- Э-э, - сказала Мисс Тик.
- Это было местофорически, да? - сказала Тиффани.
- Место форически? - переспросила Миссис Огг.
- Она имеет в виду, метафорически, - пробормотала Мисс Тик.
- Как в историях, - сказала Тиффани. - Все в порядке. Я разобралась. Школа - здесь, верно? Волшебное место? Весь мир. Здесь, вокруг. И ты об этом не догадаешься, пока не присмотришься. Знаете, что пиктси этот мир считают Раем? Просто мы не смотрим. Ведьмовству нельзя обучить, читая лекции. То есть, нельзя обучить как следует. Тут все дело в том, как быть… собой, я думаю.
- Недурно выражено, - сказала Мистрис Ветровоск. - Ты не тупица. Но магия в нашем деле тоже имеется. Освоишь. Владеть магией - ума палаты не нужно, иначе волшебники не смогли бы это делать.
- И еще, тебе надо будет чего-то для заработка, - добавила Миссис Огг. - За ведьмовство деньги не берутся. Для себя не колдуют, понимаешь? Железное правило.
- Я делаю хороший сыр, - ответила Тиффани.
- Сыр, а? - сказала Мистрис Ветровоск. - Хммм. Да. Сыр - это хорошо. А в медицине разбираешься? В повивании? Это надежный кусок хлеба, который всегда с тобой.
- Ну, я помогала во время окота, в тяжелых случаях. И смотрела, как мой брат родился. Мене никто не сказал уйти. На вид это было не очень трудно. Хотя мне кажется, сыры делать легче, и не так шумно.
- Сыр - это хорошо, - кивнув, повторила Мистрис Ветровоск. - Сыр штука живая.
- А чем вы занимаетесь на самом деле? - спросила Тиффани.
Худощавая старая ведьма помедлила мгновение…
- Мы присматриваем за границами, - проговорила она. - Границ много больше, чем думают люди. Между жизнью и смертью, этим миром и следующим, ночью и днем, правым и неправым… и за ними нужен дозор. Мы приглядываем за ними, охраняем общую сумму вещей. И никогда не просим себе никакой награды. Это важно.
- Подарки нам делают, заметь. Народ бывает к ведьмам с дорогой душой, - радостно сказала миссис Огг. - Как у нас на селе день выпечки, так я иной раз шелохнуться-то не могу от этих пирогов. Способы есть никогда ничего себе не просить, понимаешь. Когда ведьма довольна, у народа сердце радуется.
- Но тут все думают, что ведьмы - это зло! - сказала Тиифани, а ее Второй Помысел добавил: "Вспомни, часто ли Бабушке Болит приходилось платить за свой табак?"
- К чему народ может привыкнуть - просто диву дашься, - сказала миссис Огг. - Только начинать надо полегоньку.
- А теперь живо, - сказала Мистрис Ветровоск, - сюда кто-то скачет на фермерской лошади. Светловолосый, лицо красное…
- Это мой отец, наверно! - сказала Тиффани.
- Галопом гонит бедолагу, - заметила Мистрис Ветровоск. - Давай быстро. Хочешь обучиться искусству? Когда уедешь из дому?
- Пардон? - спросила Тиффани.
- Здешние девушки не уходят в люди? Наниматься в горничные и все такое? - спросила миссис Огг.
- А, да. Только чуть старше, чем я.
- Ну, когда ты будешь чуть старше, чем ты, Мисс Тик тебя навестит, - сказала Мистрис Ветровоск. Мисс Тик согласно кивнула. - В горах есть пожилые ведьмы, которые поделятся своими знаниями, в награду за небольшую помощь по дому. Твой край не оставят без присмотра, пока будешь в отлучке, можешь на это полагаться. А тебе трехразовое питание, своя кровать и помело напрокат. Так у нас дела ведутся. Устраивает?
- Да, - сказала Тиффани, расплывшись счастливой улыбке. Изумительные секунды убегали слишком быстро, а она хотела столько всего спросить. - Да! Но, э-э…
- Что? - спросила миссис Огг.
- Я не должна буду танцевать без ничего, или в этом роде? Просто я слышала разговоры…
Мистрис Ветровоск возвела глаза к небу. Миссис Огг радостно ухмыльнулась.
- Ну, в этой процедуре имеются свои рекомендуемые стороны… - начала она.
- Нет, ты не обязана! - оборвала Мистрис Ветровоск. - Никаких пряничных домиков, никакого хихиканья и никаких танцев!
- Если тебе самой не захочется, - сказала миссис Огг, поднимаясь на ноги. - Особого вреда нет в том, чтоб изредка хихикнуть, если такое твое настроение. Я бы знатному хихику тебя научила хоть сейчас, да нам действительно пора восвояси.
- Но… как ты ухитрилась? - спросила Мисс Тик у Тиффани. - Тут сплошной мел! Ты стала ведьмой на мелу? Как?
- Это все, что известно тебе, Проникация Тик, - сказала Мистрис Ветровоск. - Кости этих холмов - кремень. Он крепкий, острый и годится в дело. Король камней. - Она взяла свое помело и обернулась к Тиффани. - У тебя хлопот полон рот не будет, как думаешь?
- Наверно, будет, - сказала Тиффани.
- Помощь нужна?
- Мои хлопоты, выкручусь, - ответила Тиффани. Она хотела ответить: "Да, да! Мне понадобится помощь! Не знаю, что начнется, когда мой отец будет здесь! И Барон может серьезно разозлиться! Но я не хочу, чтобы вы думали, как будто я не могу решить свои собственные проблемы! Я должна уметь выкручиваться!"
- Это хорошо, - сказала Мистрис Ветровоск. Тиффани задалась вопросом, не умеет ли та читать мысли.
- Мысли? Нет, - сказала Мистрис Ветровоск, забираясь на свое помело. - Лица - да. Подойди сюда, юная леди.
Тиффани повиновалась.
- Насчет ведьмовства дело в том, - проговорила Мистрис Ветровоск, - что это вовсе не как в школе. Сначала сдаешь зачет, а потом тратишь несколько лет, чтобы узнать, как ты сумела его сдать. Немножко похоже на жизнь, в этом смысле. - Она протянула руку и бережно приподняла голову Тиффани за подбородок, чтобы посмотреть ей в лицо. - Я вижу, ты открыла глаза.
- Да.
- Славно. Многие люди никогда не открывают. Но даже при всем при том тебя могут ждать в будущем некоторые сложности. Тебе понадобится вот это.
Она протянула руку и нарисовала в воздухе кольцо вокруг волос Тиффани, а потом повела рукой вверх, делая легкие движения указательным пальцем.
Тиффани пощупала руками у себя над головой. Сперва ей показалось, что там пусто, но потом она коснулась… чего-то. Такое особое, воздушное ощущение; если вы не ожидали его, то ваши пальцы так и прошли бы насквозь, не почуяв.
- Это вправду есть? - спросила Тиффани.
- Кто знает? - ответила ведьма. - Это виртуальная островерхая шляпа. Никто другой не догадается, что ты ее носишь. Возможно, для тебя она будет удобна.
- Вы имеете в виду, она существует только в моем воображении? - сказала Тиффани.
- У тебя там существует куча всяких вещей. И это не обязательно значит, что их на самом деле нет. Лучше не привыкай задавай мне чересчур много вопросов.
- А что стало с жабой? - сказала Мисс Тик, у которой привычка задавать вопросы была развита хорошо.
- Он ушел жить к Вольным Мальцам, - ответила Тиффани. - Оказалось, что прежде он был адвокатом.
- Ты подарила клану Фигглов адвоката? - сказала миссис Огг. - Мир содрогнется. Опять же, я всегда говорю: иной разок содрогнуться - полезное и милое дело.
- В дорогу, сестры. Удалиться нам пора, - проговорила Мисс Тик, забравшись на помело позади миссис Огг.
- Зачем такие слова, - отозвалась та. - Это театральные слова, они самые. Счастливо, Тифф. Еще свидимся.
Ее помело плавно взлетело. А метла Мистрис Ветровоск издала жалкий короткий звук, вроде того "пок", с которым у Мисс Тик распрямлялась островерхая шляпа. Затем из метлы послышалось "кшу-га-гу-га".
Мистрис Ветровоск вздохнула.
- Дварфы эти, - сказала она. - "Мы все починили, о да", и у них в мастерской она заводится с первого раза…
Вдали послышался стук лошадиных копыт. С удивительной быстротой Мистрис Ветровоск соскочила со своего помела, крепко схватила его наперевес и помчалась прочь так, что юбка захлопала от ветра.
Ее фигура была уже смутным пятнышком вдали, когда отец Тиффани на ломовой лошади показался из-за бровки холма. Он даже не надел коню кожаные накопытники; здоровенные куски дерна разлетались из-под бьющих по земле железных подков на копытах величиной как суповые тарелки.
Тиффани расслышала у себя за спиной, вдалеке, "кшу-га-гу-га-ввууууууууум" в ту секунду, когда отец спрыгнул с лошади.
Она удивилась при виде того, как он и смеется, и плачет одновременно.
Все как будто во сне.
Тиффани обнаружила, что эти слова очень удобны. Трудно вспомнить, все как будто во сне. Все было как во сне, я не уверена.
А переполненный счастьем Барон был уверен целиком и полностью. Очевидно, что эта… эта особа по прозвищу Королева… похищала детей, но Роланд справился с ней, о да, и помог двоим малышам тоже вернуться домой.
Мать настаивала, чтобы Тиффани легла в постель, хотя день стоял на дворе. А Тиффани вовсе и не была против. Она устала, и лежала под покрывалами в приятно-розоватом мире между сном и явью.
Ей было слышно, как внизу разговаривают Барон с ее отцом. Они пытались понять случившееся, и у них получалась сказка, которую они плели вместе. Ясное дело, девочка очень отважна (это Барон говорил), но, слушайте, ведь ей всего девять лет, правильно? И она даже не знает, как держать в руках меч! А Роланду давали уроки фехтования…
И так далее. Были еще другие вещи, которые родители Тиффани обсуждали меж собой после того, как Барон ушел. Почему это Крысоед стал теперь жить на крыше, к примеру.
Тиффани лежала под одеялом и ощущала запах мази, которой мать натерла ей виски. Мать сказала, что Тиффани, наверно, получила удар по голове: видите, как она все время ее трогает.
Стало быть… Роланд с говяжьим лицом - это наш герой, верно? А я точно как те придурковатые принцессы, которые подвихивают ножку и постоянно падают в обморок. Это совершенно несправедливо!
Она потянулась к столику возле кровати, на который положила свою невидимую шляпу. Шляпе совсем не повредило, что мать поставила на стол чашку бульона прямо сквозь нее. Пальцы Тиффани ощутили, едва уловимо, шершавую кайму.
Никогда не просим себе никакой награды, думала она. И потом, это мой секрет. Все, что случилось. О Вольных Мальцах знаю здесь только я. Надо признать, что Вентворт проявил сильную склонность носиться по дому, обмотав себе нижнюю часть тела скатертью и крича: "Маля-маля цы! Напек в тапки!" Но миссис Болит нарадоваться не могла, что видит его, и вдобавок была так счастлива слышать от него что-то кроме "хаччу сладка", поэтому не особенно вникала в его слова.
Нет, я не расскажу никому. Они не поверят. А если вдруг поверят и пойдут копаться в кургане пиктси? Я не могу этого допустить.
Что бы сделала Бабушка Болит?
Бабушка Болит ничего бы не сказала. Она часто ничего не говорила. Только улыбалась про себя, попыхивала трубкой и ждала подходящего времени…
Тиффани улыбнулась про себя.
Она спала, и ей ничего не снилось.
И прошел день.
А потом другой.
На третий день полил дождь. Тиффани зашла на кухню, когда никого поблизости не было, и взяла с полки фарфоровую пастушку. Спрятала ее в мешочек, выскользнула из дому и побежала к холмам.
Худшая часть непогоды обходила Мел стороной - то есть с обеих сторон, потому что плоскогорье, словно корабельный нос, разрезало тучи. Но когда Тиффани добралась до места, где четыре железных колеса и остатки печки виднелись из травы, и вырезала квадратный кусок дерна, и аккуратно выдолбила ямку для фарфоровой пастушки, а потом положила обратно дерн… он был так пропитан дождевой водой, что имел возможность опять укорениться и выжить. Тиффани считала, что все сделала правильно. И она была уверена, что уловила запах табака.
Потом она пошла в сторону кургана пиктси. Насчет этого ей было как-то неуютно. Ведь она знала, что пиксти там, правда? Значит, идти туда и проверять было вроде как… показывать сомнение в этом, нет? Они же занятой народ. У них сейчас куча дел. У них траур по старой келде. У них может быть хлопот полон рот. Она повторяла это про себя. Дело не в том, что у нее постоянно вертелся в голове вопрос - а вдруг на самом деле в норе нет никого, кроме кроликов. Дело совсем не в том.
Она была келдой. У нее были обязанности.
Она услышала музыку. Голоса. И потом внезапное молчание, когда попыталась вглядеться в полутьму.
Тиффани бережно вынула из мешка бутылку Особого овечьего Наружного и дала ей соскользнуть по темной норе.
Тиффани пошла обратно и услыхала, как приглушенная музыка зазвучала снова.
И все-таки помахала рукой сарычу, который лениво кружил под облаками. Она была уверена, что кто-то крохотный оттуда помахал ей в ответ.
На четвертый день Тиффани занималась маслом и другими домашними делами. Ей помогали.
- А теперь я хочу, чтобы ты пошел и покормил кур, - сказала она Вентворту. - Я хочу, чтобы ты сделал что?
- Комил ко-ко, - сказал Вентворт.
- Кур, - проговорила Тиффани сурово.
- Кур, - послушно повторил Вентворт.
- И чтобы вытер нос не рукавом! Я дала тебе платок. А когда пойдешь обратно, попробуй, сможешь ли нести целое полено. Сделаешь?
- Эччч кравенс, - пробубнил Вентворт.
- И что мы не говорим? - сказала Тифффани. - Мы не говорим…
- "…кривенс", - пробубнил Вентворт.
- И мы это слово не говорим при…
- …при маме, - ответил Вентворт.
- Верно. А потом, когда я закончу, мы сможем пойти на речку.
Вентворт просветлел.
- Маля маля цы? - сказал он.
Тиффани ответила не сразу.
Она не виделась ни с одним Фигглом после того, как попала домой.
- Может быть, - сказала она. - Но они, наверно, сильно заняты. Им надо найти новую келду, и… ну, заняты они. Наверно.
- Маля цы кажут а па башке те, рыбаморда! - счастливым голосом сказал Вентворт.
- Посмотрим, - ответила Тиффани, чувствуя себя, как взрослые. - Теперь, пожалуйста, иди покорми кур и собери яйца.
Он уковылял, держа корзину для яиц обеими руками, а Тиффани выложила на мраморную столешницу масло и взяла лопаточки для сбивания. Потом надо будет проштамповать масло деревянной печатью. Людям нравилось, чтобы на масле была маленькая картинка.
Когда Тиффани начала формовать масло в брусок, то заметила чью-то тень в дверном проеме и обернулась.
Это был Роланд.
Он глядел на нее, и лицо у него было даже краснее, чем обычно. И теребил в руках свою шляпу, которая наверняка стоила кучу денег, в точности как Роб Всякограб - свой шлем.
- Да? - сказала Тиффани.
- Слушай, насчет… Ну, насчет всего этого… - начал Роланд.
- Да?
- Слушай, я не… я имею в виду, не врал никому ничего, - выпалил он. - Но мой отец вроде как сам решил, что я герой, и просто ничего не слушал, даже когда я ему сказал, как… как…
- Как я тебе пригодилась? - проговорила Тиффани.
- Да… в смысле, нет! Он сказал, сказал, как тебе повезло, что я был там, он сказал…
- Это неважно, - проговорила Тиффани, снова беря лопатки.
- И он просто повторяет всем вокруг, как смело я себя вел, и…
- Я же сказала, это неважно, - произнесла Тиффани. Лопаточки шлепали по свежему маслу: "пат-пат-пат".
Пару секунд Роланд открывал и закрывал рот беззвучно.
- Хочешь сказать, что ты не против? - наконец выговорил он.
- Да, я не против.
- Но так же несправедливо!
- Мы единственные, кто знает правду, - сказала Тиффани.
Пат-пат-пат. Роланд смотрел на жирное, роскошное масло, которому она спокойно придавала форму.
- О, - сказал он. - Так ты никому не скажешь, нет? Я в том смысле, что ты имеешь полное право, но…
- Мне никто не поверит, - сказала Тиффани.
- Я пытался, - сказал Роланд. - Честно. Я правда пытался.
Полагаю, ты и правда пытался, думала Тиффани. Но ты не очень ловкий, а Барон уж точно человек без Первого Зрения. Он видит мир таким, каким хочет видеть.
- Ты когда-нибудь станешь Бароном, верно? - промолвила она.
- Ну, да. Когда-нибудь. Слушай, а ты действительно ведьма?
- Когда твое время придет, будешь хорошим Бароном, я полагаю? - сказала Тиффани, переворачивая масло. - Честным, щедрым и порядочным? Будешь хорошо платить людям и заботиться о пожилых? Не позволишь выгнать старую женщину из дому?
- Ну, я надеюсь, что…
Тиффани повернулась к нему, держа лопаточки в руках.
- Потому что я буду здесь, видишь ли. Ты поднимешь глаза и заметишь, что я на тебя смотрю. Я буду стоять в толпе, с краю. Всегда. Я буду присматирвать за всеми делами, потому что Болит, и за моей спиной много поколений таких же, как я, и это мой край. Но ты станешь для нас Бароном, и надеюсь, хорошим. А если нет… будем разбираться.
- Слушай, я знаю, что ты мне… - начал Роланд, наливаясь краской.
- Очень пригодилась? - подсказала Тиффани.
- … но так со мной разговаривать не надо, понимаешь!
Тиффани была уверена, что из-под потолка, на самом-самом краю слышимости, до нее донеслось: "Эччч кривенс, мальца сопляк-то наглый…"
Она закрыла глаза на мгновение, а потом, с колотящимся сердцем, указала лопаткой для масла на одну из бадеек.
- Бадейка, наполнись! - приказала Тиффани.
Бадья превратилась в размытую полоску и вдруг захлюпала. Вода струйкой потекла через край.
Роланд смотрел широко раскрытыми глазами. Тиффани улыбнулась ему самой милой своей улыбкой, от которой кто-нибудь запросто мог оробеть.
- Ты никому не скажешь, ладно? - проговорила она.
Он повернул к ней бледное лицо и выговорил с трудом:
- Кто же мне поверит…
- Айе, - сказала Тиффани. - Так что мы понимаем друг друга. Это ведь славно? А теперь, если ты не возражаешь, я бы закончила это дело и взялась бы за сыр.
- Сыр? Ты же можешь сделать все, что пожелаешь! - вырвалось у Роланда.
- Вот сейчас я и желаю заняться сыром, - невозмутимо проговорила Тиффани. - Ступай.
- Эта ферма принадлежит моему отцу! - выдал Роланд и лишь потом сообразил, что произнес это не мысленно, а вслух.
- Очень смело с твоей стороны, сказать такие слова, - проговорила она. - Но я полагаю, что ты сожалеешь о них теперь, когда обдумал как следует?
Роланд, который стоял зажмурившись, кивнул.
- Хорошо, - сказала Тиффани. - Я сегодня буду делать сыр. Завтра, может быть, сделаю что-то другое. А спустя время, возможно, меня здесь не будет, и ты подумаешь: "Где она?" Но частица меня всегда будет здесь, всегда. Я буду всегда думать об этой земле. Буду иметь ее в виду. И вернусь. А теперь ступай!
Он повернулся и побежал.
Когда его шаги затихли вдалеке, Тиффани сказала:
- Ну ладно, кто здесь?
- Это я, госпожа. Не-столь-большой-как-Средний-Джок-но-больше-Мальца-Джока Джок, госпожа. - Пиктси появился из-за бадейки. - Роб Всякограб рек, что нам следовает мальца приглядеть, как тут у тебя да что, и поблагодарить за подарочек.
Все равно это магия, даже когда вы знаете, как это сделано, подумала Тиффани.
- Тогда наблюдайте за мной только в маслодельне, - сказала она. - Не шпионить!
- Эччч, как можно, госпожа, - ответил Не-столь-большой-как-Средний-Джок-но-больше-Мальца-Джока Джок нервно. Потом радостно ухмыльнулся. - Фион отправляется быть келдою в клане у Медноглавой Горы, - сказал он, - и меня с собою зовет быть гоннаглом!