Горам нервно кивнул и подтащил к противоположной стороне кровати табурет и маленький столик. Когда в дверь постучали, он чуть не подпрыгнул. Иста отклонилась назад, чтобы остаться незамеченной, пока грум принимал тяжёлый поднос, накрытый льняным полотенцем, и отсылал слугу. Парень, судя по всему, был рад сбежать побыстрее. Горам уселся на табурет, сцепив руки и тоже стал смотреть на Иллвина. В комнате воцарилась почти осязаемая тишина.
Полоса белого огня постепенно начала истончаться. И скоро превратилась в тоненькую ниточку. Тело Иллвина как будто наполнилось жизнью, душа окрепла перед внутренним взглядом Исты, но продолжала странно волноваться.
Губы Иллвина раскрылись. Вдруг он вздохнул, а потом выдохнул. Глаза раскрылись и диким взглядом уставились в потолок. Иллвин дёрнулся вверх, закрыв глаза.
- Горам? Горам! - в его голосе слышалась паника.
- Я тут, м'лорд, - взволнованно откликнулся Горам.
- А. Вот'ы'де, - речь Иллвина была смазанной. Его плечи опустились. Он потёр лицо, уронил руки на покрывало, посмотрел на ноги, морщины на высоком лбу стали отчётливее. - Этой ночью мне снова приснился отчаянный сон. Сияющая женщина. Пятеро богов, на сей раз она была как живая! Я прикасался к её волосам…
Горам посмотрел на Исту. Иллвин повернул голову, чтобы проследить за его взглядом. Тёмные глаза расширились:
- Вы! Кто вы? Я ещё сплю?
- Нет, на сей раз, нет. - Иста помедлила. - Меня зовут… Иста. И здесь я по некоторой причине, но по какой - не знаю.
С его губ слетел смешок, полный боли:
- А. Я тоже.
Горам поспешил поправить ему подушки; он откинулся на них, как будто бы последнее усилие утомило его. Горам подоспел с ложкой, на которой лежал кусок тушёного мяса, приправленного травами и чесноком:
- Съешьте мясо, м'лорд. Ешьте, ешьте быстрее. - Иллвин взял кусок в рот, хотя было заметно, что он пытался сопротивляться; он проглотил его и отмахнулся от следующей порции. Он снова повернулся к Исте:
- Теперь… вы больше не светитесь в темноте. Вы мне действительно снились?
- Да.
- Ох, - он озадаченно поднял брови. - Откуда вы знаете? - Ему не удалось увернуться от настойчивой ложки и пришлось снова замолчать.
- Лорд Иллвин, что вы помните из событий той ночи, когда вас закололи? Тогда, в спальне принцессы Юмеру?
- Закололи, меня? Меня не… - его рука наткнулась на повязку, скрытую под рубашкой. - Проклятие, Горам, почему ты постоянно обматываешь меня этой дурацкой тряпкой? Я же говорил тебе… Я же говорил тебе.
Он развязал бинты, размотал их и сбросил под кровать. На коже не было никаких следов.
Иста встала, подошла к постели и перевернула бинт. Ткань была влажной от тёмной, красно-коричневой крови. Рейна, подняв брови, продемонстрировала это Иллвину. Он сердито нахмурился и замотал головой.
- Я не ранен! У меня нет жара. Почему я так много сплю? Я слабею… У меня ноги подгибаются, как у новорождённого телёнка… Я не могу думать… Пятеро богов, молю, только не паралич, не хочу быть слюнявым калекой… - Его голос стал резче от смятения. - Эрис, я видел, как Эрис упал к моим ногам. Кровь… Где мой брат?…
Горам отозвался преувеличенно мягко:
- Сейчас, м'лорд, сейчас. С марчем всё в порядке. Я говорил вам уже пятьдесят раз. Я вижу его каждый день.
- Почему он не приходит ко мне? - теперь его голос был жалобным, как всхлипывание усталого ребёнка.
- Он приходит. Но вы спите. Не волнуйтесь вы так. - Горам коротко посмотрел на Исту. - Вот, съешьте мясо.
Значит, Эрис тоже был в спальне Юмеру той ночью? События уже расходятся с чистенькой версией Каттилары.
- Вас заколол лорд Печма? - спросила Иста.
Иллвин удивлённо моргнул. Он проглотил кусок, который Горам успел впихнуть в него, и ответил:
- Печма? Этот безмозглый дурак? Он ещё в Порифорсе? И вообще, какое отношение Печма имеет ко всему этому?
Иста терпеливо уточнила:
- Лорд Печма был там?
- Где?
- В спальне княжны Юмеру.
- Нет! С чего ему там быть? Золотая сука обращалась с ним, как с рабом, так же как и со всеми остальными, впрочем. Обман-обман…
Голос Исты стал жёстче:
- Золотая сука? Юмеру?
- Мать и Дочь, она была безжалостно красива! Иногда. Но когда забывала смотреть на меня, она казалась обычной. Такой же, как я видел её раньше, в Джоконе. А когда её янтарные глаза останавливались на мне, я вёл себя, как раб. Нет, не вёл. Был рабом. Но она остановила взгляд на бедняге Эрисе… Так происходит со всеми женщинами…
Что ж, это верно…
- Она увидела его. Она захотела его. Она взяла его так же легко, как будто бы подобрала, подобрала что-то с земли… Я понял это и пошёл за ними. Она уложила его на кровать. Её губы слились с его…
- Мясо, - встрял Горам и запихнул ему в рот очередной кусок.
Экзотическая женщина, мужественный мужчина, полуночный визит, отвергнутый воздыхатель… роли те же, только исполнители отличаются от версии Каттилары? Не Печма, а Иллвин, убийца, вторгшийся в альков в самый интимный момент? Всё сходится; совсем не сложно предположить, что Юмеру отправили свести с ума Иллвина, чтобы обеспечить какой-то союз с Джоконой, и не важно, по личным или политическим причинам, но Юмеру переключается на старшего, более могущественного брата. Каттилара - препятствие на этом пути, но это не больше чем ухаб, который помогут сгладить коварные яды.
Гораздо сложнее представить, что соблазнительнице удалось вытеснить Каттилару из сердца Эриса. Катти, по всей видимости, относилась к Исте как к старшей тётке с трагически-романтичным прошлым, и тем не менее марчесса при каждом удобном случае заявляла ей о своих правах на Эриса. Было ли это чувство собственности частью её характера или стало следствием пережитых тревог?
Новая история казалась всё более правдоподобной. Отверженный, практически бесправный бастард положил глаз на прекрасную княжну, и тут её уводит старший брат, у которого уже есть красавица-жена, и ему ничего больше не нужно; богатый, обворовывающий бедного… Достаточный мотив для братоубийства в порыве яростной ревности. Некоторые совершают такое, кем бы они ни были, квинтерианцем или кватернианцем, к какой бы расе ни принадлежали и в каком бы климате ни обитали.
Значит, так: Иллвин, напав в приступе ревности на брата и его любовницу, закалывает ножом суку-княжну, а потом Эрис, в ужасе вырвав нож у него из рук, наносит смертельный удар брату и оставляет его умирать на простынях?
Постойте-ка. Иллвин сначала был тщательно раздет догола, а его незапятнанные кровью вещи удивительно аккуратно сложены на стуле, нож был перенесён к телу Юмеру и только потом их оставили умирать. Иста задумалась, с сомнением сморщив нос.
От лорда Печмы и его коня тоже как-то избавились. Укрывательство - не в духе Эриса, но, быть может, он боялся мести со стороны князя Джоконы за смерть прекрасной - или обычной - сестры? Достаточный повод для того, чтобы взять себя в руки, подтасовать события и свалить вину на беглого джоконского придворного. В таком случае придворного запросто могли убить и закопать. У Эриса, несомненно, хватило бы силы и нервов для таких действий. Такое виденье произошедшего оставило бы неверность Эриса своей спавшей жене в тайне. А публичные молитвы Эриса и заботы о здоровье брата - ещё один отвлекающий манёвр или плод вины.
Ещё одна чистенькая история. В неё только лишь не укладывается присутствие демона Каттилары и смертельная рана, которую два брата делят между собой. И тот факт, что Каттилара, похоже, знает больше о происходящем, чем Эрис. И сны Исты. И нить огня. И посещение бога. И…
- Мне кажется, - произнёс лорд Иллвин тихим голосом, - я схожу с ума.
- Ну что ж, - сухо заметила Иста, - вам нужен опытный проводник по этой стезе? Если так, то я та, кого вы ищете.
Он воззрился на неё в полном смятении.
Из сна, приснившегося ей в палатке, она помнила скорбный стон Эриса при свете свечи. Но что это, картина прошлого или будущего?
Иста не сомневалась, что мужчина, распростёртый перед ней, способен, когда находится в здравом уме и твёрдой памяти, на тонкую и умную ложь. Совершенно ясно, что весь его здравый ум и твёрдая память разбежались сейчас, как мальчишки-попрошайки. Сейчас он может бубнить, бредить, мучиться галлюцинациями, но никак не лгать. Поэтому… какие существуют способы, которыми трое людей могут убить двоих из них одним ножом? Иста потёрла лоб.
Горам отвесил ей невесёлый поклон:
- Леди. Прошу вас. Дайте ему возможность поесть. И облегчиться.
- Нет, не отпускай её! - рука Иллвина дёрнулась было к ней, но безвольно упала.
Иста кивнула обеспокоенному груму:
- Я отойду ненадолго. Совсем недалеко. И скоро вернусь, - добавила она, обращаясь к взволнованному Иллвину. - Обещаю.
Она вышла в галерею и оперлась на стену, скрестив руки на груди. Рейна принялась следить за линией света, которая стала совсем тоненькой, но не разорвалась.
Так. Иллвин не видел брата и не разговаривал с ним; Эрис тоже не видел, как Иллвин приходит в себя. После той ночи у обоих не было возможности обменяться впечатлениями или теми обрывками впечатлений, которые остались у них в памяти.
Леди же Каттилара видела обоих. И разговаривала с обоими. Рассказывала то, что считала нужным.
Посмотрим, удастся ли нам что-нибудь изменить.
Иста подождала, пока Горам заканчивает помогать своему хозяину справить личные нужды, укладывает его обратно в постель, впихивает в него ещё пищу, устраивает больного поудобнее, стараясь уложиться в то время, которое его господину отведено. Нить начала медленно крепнуть. Потом это стало совсем заметно. Иста протянула руку и обхватила её, замкнув в круг большой и указательный пальцы.
Господин Бастард, веди меня своей волей. Или своей прихотью.
Она пожелала, чтобы нить стала короче, сматываясь у неё в ладони, словно клубок. Похоже, помимо второго зрения, в дар Бастарда входило ещё нечто, потому что нить скручивалась без усилий. Сначала Иста пыталась изобразить, будто наматывает её на руку, но потом обнаружила, что может тянуть её, просто желая этого. Рейна не сводила глаз с арки напротив, ведущей в соседний двор.
По камням, залитым солнцем, шёл лорд Эрис.
Одет он был легко, сообразно с жарким полуднем, подол серого плаща с золотым кантом покачивался в такт шагам на уровне икр. Марч сиял чистотой, борода была ровно подстрижена. Он широко зевнул, озабоченно посмотрел в сторону угловой комнаты и, увидев, что Иста перегнулась через балюстраду, отвесил ей вежливый поклон.
Только что вздремнул, не так ли? И я точно знаю, как долго ты не спал прошлой ночью.
С трудом Иста отвела взгляд от его элегантной внешности.
Душа его оказалась серой, странно бледной, лишённой центра, она как будто тащилась за ним, оставляя после себя след, напоминающий дым.
А. Да. Теперь я вижу. Иста выпрямилась и направилась к лестнице, чтобы встретить марча на полпути.
Они оказались лицом к лицу, хотя она стояла на две ступеньки выше того места, где остановились его обутые в сапоги ноги. Эрис вежливо ждал, глядя на неё немного удивлённо:
- Рейна?
Она обхватила его волевой подбородок рукой, почувствовав ладонью щетину его бороды, наклонилась вперёд и поцеловала его в губы.
Его глаза расширились, он изумлённо помычал, но не отпрянул. Она пыталась ощутить вкус его губ: прохладные, словно вода, и такие же безвкусные. Иста грустно отступила. Значит, и это не сработало.
Его губы тронула смущённая, очаровательно кривая улыбка, и он поднял брови, словно желая спросить: Что это, леди? Как будто бы женщины каждый день без предупреждения целуют его на лестнице и он считает невежливым уклоняться.
- Лорд Эрис, - решилась Иста, - и давно вы умерли?
Глава четырнадцатая
Улыбка Эриса стала натянутой и настороженной. Он обеспокоенно, даже озабоченно смотрел на Исту, словно опасался, что у безумной рейны прямо у него на глазах случился приступ, и ему как добропорядочному хозяину, придётся отвечать за последствия:
- Мадам… вы шутите? - Это приглашение отказаться от своих слов. Откровенное предложение: Прошу, не делайте этого… - Обычно, над моими поцелуями не глумятся!
- Моя жизнь вообще не располагает к шуткам. - Он нервно усмехнулся:
- Признаюсь, в последнее время меня мучает жар, но, уверяю вас, до могилы мне ещё далеко.
- У вас нет жара. Вы даже не потеете. Температура вашей кожи ничем не отличается от температуры воздуха. Если бы климат здесь не был таким знойным, многие это заметили бы.
Он продолжал недоумённо взирать на неё. Пятеро богов. Он действительно ничего не знает. Её сердце сжалось.
- Думаю, - осторожно сказала она, - вам следует побеседовать со своим братом.
На его лице отразилась боль:
- Я бы побеседовал с ним, если бы мог. Я ежечасно молюсь об этом. Но отравленная рана не позволяет ему прийти в себя.
- Он приходит в сознание. Каждый полдень, когда вы ненадолго погружаетесь в сон. Это единственный час, когда вы спите. Ваша жена не говорила вам об этом? Она почти каждый день отправляется проведать его.
А иногда и ночью. Только тогда её беспокоит забота о другом, мне кажется.
- Рейна, поверьте мне, это неправда.
- Я самолично только что разговаривала с ним. Пойдёмте. - Недоверчивое выражение не исчезло с его губ, но когда она развернулась и стала подниматься по ступеням, он последовал за ней.
Они вошли в прибранную спальню Иллвина. Горам, сидевший и выполнявший свои обязанности, при виде лорда Эриса вскочил на ноги, отвесил ему отрывистый, неуклюжий поклон и услужливо пробормотал нечто, что, скорее всего, должно было означать "М'лорд".
Взгляд Эриса остановился на неподвижном теле, лежащем на кровати. Губы марча разочарованно вытянулись:
- Всё по прежнему. - Иста попросила:
- Лорд Эрис, сядьте.
- Я лучше постою, рейна, - в его хмуром взгляде сквозило всё меньше удивления.
- Держитесь.
Линия белого огня между двумя братьями была короткой и толстой. Теперь, разобравшись в чём дело, Иста чувствовала присутствие демона - тусклое фиолетовое сияние, своеобразный канал, который был причиной всему. Он расходился в три стороны, но только одно его разветвление было наполнено душой. Рейна обхватила нить, связующую двух мужчин, и сжала наполовину. Белое пламя было вынуждено хлынуть обратно в тело Иллвина.
У лорда Эриса подогнулись колени, и он рухнул на пол.
- Горам, помоги марчу сесть на стул, - распорядилась Иста. Держись, скомандовала она про себя невидимой нити, и нить выровнялась.
Иста подошла к постели Иллвина и принялась изучать узлы света. Поднимайтесь, приказала она им и стала подталкивать их руками, подгоняя к губам и ко лбу Иллвина, как делала ночью Каттилара… только с другой теологической целью. Свет потёк так, как рейна хотела. Оставайся таким. Она подняла голову и стала ждать результатов. Мне кажется, должно получиться.
Горам поспешно притащил от стены кресло из полированного резного дерева и поставил его с другой стороны кровати хозяина. Он поднял Эриса, изумлённо наблюдавшего за происходящим, и усадил. Эрис закрыл рот и потёр лицо внезапно ослабевшими, дрожащими руками. Он потерял дар речи? Иста без зазрения совести стащила табурет Горама, поставила его у изножья кровати и уселась, чтобы лучше видеть лица братьев.
Глаза Иллвина раскрылись; он вдохнул, подвигал челюстью. Потом приподнялся на дрожащем локте и тут заметил брата, сидящего по правую руку и изумлённо взирающего на него.
- Эрис! - его голос зазвенел от радости. Неожиданная улыбка преобразила его лицо; Иста удивлённо отпрянула, разглядев в нём очень привлекательного мужчину. Горам бросился поправлять подушки за спиной у своего господина. Иллвин приподнялся повыше, потрясённо приоткрыв рот. - Значит, ты жив! А я им не верил… они не смотрели мне в глаза, и я думал, что они жалеют меня и поэтому обманывают… Но ты спасся! Я спасён. Пятеро богов, мы все спасены!
Он откинулся назад, тяжело дыша, но продолжал улыбаться; он даже расплакался, но потом взял в себя в руки.
Эрис с замиранием смотрел на брата.
Иста с облегчением отметила, что говорил Иллвин теперь чётко, хотя его нижние конечности были парализованы. Она уповала на то, что мысль его тоже прояснилась. Ровным тоном, который ни в коей мере не отражал то, что она чувствовала, Иста спросила:
- Почему вы решили, что ваш брат мёртв?
- Боги, а что мне оставалось думать? Я буквально чувствовал, как этот проклятый нож вошёл в него… по рукоять - или вместо меня в битвах участвовал кто-то другой! Я рукой ощутил вибрацию, когда кинжал пронзил его сердце. Меня чуть не вывернуло.
Пятеро богов, только не братоубийство… Несмотря на то что в животе стало нехорошо, Иста совладала с голосом и продолжила:
- Как это случилось? Расскажите мне всё. С самого начала.
- Она увела его в свои комнаты. - Он добавил, обращаясь к Эрису: - Я был в панике, потому что Каттилара узнала об этом от служанки, сующей нос не в своё дело, и вознамерилась пойти за тобой. Я чувствовал, что в ней было что-то неестественное…
- В ком из них? - уточнила Иста. - В княжне Юмеру?
- Да. В сверкающей золотой девчонке. Эрис, - он криво усмехнулся, - если бы ты перестал каждый раз заваливаться на спину от поцелуев честолюбивых соблазнительниц, ты бы очень сильно облегчил жизнь своим родственникам.
Эрис, в глазах которого светилась та же радость, что и в Иллвине, покорно склонил голову:
- Клянусь, я их не поощряю.
- Ну это, поверьте мне, истинная правда, - заверил Иллвин Исту. - Не скажу, что это очень утешает остальных мужчин, когда женщины стаями проносятся мимо и виснут у него на шее. Тогда он похож на поварёнка, который кормит куриц.
- Я ничего не делаю. Они сами бросаются на меня. - Он взглянул на Исту и сухо прибавил: - Даже на ступенях.
- Ты мог бы уворачиваться, - назидательно предложил Иллвин. - Попробуй как-нибудь.
- Я пытаюсь, разрази тебя гром. Ты слишком хорошего мнения о моей зрелости, если думаешь, что у меня ещё есть силы интересоваться кем-то помимо Катти.
Иста не до конца понимала, как это утверждение вяжется с его поведением при их первой совместной поездке, но, вполне возможно, он так галантен со всеми спасёнными дамами, чтобы отлвлечь их от рыданий и истерик. С сожалением, она решила прервать этот - судя по всему не первый на эту тему, но очень жизнеутверждающий - обмен шутками. Бог заманил её в этот лабиринт скорбей в равной степени любопытством и тайным чувством долга, но задерживаться здесь она не собиралась:
- Так почему же вы пошли в спальню княжны Юмеру? Если пошли, конечно.
Эрис помолчал, его легкомысленное настроение мгновенно улетучилось. Он потёр лоб, потом подбородок и руки:
- Даже и не знаю. В тот момент, это казалось мне хорошей идеей.
Вступил Иллвин: