Завывая, как гиены, в лагерь ворвались Ягхуры. Они били дубинками все, что двигалось, внося свою лепту в столпотворение. По команде Нагаша нежить продвигалась дальше в лагерь. Главное - быстрота, это некромант отлично понимал. Нападающие должны все время опережать противника, не давая ему времени организовать достойную оборону, иначе чаша весов перевесит - численность защитников намного превышала число атакующих.
Несмотря на то что на счету был каждый воин, многие Ягхуры продолжали топтаться на краю лагеря, разрывая на куски палатки и обыскивая трупы. Копи Нагаша проскребли бороздки в подлокотниках кресла.
- Вперед! - приказал он трупам, несущим его паланкин. Если варвары все еще будут там, когда он доберется до лагеря, он убьет их на месте!
Весь лагерь был объят огнем.
Северяне были громадными воинами мощного телосложения, намного крупнее калек-южан - почти такими же, как бронзовокожие гиганты из далекого Ка-Сабара. Нижнюю часть тела закрывали кожаные юбки, отороченные большими бронзовыми дисками, с широких ремней свисали отполированные черепа и длинные цепочки из костей фаланг пальцев. Одни воины предпочитали сражаться с обнаженной грудью, их кожу украшали замысловатые узоры из шрамов, вившиеся от толстых шей до пояса, на других были тяжелые кожаные жилеты, покрытые слоями небольших бронзовых квадратов.
Они не проявляли ни малейшего страха, увидев воинов Нагаша. Напротив, кидались очертя голову в самую гущу, размахивая громадными топорами или мечами с длинными клинками и выкрикивая имя своего странного бога. Отрекшиеся, пренебрегая опасностью, ломились сквозь толпы врагов. Трещали кости, гниющие тела разлетались на куски. Северяне сражались, несмотря на ужасные раны, стремясь убить как можно больше врагов, прежде чем упадут сами.
Хаос усиливался. Нагаш понимал, что если ему удастся раздуть замешательство врага, подобно уже пожирающему лагерь пожару, то северяне, кроме чужих, начнут по ошибке убивать и своих.
И тут воздух в центре вражеского лагеря вспыхнул красным и оранжевым, и несколько громовых ударов последовали один за другим. Нагаш почувствовал, как от невидимой энергии задрожал эфир, и понял, что несколько дюжин его воинов уничтожены. Хатурк предупреждал его, что Отрекшихся часто сопровождают три ведьмы. Теперь некромант почувствовал, что недооценивать их нельзя.
Сразу вслед за взрывами запели рога. Нагаш злобно выругался. Полководцы пытались собрать своих воинов и начать контратаку. Некромант понимал, что нужно расправиться с предводителями северян, причем незамедлительно, иначе те быстро сокрушат его скудные силы.
Паланкин уже донесли до лагеря. Нетерпеливо рыча, Нагаш встал со своего сиденья и спрыгнул на землю. Повсюду из темноты выскакивали воины Отрекшихся, их клинки жадно блестели в свете костров. Ягхуры оборонялись с гортанными криками, но мощные клинки без устали рубили ничем не защищенные тела.
Нагаш по широкой дуге взмахнул рукой и выпустил веер зеленых обжигающих сгустков, сразивших наповал троих северян, оказавшихся у него на пути. Он ринулся в центр лагеря, передвигаясь со сверхъестественной скоростью. Палатки здесь размещались не аккуратными рядами, как в военном лагере Неехары, и это вынуждало его петлять, переходя от одного укрытия к другому. На открытом пространстве лежали трупы, едва видные в свете костров.
Новые вспышки осветили воздух над лагерем, за ними последовал громовой грохот. Его воинов уничтожают. Нагаш отозвал тех, кто еще уцелел, в надежде, что это заставит главного полководца и его ведьм последовать за ними. Очередная палатка преградила ему путь, он обогнул ее и оказался на небольшой полянке, где десять Ягхуров обменивались ударами с шестью северянами. Нагаш выпустил целый залп светящихся снарядов, поразивших как врагов, так и друзей. Уцелевшие разбежались в разные стороны, очистив некроманту дорогу.
Спустя несколько мгновений Нагаш оказался на краю большой открытой поляны. Высокие шесты для трофеев, увешанные гроздьями свежих черепов, стояли на всех четырех углах, а в центре около двух десятков воинов Нагаша отступали, сражаясь с превосходящими силами Отрекшихся. Впереди отряда северян шел, прокладывая себе путь бронзовым мечом, высокий мускулистый воин в бронзовых чешуйчатых доспехах. По всей длине тяжелого клинка были выгравированы руны, и воздух вокруг меча дрожал, словно знойное марево в пустыне.
Когда появился Нагаш, живые мертвецы прекратили отступление, и Отрекшиеся воющей волной навалились на них. Взгляды Нагаша и вражеского предводителя скрестились поверх голов воинов, и оба сразу поняли, кто есть кто. Некромант сделал вывод, что тот представлял собой не основную опасность во вражеском лагере. Нагаш забросил колдовские сети в стороны, отыскивая источник магической энергии, уничтожившей столько его воинов.
Вот оно! Крутящийся водоворот силы на дальнем конце площадки, далеко позади линии свирепых северян. Там находится сердце войска Отрекшихся. Необходимо как можно быстрее схватить его и разорвать на части.
Нагаш мысленно призвал к себе всех уцелевших воинов. Он пробормотал могущественное заклинание, в три раза увеличивая энергию тех, кто находился рядом с ним. Они ринулись вперед, сминая оборону противника, их оружие мелькало в воздухе, сливаясь в размытое пятно. Внезапный натиск застал северян врасплох. Несколько упали сразу, кто убитый наповал, кто истекая кровью от смертельных ран. Остальные, включая их предводителя, поняли, что вынуждены защищаться. Тем самым Нагаш выиграл время, необходимое для того, чтобы разобраться с ведьмами.
По крайней мере, он на это надеялся. Почти тотчас некромант ощутил завитки магической энергии, пытающиеся развеять его заклинание. Разозлившись, Нагаш выбросил вперед руки и прошипел еще одно заклинание. Между его ладонями вспыхнули три пылающих зеленых шара. Шаровыми молниями взлетели они по дуге над вражеской линией и понеслись к ведьмам. Но, не успев поразить свою цель, шары взорвались с оглушительным грохотом. Контрмагия ведьм оказалась по-настоящему могущественной.
Через несколько мгновений Нагаш обнаружил, что их наступательная магия не менее убийственна. Завитки темного тумана поползли из темноты к его воинам и обвились, как веревки, вокруг их рук и ног. За несколько секунд они плотно опутали нежить, ограничив движения. Воины Отрекшихся победоносно завопили и бросились в атаку, разбив на куски чуть не всю первую линию скелетов. Нагаш не обратил на это ни малейшего внимания. Он не мог отвлекаться во время противоборства с ведьмами Отрекшихся. До тех пор, пока туман опутывает его воинов, по меньшей мере одна ведьма плетет эти чары, а это значит, что как минимум одна колдунья (а может, и больше) не способна сражаться непосредственно против него. Он метнул еще один залп сверкающих сгустков поверх голов воинов, но и они растворились до того, как достигли цели.
К тому времени со всех сторон к поляне подходили все новые живые мертвецы. Нагаш метнул еще один залп колдовских снарядов и погнал прибывшее подкрепление на фланги северян. Враги скоро обнаружили, что их осаждают уже с трех сторон. Многие северяне пали, и, несмотря на увещевания командира, отвага Отрекшихся начала убывать.
Почуяв удачу, Нагаш метнул очередной залп снарядов, на этот раз прямо в лица Отрекшихся. Под огонь попали и некоторые из его воинов, но это для него мало что значило. По обеим сторонам от командира падали люди, и тела их тотчас же охватывало зеленым пламенем. Сам полководец отпрянул, но какая-то магическая защита отражала снаряды Нагаша, не давая им приблизиться к нему.
И наконец, сквозь брешь, образовавшуюся в рядах противника, Нагаш увидел ведьм. Они стояли полукругом, держа высокие деревянные посохи, увенчанные черепами и ритуальными шнурками. Нагаш метнул еще один залп шипящих молний в их сторону, ведьмы торопливо взмахнули посохами и забормотали контрзаклинание. Около них взорвалась неистовая энергия, опять не нанеся им ни малейшего ущерба. Но не только магия угрожала ведьмам. Едва они успели отразить последнюю атаку Нагаша, к ним полетели копья с правого фланга. Копье, пущенное недрогнувшей рукой, поразило стоявшую справа ведьму прямо в грудь. Она рухнула на землю, изо рта у нее хлынула кровь, а ее потрясенные сестры в страхе отскочили.
Крики ужаса со стороны ведьм Отрекшихся оказались последней каплей для северян. Воины пришли в замешательство, решив, что их вот-вот окружат и убьют. Полководец отступал вместе с ними, изрыгая проклятия, но никакие ругательства и угрозы уже не могли заставить их сражаться.
Взревев, Нагаш послал своих живых мертвецов вперед, на полководца и двух уцелевших ведьм. Он метнул новый залп молний и увидел, как одна из ведьм начала извиваться, охваченная зеленым пламенем. Энергия подожгла ее мантию, оставила на теле множество ужасных ожогов, но каким-то образом она сумела уцелеть.
Теперь Отрекшиеся беспорядочно отступали, бежали через площадку на север, углубляясь в лабиринт горящих палаток. Ведьмы оставались на месте. Полководец добежал до них и встал рядом. Он повернулся, и в его глазах полыхнула ненависть. Нагаш приготовился обрушить на них лавину колдовской мощи, но, едва он начал читать заклинание, ведьма свирепо прокричала несколько слогов и ударила посохом о землю. Тьма сгустилась, накрыла ведьм и полководца, словно плащом, и поглотила их. В то же мгновение они исчезли прямо на глазах у некроманта.
Что же это за колдовство? Нагаш никогда не видел ничего подобного. Даже его наставники-друкаи в Кхемри никогда не упоминали ни о чем в этом роде. Что еще знают эти варвары, чего не знает он?
Нагаш приказал своим воинам начать преследование убегающих северян. Теперь, оценивая ход сражения, некромант думал о том, что положение оказалось рискованным, куда рискованнее, чем он мог предположить заранее. Его небольшое войско нежити почти уничтожено, и неизвестно, сколько Ягхуров осталось в живых. Продлись сражение на площадке еще несколько минут, исход битвы мог оказаться совсем другим.
Некромант пересек площадку, переступая через разбитые скелеты и истекающие кровью тела. Он подошел к ведьме и остановился, внимательно рассматривая труп. Она была одета в темную мантию, на боку у нее висел кривой кинжал, а на шее - ожерелье из бронзовых пластинок с выгравированными на них странными рунами.
Нагаш опустился рядом с ней на колени и взял посох. Деревяшку венчал не человеческий череп. Нагаш рассматривал его в неверном свете костра несколько минут, пока не понял, что это череп огромной крысы.
Неожиданно воздух разорвали громкие крики. Нагаш обернулся. На площадке появились Айгуль и остальные вожди. Их лица украшали боевые раны, с оружия капала кровь. С ними пришел и Хатурк, глаза его пылали торжеством.
- Они бегут! - кричал адепт. - Северяне бегут домой! Все произошло так, как ты сказал, хозяин!
Это вряд ли, подумал Нагаш. Он недооценил Отрекшихся. Они оказались куда более могущественными, чем он ожидал. Мы победили, потому что противник был не готов и слишком уверен в себе. В следующий раз все будет по-другому.
А следующий раз обязательно будет. И сражения будут продолжаться до тех пор, пока Отрекшиеся окончательно не покорятся. Кампания может отнять годы, а то и десятилетия, но закончится она только после того, как одна из сторон будет разбита наголову.
Нагаш намеревался превратить их в подданных своей империи. От них будет куда больше толку, чем от Ягхуров.
Айгуль медленно приблизился к некроманту, на его лице читались страх и изумление. Остановившись в нескольких шагах от Нагаша, он опустился на колени.
- Все приветствуют бога горы, - глухо произнес он, согнулся в пояснице и прижался лбом к пропитанной кровью земле. Один за другим остальные вожди последовали его примеру.
Нагаш поднялся на ноги. Их поклонение ничего для него не значило. Он помнил, как в самом начале варвары чуть не испортили нападение, и не испытывал к ним ничего, кроме презрения.
Хатурк подошел к некроманту с выражением исступленного восторга на грубом лице и низко поклонился.
- Вожди готовы получить свою награду, хозяин, - гордо произнес он.
Нагаш подавил злобный смешок. Обещая сообщить им секрет силы северян, он имел в виду нечто вроде умения обработки металла или простой тактики ведения боя. Но рассказывать такое этим скотам - зря тратить время. Наверняка они ждут от него какого-нибудь магического дара или, что еще хуже, паршивого чуда!
И тут ему в голову пришла жестокая идея. Он взглянул на Хатурка и улыбнулся, как человек улыбается покорному псу.
- Они хотят, чтобы сила Отрекшихся перешла к ним? Отлично. Скажи им вот что: сила человека заключена в его плоти и костях. Сердце - источник силы. Печень - источник доблести. Если вы хотите стать как они, съешьте их, глодайте до костей.
Глаза Хатурка потрясенно распахнулись.
- Ты… ты имеешь в виду…
- Скажи им! - приказал Нагаш. - Приказываю! Скажи, что они должны съесть мертвых. Это единственный способ!
Адепт уставился на некроманта, и на его лице застыл ужас. Подождав немного, Нагаш решил, что Хатурк не решится, но этот болван снова ему поклонился и повернулся к вождям, чтобы сообщить им первый приказ нового бога.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Тень ястреба
Ламия, Город Зари, 76-й год Пхакта Справедливого
(-1597 год по имперскому летосчислению)
Новость о смерти царя Ламашиззара разлетелась во все стороны через несколько часов после официального объявления. Быстроногие гонцы помчались через Золотую Долину, неся весть в Ливару и Разетру, а оттуда мимо разрушенного Махрака в Долину Царей и города на западе. Не прошло и нескольких месяцев, как царские процессии каждого из семи городов пустились в путь, направляясь на восток, чтобы отдать последние почести умершему царю и оценить положение дел в Городе Зари. В великих городах Неехары считалось редкостью, если трон занимала царица, а в самой Ламии и вовсе неслыханно. Строились предположения о том, как это повлияет на сложную сеть торговых сделок, сплетенную в городе во время правления Ламашиззара. Цари-жрецы поспешили как можно скорее попасть в Ламию, подозревая, что тот, кому раньше всех удастся добраться до царицы, получит наилучшие шансы извлечь выгоду из нового режима.
Первой прибыла царица Амунет из далекого Нумаса, проплыв на баркасе вверх по Реке Жизни. Потом караван продолжил путь в горах, вплоть до торговых баз, построенных на берегах Озера Жизни. Там нумасийцы сняли груз с двух десятков своих лучших коней, оседлали их и поскакали по извилистым горным перевалам к северному краю Золотой Долины.
Царь Теремун из Зандри двигался тем же путем и прибыл чуть позже во главе процессии северных рабов, нагруженных подарками для новой царицы. Когда делегация из Зандри пересекала долину, на нее напали разбойники, так что они потеряли несколько человек, прежде чем укрылись в городе.
Следующим в Золотую Долину прибыл суровый седовласый царь Кватара Найим в сопровождении торжественной свиты жрецов, осыпавших себя пеплом в знак траура. Осаждаемый со всех сторон оставшимися без крова иерофантами Махрака, правитель Кватара провел всю свою жизнь, пытаясь восстановить как свой город, так и Махрак, причем с минимальным успехом. Если бы не толковый капитан у городских ворот, делегацию вполне могли бы принять за нищих попрошаек и погнать прочь.
Спустя две недели после делегации Кватара явилась куда большая процессия во главе с царем Ка-Сабара Амун-хотепом и двумя десятками аристократов в древних доспехах когда-то могущественного Бронзового Легиона. Хотя город после ужасной осады, случившейся полстолетия назад, в основном лежал в руинах, Амун-хотеп стремился продемонстрировать остальным царям, что он и его город остаются силой, с которой нужно считаться. Его слуги несли богатые дары для царицы, причем скорее всего ради них пришлось обчистить до нитки сам царский дворец, а судя по испачканным кровью наконечникам копий царских воинов, бандиты из долины сильно пожалели, что попытались отнять эти сокровища у Амун-хотепа.
Как ни забавно, но города, расположенные ближе всего к Ламии, последними прислали свои делегации для чествования царицы. Сначала прибыл царь Шепрет из Разетры, с суровым лицом, экипированный как для военных действий, во главе процессии царских гвардейцев в доспехах из глянцевитой чешуи ящеров. В отличие от прочих делегаций, везущих в дар золото и драгоценные камни, разетранцы привезли богатства джунглей: необработанный янтарь, отполированный рог громовых ящеров и кувшины, полные экзотических трав, которые больше нигде в стране не росли.
Несмотря на роскошь даров, делегация явилась своего рода предупреждением царице: после смутных послевоенных лет Разетра вновь обрела силу, сумела оттеснить племена ящеров глубоко в джунгли и вернула себе почти всю свою территорию. Короче говоря, разетранцы хотели продемонстрировать царице, что Ламии лучше относиться к ним как к друзьям и союзникам, чем как к соперникам.
Самыми последними, спустя три месяца после прибытия нумасийской делегации, приехал царь-жрец Ливары и его свирепая воительница-царица. Они прибыли с еще меньшей помпой, чем непреклонные разетранцы, и сопровождала их свита аристократов и копейщиков в доспехах из блестящих пластин темного железа.
Зрелище потрясло ламианскую знать. Многие годы ходили слухи, что ливарцы усердно трудились, пытаясь отыскать месторождения железной руды в Хрупких Пиках. Очевидно, им удалось не только это. В искусстве обработки плотного металла они добились таких успехов, каких не сумели достичь даже царские мастеровые Ламии. Кроме того, стало ясно, что слухи о сотрудничестве с Разетрой подтверждаются мастерством воинов, состоявших под началом царя Ливары. В отличие от Ламии Городу Ученых приходилось иметь дело с бродячими бандами разбойников, свирепствующими на торговом тракте в сфере их контроля, и поговаривали, что царица Ливары неоднократно лично возглавляла экспедиции с целью уничтожения самых крупных шаек. В полном вооружении, в латных доспехах, с волосами, заплетенными в тугие косы, она въехала в город во главе своих воинов с таким же свирепым и беспощадным лицом, как у птицы, в чью честь ей дали прозвище.
Вместо того чтобы разместить царские делегации в шатровых городках в отдалении от дворца, как делал когда-то Ламашиззар, Неферата приглашала каждую в царский дворец. Им всем отвели роскошные покои, как подобало их статусу, и относились к ним с весьма щедрым гостеприимством. Это не ускользнуло от гостей, каждый из которых решил использовать близость к трону, чтобы навязать царице свой план действий.
Несколько недель Неферата встречалась с каждым из правителей наедине, обсуждая положение дел иной раз до поздней ночи, - со всеми, кроме царей Разетры и Ливары, которые с любезной учтивостью отклоняли приглашения царицы, предпочитая беседовать с ее представителями.
К тому времени, как собрались все цари и царицы, Ламашиззар уже шесть месяцев покоился в своей усыпальнице. Вместо погребальной процессии приехавшие правители приняли участие в торжественном ритуале поминовения, проведенном в некрополе к северу от города, а последующие шесть дней посещали долгие послеобеденные совещания и пышные пиры, которые устраивались в большом дворцовом саду.