...На яхте тихо. Только приглушённый, слышный как тихое урчание, шум двигателя и ветер в лицо. Солёный ветер моря. Вся моя одежда уже пропиталась солью насквозь. Кроссовки вообще не подлежат восстановлению. И никаких мыслей в голове. Только музыка звучит в динамике наушника одолженного у Кацу плеера. "Dark metal" называется... Обычно я не слушаю музыку в наушниках. Только сейчас нужно выбить из головы лишние мысли. В идеале -- вообще все. А ещё мне плохо. Так плохо, как уже очень давно не было. Сдохнуть хочется. Взять ванов пистолет и застрелиться.
Манька меня не заметила. Странно. Обычно всегда замечает. Только в этот раз прошла, забралась на нос и не заметила, что я уже давно сижу по другую сторону от того места, где она только что уселась.
-- Мань...
Она вздрогнула, резко повернулась, разглядела меня.
-- А. Это ты, -- снова отвернулась, глядя в чёрную воду моря.
-- Мань, прости меня. Пожалуйста. Я так больше не буду никогда, клянусь.
Говорю и сам себе не верю. Знаю, что никогда так с ней больше не поступлю, а всё равно не верю. Как пусто звучат слова. Да как же мне заставить тебя услышать меня?! И что же ты всё молчишь?!
-- Я не хотел...
-- Хотел, -- вдруг отозвалась Маньячка предельно холодно. Спрыгнула на палубу. -- Для тебя любой человек, нечеловек, всё равно кто -- это тот, кто обязан тебе подчиниться. Ты правитель по праву крови. Ты можешь воображать себе, что кто-то тебе равен, но никогда на самом деле не сможешь этого признать. Из нас только Вана ты признаёшь равным, Ирдес.
-- Что ты говоришь такое?! -- я соскочил на палубу, встав напротив подруги и наткнувшись на отблеск льда и горечи в её глазах. -- Маня, это всё неправда!!! Я сорвался, это правда, сорвался, потому, что схожу с ума, чувствуя боль Вана и Ветра как свою, потому, что устал как последняя гончая на охоте, я сорвался! Но этого не повториться, никогда, никогда!
-- Не ври хотя бы сам себе... -- устало бросила девчонка, разворачиваясь, чтобы уйти.
-- Нет!!! -- схватив её за руку, я развернул подругу лицом к себе. -- Услышь же меня наконец!! Я виноват перед тобой, да! Но я тебе клянусь, клянусь своими крыльями, Я ЭТОГО НЕ ХОТЕЛ!!!
-- Не оправдывайтесь, Ваше Высочество, Вам не идёт. Ты носишь маску, Ирдес. Маску для людей. Только сегодня под ней, наконец, проступило твоё истинное лицо.
Что она говорит такое?! Она меня что, совсем не знает?! Или это так разлука с братом на ней пагубно сказывается?..
-- Маньячка, да очнись же ты! Посмотри на меня! Только с тобой, с Юлькой, Данькой, Ваном, Легендой и Глюком я -- это я! Всё остальное -- это маски! Маска Повелителя, маска Принца, маска Лорда!
-- Нет, принц. Для тебя всё это -- только игра. Большая игрушка, которую не хочется терять. Которую ты бросишь, когда наиграешься. Я сама люблю играть и не хочу больше быть для тебя игрушкой.
Меня трясло от осознания того, кем... скорее даже чем я стал в глазах подруги. Вытащив дагу из личного пространства, я вложил её в ладонь Маньячки. Сжал её пальцы на рукояти.
-- Бей, Маня. И в глаз бей, чтобы наверняка. Потому что если я действительно такой ублюдок, как ты говоришь, жить с этим я всё равно не смогу. Бей, или я сам сложу крылья и разобьюсь о ближайшую скалу, которую найду. Не хочешь в глаз, бей в горло, только вверх, чтобы лезвие достаточно повредило мозг, -- подведя её руку поближе, я упёр лезвие себе под подбородок. -- Ну же, Маньячка. В этот раз я действительно стану тебе жертвой. И даже не буду сопротивляться.
Манька действительно ударила. Только раскрытой ладонью и по лицу. И пока она виртуозно словесно извращалась, я с умилением смотрел на неё и понимал -- услышала. Поняла. Простила. Всё равно что жить дальше позволила. Напоследок послав меня в долгий путь, она отвернулась, чтобы вернуться в каюту. Наш "разговор" уже и так привлёк достаточно лишнего внимания. Хорошо хоть не лезли.
-- Маньячка! -- окликнул её я, улыбаясь как самый счастливый в мире идиот. -- Как же хорошо, что ты, зараза блондинистая, есть рядом.
-- Сам зараза, -- фыркнула в ответ подруга. -- Я тебя тоже не брошу. Нужна же мне стойкая жертва!
Как же хорошо, просто смеяться в ночи с существом, которое тебе так близко и дорого! Пусть оно и не человек даже, как считалось раньше, а вовсе не понять кто! Как хорошо не быть одному!..
До острова было почти двое суток пути. И всё свободное время я посвятил отсыпанию. Я спал, просыпался чтобы поесть и погонять Кеншина по палубе на мечах и опять спал. Посмотрев как я разминаюсь с тяжёлым фламбергом, драться со мной моим оружием люди отказались наотрез. Тяжёлый меч почти с меня длинной с моих руках смотрелся... ну, не к месту по меньшей мере. Нелепо. Если бы я не умел с ним обращаться, так и вовсе было бы смешно. Привычный как собственная рука, непомерно тяжёлый всё время, пока я не в Боевой Ипостаси, и всё равно порхает не хуже лёгкого клинка. А разминки мне требовались ежедневные, если не сказать, ежечасные.
До Хасимы оставался ещё почти день пути, подойти на нужное расстояние мы должны были только к вечеру.
Мой сладкий сон был нагло прерван часа в два дня. Маня без церемоний скинула меня на пол и ещё и пихнула в бок.
-- Чего тебе? -- недовольно проворчал я, пытаясь прикинуться веником.
-- Выметайся на палубу, быстро! -- Маньячка никогда не рычит так без дела. А если рычит, значит дело того стоит.
В прыжке развернув крылья, я уже через несколько мгновений оказался снаружи. Чтобы нос к носу столкнуться с вышедшим из минителепорта тёмным в церемониальных одеждах. С тёмным, который схватил меня за шиворот, как пушинку приподнял, встряхнул так, что у меня зубы клацнули и рявкнул в лицо:
-- Да что ж ты творишь, паршивец малолетний?!?
Мой кулак врезался в дядину челюсть прежде, чем я успел сообразить, что делаю. Император проехался по палубе, повстречался головой с бортом, поглядел на меня и задумчиво потёр челюсть.
-- Вообще-то, до твоего появления я спал, -- ответил я, изобразив оскорблённую невинность. -- А что, нельзя?
Поднявшийся на ноги дядя взвыл что-то нецензурное и с трудом сдержал начало неконтролируемой трансформации.
-- Ты хоть когда-нибудь головой своей умной по назначению пользуешься?!
-- Каждый день! Я в неё ем, -- с убийственной серьёзностью поведал я.
Дядя, не сдержав улыбки и смешка, подошёл и внимательно взглянул мне в глаза, накрыв плечо ладонью.
-- Я думал, ты умер.
-- Первый раз что ли?
-- Предполагаю, что и не последний?
-- Всё может быть, тут над собой я не властен. Дядя, а ты чего здесь делаешь? Вокруг Японии же антителепортный барьер стоит.
-- А я попросил о дипломатическом визите и в последний момент перенастроил точку выхода по твоему маяку. Потом предъявлю им покушение на моё Величество, замаскированное под несчастный случай. Пусть побегают, -- и дядя многообещающе усмехнулся. -- А теперь, д... дорогой п... племянник и г... гордость рода, рассказывай, как дошёл до жизни такой.
Умеет же дядя так ругаться, что даже "дорогой племянник" звучит у него как виртуозный мат. Откладывать бесполезно и я честно рассказал Императору всё что знаю, уточнив что и Маньк... Марина Владимировна Хмельная в том же незавидном положении ныне, что и я. И говорить связно я могу только пока у Вана и Ветра хватает сил держаться в сознании.
Пока дядя обдумывал сложившуюся ситуацию, я огляделся и понял, что пора бы перестать пугать моих попутчиков.
-- Пошли я тебя представлю, Император...
Всё-таки, вежливость и уважение у японцев в крови. Что определённо импонировало дяде Дарию. В церемониальном приветствии только Манька обошлась коротким бурчанием под нос, долженствующим обозначать "Здрасте".
-- Как ты, девонька? -- вместо того, чтобы обидеться, ласково поинтересовался дядя Дарий.
-- Паршиво, -- честно ответила она.
-- Держись, маленькая. Всё хорошо будет, это я тебе обещаю, -- дядя искренне беспокоился и сочувствовал моей подруге. Его вообще всегда интересовало моё окружение. Конечно, достаточно посчитать, сколько ценных кадров я притащил на службу Империи...
-- Верю, -- скупо обронила девчонка.
-- Знаешь, дядя Дарий, а хорошо, что ты пришёл, а не мама с папой и не дедушка, -- сообщил я. -- Тебе хотя бы слово "дипломатия" знакомо!
-- Как и понятие "дипломатический конфликт", -- хмыкнул Первый Император. -- Умная твоя голова! Жаль, не по назначению используешь.
Солнце висело ещё высоко. Мы стояли на носу и рассматривали остров.
-- Жутко... -- сказал Рийо.
Остров, напоминавший издалека боевой крейсер. А над ним медленно вращалась тёмная воронка. Небольшая совсем, разглядеть её человеческим глазом можно только в бинокль, но чёрный туман окутывал весь этот памятник скорби.
-- Идём сейчас? -- коротко спросил дядя, тревожно взглянув на моё лицо.
Держался я, честно сказать, не знаю на чём. Даже боль в прокушенной насквозь губе уже не отвлекала так, как вначале. Я сходил с ума и это было видно. Маня за моей спиной держалась за мачту, до крови закусив костяшки. Дага сама скользнула в ладонь и я от души полоснул лезвием по предплечью. Боль.
Уже четыре часа как Ван и Ветер разделились, бог силком выбросил эльфа из ловушки. И защищать хотя бы изнутри его теперь некому.
-- На закате, -- коротко бросил я.
И начал петь. Сквозь зубы, с трудом выталкивая из себя слова, в уме переводя наш гимн и мешая французский с немецким. Продержусь...
...Кто-то грубо схватил мои крылья, заставляя их сложить, рванул назад и сжал в тиски.
-- ...Хорошо, сейчас идём, не ждём заката, приди в себя!!! -- орал мне кто-то в ухо.
Дядя Дарий.
Ван!!! Ветер!!!
Сейчас придержу... так легче?
Значительно. Через пару часов я тебя вытащу.
Поторопись, малыш.
Убью!!! Собственными руками придушу когда-нибудь!
-- Всё, я уже соображаю, отпусти!
Приготовления были закончены в считанные минуты, лодка спущена на воду. С дядей накануне состоялся весьма обстоятельный разговор, во время которого мне пришлось доказать, что здесь Я главный, и если дядя идёт со мной, он идёт как подчинённый, а не правитель. Чего мне это стоило... эх.
-- Я дерусь лучше Кацу, -- в который раз заявил Кеншин, всё ещё не оставляя надежды поучаствовать в заварухе. -- Гораздо лучше.
-- Ты под руку полезешь, -- опять рыкнул я. -- А мне под руку попадаться не рекомендуется. Я и Кацу беру, только чтобы он мух от Мани отгонял.
Кеншин проворчал что-то по-японски.
-- Обратиться можешь? -- спросил дядя Дарий и я отрицательно помотал головой. -- Тогда хоть доспех надень.
-- Он мне только помешает, -- решительно сказал я, осторожно касаясь ритуальной брони в личном пространстве. -- Я и так уже утрачиваю в скорости из-за веса фламберга.
-- Сидел бы дома, неугомонный... Без тебя бы справились.
-- Тебе напомнить про дипломатический конфликт и чем это грозит?
Дядя бросил мне острый взгляд сквозь хищный прищур серых глаз и обратился к Мане:
-- Ты драться-то умеешь?
-- Нет, -- честно призналась Маньячка. И улыбнулась. -- Только убивать.
-- И друзья твои тебе под стать! -- сообщил мне Император.
Лодка бесшумно причалила возле скалистого берега. Попасть на остров в этом месте можно было только поднявшись по отвесной стене. Всего метров на пять. Император принял боевую Ипостась и поднял наверх Кацу. Я взлетел с Маней. В Ипостаси дядя прибавлял всего килограмм десять, и если у отца моего чешуя была чисто чёрной, то у дяди она отчётливо бликовала тёмно-синими, как на вороном крыле, отсветами.
Жалкое зрелище представлял собой этот остров. Жалкое и чем-то даже пугающее. Если бы не этот чёрный туман... и воронка в пять-шесть метров высотой. Я бы здесь надолго остался -- весёлый постапокалиптический пейзаж. Пару пистолетов с краской, Апокалипсиса в напарники, противников половчее и развлекаловка обеспечена!
-- Ты чего веселишься? -- в полголоса поинтересовался Кацу и только тогда я понял, что напеваю небезызвестную вампирскую песню "Звёзды ледяного безумия".
Я пройду сквозь сладкие сны
Ночными кошмарами ангелов.
Ты боишься ночной тишины
Под покровом белых снегов...
-- А разве убивать не весело? -- насмешливо покосился я на человека, подсвечивая глаза алым.
Звёзды ледяного безумия!
Нас поведут сквозь ночь.
Звёзды ледяного безумия!
Никто не в силах помочь!..
Сам себя иногда боюсь! До дрожи и обморока.
Мы осторожно пробирались вглубь острова, обходя все скрытые камеры наблюдения. "Хитроумный царь Итаки" -- хмыкнул дядя Дарий, глядя на выверты моей фантазии в обходе просматриваемых областей. "Хитрож...ый Одиссей" -- добавила прямолинейная Маньячка, взбираясь за мной по жалким останкам лестницы. Благо эта схема системы безопасности нам обоим оказалась знакома и что пропускал я, видела она.
Набежали белохалатные собаки с камуфлированными как только почуяли желанную добычу. Контур безопасности выставили, камер понатыкали, сигнализаций. Как будто меня это остановит!
Я ступил на путь сей холодный
Ещё не мёртвый, уже не живой!
До крови чужой голодный,
Сам себе вечный изгой!
А основательно они успели оградить и заставить своими палатками тут всё. Паранойя вот заявляет, что они вообще всё это устроили. Цыц! Если бы это была правда, то расположились бы поудобнее, в подземных бункерах хотя бы!
Так, а как бы сюда подобраться поудобнее-то...
-- Даня говорит, что поведёт меня по нити, они с Ваном сейчас вместе... в одной большой клетке! -- шёпотом сообщила Маня, когда мы залегли в укрытии.
Потянувшись душой к Вану, я получил в ответ лишь раздражённое рычание с советом пока что отвалить.
-- Показывай, -- кивнул я.
Дальше передвигаться пришлось исключительно ползком, хорошо хоть трава высокая. Давно здесь не ступала нога разумного... кроме Маньяка и Апокалипсиса, но эти двое -- условно разумные!
О, видно руку брата! Только он мог так покромсать в клочья колючую проволоку! Да ещё и ток прервать, чтобы часть забора была не под напряжением. Да и другие следы разрушительной деятельности Маньяка с Апокалипсисом присутствуют. Сбегали, видно. А сами они сейчас вот в том большом белом шатре... кхм, с каких пор шатры собирают из металлических листов? Да ещё и частично покорёженных. И ещё странно, что именно ЭТОТ шатёр примыкает вплотную к воронке Хаоса.
Пройти здесь тоже легко. Охрана обходит шатёр по разу в минуту. Две камеры поворачивались не синхронно, слепая область в шесть метров остаётся слепой семь секунд. Прорва времени!
-- Где ты всего этого набрался? -- поинтересовался дядя, когда я объяснил как, где и с какой скоростью нужно проскочить.
-- У дедушки! -- беззастенчиво соврал я.
Ты ищешь тепла в моих объятьях,
Обманувшись ночной красотой.
Найдёшь смерть на моих клыках!
Кто виноват, в том, что я такой?!..
Оглядываясь, Маня нервно коснулась моей даги, пристёгнутой к её поясу. Закажу близнецам такие же, когда вернёмся... если вернёмся. Так, отставить падение боевого духа! Тёмные не проигрывают! И уж тем более не проигрывают тёмные Императоры! А те моменты, когда кто-то из семейства ар'Грах терпел фиаско, благополучно замнём и забудем. Забудем, сказал!
Проскочили легко, мгновенно спрятавшись в обломках сразу пяти разбитых машин.
Звёзды ледяного безумия!
Жажда гонит сквозь ночь!
Звёзды ледяного безумия!
Смерть мне может помочь!..
Я старался не смотреть в сторону воронки. Продержись, Ветер. Сейчас я разберусь с этими двумя и не оставлю тебя в ловушке. Клянусь!
Дядя Дарий ругался, в неудобной позе пережидая, пока два караульных пройдут мимо. Я с неудовольствием вновь подумал о церемониальном костюме, в который был обряжен Император. Чёрная рубашка, расшитая узнаваемыми серебряными символами и такие же чёрные штаны с сапогами до колен. Хорошо, хоть камзол и венец снял. Маня бежала первой, я сразу за ней, за мной Кацу и замыкал дядя. Чего? Император слишком ценная личность и это его надо охранять, а не ставить замыкающим для защиты тылов? А почему, в таком случае, мой отец, дед и дядя обходятся в основном без телохранителей, а если и берут с собой Рыцарей, то не для своей охраны? Именно! Потому что Владыки -- это такие чешуйчатые гады, с которыми связываться себе дороже. Первый Император высказывался шёпотом, но от этого не менее проникновенно. Он знал, что рискует, доверившись мне, но что-то от этого знания легче ему не становилось!
Жертва захлебнулась криком.
Я не в силах себя одолеть!
Никогда не был человеком...
А теперь остаётся сгореть!
-- Двое охранников сразу за входом, -- сказала Маньячка, прикрыв глаза. -- Там что-то вроде прихожей, перегорожено основательной стеной, но с другой стороны не зайти.
-- Вперёд на счёт три. Вырубаем охрану, а там посмотрим, -- сказал я. -- Два... три!
Сумасшедший бег, разбитый клинком за неимением времени замок, первый охранник получил удар в лицо ногой и до того, как я коснулся пола, Маня, ужом проскочившая вперёд, ударила дагой второму охраннику в горло.
-- На кой хрен?! -- прошипел я.
Маньячка не ответила, обыскивая мёртвого.
-- Бесполезняк, здесь сканер сетчатки, -- остановил я подругу. -- И цифровой замок... устаревшей конструкции.
-- Дай-ка я... -- примерился было Император, но тут рефлексы сработали прежде мозга и я дёрнул его в сторону, припечатав к стене, а мой судорожный рывок зеркально повторила Маня.
Следующим движением я поймал за ворот выходящего из дверей парня в белом халате и припечатал к стене, заткнув рот.
Но за мною смерть не придёт,
Я как свет лунный вечен!
Память боль с собой унесёт,
А к тебе путь ночной уже намечен!
-- Тихо! -- прошипел я, пока Маня заклинивала дверь так, чтобы она не закрывалась до конца. -- Один звук и я тебе шею сверну! Понял?!
Тот судорожно закивал, покосившись на мёртвых охранников (убит из них был только один, но никому о том знать пока не обязательно).
-- Будишь умницей, останешься жить. Нет -- я отдам тебя ей, -- и указал на Маньячку, как никогда мерзко и многообещающе усмехнувшуюся. -- А теперь отвечай по порядку -- что за дверьми, сколько людей, какая охрана и где пленники?! -- на последнем слове я сорвался, гортанно зарычав. Зрачки обожгло жаром, подсказывая, как сильно они засветились.
-- Они там, двое, -- побледнев, указал на дверь паренёк. -- Внутри восемь экспертов, четверо ассистентов и девять охранников...