На моих противников обрушился шквал невыносимо яркого пламени. Они завыли, принялись корчиться, рассыпая во все стороны веселенькие снопы искр, и я отбежала подальше. Не хватало еще обжечься. Раскаленная добела гигантская Саламандра могла за мгновение превратить кого угодно в сгусток плазмы.
Я не стала дожидаться, пока огонь завершит уничтожение мороков, и бросилась вон из парка. Тем более что невдалеке уже вовсю надрывались пожарные сирены.
Возле дверей моей квартиры меня ждал еще один сюрприз. На коврике красовалась шикарная корзина С моими любимыми белыми розами. Ручку корзины украшал блестящий бант, а к нему была приколота открытка-валентинка.
- Кто это у нас в апреле Валентинов день праздновать решил? - вслух поинтересовалась я. На меня вдруг навалилась усталость. И полное безразличие ко всему. Не удивлюсь, если в этой корзине, помимо роз, окажется змея или динамитная шашка. Плевать.
Я взяла открытку, ожидая прочесть в ней что-нибудь ужасное, но оказалось, что это всего-навсего привет моего старого друга оборотня, отправившегося в очередное путешествие.
"Ma chere Виктория! Будьте осторожны и старайтесь не разгуливать допоздна в гордом одиночестве. Мне хочется застать Вас в живых, когда я вернусь из Татр. Ваш покорный слуга".
Я внесла корзинку в гостиную, размышляя над тем, откуда Мулен Руж мог догадаться о моей недавней незапланированной прогулке.
* * *
В пятницу вечером, утомившись от вынужденного магического ничегонеделания, я решила прямо с работы отправиться в гости к своей старой знакомой гадалке. Просто так, отвлечься от мрачных дум. Прихватила с собой пару кило пряников, селедку и бутылку кагора (старуха отличалась незатейливыми вкусами).
Жила гадалка в старом деревянном доме со ставнями на окнах и с разросшимися кустами персидской сирени в палисаднике. По чистенькому двору всегда ходили степенные куры, бросая томные взгляды на черного гигантского петуха. Петух неизменно восседал на покатой крыше курятника и выглядел хозяином положения. Это был колдовской петух. Он принципиально не кукарекал.
- Заходи, доча, - беззубо заулыбалась старуха и турнула с крыльца двух здоровенных черных котов. - Давненько не виделись.
- Да. Вот, пришла по старой памяти.
В домике бабы Кати всегда пахло полынью и корвалолом. Она жила одна, не считая котов и кур, и была педантично аккуратна. Старые буфеты, комоды и этажерки всегда сияли, вязаные салфеточки коробились от крахмала, а на окнах весело зеленела в горшках густая герань.
- Ну садись, ведьма, - указала мне на кресло баба Катя, а сама пошла упрятывать подарки. Я разглядывала фотографии, пришпиленные к обоям. На одной из этих фотографий молодая баба Катя стояла в профессорской тоге и шапочке рядом с мрачным неулыбчивым человеком в смокинге. Этот снимок относился к годам обучения гадалки в Иствике. Она была настоящим специалистом в своем вопросе.
Баба Катя вернулась, устроилась напротив меня в старом кресле-качалке и внимательно поглядела мне в глаза.
- Да… - протянула она. - Давненько я тебя такой не видела.
- Баба Катя, - жалобно сказала я. - Погадай мне, что ли, а?
- А сама что же? Я ж тебя учила… Я махнула рукой.
- Ты же знаешь, гадание и предвидение никогда не были моими сильными сторонами.
- Лень - вот твоя сильная сторона, - строго заключила гадалка. - Ладно, не обижайся на меня, старую. Я ведь и без карт вижу, девка, что плохи у тебя дела.
- Плохи, - со вздохом подтвердила я. - Не знаю, с какой стороны к ним и подступиться.
- Разберемся, - успокоила меня баба Катя и профессиональным жестом достала из ниоткуда потрепанную колоду карт.
Первый расклад она изучала долго и пристально, a я, как школьница, с трепетом ждала комментариев к собственной судьбе.
- Значит так, - наконец заговорила гадалка. - Была у тебя дальняя дорога с пустыми хлопотами в казенном доме. Там ты себе соперницу нажила. У нее дурной глаз и склочный характер.
Я кивнула головой.
- Похоже.
- Опять казенный дом, встреча и два короля насупротив тебя… Двое тебя добиваются, девонька, только один ушел.
- Ушел… - эхом повторила я.
- Ну что ты за ведьма, мужика себе приворожить не можешь?!
- А зачем, баб Кать? Ему со мной только мучиться.
- Ой, додельная! Откуда ты знаешь, может, он и сам помучиться рад? Вон, смотри, куда трефы легли - сердце у него в разлуке изболело.
- Не могло такого быть, - прошептала я. - Я его заклинанием памяти лишила.
Баба Катя, выпускница престижного магического колледжа, возвела очи горе, едва я упомянула об этом. Невысокого она мнения о моих способностях.
- Насчет заклинания не знаю, - сказала она. - А только по картам выходит, что помнит он тебя и свидания хочет. Будет ли свидание или только хлопоты пустые - со второго расклада выясним. Так, что у нас еще… Второй король мне не нравится. Хоть он и силен, а одни беды тебе от него. Опасайся, он все время рядом ходит…
Она пристально вгляделась в карту и слегка изменилась в лице.
- Он ведь не человек, доча! Он…
Карта пикового короля вспыхнула и рассыпалась невесомым пеплом.
- Чур меня! - закричали мы обе и перепуганными глазами уставились друг на друга. Баба Катя опомнилась первой, смешала карты и схватила с буфета графинчик с наговорной водой.
- Все чужое из дому - прочь, прочь! - приговаривала она, брызгая водой во все углы.
Потом она посмотрела на меня. Я сидела и плакала.
* * *
Мы выпили брусничной настойки, чтобы немного прийти в себя. Я уже не просила бабу Катю гадать, а просто рассказала ей все. При упоминании об Огненном Змее гадалка даже перекрестилась, что незамедлительно отозвалось во мне головной болью.
- Страшная это сила, девонька, тебе с ней не совладать! - сказала она.
- Как же мне быть? Я жить хочу! Пусть я неумелая ведьма, пусть я ничего не способна толком даже заколдовать, но это не значит, что я должна испепелиться ради чьего-то оргазма!
- Сила тебе нужна. Имя нужно. Тогда ты сможешь противостоять ему. Хоть какое-то время, пока о нем не узнает Трибунал.
- Знаю! Только как мне взять ее, эту Силу?! Как назло, полнолуние кончилось, теперь и истинных книг не почитать…
- Много ты вычитаешь… Ты меня слушай. Это знание заветное, да зато верное. Те, кто получал Силу таким путем, становились непревзойденными ведьмами. Помнишь Стеллу Ганзейскую?
- Та самая легендарная ведьма, которая устроила гибель "Титаника" из-за того, что капитан неодобрительно отозвался о ее платье? Ну, говорят, у нее был контракт с самим…
- Пустые сплетни! - отмахнулась баба Катя. - В наши дни контрактов уже никто не заключает. Нет смысла. И есть альтернатива. Ты что-нибудь слышала об Обряде Тринадцати?
Я отрицательно покачала головой.
- Правильно, об этом не распространяются, поскольку сие есть тайноведение. Я бы тоже не стала тебя в это посвящать, но мне тебя жаль. Ты можешь стать очень могущественной ведьмой, Вика.
Я была заинтригована до предела.
Баба Катя встала, прошаркала в коридор, тщательно проверила, заперта ли дверь. Потом задернула шторки на окнах. В комнате из углов пополз сумрак.
- Света не буду зажигать, - предупредила гадалка и вернулась в кресло. Глаза у нее светились бледно-зеленым сиянием.
- Не томи! - взмолилась я.
- Ну слушай. Обряд Тринадцати возник еще тогда, когда женщины не знали книжной волшбы и пользовались магией стихий, природы. Магией человеческого тела. Ты же наверняка знаешь, что в любом человеке существует магический потенциал, потому что в нем существует душа. Волшба - плотское отражение тех чудес, на которые способна душа. Ну, тут много философии, мы эту тему затрагивать не будем… Так вот. В давние времена ведьмы для того, чтобы получить Силу и Имя, не изучали трактаты и не учились в колледжах. Просто потому, что еще не было ни трактатов, ни колледжей. Ведьмы воздвигали алтарь для Тринадцати. Ну. на самом-то деле это была обычная широкая кровать с матрасом, набитым нужными травами. В ночь Становления Звезды ведьма раздевалась донага, ложилась на эту кровать и призывала Тринадцать.
- Кого? - спросила я на всякий случай, все еще боясь поверить своим самым смелым предположениям.
- Ну разумеется, мужчин! Причем все они были из разных племен: человек, эльф, гном, тролль, кобольд, оборотень, вампир, гоблин, леший, водяной, огневик, ветродуй и демон. Она отдавалась каждому и взамен получала часть его Силы… Естественным путем. Энергия пола, знаешь ли, всегда имела фундаментальное значение для занятий магией. Ежели ты понимаешь, доча, о чем я.
Я сидела, оглушеннная свалившимся на меня знанием.
- Это значит, все лучшие ведьмы получали свою Силу через…
- Ну да. Через это самое место. А что в этом такого? Место как место, не лучше и не хуже других…
Да уж. Хорошо сказано. Неужели я пойду на такую мерзость? С эльфом, гномом… С троллем!…
- Баб Кать, да ведь троллей и эльфов не существует! - воскликнула я.
- Не волнуйся. Для Обряда Тринадцати эти похотливые мерзавцы почему-то во всех временах обнаруживаются.
- Нет, я не смогу, - решительно заявила я. - Это просто сексуальное извращение какое-то.
- Ну, если ты такая разборчивая, придумай что-нибудь поинтереснее, - проворчала гадалка и поднялась, чтобы зажечь керосиновую лампу (электричеством она принципиально не пользовалась). Мне пришла в голову идея.
- А если с одним человеком… тринадцать раз? - с надеждой спросила я. - Что-нибудь получится?
- Получится. Большое удовольствие. И младенец, если не позаботиться о контрацептивах. Силу получают только тем путем, о котором я тебе сказала. Или…
- Или?
- Огненный Змей тоже может дать Силу. Только почему-то никто из ведьм у него ее не просит.
Вот мы и добрались до момента истины. И получили замкнутый круг. Так и суждено мне остаться ведьмой без Имени, потому что на групповуху я никогда не соглашусь. А это значит, что придется этому Змею кланяться! Не дождется!
Только надолго ли хватит моей принципиальности? Ведь, появись сейчас хоть эта ведьма Наташа, я даже толком сражаться с нею не смогу. Поединок будет курам на смех.
Я встала.
- Благодарю за полученную информацию и вообще… за компанию.
- Да куда ты торопишься, посиди. Я сейчас мигом - самоварчик поставлю, чайку попьем, у меня с бергамотом.
- Нет, пойду. Я все-таки дождусь полнолуния, в книгах посмотрю об инициации что-нибудь.
Баба Катя грустно вздохнула:
- Я разве против? Эх, доча, я тебя понимаю. Только вряд ли ты что найдешь. А так - заходи. Погадаю.
- Не надо. Лучше уж я не буду свое будущее торопить. И уж тем более не хочу даже предполагать, что в нем меня ждут тринадцать похотливых извращенцев.
… В задумчивости спускалась я с крыльца. Два черных кота гадалки бабы Кати провожали меня всезнающими взглядами. А петух презрительно ухмылялся.
* * *
Картам надо верить. Иногда они говорят правду. Благостную тишину моего рабочего субботнего утра, нарушаемую лишь прогуливающимися между полок с книгами читателями, вдруг разорвал длинный телефонный звонок. Я взяла трубку:
- Алло, библиотека слушает… И в ответ:
- Вика… Вика, это ты?!
У меня перед глазами замелькали голубые и розовые бабочки… Этого не может быть. Я не хотела… Я…
- Я слушаю. - Голос у меня прерывается и отказывается повиноваться. - Кто это?
- Вика, это же я, - голос в далекой телефонной дали робкий, недоумевающий и напряженный. - Я, Авдей. Здравствуй.
- Здравствуй…
И дыхание, которое струится по проводам, где-то там, уже отдалившись от нас, переплетаясь между небом и землей.
- Как тебе удалось не забыть меня? - еле шепчу я в трубку.
- Вика, что ты говоришь?! Не слышно! Милая, солнышко, пожалуйста, погромче!
- Я люблю тебя, - еще тише говорю я.
- Вика!… О господи, не слышу ничего. Вика, я приезжаю сегодня. Извини, что раньше не смог. Экспрессом в восемнадцать тридцать. Ты меня встретишь?
Меня пронизывает запоздалый cтрах, - мое молчание Авдей истолкует как нежелание с ним увидеться, и потому ору в трубку:
- Да! Я приду на вокзал! Я буду ждать! Он смеется:
- Ну наконец-то я слышу твой голос! - И какой он у меня?
- Ве-ли-ко-леп-ный! Вика…
- Да?!
- Я хочу прочитать кое-что… Вот, написал тебе…
Будет твой витязь - и ласковый, да не пьяный,
Будешь другой - веселой да озорной.
Из-за тумана, из моря да океана
Явится он к тебе молодой весной.
Скажет, смеясь: "Отчего ты, царевна, плачешь?
Полно тебе вековать средь постылых рож!
Ты погляди, какова бирюза на платье,
Как этот цвет с очами твоими схож!
В алых кольчугах встанет моя дружина,
Грянет на свадьбе нам гордое "исполать"…
Знаешь, царевна, ты подари мне сына,
Чтобы нам было кого своим солнцем звать.
Будет у нас не дом, а веселья чаша,
Будет у нас не двор - соловьиный хор…
И не поверишь ты, не припомнишь даже,
Как ты жила и жила ли до этих пор.
… Я стояла, стиснув трубку, затаив дыхание, боясь поверить в то, что я слышу его голос.
- Вика… Ты чего молчишь?
- Я… переживаю.
- В смысле?
- Ощущаю катарсис. Тьфу! Приезжай поскорее,
- Да. Вика, скажи, ты случайно не волшебница? Я слегка напряглась.
- Не волшебница. А что?
- Ты меня как будто приворожила. Я все эти дни только о тебе и думаю.
Я счастливо-облегченно рассмеялась. Ну разумеется! О главном он и не догадается.
- Это обычная магия женщины. Таких простых вещей не знаешь, а еще писатель.
- Ну, ты меня еще просветишь. Я надеюсь.
Мое внутреннее состояние приближается к щенячьему восторгу. Но… я же все-таки на работе, что люди подумают?
- Авдей, я очень хочу тебя увидеть. И это сущая правда.
- Жди, - просит он.
И короткие гудки. Отбой.
Я наконец опускаю трубку и пытаюсь возвратиться к реальности. Внутри меня волнами ходят радость, страх, отчаяние и надежда. А вдруг он не приедет? А вдруг заносы на дорогах?!
О чем я? Какие заносы - на дворе конец апреля!
На дворе - моя весна.
Все оставшееся до встречи время я ходила по городу, скромно прикрывая ресницами мои сияющие глаза. Мне кажется, что я переполнилась этим сиянием, и скоро оно выплеснется из меня через край, и кругом начнется непрекращающийся праздник. Во всяком случае, мое счастливое состояние мимоходом сотворило из заплеванной урны небольшой фонтан, а из кособокого киоска - благоухающий куст белой акации.
На вокзал я примчалась на сорок минут раньше. чем надо, пять раз успела изучить расписание прибытия поездов, почувствовала себя великолепно, почувствовала себя ужасно (а если у меня плохой макияж?!) и уже сходила с ума от нетерпения, когда из динамиков наконец донеслось:
- Экспресс прибывает на второй путь.
О, благословен будь, вокзальный диспетчер! Ты объявляешь о прибытии моего счастья и блаженства таким обыденным тоном! Как хорошо, что наша любовь прибывает точно по расписанию!
Я замерла у начала платформы, напряженно вглядываясь в хлынувшую из вагонов толпу, взглядом, сердцем выискивая Авдея. Черт возьми, любимый, почему ты не мчишься мне навстречу прямо по крышам поезда?!
Платформа медленно пустела, люди уходили к своим домам и возлюбленным, а вместе с ними уходила и моя надежда. Она ушла окончательно, когда я спросила у проходившей мимо дамы:
- Это последний экспресс из Москвы?
- Да.
Значит, Авдей не приехал.
Почему?
Мне стало так тоскливо, что хоть под поезд бросайся. Но этого я, разумеется, не стала делать. Я глубоко вздохнула, сосчитала до десяти, выдохнула и так чертыхнулась, что пара воробьев, попавших в эпицентр моего проклятия, превратилась в мятые пластиковые стаканчики.
С ума, значит, он по мне сходит? Скажите, пожалуйста!
А я не буду сходить.
Я мрачно посмотрела на вокзальную площадь. Видимо, обрадовавшись моему взгляду, ко мне подрулило такси.
- Куда едет девушка?
- В крепость.
Не знаю, почему мне захотелось поехать именно туда. Преступников тянет на место преступления, а несчастных влюбленных - целовать песок, по которому топтались обожаемые ноги.
Бревно, на котором неделю назад я сидела и любовалась сражающимся Авдеем, было на месте. Я села, закуталась в плащ и принялась считать кирпичи в стенах крепости. Какое-никакое, а занятие…
- Скучаешь?
Я резко обернулась. Ненавижу, когда ко мне подходят со спины, причем неожиданно.
Наверное, это было у меня во взгляде, потому что парень, спросивший меня, слегка попятился. Но именно слегка.
- Чего надо? - нелюбезно спросила я.
- А я тебя помню, - чуть робко улыбнулся он. - Ты смотрела на той неделе, как мы тут мечами махались.
- Илюха-берсерк? - попыталась припомнить и я. Лицо парня расплылось в улыбке.
- Ага. Значит, ты меня не забыла!
Да уж… Такое забудешь.
- Давай знакомиться, - вздохнула я.
… И зачем я поволоклась с этим юным милитаристом в музей оружия?!
Илюшка явно был моложе меня лет на пять, но всем своим видом изображал искушенность и солидность. Это было смешно и немного грустно. Он воодушевленно таскал меня от витрины к витрине, объяснял известную мне разницу между палашом и ятаганом и путал время появления дамасской стали. В конце концов нас деликатно выставили - музей закрывался. Но это Илью не остановило.
- А пойдем пиво пить! - радостно предложил он.
Мой внутренний саморейтинг неуклонно падает. Вместо того чтобы пить апельсиновый ликер в постели с любимым человеком, я иду в дешевое кафе пить пиво с каким-то сопливым студентом, годящимся мне в младшие братья, которым дерут уши и объясняют правила пользования презервативом.
Но отказывать неудобно, да и забавно смотреть на этого оптимистичного щенка, которого даже шрам на щеке не портит.
- Откуда у тебя шрам? - спрашиваю я.
- А, мечом полоснули на тренировках! - смеется Илья. Интересно, с мозгами у него все в порядке?
- У нас завтра показательные выступления. Приходи, Вика. Тебе понравится.
- Я подумаю.
- Вика, а можно тебя спросить?..
Сколько мне лет? Мальчик, это секретные материалы.
- А тот парень, с которым ты была… Он еще так здорово дрался. Он кто?
В пенек тебя, что ли, превратить за то, что испортил мне настроение…
- Он… писатель. Просто мой знакомый писатель.
Мальчик, не надо так на меня смотреть. Я уже взрослая тетя. И у тети есть взрослая интимная жизнь. Устрой ретроспективный видеопросмотр "Дикой орхидеи", будешь иметь представление.
- Вика, - Илья как-то непонятно улыбается. - А можно мне тоже побыть твоим просто знакомым? Я слегка шалею от такой наглости.
- Мальчик, ты нахал, - говорю я и демонстративно покачиваю в руке тяжелый бокал с пивом. - Ты как предпочитаешь: "Балтику" тебе за шиворот или просто кружкой по голове?
Он стремительно краснеет и втягивает голову в плечи.
- Вика, ты не подумай чего плохого, я же только в дружеском смысле… ты просто интересный человек…
- Ага, - киваю я. - Допустим.