- Не совсем. К обычным наркотикам он отношения не имеет.
- Благодарю.
Я так и ушла от гадалки, сжимая шкатулку в обеих руках. Шла навстречу рассвету, который меня не радовал. Город просыпался, зевал и рассеянно улыбался грядущим проблемам. И только я думала о том, что после получения Силы от тринадцати пользовавшихся моим телом мужчин я сожгу свою кровать. А возможно, и научусь менять кожу.
Знаете, с чего начинается самый запоминающийся рабочий день? С подачи начальнику заявления об увольнении.
- Вика, почему? - удивилась директриса.
- По собственному желанию, - терпеливо пояснила я. - Там указано.
- Нет, все понятно. Но… вроде бы ты не собиралась. Нашла более престижную работу?
Хм… Если рассказать начальнице о том, что по полнолуниям я так или иначе буду продолжать здесь свою деятельность в обществе самой разнообразной нечисти, боюсь, она решит, что я права, собираясь уволиться, и кроме того посоветует обратиться к психиатру. Но то, что ночная работа куда престижнее и интереснее, это факт, который нет смысла скрывать.
- Да, пожалуй… - отвечаю я, скромно пожав плечами.
- Ну-ну, - поджимает губы Полина Семеновна. - Жаль, конечно, ты ведь хороший специалист.
О, еще бы! Особенно когда составляю рекомендательный библиографический обзор литературы для вампиров под названием "Гробы судьбы".
Директриса подписывает заявление, и я ошущаю некоторую неприкаянность. Неужели я, женщина, отдававшая работе весь свой пыл, вот так легко от нее отказалась? Ведь днем я работала вовсе не из-за денег. Просто хотелось видеть рядом интеллигентные человеческие лица, а не оскаленные клыки и налитые кровью глаза. Нравилось рассуждать на тему большой литературы, спорить по поводу очередной книжной новинки, хвалить чьи-то свежеприобретенные туфли или губную помаду…
Но я должна лишить себя общения с обычными женщинами. Кто знает, какая я стану после прохождения Обряда?! Вдруг я буду чудовищной стервой, доводящей всех до истерик и самоубийств? Я и так-то далеко не ангел… Кроме того, на ближайшее будущее у меня весьма батальные планы, с которыми работа библиотекаря просто не сочетается. Я ведь собираюсь драться. За свою жизнь, любовь и право быть лучшей. Да-а… Чего-чего, а самомнения у меня уже выше всяких нормативов!
Маленькая хрупкая Иринка из отдела компьютерного сервиса округлила глаза, когда я сообщила ей о своем решении уволиться.
- Ой как жалко! - воскликнула она. - А с кем же я теперь в "Остров невезения" играть буду?
"Остров невезения" была компьютерная игра, которую придумал Иринкин муж - потрясающий программист и неисправимый геймер. Находясь на "острове", нам приходилось вариться в котлах у туземцев. становиться жертвами сексуальных домогательств одичавших матросов с "Марии Селесты", находить сокровища, спасать экологию и тому подобное. Конечно, за игры в рабочее время нам часто влетало. Но, по свидетельству Иринки, наша директриса сама частенько грешила тем же.
- Не огорчайся, - улыбнулась я Иринке. - Просто у меня так сложились обстоятельства.
Так, с Иринкой я попрощалась. Теперь еще один нерешенный вопрос. Я просочилась в книгохранилище и внимательно огляделась… - Букс, - шепотом позвала я. - Букс, ты тут? Я пришла, как обещала. Покажись мне…
Истинное зрение тем и удобно, что можно увидеть вещи в совершенно неожиданном свете. Услышав тихий свист откуда-то сверху, я подняла голову. На самой верхней полке стеллажа с детективами вальяжно развалился мой макулатурный знакомец и приветственно махал мне тощими лапками.
- Хай, старуха Изергиль! - весело прошуршал он.
Так-так. Малыш явно вступил в период пубертатного созревания. В прошлый раз он не был таким нахальным.
- Слезай оттуда, негодник! - погрозила я пальцем. - Хочу с тобой пообщаться.
- Звоните и приезжайте! - посоветовал Букс, и на его мятой газетной мордашке нарисовалось явное ехидство.
- Ты как со старшими разговариваешь? Ты забыл, кто ты такой?
- Я в замке король!
- Я тебе сейчас покажу короля!
- Ой-й! Поймать короля и высечь! Считай себя мертвецом! Полиция, полиция, картофельное пюре!
Он заметался по полке, бросая на меня тревожные ярко-зеленые взгляды. А я, поначалу ломавшая голову над тем, что этот паршивец несет, в конце концов расхохоталась. Он разговаривал книжными заголовками! Бедолага… Интересно, сколько же информации он успел переварить?
Букс осторожненько спустился ко мне на руки. Не сказать, чтоб он был легонький. Весил этот книгоед примерно как том Большой Советской Энциклопедии, только был куда пушистее и забавнее.
- Чем занимался в мое отсутствие? - спросила я его, когда он наконец устроился возле своей любимой макулатурной кучи.
- Смерть - мое ремесло! - важно ответствовал Букс.
- Да ладно тебе… Друзей себе не завел? Он кивнул:
- Три товарища.
- Ого! Это кто же?
- Хоббит, Молль Флендерс и Любовница французского лейтенанта.
- Ну ладно, хоббит… А чем тебя Молль Флендерс привлекла, не понимаю.
- Женщинам не понять. У всех мертвых одинаковая кожа.
- Так. Ты, выходит, и до Салливана добрался?!
В ответ малыш забурчал что-то невнятное. Ладно, надо перейти к делу.
- Букс, послушай меня внимательно. Ты ведь можешь распробовать все книги?
- Ну…
- И, значит, ты помнишь, что в них написано?
- Живи и помни!
- А скажи, книги-оборотни тебе попадались? Букс аж подпрыгнул.
- Долина страха! - заверещал он. - Репортаж с петлей на шее! Страдания юного Вертера!
- Ладно, понимаю твои эмоции. Ты можешь определить такие книги, в которых бы говорилось об инициации ведьм?
Букс недоуменно смотрел на меня.
- Где ночует зимний ветер? - спросил он.
- Да нет же, - занервничала я. - Мне нужно знать содержание книги…
И тут меня осенило.
- Ты запоминаешь только названия, да? Вот это грустно.
Что ж, еще одна попытка до ночи Становления Звезды обойти ненавистный обряд не увенчалась успехом. Значит, и впрямь судьба.
- Знаешь, малыш, мы, возможно, не скоро встретимся.
Мордочка Букса выразила огорчение.
- Траур - участь Электры, - прошептал он.
- Похоже, ты прав. Но ты не скучай. И, если сможешь, постарайся еще запоминать не только заголовки, но и содержание книг. Мне это только помогло бы.
- Хорошо! - бумажным голосом воскликнул Букс. Пригодилось ему название поэмы Маяковского.
- Мы еще встретимся, только в полнолуние. Старайся не попадаться никому под ноги, а то библиотекари - женщины нервные, начнут поголовно в обмороки падать…
- Люди - значит люди, - философски заметил макулатурный и полез под стул, на котором лежали пачки прошлогодних газет.
- Ну, я пошла…
Я направилась прочь из хранилища, услышав вслед:
- И это все о нем…
* * *
Ночь Становления Звезды, или Майский канун, для всех тех. кто практикует магию, является, чем-то вроде церемонии вручения "Оскара" киноактерам. Только в отличие от голливудского шоу это событие всегда происходит в хрестоматийно известную Вальпургиеву ночь - тридцатого апреля. В двадцать пятом часу по брокенскому времени Черная Звезда является избранным и отмеченным печатью волшбы. Из простых смертных ее видели только случайно и то по недосмотру Трибунала Ведьм несчастные Коперник и Бруно. Галилей тоже имел неосторожность наблюдать Черную Звезду, но был в этот момент изрядно пьян (земля под ногами у него так и вертелась) - это и спасло ему жизнь. Теоретики оккультной астрономии утверждают, что в корне этого явления лежит избыточная протомагия, когда-то задействованная при сотворении мира. Это спорный вопрос, особенно если учесть концепции немагического научного лагеря. Но для ведьм существование данного небесного тела является столь же неопровержимым фактом, как и наличие у избы пятого угла.
Вообще Вальпургиева ночь, в отличие от, например, Ночи выбора Госпожи, является абсолютно неофициальным мероприятием. И ведьмы, ворожеи и гадалки, стройными рядами, с транспарантами, лозунгами и флагами поднимающиеся на близстоящие горы, участвуют в этом веселье добровольно, заранее украшаясь алыми бантиками, бутоньерками из ландышей и волчьих ягод. Ничего не поделаешь - весна!
Накануне знаменательной ночи я вынесла мусор, прибралась в квартире и на всякий случай сказала соседке, что на несколько дней уезжаю погостить к подруге. Кто знает, как долго я буду приходить в себя после Обряда Тринадцати…
* * *
Тридцатого aпреля за полчаса до полуночи я, природная ведьма Виктория, заперлась в квартире, приняла ванну и торопливо натерлась мазью, данной мне бабой Катей. Надеюсь, эта мазь была составлена не на основе жира, вытопленного из младенцев… Бр-р! Мазь слегка пощипывала кожу, быстро впитывалась и пахла эвкалиптом. Я почувствовала, как мое до сего момента бешено бьющееся сердце начало стучать медленно и ровно.
- Спокойствие, только спокойствие! - сказала я себе и пошла из ванной нагишом, тщательно выключая за собой свет.
- Приступаем к следующему этапу, - пробормотала я почему-то непослушным языком и поудобней расположилась на кровати. Руки - в стороны, ноги - на ширине плеч, замечательная зарядка для практикующей ведьмы… Так, не отвлекаться, произносить слова Призыва медленно, страстно, с придыханием:
- Я призываю вручающих Силу, носящих в чреслах своих огонь, в руках своих камень и в головах своих ветер. Придите и воззрите! Придите и обладайте! Ваш дар - за мое тело, ваша Сила - за мое тело! Я зову…
В комнате стало трудно дышать. Воздух был плотным, осязаемым и темным, в нем проскакивали оранжевые искры. Наступал двадцать пятый час. Пора.
Я поднесла к губам маленький аптечный пузырек и быстро выпила его содержимое.
- Я жду… - громко проговорила я и добавила уже тише, погружаясь в непонятное беспамятство: - Вы пооперативней со мной, ребята…
* * *
Я лежала на траве и спокойно любовалась выгибавшимся надо мной небом. Оно было безоблачным и такой густой синевы, какой раньше мне видеть не приходилось. А еще…
Еще были птицы.
Я слышала, как томно рассыпает трели соловей, как тоненько высвистывает иволга, как переговариваются синицы. Я вдруг поняла, что могу отличить голос одной птицы от другой точно так же, как отличаю людские голоса. Это открытие столь поразило меня, что я поднялась. И первым делом обратила внимание на то, как я одета.
Странно. Это совершенно не мой стиль - длинная, в складку, черная атласная юбка, белоснежная шелковая блуза с матросским воротником. По краям воротник вышит золотисто-голубой строчкой. Красиво… Правда, туфель у меня на ногах почему-то нет. Впрочем, это ничего не значит, тут такая трава, что пройтись по ней босиком - сплошное удовольствие. Я еще раз оглядела себя. Да. Вылитая гимназистка. Смолянка. Выпускница института благородных девиц.
С косами.
Я же всегда коротко стригла волосы, предпочитая отдавать прическе минимум своего времени. А тут… Две роскошные черные косы спускались мне на грудь почти до колен. Я на всякий случай подергала себя за волосы. Не парик. Интересное со мной произошло превращение…
Да разве это главное! Кругом такая красота…
Я стояла на опушке небольшой березовой рощи. Березы, как на подбор, все были стройны и белоствольны. В их длинных густых ветвях запутывались солнечные лучи и пестрыми бликами падали на траву. Как странно. Ведь там, у меня, конец апреля. А здесь (где бы ни было это здесь) - уже настоящее лето. Настоящий летний вечер. Солнце клонилось к закату, и откуда-то веяло прохладой близкой реки или озера.
Что бы ни ожидало меня в ближайшем будущем, пока мне нравится. Лишь бы это подольше не кончалось.
Я прошла рощу насквозь, она оказалась совсем крошечной, будто кем-то посаженной, и увидела перед собой озеро, идеально круглое и гладкое, как зеркало. На противоположном берегу высились темные лиственницы и мелкие елочки. Но не это было самое главное. Неподалеку от озера горел бездымный костерок, возле которого уютно устроились… Люди?
Как-то сразу стало холодно плечам и босым ногам. Те, на противоположном берегу, кажется, тоже заметили меня. Я заставила себя дышать спокойнее. Ну же, Вика, ты сама все это затеяла. Скажи спасибо, что хоть окружающий пейзаж такой приятный…
- Мы ждали тебя, - неожиданно громко прозвучал мужской голос над безмятежным озером. - Давай, иди к нам.
- Как?!
Озеро… ну не Байкал, конечно, но ведь и немаленькое! Метров триста в диаметре наверняка. Обходить его, да еще босиком, как-то не хочется. Вот если б мне подали лодку. Катер, гичку, самоходку…
- А транспорт у вас не полагается? - сложив ладони рупором, крикнула я.
- Только своим ходом, - слегка ехидно, как мне показалось, ответствовал все тот же голос.
Да? Ну ладно. Что-то здесь не так. Они явно не предусматривают в сценарии грядущей вечеринки такого шоу, как обход озера. Значит, я должна или добираться вплавь…
Или идти по воде.
Но такого ведьмы не умеют. Это высший пилотаж, это не просто чары, это чудо!
- Поторопись, у нас не так много времени.
Я заметалась по берегу. И наконец… решилась плыть. Но триста метров… Это не бассейн.
- Да что ты суетишься, - с ленцой поинтересовался голос. - Ты иди по воде-то, иди!
- Дa!
Хорошо им советовать!
Но я шагнула прямо на воду. И… пошла.
Чувство такое, словно идешь по жидкому прохладному стеклу, если вы понимаете, о чем я. Страшно мне не было, хотелось, наоборот, бегать по глади озера, как на коньках. Но меня ждали. И когда я наконец, упоенная чудом, происшедшим со мной, выбралась на берег, то увидела их всех. Они стояли у костра и смотрели на меня, как педагогический совет на школьницу-шкодницу. Эльф, высокий, бледный, с характерными ушами и пальцами, от которых сойдет с ума от зависти любой скрипач. Коренастый, низкорослый гном, топориком-шестопером сосредоточенно выковыривающий из бороды смолистую еловую шишку. Оборотень, помахивающий хвостом. Тролль, играющий камушками с мрачноватым гоблином (каждый камушек размером с мою голову). Кобольд, на ухо рассказывающий лохматому, небритому лешему какой-то бородатый анекдот (леший только ухмылялся). Аристократически бледный вампир, держащий кисти своих холеных рук так, чтобы на ногтях поскорее просох маникюрный черный лак. Возле самого костра пристроился краснорожий огневик с дымными клочьями волос и глазами-угольками. Ему надоедал своими вечными шалостями эксцентрично растрепанный дух ветра. А ближе к воде и, значит, ко мне стоял полноватый опухший водяной и щекотал пальцем сонного сома, безвольно повисшего у него на плече.
- Вы - те, кто был призван? - на всякий случай спросила я.
- Ну, - за всех ответил водяной и рыгнул. - Тока еще нету демона и человека. Они завсегда опаздывают.
- Но мы можем начинать и без них, - любезно пояснил вампир и полюбовался маникюром.
- Да уж почитай начали! - добродушно пробасил водяной. - Дар моей силы ты уже приняла. Молодец, не трусливая.
- Как?! А я думала, что вы меня… Ну, в общем…
- Все бабы, даже ведьмы, думают только одним местом, потому и дуры, - сокрушенно вздохнул водяной. - Делать мне больше нечего, как молоку на тебя тратить!
Остальные мужчины засмеялись, оценив его шутку.
- Ладно, не будем время терять, двадцать пятый час не вечно длится, - напомнил леший и подошел ко мне: - Присаживайся с нами к костру.
Прямо как в сказке про двенадцать месяцев.
Мы расселись вокруг костра, причем я заметила, что эльф старательно избегает сидеть рядом с троллем. Видимо, из-за запаха. Водяной, правда, остался стоять.
- Мы вручим тебе часть нашего могущества, кто чем богат, - пояснил леший. - А там уж сама разбирайся, насколько тебе это пригодится.
- Я уже ей вручил, и вон пригодилось! - прогудел водяной и дернул сома за хвост.
- Кто следующий? - для порядка спросил леший.
- Ты, конечно. Мы ж в лесу.
- Ага. Держи, красавица. - Он протянул мне на ладони, похожей на пятипалый кленовый лист, сухую сосновую иголку. Я взяла, и иголка ощутимо кольнула мою кожу. Странно. И это все?
- Какая птица сейчас кричит? - неожиданно спросил меня леший.
- Коростель, - автоматически ответила я и лишь потом задумалась, откуда я это знаю.
Леший сорвал пучок травы, поднес к моему носу:
- Что за трава?
- Курослеп, девясил, очиток…
- Хорошо. Вдохни.
Я глубоко вдохнула воздух.
- Какой зверь ходит в двадцати верстах от нас?
- Лиса, потом два ежа, нет, ежиха с ежатами… Из норы вылез барсук. Еще лось и волчица. У волчицы течка.
- Да? - встрепенулся оборотень, но ему приказали не отвлекаться. А леший еще поспрашивал меня и удовлетворенно выдохнул:
- Приняла дар.
Я поглядела на свою ладонь с зажатой в ней иголкой. Иголки не было.
- Лови! - крикнул, как сумасшедший, огневик и бросил в меня пригоршню ярко-алых искр. Я хотела было уклониться, но потом поняла, что это и есть мое очередное испытание. И вытянула руки над костром.
Если вы думаете, что огонь меня не обжег, то вы крупно ошибаетесь. Еще как обжег! На мгновение мне показалось, что искры, попавшие мне на руки, прожгут их насквозь и оставят на ладонях обгорелые дыры. Но нет. Боль постепенно стала уходить, а из искр возникла крохотная девочка и весело затанцевала на моем большом пальце.
- Это тебе мой дар - искорка. Так что, значит, ты, ведьма, теперь и в огне не горишь и в воде не тонешь, - заключил огневик. - Могешь также взором воспламенять, токмо с энтим не шути. Силу мы тебе даем не в бирюльки играть.
- Понятно, - прошептала я, любуясь искрящейся девочкой. Та замерла, потом рассмеялась и, словно комарик, влетела мне в правый глаз. Поначалу немного жгло, а потом ничего, притерпелась.
- Лады, - переглянулись тролль с гоблином и пихнули в бок задремавшего гнома. - Наша очередь.
… И я оказалась посреди скал!