- Большие шишки хотят вложить деньги в наше дело, и все требуют эксклюзива, а нам явно понадобится ещё одна кузница. Завтра пойду в банк насчёт кредита. – Она сделала паузу и снова сунула руку за свой нагрудник. – Будучи гномом, я выросла в вере, что настоящие деньги бывают только золотыми, - сказала мадам, отсчитывая хрустящие банкноты. – Но, вынуждена признать, эти бумажки гораздо приятнее носить на теле. Не так холодят. Вот пятьдесят долларов для Джульетты, двадцать пять от меня и двадцать пять от шампанского, которое чувствует себя вполне счастливым. Джульетта велела отдать тебе, сказала, ты лучше за ними присмотришь.
- Мисс Гленда думает, что мы ввергнем её сокровище в пучину греха и порока, - заметил Пепе.
- Мысль интересная, - признала мадам, - но лично я не припомню, когда в последний раз предавалась пороку.
- Во вторник, - подсказал Пепе.
- Целая коробка шоколадок не порок. Кроме того, ты вытащил картонку, которая лежала между верхним и нижним слоем, чем ввёл меня в заблуждение. Я не собиралась съедать всё разом. Практически, изнасилование с твоей стороны.
Пепе кашлянул.
- Мы пугаем нормальную леди, милая.
Мадам улыбнулась.
- Гленда, я знаю, о чём ты думаешь. Ты думаешь, мы два злых клоуна дурной репутации, которые непрерывно пьянствуют в мире фальшивого блеска. Что ж, в данный момент ты права, но сегодняшний день – финал целого года тяжёлой работы, видишь ли.
"А ещё вы пикируетесь, как давно женатые люди", - подумала Гленда. У неё разболелась голова. Она всё-таки попробовала крысиные фрукты, о чём ей наверняка предстояло вскоре сильно пожалеть.
- Завтра утром я собираюсь показать эти заказы менеджеру Королевского Банка и попросить у него в долг кучу денег. Если он поверит нам, не могла бы ты, пожалуйста..? Нам нужна Джульетта. Она вся… сияет.
А вы двое держитесь за руки. Крепко.
В груди Гленды словно что-то сломалось.
- Ладно, - сказал она. – Поступим так. Сегодня Джул вернётся домой вместе со мной, чтобы у неё было время всё спокойно обдумать. А завтра… ну, посмотрим.
- О большем мы и не мечтали, - сказала мадам, похлопав Гленду по колену. – Знаешь, Джульетта о тебе очень высокого мнения. Она сказала, твоё одобрение ей необходимо. Рассказала всем этим светским дамам о твоих пирогах.
- Она говорила со светскими дамами? – переспросила Гленда, испытывая изумление, приправленное смятением с оттенком восхищения.
- Именно. Все хотели поближе разглядеть микрокольчугу, а она просто весело болтала с ними. Не думаю, что им когда-либо прежде доводилось слышать слово "здарова!"
- Боже! Извините!
- Да за что же? Они были просто очарованы. Кстати, ты, оказывается, умеешь запекать в пироге маринованный лук, да так, что он остаётся хрустящим?
- Она и об этом им рассказала?
- О, да. Как я понимаю, все они собираются поручить своим поварам сделать так же.
- Ха. Ничего у них не выйдет! – с глубоким удовлетворением заявила Гленда.
- Джул тоже так сказала.
- Мы… обычно мы зовём её Джульеттой, - поправила Гленда.
- Она разрешила нам звать её Джул, - заволновалась мадам. – Проблемы?
- Ну, гм, не то чтобы проблема… - с несчастным видом начала Гленда.
- Ну и прекрасно, - сказала мадам, которая явно понимала, когда не следует слишком вдаваться в нюансы. – Ну что ж, а теперь давайте похитим её у новых друзей, а ты проследи, чтобы она этой ночью хорошенько выспалась.
Раздался радостный смех, и в неприветливую комнату, послужившую повитухой для чудесного шоу, стайкой впорхнули длинноногие ассистентки. Среди них была и Джульетта, она смеялась громче всех. Заметив Гленду, девушка бросилась к ней и снова крепко обняла.
- Ох, Гленди, как чудесно! Я словно в сказке!
- Ну, может быть, но не все сказки со счастливым концом, - проворчала Гленда. – Просто не забывай, что у тебя уже есть хорошая работа, с перспективами. И остатки продуктов всегда можно забирать домой. Таким не стоит разбрасываться.
- Ага, лучше сразу швырять изо всех сил, и подальше, - вмешался Пепе. – Я имею в виду, что за сказка у нас тут? Кевзолушка? Взмах волшебной палочки, придворные ликуют, принцы выстраиваются в очередь, чтобы только понюхать её шлёпанцы, а что предлагаешь ей ты? Вернуться обратно на кухню, тыквы готовить?
Он посмотрел на их непонимающие лица.
- Ну ладно, метафора вышла чуток лишку заковыристая, но вы ведь понимаете, о чём я? Это её великий шанс! Лучше и быть не может. Путь прочь из ведра!
- Думаю, нам пора домой, - чопорно заявила Гленда. – Пойдём, Джул.
- Видишь, - сказал Пепе, когда они направились прочь. – Ведро с крабами.
Мадам заглянула в бутылку, чтобы проверить, не осталось ли там, против всякого вероятия, ещё немного вина.
- Ты знаешь, что это она, фактически, вырастила девчонку? Джул сделает так, как она скажет.
- Какая жалость, - вздохнул Пепе. – Не хватай мир за усы, оставайся там, где ты есть и пеки пироги? И ты думаешь, это настоящая жизнь?
- Кто-то же должен печь пироги, - заявила мадам с раздражающей холодной рассудительностью.
- Ох, пож-жалуйста! Только не надо этого. Только не она. А ещё и остатки? О, нет!
Мадам взяла следующую пустую бутылку. Она заранее знала, что бутылка пуста, потому что та находилась рядом с Пепе в конце длинного трудного дня, но жажда стала уже просто невыносимой.
- Хмм. Может, всё не так уж и плохо. Мне кажется, мисс Гленда вот-вот начнёт думать. За этим жалким плащом и ужасными туфлями скрывается весьма толковая женщина. Возможно, завтра её мозгам выпадет счастливый шанс…
Чудакулли шёл по коридорам университета, полы его плаща развевались. У Архиканцлера был широкий шаг и Думмеру пришлось торопливо семенить следом, прижимая к груди свою планшетку, словно щит.
- Вообще-то, мы вроде бы решили не использовать его для иных целей, кроме научных, Архиканцлер. Вы сами подписали указ.
- Неужели? Что-то не припоминаю, Тупс.
- А я помню очень отчётливо. Как раз поле несчастного случая с мистером Флорибундой.
- Это ещё кто такой? – спросил Чудакулли, не останавливаясь.
- Тот, кто почувствовал сильный голод и попросил у Комода сэндвич с ветчиной, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
- Я думал, любой предмет, изъятый из Комода, должен быть возвращён на место не позднее чем через 14,14 часа?
- Верно, сэр. Так оно и есть, но Комод подчиняется странным законам, которые мы не полностью понимаем. Мистер Флорибунда полагал, что правило четырнадцати часов не распространяется на сэндвичи. Вдобавок, он никому не сказал о своём эксперименте, поэтому студенты встревожились лишь четырнадцатью с хвостиком часами позже, когда услышали страшные крики.
- Поправьте меня, если я ошибаюсь, - сказал Чудакулли, продолжая с прежней скоростью шагать по каменным плитам пола, - но разве сэндвич к тому моменту не был уже давно переварен?
- Да, сэр. Но он всё равно вернулся в Комод, сам по себе, так сказать. Очень любопытное открытие. Мы не знали, что такое может случиться.
Чудакулли так резко остановился, что Думмер налетел на него.
- И что же сталось с Флорибундой?
- Жуткое зрелище, лучше вам не знать подробностей, сэр. Впрочем, есть и хорошие новости, экспериментатор вскоре сможет передвигаться без помощи инвалидного кресла. Фактически, он уже ходит самостоятельно, с палочкой, правда. Наказание, разумеется, остаётся на ваше усмотрение, сэр. Все подробности есть в отчёте, который давно уже лежит у вас на столе, равно как и большое количество прочих документов.
Чудакулли снова зашагал.
- Он просто хотел попробовать и посмотреть, что получится, верно? – весело спросил Архиканцлер.
- Так он и сказал, сэр, - подтвердил Думмер.
- И это было сделано вопреки моему прямому приказу?
- Да, абсолютно точно, сэр, - сказал Думмер, который хорошо знал своего Архиканцлера и уже начал подозревать, к чему идёт дело. – Таким образом, сэр, я настаиваю, чтобы его…
Он снова налетел на Чудакулли, потому что Архиканцлер остановился перед большой дверью, на которой висело написанное огромными красными буквами объявление: "Без Прямого Приказа Архиканцлера Из Комнаты Ничего Не Выносить. Подписано Думмером Тупсом от имени Наверна Чудакулли".
- Вы подписали это вместо меня? – спросил Чудакулли.
- Да, сэр. Вы были заняты в тот момент, а мы все согласились, что подобная предосторожность необходима.
- Оно, конечно, верно, однако вам не следует разбрасываться вот этими вот "от имени" подобным образом. Не забывайте, что сказала насчёт НУ та юная леди.
Думмер достал большой ключ и открыл дверь.
- Позвольте также напомнить вам, Архиканцлер, что мы наложили мораторий на использование Комода Любопытства, пока не очистим здание от магических протечек, которые он порождает. С кальмаром, например, до сих пор не справились.
Архиканцлер резко повернулся к Думмеру.
- Действительно "мы" наложили? А может, вы просто согласились сами с собой "от имени" меня?
- Ну, гм… кажется, я улавливаю ход ваших мыслей.
- Я собираюсь действовать в интересах чистой науки, - заявил Чудакулли. – Исследовать вопрос, как нам спасти нашу сырную тарелку. Многие сказали бы, что более благородной цели просто не существует в природе. Что касается юного Флорибунды…
- Да, сэр? – мрачно сказал Думмер.
- Повысьте в должности. Какой бы уровень у него ни был, присвойте ему следующий.
- Думаю, это подаст неверный сигнал… - начал Думмер.
- Напротив, мистер Тупс. Совершенно верный сигнал для всех студентов.
- Но он не подчинился прямому приказу, позвольте напомнить.
- Верно. Он проявил независимость мышления и определённую смелость. Попутно раздобыв ценные сведения о Комоде.
- Но он мог разрушить весь университет, сэр.
- Несомненно. В этом случае мы примерно наказали бы его, или те части его тела, какие удалось бы разыскать. Однако он ничего не разрушил. Везучим оказался, а нам нужны везучие волшебники. Дайте ему повышение, это мой прямой приказ, без всяких там "от имени". Кстати, он громко орал?
- Первый вопль был таким ужасным, Архиканцлер, что продолжал звучать ещё долго после того, как Флорибунда лишился дыхания. Казалось, этот звук обрёл собственную жизнь. Снова магические протечки виноваты, я уверен. Пришлось запереть этот крик в одном из подвалов.
- А Флорибунда успел сказать, на что был похож тот злосчастный сэндвич?
- На входе или на выходе, сэр? – спросил Думмер.
- Только про вход расскажите, пожалуйста. У меня слишком живое воображение.
- Он сказал, это был самый вкусный из сэндвичей, какие ему доводилось пробовать. Именно такой представляешь себе, когда слышишь слова "сэндвич с ветчиной", но фактически никогда не получаешь.
- С коричневым соусом? – уточнил Чудакулли.
- Разумеется. Похоже, это был идеальный сэндвич, лучший из возможных. Фактически, конец эволюции сэндвичей.
- Да уж, Флорибунду он чуть не прикончил. Впрочем, данный факт был известен и раньше, правда? Комод всегда предоставляет наилучший образчик запрошенного предмета.
- Честно говоря, о Комоде известно очень мало достоверного, - вздохнул Думмер. – Мы знаем, что он вмещает лишь предметы, способные вписаться в куб со стороной 14,14 дюйма, что он прекращает работать, если изъятый из него неорганический предмет не возвращают на место в течение 14,14 часа, а также то, что в нём не содержится ничего розового. Однако почему дела обстоят именно так, мы не знаем.
- Но ветчина совершенно определённо является органическим предметом, мистер Тупс, - резонно указал Чудакулли.
Думмер снова вздохнул.
- Да сэр, и как она там оказалась, мы тоже не знаем.
Архиканцлер, наконец, сжалился над Тупсом.
- Может, ветчина была сильно зажаренной, до хруста, - великодушно предположил Чудакулли. – Такая, знаете, которая крошится и тает во рту. Моя любимая.
Дверь, наконец, распахнулась, и они увидели его. Такой маленький, посреди очень большой комнаты…
Комод Любопытства.
- Вы думаете, мы действуем разумно? – спросил Думмер.
- Разумеется, нет, - ответил Чудакулли. – А теперь найдите для меня футбольный мяч.
На одной из стен комнаты висела белая маска, вроде тех, которые надевают на карнавал. Думмер повернулся к ней.
- Гекс. Пожалуйста, найди мне мяч, подходящий для игры в футбол.
- Маска? Что-то новенькое, - удивился Чудакулли. – Я думал, голос Гекса доносится сюда через блит-пространство.
- Да, сэр. Просто раздаётся из ниоткуда, сэр. Но знаете, когда есть предмет, к которому можно обратиться, это как-то легче воспринимается.
- Какой формы мяч вам требуется? – спросил Гекс мягким, словно рафинированное масло, голосом. – Овальный или сферический?
- Сферический, - ответил Думмер.
Комод задрожал.
Эта штука всегда нервировала Чудакулли. Комод выглядел каким-то слишком… самодовольным. Он словно говорил: "Вы не понимаете, что творите. Используете меня, как волшебный ящик с игрушками, и при этом думать не думаете, сколько опасных штук может поместиться в кубе со стороной 14 дюймов". На самом деле, Чудакулли не раз думал об этом, особенно ночью, часа в три. Именно поэтому он никогда не заходил в комнату Комода без парочки смертельных заклятий в кармане. Просто на всякий случай. А тут ещё этот Орехх… В общем, надейся на лучшее, готовься к худшему – это всегда было девизом НУ.
Из Комода выдвинулся ящик, и продолжал выдвигаться, пока не достиг стены, но на этом не остановился, продолжаясь, видимо, где-то в других измерениях, потому что с другой стороны стены его ни разу не видели, сколько бы ни проверяли.
- Сегодня гладко работает, - заметил Чудакулли.
Тем временем другой ящик поднялся из пола, а от него ответвился третий, на вид точно такой же, как первый, и в свою очередь устремился к дальней стене.
- Да. Парни из Бразенека придумали новый алгоритм для управления интервалами волн в высокоуровневом блит-пространстве. Он ускоряет работу объектов вроде Комода до 2000 спирти.
Чудакулли нахмурился.
- Это вы только что придумали?
- Нет, сэр. Чарли Спирти придумал, он в Бразенеке работает. Один спирти равняется 15000 итераций до первого отрицательного блита. Так проще говорить и гораздо легче запомнить.
- Ваши знакомые из Бразенека присылают вам свои работы?
- Да, сэр, - подтвердил Думмер.
- Бесплатно?
- Конечно, сэр. – Думмер выглядел удивлённым. – Свободный обмен информацией – краеугольный камень натурфилософии.
- Значит, вы им тоже что-то посылаете?
Думмер вздохнул.
- Да, разумеется.
- Я этого не одобряю, - заявил Чудакулли. – То есть, я полностью поддерживаю свободный обмен информацией, но лишь до тех пор, пока информация поступает от них к нам.
- Да, сэр. Мы с вами, кажется, слегка расходимся в понимании термина "обмен".
- Тем не менее… - начал Чудакулли, но осёкся на полуслове. Раздался шум столь тихий, что они расслышали его лишь после того, как звук прекратился. Комод Любопытства уже сложился и снова выглядел, как обычный невинный предмет мебели в центре большой комнаты. Однако стоило им взглянуть на него, как дверцы Комода распахнулись, и на пол выпал коричневый мяч, отскочивший от каменных плит с тихим "бумц!" Чудакулли подошёл, поднял мяч и принялся крутить в руках.
- Интересно, - сказал он, стукнув мячом об пол. Тот отскочил и взлетел выше головы Архиканцлера, но Чудакулли был достаточно проворен и успел подхватить его, прежде чем мяч снова упал. – Замечательно. Что думаете, Тупс?
Он бросил мяч и наподдал его ногой. Мяч полетел в направлении Думмера, который, к собственному изумлению, успел его поймать.
- Он словно живой. – Думмер выпустил мяч из рук и тоже попробовал нанести удар.
Мяч взлетел.
В школе Думмер Тупс был квинтэссенцией слабака, держателем исключительной, постоянно действующей записки от своей тётушки, в каковом примечательном документе она просила освободить его от забегов на стометровку и прочих спортивных упражнений в связи с ушным грибком, перемежающимся стигматизмом, бурчанием в носу и регулярными приступами сплина. По собственному признанию, он скорее был согласен пробежать десять миль, перелезть высокие ворота и взобраться на крутой холм, чем принять участие в каком-нибудь спортивном соревновании.
А теперь мяч пел ему. Он пел: "бумц!"
Несколько минут спустя, они с Чудакулли шли обратно в Главный Зал, время от времени постукивая мячом по полу. Было в этом "бумц!" что-то такое, отчего хотелось слышать его снова и снова.
- Знаете, мне кажется, вы поняли суть футбола неправильно, - рассуждал Чудакулли. – Есть многое на Диске, друг мой Тупс, что и не снилось нашим мудрецам.
- Охотно соглашусь, сэр. В том, что касается спорта, сведения наших мудрецов крайне ограничены.
- Всё дело вот в нём, - сказал Чудакулли, в очередной сильно стукнув мячом по полу. – Завтра мы принесём его на тренировку и посмотрим, что произойдёт. Вы пнули мяч изо всех сил, мистер Тупс, а ведь вы сами признаёте, что вы слабак и хиляк.
- Да, сэр, а ещё неженка, и горжусь этим. Лучше позвольте напомнить вам, Архиканцлер, что эта штука не должна слишком долго пребывать вне Комода.
"Бумц!"
- Но ведь мы можем изготовить копию, верно? – заметил Чудакулли. – Это всего лишь сшитые вместе куски кожи, которые, похоже, прикрывают какой-то пузырь. Готов поспорить, любой умелый ремесленник запросто изготовит для нас нечто подобное.
- Что, сейчас?
- На улице Искусных Ремесленников работа кипит круглосуточно.
Они вошли в Главный Зал, и взгляд Чудакулли упал на двух людей, толкавших тележку, наполненную свечами.
- Эй, парни, ко мне! – крикнул он. Они оставили тележку и подошли поближе. – Мистер Тупс желает, чтобы вы исполнили одно его поручение. Очень важное. Вы кто, кстати?
- Тревор Вроде, папаша.
- Орехх, Архиканцлер.
Чудакулли прищурился.
- Да… Орехх, - сказал он, и подумал о заклятиях в кармане. – Оплыватель свечей, верно? Ну что ж, у тебя есть шанс оказать нам услугу. Ваш черёд, мистер Тупс.
Думмер Тупс вытянул вперёд руку с мячом.
- Знаете, что это?
Орехх осторожно взял мяч и пару раз стукнул им по полу.
"Бумц! Бумц!"
- Да. На первый взгляд, простая сфера, хотя мне кажется, что это, фактически, усечённый икосаэдр, изготовленный путём сшивания вместе пятигранных и шестигранных кусков плотной кожи. Однако сшивание означает отверстия, а через отверстия вышел бы весь воздух…О, здесь шнуровка, видите? Наверняка внутри скрыт какой-то пузырь, вероятно, животного происхождения. Короче говоря, мы имеем надувной баллон, обеспечивающий лёгкость и эластичность, заключённый в защитную оболочку из кожи. Простое и элегантное решение.
Он вернул мяч Думмеру, который слушал эту речь, разинув рот.
- Да вы, похоже, всё уже знаете, мистер Орехх, - заметил Думмер с сарказмом прирождённого педагога.
Орехх надолго задумался, а потом осторожно ответил:
- Я не знаю множества нюансов, сэр.