая. За дверцей расхлябанного шкафа обнаружилось заложенное камнями окно, достаточно большое для того, чтобы в него мог пролезть человек. Аринд бросился помогать Глоди оттаскивать камни. Зенфред продел метлу через дверную ручку и вслушался в шум снаружи. Раз или два мимо кто-то прошёл. Огоньки Источников то приближались, то отдалялись.
Из освобождённого проёма запахло сыростью и ночной прохладой. Аринд спрыгнул на мягкую траву. Зенфред прикрыл дверцу шкафа и неуклюже спустился по шероховатой стене. Бледный месяц прятался за облаками, в другой стороне виднелось марево освещённой огнями арены.
За регулярным парком темнела лента каменной стены. Аринд поднялся первым и помог забраться стёршему руки в кровь Зенфреду. К тому времени, когда стража взялась прочёсывать двор, беглецы уже добрались до подножия леса.
В низине было куда холодней. Шелестели верхушки высоких деревьев, скрипели на ветру сухие ветки. Птица перепорхнула с куста на пенёк, плащ зацепился за колючий шиповник. Трава в некоторых местах достигала человеческого роста, продираться через неё было нелегко. Зенфред тяжело дышал, утирая рукавом мокрое лицо. Он сильно похудел, но всё равно уставал куда быстрее товарища. Аринд двигался быстро и почти бесшумно. Казалось, в темноте он видел даже лучше, чем днём. Зенфред плёлся следом, то и дело оборачиваясь в страхе увидеть позади огни погони. Спустя несколько изнурительных часов ноги перестали слушаться.
– Давай передохнём! Не могу больше.
Аринд остановился и кивнул. Зенфред облокотился о ствол дуба.
– Воды бы, – пробормотал он, пытаясь отдышаться.
– Вот, держи, – Аринд протянул ему мех.
Зенфред только теперь заметил в его руках котомку. Он с удивлением принял воду и, сделав несколько жадных глотков, передал Аринду. Тот уселся на траву и, отрезав мечом лоскут ткани, принялся перевязывать кровоточащее бедро.
– Почему эта девушка помогла нам? – Аринд исподлобья посмотрел на Зенфреда.
– Ты похож на её брата.
– Только поэтому?
Ухнул филин, где-то рядом прожужжал комар. Зенфред отёр покрывшийся испариной лоб и плотнее укутался в шерстяную накидку.
– Я видел, о чём она думала, когда мы были в обрядовой комнате. Сана убила её мужа, а потом пытала брата, пока у того не остановилось сердце.
– Зачем она это сделала?
– Не знаю. У меня не было сил копаться в мыслях.
Зенфред не решался перейти на внутреннее зрение. После случившегося жизнь сократилась до нескольких дней, а может, даже часов. Конечности начинали неметь от того, что нити разошлись по всему телу. Зенфреду хотелось зарыться в груду прелой листвы, уснуть и тихо умереть.
Аринд молча поднялся и продолжил путь. Зенфред продолжал сидеть, глядя ему вслед. Оставалось только надеяться, что солдаты не найдут его. Сил идти дальше не было, а Аринд не намеревался тащить обузу за собой.
"Ты не идёшь?"
"Нет. Дальше иди без меня. Я уже сделал, что хотел".
Аринд вернулся и рывком поднял Зенфреда на ноги.
– Пошли, потом будешь отдыхать.
От его слов и крепкой руки в рыхлом теле прибавилось сил. К тому времени, когда начало светлеть, путь всё чаще преграждали крутые подъёмы, овраги и выступавшие из почвы горные породы. Вдали от храмовых земель царила поздняя осень. Зенфред жевал тронутые морозом терпкие ягоды. В желудке протяжно урчало, а ломоть хлеба из котомки, раздобытой Глоди, давно был разделен и съеден. Каким-то чудом Аринд отыскал горячий источник по колено глубиной, возле которого устроили привал. Здесь было куда теплее. Пока Зенфред отогревал окоченевшие руки в тёплой воде, Аринд отыскал где-то лечебных трав, растёр их в куске коры и занялся самолечением. Зенфред завидовал ему. Его крепкому телу, умению выживать в лесах и неоткрытому Источнику.
На завтрак были съедобные клубни, мёрзлая лягушка и пара грызунов. Аринд даже червей где-то раздобыл. Жирных, склизких и невероятно питательных, по его словам.
– Я не буду есть это сырым, – Зенфред поморщился.
– Орехов почти нет, – пожал плечами Аринд, свежуя крысу. – А костёр разжигать слишком опасно. Ветер в сторону храма, дым будет чувствоваться далеко.
Зенфред ткнул палочкой червя и со вздохом посмотрел на предложенную лягушку. Она оттаяла и многозначительно квакнула.
– Ты знаешь, куда мы идём? – спросил Зенфред.
– В Эдос, если он существует, – ответил Аринд, жуя мясо и отплёвываясь от крысиной шерсти.
Ни к червям, ни к лягушке Зенфред не притронулся. Пришлось подкрепиться жёстким корнем.
* * *
Аринд спал вполглаза и встал рано, чтобы перевязать порез и раздобыть завтрак. В простую ловушку, сооружённую из плоского камня и надрезанной палки попалась соблазнившаяся орехом белка. Ещё две оказались пусты.
Было прохладно и свежо, недавно прошёл дождь. В воздухе витал запах грибов и мокрой древесной коры. Слышался приглушённый стук падавших в сырую листву яблок, подмороженных, но всё ещё ароматных. Робко щебетали озябшие птахи, какая-то мошка прожужжала около уха и, не заметив преграды, ударилась о щеку. Разглядывая окрестности, Аринд нервничал. С некоторых деревьев была содрана кора. Пахло чем-то сладким. Всё говорило о том, что не одни они греются возле источника.
Аринд промыл рану и залепил жёваным мякишем из трав. Он шёл обратно, когда вдалеке послышался странный треск и шелест. Подобравшись достаточно близко, Аринд замедлил шаг и стал ступать бесшумно, стараясь разглядеть солдат. Возле воды двигался чей-то силуэт. Аринд приблизился и увидел между деревьями огромного червя.
– Создатель, что это?! – выдохнул подошедший слева Зенфред. – Что это за тварь?!
– Кажется, гронул.
Зенфред вцепился в рукав Аринда, зажимая ладонью рот.
– Пойдём отсюда! – прошептал он. – Пойдём, что ты встал!
– Не двигайся.
Гронул захрипел. Скользкая туша развернулась, и крошечные глаза червя уставились на беглецов. Ноги Зенфреда подкосились от ужаса.
– Ложись! Быстро! – скомандовал Аринд, пригибая его к земле.
– Ты рехнулся?!
Аринд лёг, подминая колкие ветки, рядом замер дрожащий Зенфред.
– Гронулы нападают только на тех, кто выше, – тихо сказал Аринд. – Дыши спокойно и не поднимай головы.
– Создатель, за что мне всё это! – всхлипнул Зенфред.
Гронул пересёк неглубокий ручеёк и стал быстро приближаться. Когда до него оставалось несколько метров, Аринд набрал полную грудь воздуха и замер, сжимая под собой меч.
Червь двигался кругами. Отец рассказывал о них, но Аринд никак не ожидал встретить гронулов здесь, в северных лесах. Червь подполз вплотную, и Аринд вздрогнул, чувствуя, как тяжёлая туша скользит по спине. Гронул придавил бедро, порез рвануло болью. Плащ намокал от слизи, Зенфред сдавленно завыл. Гронул захрипел, опустил голову, принюхиваясь, затем встал, высвободил мощные лапы и медленно побрёл прочь. Под его лапами хрустели шишки, бока и брюхо были облеплены листьями. Аринд судорожно вздохнул. Зенфред зарыдал в голос.
Путь продолжили молча, стараясь не останавливаться на отдых. За глубокими разломами следовали подъёмы. Вершины скал купались в облаках, их цвет переходил от бледно-серого к бурому и грязно-синему. Всё чаще стали попадаться сосны. Гронульих следов здесь было больше. По траве то тут, тот там тянулась паутина чёрных следов, но сами черви не больше встречались.