Они упорно поднимались сквозь тьму вверх по склону, и чем сильнее вглядывался Нагаш в окружающую местность, тем яснее видел едва различимые остатки дороги и очертания фундаментов, видимо когда-то поддерживавших деревянные строения. Во время своих изысканий он не обращал на них внимания, сосредоточившись исключительно на природных пещерах и трещинах, но теперь отчетливо разглядел предательские развалины большого здания, возможно дворца или храма, много сотен лет назад построенного на этом склоне горы.
Молчаливые слуги вели некроманта к широкой впадине в горе. Теперь, зная, что искать, он замечал очертания фундаментов. Когда-то давным-давно тут было построено огромное деревянное здание, и вполне вероятно, имелись и туннели, уходившие в глубь горы. Совершенно очевидно, что именно здесь в гору врезался громадный кусок пылающего камня, а потом его засыпало сотнями тонн обломков и дымящейся земли. Видимо, предки варваров оказались свидетелями падения большого камня и решили поклоняться ему.
Военачальник без капли колебаний взбирался на гору в кромешной тьме, под проливным дождем. Подножие впадины окаймлял широкий округлый земляной вал, насыпанный, как догадался Нагаш, в те прошедшие века, чтобы служить основанием для строений. Залитый дождем череп посмотрел налево, направо, словно ожидая увидеть приземистые деревянные башни или высокие статуи по обеим сторонам входа в священное место поклонения. Помедлив секунду, военачальник двинулся дальше, неуклюже прошел примерно тридцать шагов в глубину впадины и резко остановился перед крутым откосом, заросшим травой.
Нагаш удовлетворенно улыбнулся.
- Копайте! - приказал он.
Тотчас же скелеты женщин выступили вперед и начали руками рыть землю. Воины сначала положили оружие, а затем присоединились к женщинам.
К тому времени, как сквозь летящие над головой тучи проступил свет утренней зари, скелеты выкопали в глине небольшую пещеру. Нагаш укрылся в ней от света, продолжая наблюдать за тем, как его слуги неутомимо работают весь день. К вечеру скелеты начали вытаскивать из земли квадратные куски камня - видимо, когда-то лежавшие в основе фундамента этого здания. К ночи они докопались до обломков рухнувшей каменной арки. Проход, лежавший когда-то за аркой, был завален камнями.
Ночью Нагаш снова спустился в курганную долину и вернулся, ведя за собой еще дюжину скелетов в помощь своей рабочей силе. В его мешочке оставалась неполная пригоршня пыли. Теперь или все, или ничего. Они должны добраться до пылающего камня. Должны.
Скелеты работали всю ночь и весь следующий день. Шахта под крутым углом уходила в глубь горы. Им приходилось укреплять стены разбитыми камнями и утрамбованной землей. На третью ночь скелеты разобрали очередной слой земли и камня и оказались в узком туннеле, выложенном плотно пригнанными камнями.
Нагаш услышал глухой стук костей по каменным плитам и пошел вперед. Почуяв его мысли, скелеты остановились и разошлись в стороны, пропуская некроманта.
Нагаш стоял на широкой каменной лестнице, уходившей в глубь горы. На стенах были вырезаны замысловатые барельефы, изображавшие мужчин и женщин, которые несли подношения (еду и зерно) вниз по ступеням и складывали перед ждущим богом. Быстро, как мог, Нагаш спускался по скользким ступеням, пытаясь понять, долго ли еще идти до самого низа.
Через несколько минут он вошел в небольшой зал. Четыре толстые каменные колонны подпирали низкий потолок; на них были вырезаны барельефы, изображавшие пары мужчин и женщин - те умоляющим жестом прижимали руки к груди. Они напомнили Нагашу тотемы в варварских деревнях на северо-западе, хотя эти фигуры выглядели не такими идеализированными, как те. На полу валялись широкие глиняные чаши. Подношения, собранные когда-то здесь, давно превратились в пыль.
Нагаш пересек небольшое помещение и подошел к высокому прямоугольному проему. Деревянные двери, когда-то закрывавшие вход, лежали грудами обломков на широком пороге. Он перешагнул через щепки, разметав их босыми ногами, и вошел в большую четырехугольную комнату. Здесь потолок поддерживали четыре пары приземистых каменных колонн, каждая из которых изображала мужчину или женщину, почтительно стоявших на коленях и смотревших куда-то в дальний конец комнаты. Здесь, в темноте, Нагаш почуял ровное гудение магической силы.
Некромант осторожно прошел мимо древних колонн. Те, что слева, изображали мужчин, те, что справа, - женщин, и каждая последующая статуя весьма заметно менялась. Нагаш шел в глубину комнаты, и вырезанные фигуры становились все совершеннее, все красивее, все идеальнее. Добравшись до конца, он оказался между двумя каменными статуями, все еще застывшими в умоляющих позах перед невидимым богом.
Здесь, в этом конце комнаты, имелась еще одна пара высоких дверей, сделанных из серого металла, совершенно сливающегося с окружающим камнем. Нагаш провел по ним руками и с удивлением осознал, что они теплые. В каждой двери на высоте плеч имелись четыре дырки, сделанные так, чтобы в них можно было просунуть пальцы. Не колеблясь, некромант скользнул костлявыми пальцами в отверстия и потянул дверь на себя.
Сначала металлические панели не дрогнули. Нагаш нетерпеливо зашипел и обратился к своей угасающей силе. Мышцы запылали, он дернул дверь изо всех сил. Заскрипел ржавый металл, завизжали петли, и двери подались. Они оказались невероятно тяжелыми, намного тяжелее бронзы, но не такими тяжелыми, как золото. Когда дверь распахнулась, в древний зал хлынуло свирепое зеленое свечение, омыв Нагаша с ног до головы.
От прикосновения колдовского света кожа запылала. За металлическими дверями находилась ниша из грубо обработанного куска скалы, в которой лежала полусфера светящегося зеленого камня величиной с колесо повозки. Целую вечность назад какой-то безрассудно храбрый варвар не побоялся прикоснуться к обжигающему камню, чтобы вырезать на нем некое подобие зрачка и радужной оболочки, превратив его в немигающий горящий глаз.
Нагаш алчно поднял руки к глазу Пылающего Бога и захохотал. Это был смех, исполненный безумия и отчаяния. Это было предзнаменование краха царств человеческих.
Далеко, за туннелем, там, где все усиливался бушующий ветер, военачальник и его соратники продолжали ждать приказаний хозяина.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Среди воров
Ламия, Город Зари, 76-й год Ксара Безликого
(-1598 год по имперскому летосчислению)
Гнедой нумасийский боевой жеребец ни в чем не уступал белому коню из его грез. Он был таким же прекрасным, как и любой другой скакун, на котором когда-либо ездил Архан. Длинноногий, с широкой грудью, мускулистым крупом, резвый, сильный и выносливый - все эти качества помогали всаднику выжить на поле боя. Повелители коней привели жеребца в дар царю Ламии, и с тех пор он стоял в конюшне, окруженный тонконогими верховыми лошадками, от которых не требовалось ничего, кроме участия в редких охотах и церемониальных парадах. Архана сразу пленило это угрюмое недоверчивое создание. Их слишком многое объединяло - долгое время, проведенное взаперти.
Бессмертный рысью пролетел сквозь дворцовые ворота, не дожидаясь ответа царского стража, и направил коня по широкой дороге, вьющейся вниз по холму между величественными виллами городской элиты. Наступал вечер, и юные городские фонарщики обходили узкие улицы города. Юноша с длинной тростниковой свечой едва успел отскочить в сторону, уступая дорогу жеребцу Архана. Из открытых окон вилл, обнесенных стенами, лилась музыка, слышались разговоры - аристократы собирались на ранний ужин перед тем, как отправиться в город на долгую ночь кутежа.
Почти пустынные улицы наполняли сердце Архана радостью. Он уже с нетерпением предвкушал возможность выехать на широкую дорогу, к вздымающимся холмам на запад от города. Прошло всего шесть месяцев с тех пор, как Неферата приказала царю освободить Архана - к вящему унижению Ламашиззара, она заставила его лично работать долотом. Воспоминания о последних ста пятидесяти годах постепенно таяли, как долгий и мучительный бред.
Неферата решила обосноваться в Женском дворце, подальше от мужа, и вела себя достаточно осмотрительно, не устраивая большой шумихи вокруг обретенной свободы. Архан, ранее прикованный к единственному углу большой грязной комнаты, получил в свое распоряжение все крыло дворца. Слугам приказали отмыть коридоры и поставить мебель в покои, кроме того, бессмертного обеспечили прекрасным гардеробом - богатыми темными шелками и превосходным кожаным снаряжением.
Неферата зашла так далеко, что вручила ему меч - не изогнутый бронзовый хопеш, какие предпочитали большинство неехарцев, а тяжелое обоюдоострое оружие, выкованное из темного восточного железа. Архан понимал, что это всего лишь жест доверия и благодарности. Кроме того, царица таким образом демонстрировала свою власть как ему, так и всей небольшой группе тайных соратников Ламашиззара. Неферата дала Архану меч в знак того, что не боится его. И открыла царские конюшни, показывая, что понимает - бессмертному больше некуда идти.
Архан мчался вперед, подставляя лицо порывам ветра. Дорога у подножия холма влилась в восточный купеческий квартал города. Богатые торговцы продавали отличные товары со всей Неехары городским аристократам. Несмотря на поздний час, дела шли бойко. Торговля с Западом снова возрождалась, каждые несколько месяцев приходили караваны из далеких Нумаса и Зандри. Небольшие толпы горожан и слуг бродили по освещенному лампами базару, покупая бронзовые товары из Ка-Сабара, кожаные седла из Нумаса и экзотические специи из джунглей к югу от Разетры. Купцы из городов пустыни в коротких накидках и льняных юбках торговались с разодетыми в шелка ламианцами и даже несколькими надменного вида торговцами из Восточной Империи, выбирающими предметы роскоши. Архан вдруг услышал громкий треск и хриплые вопли на другом конце широкой площади и, обернувшись, увидел, как двое городских стражников волокут прочь от прилавка разетранского торговца специями вырывающегося, плюющегося в толпу калеку. Если молодому вору повезет, городской судья приговорит его всего лишь к году работ на ламианском купеческом судне. Если нет, его прикуют цепью к скале на северном побережье города и оставят на съедение крабам.
За купеческим кварталом лежал район, густо заселенный городскими ремесленниками и рабочими. Тут улицы уже затихли, ремесленники и их семьи разошлись по домам и теперь отдыхали после долгого рабочего дня на крышах или в небольших, обнесенных стенами садиках. Дети бегали по прохладным вечерним улицам, играли, наслаждались несколькими драгоценными часами свободы. Мимо Архана пробежала группа ребятишек под предводительством высокого мальчишки в отвратительной глиняной маске. Их преследовала другая группа - дети в самодельных венцах и коронах, сплетенных из речных водорослей, размахивали палками. Они пытались поймать мальчишку в маске, а его товарищи отмахивались от преследователей своими палками.
- За ними! - весело орали юные "цари". - Смерть Узурпатору и его приспешникам! Смерть Нагашу!
Мальчишка в маске повернулся и показал своим преследователям непристойный жест, вызвав новый взрыв хохота и угроз. Они помчались через улицу прямо перед Арханом, так что ему пришлось осадить коня. Мальчишка в гротескной маске на мгновение обернулся в его сторону и тут же убежал, увлекая своих юных "бессмертных" в тень ближайшего переулка.
Архан все еще удивленно покачивал головой, когда тесно стоявшие дома из глинобитного кирпича сменились хижинами в окружении плетеных изгородей, взбиравшихся вверх по холмам на западной окраине города. Здесь в основном жили потомки беженцев из далекого Махрака, всеми забытые и влачившие жалкое существование среди изгоев Ламии. Нищие, шлюхи и воры затаились по обочинам торговой дороги, уставившись хищными взглядами на богатую одежду бессмертного. Архан одарил самого дерзкого из них своей чернозубой ухмылкой, и они быстро ретировались, переключившись на другую добычу.
Он пришпорил коня, стремясь как можно быстрее вырваться из вони и запустения квартала неимущих. Спустя несколько минут жеребец уже поднимался на поросший лесами холм, оставив наконец позади шум и огни большого города. Чахлые деревья жались к обочине дороги, небо над головой представляло собой всего лишь узкую полоску звезд и лунного света. Архан глубоко вдохнул прохладный воздух, напоенный ароматами сосны и кедра, и дал коню волю. Жеребец легко перешел на галоп, и на какое-то время бессмертный отбросил все мысли о формулах и заклинаниях, просто наслаждаясь ветром, обдувающим его лицо.
За прошедшие несколько месяцев они продвинулись далеко вперед, ведь теперь Неферата могла использовать для своих экспериментов людей. Для Архана не составляло труда схватить где-нибудь на окраине шлюху или попрошайку, опоить их корнем лотоса и под покровом ночи проскользнуть с ними обратно во дворец. Потом тело выбрасывали рядом с осужденными ворами к северу от города, и через несколько дней от него оставались одни кости, остальное обгладывало вечно голодное море. До тех пор пока они будут проявлять необходимую осторожность, квартал беженцев останется для них надежным источником снабжения на сотни лет вперед. Они еще далеко не полностью овладели сложным ритуалом Нагаша, но созданный ими эликсир был достаточно эффективным, чтобы обеспечить преданность заговорщиков Ламашиззара.
Что касается захвата власти, то царица провела его не только умно, но и хитро. Без ведома горожан Ламашиззар за одну ночь превратился из царя в подставное лицо и теперь издавал указы Нефераты от своего имени. Он не мог раскрыть коварный план Нефераты горожанам, не сообщив, что сам занимался некромантией, и не мог выступить против нее, потому что его бывшие соратники воспротивились бы этому.
После того как Ушоран, Абхораш и остальные поняли, как по-настоящему может действовать эликсир, они бы повели себя как последние идиоты, если бы вдруг захотели вернуться к той жалкой болтушке из козьей крови, которую предлагал им царь. Ламашиззар, сохраняя лицо, вынужден был мириться с новой расстановкой сил. Он проводил почти все время у себя в покоях, ища забвения в вине. Не исключено, что переворот окончательно лишил его уверенности в себе; Неферата именно так и думала, но Архан сильно в этом сомневался. Одно дело потерять корону и совсем другое - лишиться эликсира.
Бессмертный поднимался все выше на холм, стремясь к дальнему краю большой Золотой Долины, где множество фермеров собирали урожай зерна, кукурузы и бобов. Обширные сжатые поля дремали, ожидая возвращения весны. Архан осадил коня и остановился, наслаждаясь чудесным видом. Белые камни торгового тракта мерцали под лунным светом, как мираж, манили его туда, на запад, к Хрупким Пикам и землям, расположенным за ними.
Жеребец немного устал и перешел на шаг, бока его высоко вздымались после долгой скачки, так что Архан позволил коню самому выбирать темп. Как и каждую ночь, его так и тянуло просто ехать и ехать вперед, мимо Ливары, мимо заброшенных улиц Махрака, через Долину Царей и далекие Врата Рассвета. Там он смог бы проскользнуть мимо ненавистного Кватара и добраться до цитадели, построенной им в южной пустыне, а то и до самого Кхемри.
Черная Пирамида по-прежнему высилась в центре городского некрополя. Огромную гробницу строили, чтобы она пережила века и продолжала стоять даже после того, как само солнце потемнеет и замерзнет. В ней хранились секреты, о которых не знал ни один смертный, и если принести подобающие жертвы, темные ветра магии смогут принадлежать ему.
И тогда… что? Воспоминания об ужасном правлении Нагаша еще свежи в сознании большинства неехарцев. Если цари великих городов узнают, что Архан жив, они приложат все силы, чтобы уничтожить его. Ему придется либо прятаться, как крыса, в надежде, что его не заметят, либо попытаться собрать армию и отражать их объединенные усилия.
С другой стороны, Ламия обещает подарить ему бессмертие и комфортную жизнь в богатом и могущественном царстве. Он почти не сомневался, что под умелым руководством Нефераты город скоро станет неоспоримым центром всей Неехары. Возможно, через несколько столетий отсюда начнется новая могущественная империя - недоступная мечта самого Нагаша.
И когда этот день наступит, Неферате потребуется твердая правая рука, чтобы вывести армии на поле боя и начать расширять границы своих владений; преданный и безжалостный командир, возможно, со временем даже консорт.
Только послушай себя, презрительно фыркнул он. Архан Черный, лысый, со сломанными зубами - консорт царицы Города Зари. Что за болван! Проклятая баба околдовала тебя, разве ты сам не видишь? И чем дальше от нее ты уберешься, тем лучше.
Здесь имеется одно "но", напомнил он себе, и заключается оно в том, что идти тебе некуда.
Размышляя о своей судьбе, Архан еще больше часа ехал по дороге мимо фермерских домов и потемневших, оставленных под паром полей. Где-то далеко лаяли собаки, ухали, охотясь, совы, летучие мыши то и дело пересекали светлый лик луны. Спустя какое-то время он добрался до того места в долине, где еще оставались разделявшие ее участки густого леса. Всякий раз, доехав до такой рощи, он останавливался и глубоко вдыхал ночной воздух.
Довольно скоро бессмертный сверхъестественным чутьем уловил, что в свежую прохладу вплетается запах костра. Архан съехал с дороги и направился на юг, вдоль звериной тропы, ведущей глубоко в чащу деревьев. Конь осторожно выбирал, куда поставить ногу. Даже сам Архан видел едва ли больше, чем жеребец. И все же очень скоро бессмертный почуял, что за ним наблюдают.
Большой лагерь надежно скрывали толстые деревья. Несколько полянок объединили, вырубив подлесок, а ветви использовали для навесов вокруг небольшого огороженного костра. Больше дюжины костлявых грязных мужчин, а также немало женщин и детей, одетых в пестрые тряпки или юбки пустынников, вскочили и с подозрением уставились на Архана, когда он выехал из леса и оказался в свете костра. Женщины быстро позвали детей и увели их подальше, а мужчины вытащили мечи и копья.
Архан осадил коня и посмотрел на сборище долгим оценивающим взглядом, растянув губы в хищной усмешке.
- Приветствую вас, друзья, - сказал он. - Я почуял запах горящего хвороста, когда проезжал по дороге мимо. Найдется ли у костра местечко для еще одного путника? - Он снял с крючка на седле толстый бурдюк и показал его мужчинам. - У меня есть два меха ливарийского красного, и я с радостью обменяю его на горячий ужин, а потом поеду дальше.