- А кто ударил меня?
Общее шарканье ног и бормотание возвестило, что, согласно демократически принятому решению, право ответить на этот вопрос делегировано доктору Икоцу.
- Небольшое, вполне приемлемое предательство, совершенное мной согласно Устава университета, сэр. Я бы забрал свисток в Музей Тьмы, если никто не против.
- Конечно, конечно, - пробормотал Чудакулли. – Пришел, увидел, победил. Молодец, чего уж там.
- Как думаете, мне можно издать злобный смешок, сэр?
Чудакулли отряхнулся.
- Нет. Мистер Тупс, от этого свистка придётся отказаться. А теперь, джентльмены, приступим к игре.
И вот, наконец, после еще некоторого количества перепалок и препирательств, начался первый за многие десятилетия футбольный матч Невидимого Университета. Думмер Тупс тут же столкнулся с массой проблем. Наиболее неотложной из них оказалась следующая: все волшебники были одеты как волшебники, иными словами, одинаково. Чтобы различать их, Думмер приказал одной из команд снять шляпы, что незамедлительно привело к очередному скандалу. Скандал удалось унять, но проблема получила дальнейшее развитие: волшебники так часто натыкались друг на друга, что даже те, кто имел законное право играть в шляпе, постоянно её теряли. Потом игру снова пришлось остановить. Оказалось, что статуя, возведённая в честь открытия блита Архиканцлером Жалксом, на три дюйма Уже статуи Архиканцлера Флангера, открывающего Третий Завтрак. Что, разумеется, давало несправедливое преимущество команде бесшляпных.
Но все эти проблемы, вполне ожидаемые и неизбежные, бледнели вплоть до полной невидимости на фоне проблемы мяча. Мяч был изготовлен по всем правилам, Думмер лично проследил за этим. Однако остроносые ботинки, даже очень остроносые, всё равно не могли полностью поглотить энергию удара человеческой ноги по мячу, который, что ни говори (и как ни ори), представлял из себя обычный кусок дерева в тонкой оболочке из тряпья и кожи. В конце концов, когда очередного волшебника вывели с поля с травмой ноги, не выдержал даже Чудакулли:
- Чёрт возьми, так дело не пойдёт, Тупс! Наверняка можно придумать какой-то выход.
- Ботинки побольше? – предложил преподаватель Новейших Рун.
- Для этого мяча понадобятся такие большие, что вы в них и шагу ступить не сможете, - возразил Думмер.
- Кроме того, на урне нарисованы футболисты вообще без обуви, - добавил Чудакулли. – Предлагаю подвести итоги эксперимента. Тупс, что нам нужно для нормальной игры?
- Хороший мяч, сэр. Попытки бегать за ним. Всеобщее согласие не останавливаться посреди игры, чтобы раскурить потухшую трубку. Какие-то другие ворота, потому что с разбегу налетать на каменные статуи очень больно. Стремление, хотя бы минимальное, играть в команде. Решимость не удирать прочь, когда к тебе бежит игрок из другой команды. Понимание того факта, что мяч нельзя трогать руками ни при каких обстоятельствах. Пребывая в крайнем возбуждении, джентльмены, вы так часто нарушали это правило, что я в конце концов сдался и перестал останавливать игру. Кроме одного момента, позвольте напомнить, когда игрок схватил мяч, спрятал за спиной и категорически отказывался отдать. Кстати, пользуясь случаем, хочу напомнить, что вам необходимо тренировать чувство направления применительно к воротам; как минимум, научиться различать, где ваши, а где чужие. Забивать в свои ворота не следует, даже если это кажется проще, и уж тем более не следует хлопать по спине и радостно поздравлять автора столь славного подвига. Из трёх голов, забитых за этот матч, в свои ворота было забито, - он сделал паузу и сверился с записями, - три. Похвально высокая активность по сравнению с тем футболом, в который играют сейчас на улицах, однако я должен ещё раз указать, что направление вашего движения и командная принадлежность ворот имеют колоссальное значение. Теперь о тактике. Я наблюдал многообещающие, должен признать, находки, например, когда игроки сбивались в плотную кучку у своих ворот, чтобы никто не имел шанса прорваться и забить гол. К сожалению, если так поступят обе команды, зрители вместо игры увидят лишь статическую картину. Один или двое из вас продемонстрировали более продвинутую тактику, затаившись в засаде около ворот противника. Тут есть резон: если к вам неожиданно попадёт мяч, вы окажетесь в идеальной позиции, чтобы послать его в ворота, минуя вратаря. Тот факт, что некоторые из вас при этом делились сигареткой с вратарём противника и, привалившись к воротам, лениво наблюдали вместе с ним за игрой на дальнем конце поля, демонстрирует вашу добрую волю и может, вероятно, послужить основой для разработки ещё более продвинутой тактики, но, всё-таки, такое поведение, на мой взгляд, не должно поощряться. Кстати, о поощрениях и наказаниях. Я пришел к заключению, что покидать поле по естественной надобности или чтобы отдышаться вполне допустимо, а вот ради перекуса – нет. Полагаю, Архиканцлер, что настойчивое желание наших коллег чем-нибудь закусывать не реже чем раз в двадцать минут может быть легко удовлетворено путём объявления специального перерыва в середине игры. Кстати, этот же перерыв очень удачно может быть использован, чтобы команды поменялись сторонами поля, таким образом будут сняты претензии о неравной ширине ворот. Да?
Последняя реплика относилась к поднявшему руку профессору Бесконечных Исследований.
- Если мы поменяемся сторонами, - спросил профессор, - будут ли наши голы в свои ворота засчитаны как голы в ворота противника, потому что наши ворота станут, фактически, их воротами?
Думмер тщательно обдумал метафизику вопроса и поделился результатом:
- Нет, разумеется. Архиканцлер, у меня есть масса других замечаний, но общий итог таков: мы, к сожалению, не слишком-то хорошо играем в футбол.
Волшебники притихли.
- Ну что ж, давайте начнём улучшения с мяча, - решил Чудакулли. – У меня есть идея.
- Да, сэр. Я так и думал.
- Тогда зайдите ко мне после обеда.
Джульетту полностью поглотил безумный цирк, в который на время шоу превратилось закулисье "Заткниса". О Гленде вообще все позабыли. Она стала ненужной, препятствием, бесполезным придатком, помехой в работе, той, кому со стороны виднее. Рядом с ней симпатичный гном с бородой в виде двух хвостиков терпеливо наблюдал(а) за установкой временной заклёпки на чудесную серебряную кирасу. Кузнецы окружали его (или её) как вассалы окружают своего рыцаря, помогая тому облачиться для турнира. Немного в стороне стояли два относительно высоких гнома, чьё оружие выглядело несколько более функциональным, нежели декоративным. Они точно были мужчинами. Гленда поняла это, потому что любая женщина любого разумного вида немедленно распознаёт мужчин, не знающих, как им себя вести и что делать в ситуации, находящейся под полным контролем слабого пола. Гномы выглядели насторожёнными, как и положено охранникам на посту.
Под воздействием портвейна, она подошла поближе.
- Наверное, та штука недёшево стоит, - сказа она, обращаясь к ближайшему стражу.
Того такое внимание слегка обеспокоило.
- И не говорите. "Лунное серебро", так, вроде, зовётся этот материал. Страшно дорогой, нам за моделью всюду приходится ходить, даже на подиум. Они говорят, за этим "серебром" будущее, но я что-то сомневаюсь. Заточку совсем не держит и добрый удар топором не остановит. А выплавляется только при помощи Игорей. Говорят, оно дороже платины обходится. Хотя выглядит неплохо, и очень лёгкое, совсем не давит на плечи. Мой дедуля такую штуку вряд ли отнёс бы к металлам, но они говорят, мы должны шагать в ногу со временем. Лично я такой доспех и на стену бы не повесил, но это, типа, наше будущее.
- Девчачий доспех, - фыркнул второй охранник.
- А как насчёт микрокольчуги? – спросила Гленда.
- Ха, ещё одна кучка крысиного помёта, - пренебрежительно отмахнулся первый охранник. – Я слыхал, они куют её прямо в городе, потому что здесь живут лучшие ремесленники. Неплохая работёнка, а? Кольчуга, мягкая, словно ткань, и прочная, словно сталь! Они говорят, со временем эта микрокольчуга станет дешевле, но самое главное, она не…
- Здарова, Гленди! Угадай, кто я?
Кто-то хлопнул Гленду по плечу. Она обернулась и увидела красотку, с головы до ног закованную в со вкусом отделанные доспехи. Это была Джульетта, но Гленда узнала её лишь по светло-голубым глазам. Потому что лицо девушки скрывала длинная борода.
- Мадам сказала, так надо, - объяснила Джульетта. – Потому что гномов без бороды не бывает. Что скажешь?
На этот раз портвейн первым успел перехватить контроль.
- Ну а что, отличная бородка, - пробормотала слегка шокированная Гленда. – Такая вся… серебристая.
Борода была явно женская, она выглядела очень стильно, особенно радовало отсутствие застрявших кусочков недоеденной крысы.
- Мадам говорит, для тебя зарезервировано место в первом ряду, - добавила Джульетта.
- О, я не могу… - начала Гленда, но портвейн перебил её: "А ну, заткнись, и перестань вести себя, словно твоя собственная мамочка! Иди и сядь в этом чёртовом первом ряду!"
Одна из вездесущих девушек как раз в этот момент взяла Гленду за руку, провела её, слегка нетвёрдую на ногах, сквозь хаос закулисья и вывела через дверь в волшебную страну шоу "Заткниса". И точно, для Гленды было уже приготовлено место.
К счастью, оно располагалось хоть и в первом ряду, но сбоку. Будь это место прямо в центре, Гленда тут же померла бы от смущения. Она стиснула в руках свою сумочку и рискнула бросить взгляд на соседние кресла. Ряд был полон. Здесь сидели не только гномы, Гленда заметила немало человеческих леди, все были шикарно одеты, слишком худощавы (с её точки зрения), вели себя с почти неприличной непринуждённостью и непрерывно болтали.
В её руке волшебным образом возник очередной бокал портвейна, шум резко стих, словно сработала крысиная давилка, и на сцену вышла мадам Шарн, которая обратилась к переполненному залу с речью. Гленда подумала: "Надо было мне надеть плащ получше…" и тут портвейн уложил её спать и подоткнул одеяльце.
Разум вернулся несколько позже, когда ей в голову угодил букет цветов. Цветы ударили прямо в ухо, и сквозь дождь дорогостоящих лепестков Гленда увидела сияющую, словно солнце, Джульетту, которая стояла на самом краю подиума и жестами показывала ей: "Пригнись!"
…Полетели ещё цветы, люди вскочили на ноги и аплодировали, вокруг бушевала музыка, и Гленда ощутила себя, словно под водопадом, но не из воды, а из неиссякающих потоков звука и света.
Вдруг из этих потоков вылетела Джульетта, которая бросилась к Гленде и обвила её шею руками.
- Она хочет, чтобы я ещё раз выступила! – задыхаясь от радости, кричала девушка. – Она говорит, я могу отправиться в Квирм и даже в Колению! Она говорит, будет платить мне больше, если я соглашусь работать только на неё, а ещё говорит, весь мир - это устрица! Вот уж новость, я и не знала.
- Но у тебя уже есть очень приличная работа на кухне… - пробормотала ещё только на три четверти пришедшая в сознание Гленда.
Позже она не раз (гораздо чаще, чем хотелось бы) вспоминала эти свои слова, произнесённые, когда вокруг бушевал гром аплодисментов.
К её плечу кто-то слегка прикоснулся, и обернувшись Гленда увидела одну из взаимозаменяемых девушек на каблуках и с подносом в руках.
- Мадам шлёт свои поздравления, мисс, и просит вас вместе с мисс Джульеттой присоединиться к ней в её личном будуаре.
- Очень мило с её стороны, но я полагаю, нам пора… Вы сказали, "будуар"?
- О, да. Не хотите ли ещё выпить? У нас тут праздник, в конце-то концов.
Гленда посмотрела на толпу болтающих, смеющихся и, прежде всего, выпивающих гостей. В помещении было жарко, как в духовке.
- Ладно, только хватит портвейна, спасибо большое. Нет ли у вас чего-нибудь холодного и шипучего?
- А как же, есть, мисс. В изобилии.
Девушка извлекла откуда-то большую бутылку и мастерски наполнила высокий узкий бокал. На первый взгляд, одними пузырьками. Гленда выпила, пузырьки наполнили и её тоже.
- Мм, неплохо, - одобрила она. – Напоминает лимонад, но для взрослых.
- Мадам его именно так и пьёт. Как лимонад.
- А вот, кстати, насчёт будуара, - осведомилась Гленда, слегка нетвёрдой походкой следуя за девушкой. – Он вообще как, приличный?
- Очень приличных размеров. Там сейчас, наверное, человек сорок.
- Неужели? И правда, весьма приличный будуар.
"Ну, слава богам, - подумала Гленда. – Теперь всё ясно. Надо бы им в этих романах получше объяснять значения слов".
Гленда не знала, чего ей ожидать, учитывая тот факт, что пять минут назад она понятия не имела о значении слова "будуар". Оказалось, что в будуаре полным-полно людей, жары и цветов, причём цветы были не в букетах, они громоздились целыми штабелями, наполняя воздух своим липким ароматом. Остаток свободного пространства был заполнен плотно упакованной болтовнёй. Вряд ли кто-то слышит, что сам говорит, решила Гленда. Да это, наверное, и не важно. Важно быть здесь, чтобы все видели, как ты что-то говоришь.
Толпа расступилась, и она увидела Джульетту. Всё ещё в сверкающем облачении и в бороде, Джульетта… была здесь. Постоянно мерцали саламандровые вспышки, значит, тут полно иконографистов, так? Газеты определённого сорта были полны картинок с блистательными людьми. У Гленды на подобные издания просто не хватало времени. Что ещё хуже, её неодобрение не значило для них ни фиги. Блистающие всё равно блистали. И вот, извольте видеть, Джульетта, блистает тут ярче всех.
- Думаю, мне нужно глотнуть свежего воздуха, - пробормотала Гленда.
Провожатая указала ей на неприметную дверцу.
- Туалетные комнаты там, мээм.
И она не солгала, если вам угодно считать туалетом ярко освещённую, как в сказке, комнату, изящно отделанную бархатными драпировками. Пятнадцать изумлённых отражений Гленды уставились на неё из множества зеркал. Этого хватило, чтобы заставить её без сил опуститься в дорогое кривоногое кресло, которое к тому же оказалось таким удобным…
Вздрогнув, она проснулась и нетвёрдой походкой вышла из туалета. Снаружи царила тьма, скрывавшая лабиринт пустых коридоров забитых ненужной упаковкой. Наконец, Гленда набрела на очень большую комнату, скорее напоминавшую пещеру. В дальнем её конце высокие двойные двери пропускали внутрь робкий серый свет, который не столько освещал, сколько обвинял, являя взору хаос из вешалок для одежды и пустых коробок, разбросанных по полу. В одном месте с потолка капала вода, собираясь на полу в большую лужу, полную мокрого картона.
- Вот так всегда с этим блеском и показухой. Загляни за кулисы, и обнаружишь лишь мусор, верно, милая? – раздался голос из темноты. – Ты похожа на леди, которая способна узнать метафору, если столкнётся с ней нос к носу.
- Что-то типа того, - согласилась Гленда. – А кто это?
В сумраке вспыхнул и потускнел оранжевый огонёк. Кто-то курил сигарету.
- Везде одно и то же, милая. Если бы на свете была премия за самый неприглядный задник, за первое место разразилась бы кровавая свара. Я повидал кое-что на своём веку, но в итоге всегда одно: башни и знамёна спереди, комнаты горничных и канализационные трубы сзади. Выпить хочешь? Нельзя ходить тут с пустым бокалом – будешь слишком выделяться.
От прохладного воздуха Гленде полегчало. В руке у неё действительно обнаружился пустой бокал.
- Выпить что?
- Ну, на любой другой вечеринке это было бы самое дешёвое шипучее вино, какое можно выжать из старого носка, но мадам не экономит. Отличная штука. Шампанское.
- Что? Я думала, его только знать пьёт!
- Нет, только люди с деньгами, милая. Порой это одно и то же.
Он пригляделась получше и вздрогнула.
- Что? Ты Пепе?
- Это я, милая.
- Но ты не… не… - она всплеснула руками.
- Отдыхаю, милая. Ни о чём не волнуйся… – он столь же энергично взмахнул рукой. – У меня тут целая бутылка в полном нашем распоряжении. Присоединишься?
- Ну, мне надо вернуться, чтобы…
- Зачем? Чтобы хлопотать вокруг неё, словно наседка? Оставь её в покое, милая. Она как утка, которая наконец-то оказалась в воде.
В здешнем сумраке Пепе выглядел более высоким, чем ей запомнилось. А может, так действовала его спокойная речь и тот факт, что он больше не прыгал и не хлопал себя по щекам. И конечно, на фоне мадам Шарн кто угодно показался бы карликом. Пепе оказался очень стройным, словно состоял из одних мускулов и сухожилий.
- Но с ней может что-нибудь случиться!
В темноте блеснула его улыбка.
- Да! Но вряд ли. Она продаёт нашу микрокольчугу, как никто. Я ведь говорил мадам, что у меня хорошее предчувствие. Девушку ждёт прекрасная карьера.
- Нет, у неё есть солидная надёжная работа у меня, на Ночной Кухне, - возразила Гленда. – Деньги, может, и небольшие, зато их аккуратно платят каждую неделю. Наличными. И она не потеряет своё место, если вдруг объявится претендентка посимпатичнее.
- Ты из Сестричек Долли, угадал? Похоже, с улицы Ботни или где-то около, - ответил Пепе. – Точно. Не такое уж скверное местечко, насколько я помню. Били меня там не слишком часто, однако под конец дня все такие места превращаются в ведро с крабами.
Гленда была захвачена врасплох. Она ожидала злобы или снисходительности, но никак не этой слабой улыбки.
- Для гнома из Убервальда ты многое знаешь о нашем городе.
- Нет, милая, я многое знаю об Убервальде для парня с Лоббистской, - мягко ответил Пепе. – Старый Сырный переулок, если точнее. Я местный паренёк. Не всегда был гномом, знаешь ли. Просто присоединился.
- Что? Разве так можно?
- Ну, на каждом углу об этом не кричат. Но да, можно, если знать нужных людей. Мадам знает много нужных людей, точнее, ха, многое знает о нужных людях. В общем, несложно. Пришлось кое во что поверить, пройти через кое-какие ритуалы, и, разумеется, отказаться от пьянок… - он улыбнулся, заметив, как она смотрит на бокал в его руке, и продолжил: - Не спеши, милая, я собирался добавить "…на работе", а работа, кстати, неплохая. В любом случае, крепишь ты кровлю шахты или клепаешь корсеты, чертовски глупо быть при этом под мухой. Мораль такова: или ты хватаешь жизнь за усы, или падаешь обратно в ведро с крабами.
- О, слова-то красивые, - возразила Гленда, гадая, причём тут вообще крабы, - Но в реальной жизни у тебя всегда есть обязательства. Может у нас и нет расчудесной работы и кучи денег, зато есть настоящее дело, мы создаём вещи, нужные людям! Лично я постыдилась бы ковать туфли ценой четыреста долларов за пару, которые по карману лишь богатеям. В чём тут смысл?
- Ну, ты должна признать, что они делают богатых немного беднее, по крайней мере, -раздался у неё за спиной шоколадный голос мадам. Подобно многим крупным людям, та обладала способностью передвигаться тихо, словно воздушный шар, на который весьма походила внешне. – Неплохое начало, как думаешь? Кроме того, такой бизнес даёт работу шахтёрам и кузнецам, как я слыхала.
Мадам тяжело опустилась на пустой ящик, сжимая в руке бокал.
- Наконец-то мы почти всех выпроводили, - продолжила она, копаясь свободной рукой за своей обширной кирасой и выуживая оттуда толстую пачку бумаг.