– Вы меня не поняли, Хивс. Скорее всего, такое не потребуется, – недовольно ответил Канахор. – Суды в Иальсе – дело хлопотное, неверное. И Варольда не так легко в чем-нибудь обвинить. Пока я намерен поступить проще – сообщить ему о беде, постигшей его дочь, и предложить свою помощь. Конечно, старик все это перепроверит, поэтому мэги должна быть в тюрьме и положение ее должно быть самым бедственным.
– Бросьте, магистр, Варольд ничего не проверит. Ему подтвердят все, что нужно, даже если Астра будет сидеть в трюме на моем корабле или по какой беде ее вообще не будет в живых. А еще с утра меня волнует Бернат. Шетов сын! – запрокинув голову, Давпер глотнул из чаши. – Капитан, ваши люди старательно его ищут?
Морас молча кивнул.
– Шетов сын! – повторил Хивс. – Сколько у нас бочек с его порошком? Всего четыре? Этого слишком мало! А нам следует поторопиться! Очень поторопиться, иначе придется забыть о Карбосе на шесть месяцев!
– Еще двадцать три дня, господин Хивс. До Карбоса мы дойдем за три-четыре. Пусть еще пять, ну, шесть дней, чтобы осмотреться, войти в доверие к жрецам, – наблюдая за возней на пристани, рассудил капитан. – Когда вы собираетесь передать мне "Наг" и подписать документы?
– Только после Карбоса, кэп. Если тебе так претит наша либийская затея, можешь проваливать. Но только после Карбоса, – усмехнувшись Морасу, Давпер повернулся к скалистому мысу, охватывавшему с запада гавань. На самом конце его четырьмя мрачными бастионами возвышалась Гарунская цитадель, а вокруг плескалось разбуженное ожившим ветром зеленовато-серое море.
* * *
Усевшись на солому, Астра бессмысленно смотрела на камни – огромные темные глыбы базальта, слагавшие стены тюремной камеры, холодные и грубые, как самая низкая ложь. Тонкая ткань эфира, прежде всегда окружавшая мэги, дававшая силы и верное волшебное тепло, расползлась клочьями, растворилась в сладком яде зелья Хеф, на смену, будто серый саван, упало одиночество и пустота, через холод которой еще длились, цеплялись неровные, больные мысли.
Ренайт Трим, конечно же, не поверил ей, ведь хор ее откровенных и неожиданных врагов вещал так убедительно. Если у него и оставались малые сомнения на ее счет, то Давпер и высокий магистр Алой Звезды быстро развеют их. Теперь олен станет думать о ней, как о расчетливой лживой дряни, он не встретится в порту с Голафом, и Голаф больше не увидит ее никогда. От этих мыслей она вонзила ногти ниже голых коленей и тихо застонала.
Вокруг были только камни, грубые тяжелые глыбы, поднимавшиеся до высокого свода справа, слева, спереди, сзади. Трещины на них будто сплетались в знаки чужих, непонятных слов, и между ними были бурые потеки крови. Маленькое окошко с синей каплей неба закрывали толстые ржавые прутья.
Астра не знала, сколько прошло времени: час, два или уже близился вечер. В голове, словно шорох хищных крыльев, то появлялись, то исчезали слова магистра Канахора: "Арсия была такой же… Тебе многое перешло в наследство. И от Варольда тоже. И от Изольды… Дай сюда мое кольцо… Кольцо-свидетель, как я наказал твою мать…". Что? Что он хотел этим сказать? Будто та исчезнувшая женщина, о которой много и с нежностью рассказывал Варольд, ее мать? Будто сам магистр Кроун ее отец? Но этого не могло быть! Разве бы милый, сентиментальный старичок Варольд стал утаивать тайну ее рождения?! Но кто тогда ее мать? Кто отец? Зачем лживому магистру Алой Звезды потребовалось говорить такие слова в миг, когда она, поверженная, беспомощная лежала перед ним на палубе? Отчего в них было столько гнева, столько ненависти к ней и людям, которые ей по-настоящему дороги? И при чем здесь бесполезное бронзовое колечко, которое она помнила с детства?! Мысли ползли откуда-то, извивались ядовито, и снова в голове звучали, похожие на шорох слова Канахора Хаерима.
На лестнице, огибавшей башню, послышались шаги, следом жалобно, противно заскрипел засов.
Вошедший тюремщик смотрел на нее с минуту, наклонив голову и звеня ключами.
– Как звать, – спросил он, тронув мэги за плечо.
– Астра, – она встала, прижавшись спиной к стене.
– Ишь как, – он улыбнулся, ковырнул слежавшуюся соломенную подстилку. – Говорят опасная ты. Ведьма. Но мне это без разницы. Я здесь кое-что значу. Поняла?
Астра, не поднимая глаз, кивнула.
– Если ласковой будешь, и тебе здесь хорошо будет. Уж лучше, чем тем, что внизу или, храни Эта, в южной башне.
Она не ответила, поджав губы и сдерживая рвавшийся из груди всхлип.
– Я послезавтра к вечеру зайду, – прислушиваясь к голосам на лестнице, пообещал он. Вышел и запер с грохотом дверь.
Перезвон ключей и шаги стихли где-то внизу, а мэги стояла еще долго, заломив руки и судорожно глотая сырой, затхлый воздух. Потом подошла к стене, вскарабкавшись на выступы подгнивших балок, дотянулась до решетки окна.
Внизу, в лучах закатного солнца плескались желтовато-серые волны. У седой, ломаной полосы рифов покачивались рыбацкие лодки и небольшая галера. Подтянувшись немного еще, Астра приникла к ржавым прутьям лицом и тут же увидела входящий в гавань двухмачтовый неф. Она сразу узнала "Фарилию" и вскрикнула от боли, кольнувшей безжалостно сердце.
Глава одиннадцатая
Вода знает все
Они обошли почти все приличные таверны, которых в Иальсе было никак не меньше полусотни, заглядывали на постоялые дворы окраины, расспрашивали сведущих людей в порту и дважды навещали Бугета, но так и не удалось узнать, что-нибудь новое о мэги. Теперь оставалась надежда на Варольда Кроуна, хотя бард с самого начала сомневался, что магистр пожелает быть разговорчивым со столь подозрительными оборванцами.
– Идем, – решился Леос, едва Каррид Рэбб управился с лепешкой, пожертвованной ему за некоторые труды на завтрак. – Идем к Варольду.
– И я говорю, идем. Это нужно было сделать еще позавчера, а не топтать башмаки взад-вперед. Вишь, как ты долго умнел, пернатый? Идем! – Каррид вытер жирные руки о низ рубахи и с готовностью истинного служителя Балда поднялся с лавки.
К салону магических услуг они направились через квартал Анекора. Этот путь был несколько длиннее, чем через Варгиеву площадь, но им двоим снова хотелось видеть летающий корабль, столь прекрасный, завораживающий, словно голос богини, сошедшей с небес. Не подходя близко к охранникам, друзья задержались у ограды краснокирпичного дома, глядя на изящный продолговатый корпус, паривший над землей. На тонкие, ровные линии мачт, такелажа, на сложенные, прижатые к бортам крылья, представляя, как их величавые взмахи, поднимают и уносят судно туда, где только вольный ветер и голубое, как душа, небо. На это чудо, названое так красиво, можно было смотреть часами, но сегодня у Леоса и Каррида было неотложное дело – они заторопились дальше, мимо сада Сафо к заметному издали дому магистра. Прошли с поклоном мимо импозантных статуй черных грифонов и открыли высокую, украшенную резьбой дверь.
– Нет! Нет! Магистр не принимает, – еще с лестницы объявил им гном-слуга в блестящей мишурой ливрее. – Не принимает никого!
– А мы по делу не магическому, друг, – поднявшись на несколько ступеней, сказал анрасец. – Совсем не магическому. Просто поболтать об одной госпоже край надо.
– Магистр не принимает никого. Нет у него дел, и салон закрыт, – став рядом с мраморной статуей и выпятив огнистую бороду, гном непримиримо загородил проход. – В Иальсе это не единственное полезное место, насколько вы понимаете. Можете обратиться в приемную Ордена. Желаете, расскажу, где найти подходящего мага, чародея или мэги, – прошамкал он губами, похожими на дольки спелых слив. – Но сам магистр…
– Так, друг, нам это и нужно! – взбежав еще на несколько ступеней, Каррид радостно хлопнул его по плечу. Слуга едва устоял на ногах, вытаращив глаза от удивления или ужаса перед длинноволосым существом с татуировкой на щеке и матерой собачьей ухмылкой.
– Мэги мы ищем, – подхватил Леос, озираясь на могущественных богов, изображенных на огромных полотнах и насторожившихся стражей-либийцев. – Мэги Астру Пэй. Ну-ка напряги мозги. Ведь слышал о такой?
– Пропусти их, – сказал Варольд, откинув штору, еще раз оглядел странных гостей и направился в гостиную.
– И зачем мэги Астра господам столь пестрой наружности? – поинтересовался он, входя в освещенный утренним солнцем зал.
– А вы, почтеннейший, нашей внешностью не обманывайтесь. Потрепано выглядим, да. Обстоятельства заставляют, – ступив на роскошный аютанский ковер, Каррид осмотрелся, зацепившись взглядом сначала за длинные полки вдоль стены, полные красивых непонятных вещей, потом за малахитовые статуэтки, серебряные приборы на столе. – Мы – люди очень непростые, – убедительно добавил он. – Совсем не такие, как может показаться поначалу.
– Вполне допускаю. Так зачем этим непростым людям потребовалась мэги Астра? – повторил магистр, отодвинул стул, но садиться не стал. Повернувшись к гостям спиной, он попытался поймать ментальную нить одного из них и подслушать чужие мысли, как это умели делать немногие жрецы Иссеи. Сейчас ему это не удавалось – он слишком нервничал последние дни, особенно после вчерашнего визита Канахора.
– Нам нужна она, уважаемый, – невнятно пояснил анрасец и тихонько толкнул барда в спину.
– Мне она нужна. Это сердечное, как бы вам объяснить… Это… Это… – Леос шагнул на середину зала и развел руками, не найдя подходящих слов.
– Любит он ее. Чего там скрывать, – Рэбб усмехнулся, звеня бронзовыми бляхами на жилетке. – Стыдного здесь ничего нет. Сильно любит, магистр. Уж, поймите, ежели вам случалось.
– Извините, господин Варольд. Наверное, в это вас не стоило посвящать – дело как бы не для магистра, но именно все так. По роковой случайности я потерял ее. Из-за некоторых людей, хуже волков которые. Потерял, а теперь, страдая душой, ищу. Уже везде побывал, все обошел, но она мне только мерещится на улице в толпе, то тенью возле храма, то во сне, – взволновано выговорил Леос, замолчал, и когда Кроун повернулся к нему, добавил: – Теперь на вас лишь надежда, хотя не ваше, конечно, это дело.
– Мое это дело, господин… Как вас?… – Кроун щелкнул пальцем, вспоминая, что имена неожиданных гостей ему до сих пор неизвестны.
– Господин Леос, – быстро вставил анрасец. – Певец, стихоплет, многопочитаемый людом бард. А я именуюсь с детства Карридом Рэббом. По миру брожу уже двадцать лет как, несу ему Слово Балда. Его Закон и ум.
– Хорошо. Так вот, мое это дело, – Варольд прошелся по залу мимо полки с либийскими статуэтками, и, понизив голос, сказал: – Мэги Астра – моя дочь.
– Ваша? Получается правильным, что мы зашли к вам, – обрадовался анрасец. – Вон оно как! Дочь!
– Преклонено извиняюсь, магистр, только Астра рассказывала мне несколько другую историю, – настороженно произнес бард. – Уж не доверять ей у меня нет никакой возможности. Сердце не доверять ей не позволяет.
– Она моя дочь, о которой я не знал ничего девятнадцать лет. Да простят меня боги… Не знал я… не по своей вине, – старик перевел взгляд на бумаги – два письма и свидетельство Номары, переданные Канахором, которые он не убирал со вчерашнего дня, все перечитывал и вспоминал, вспоминал… – Так что вы хотите, Леос? Просто увидеться с ней?
– Для меня это было бы счастьем, господин Варольд. Невыразимым, которое чище дыхания Эдоса. Светлее лучистой Эты которое! Пожалуйста, просто увидеться! Я сочинил для нее новую, достойную красоты ее песню! Я многое хочу сказать ей, – синие глаза поэта засветились, рука по привычке потянулась за плечо, но там не было китары.
– И мне есть, что ей сказать! – выпалил Каррид, тряхнув гривой немытых волос.
– Сожалею, Астры в моем доме нет. И нет ее в Иальсе. Она отбыла на Рохес несколько дней назад. Я действительно очень сожалею. Раскаиваюсь, что не остановил ее тогда. Если еще с ней не стряслась беда, то это произойдет очень скоро, – Варольд вспомнил вчерашние ядовитые намеки Канахора и помрачнел, морщины на лице стали похожи на трещины сухой земли, губы побледнели. Он подумал, что история повторяется. Ведь также произошло девятнадцать лет назад с бежавшей неизвестно куда и зачем его милой Арсией. И тогда точно так же стояла над всем темная тень магистра Алой Звезды. – Все потому, что некоторые люди узнали, что я – ее отец, – продолжил он, чувствуя, как от волнения дрожат и холодеют руки. – И только вчера я понял ее истинную цель на Рохесе. Канахор, червь Некрона! Будь он проклят со своим Орденом и либийскими свитками!
– Магистр, если вы уверены, что она на Рохесе, то мы готовы отправиться туда! – поглядывая на Каррида, решил Леос.
– Мы готовы! – подтвердил преданный Балду. – Хоть в шетово пекло! Только объясните, что за беда стряслась.
Варольд указал им на кресла, сам устроился на табурете возле стола, перевернул последнее письмо Арсии, еще какой-то пергамент и, вздохнув, пересказал им коротко все, что так мучило его последние дни. Старик сам не знал, что потянуло его на такие откровения с незнакомыми людьми отнюдь не благородного вида. Может, одиночество после закрытия салона и ухода мэги Верды так изъело его, что он был готов доверить эти переживания кому угодно. Возможно, его тронули искренние слова барда, его ясные, влажные глаза, в которых словно видно было сердце. А может, он вспомнил себя молодым, безумные дни и ночи у замка Изольды, вспомнил и расчувствовался, не смог сдержать в себе просящихся наружу слов, как в тот вечер, когда его посетила Астра, такая похожая на его последнюю любовь.
Когда Кроун закончил рассказ, Бард сидел с минуту молча, потрясенный, растерянный, потом вскочил и сказал:
– Мы найдем ее на Рохесе, где бы она ни была! Мы найдем ее! Обещаю! Клянусь вам, магистр!
– Найдете… Это не так просто, если здесь замешан Канахор, некоторые другие могущественные люди. Вы… Что вы можете? – будто очнувшись от мутного наваждения, насылаемого Раей, Варольд оглядел гостей.
– Мы? Мы можем все! – воскликнул Каррид, встав с кресла и заходив по залу. – Все! Да, магистр! Потому, что с нами Балд! Мы сейчас же наймем судно в порту! Только небольшая помеха… у нас нет денег. Нет достаточно денег, – сохраняя важный вид, поправился анрасец. – Знаете, временные трудности.
– Сколько вам нужно? – снова склонившись над письмом и оставаясь будто безразличным к их несерьезной затее, спросил Кроун.
– Мы не попрошайки, достопочтимый, совсем не попрошайки. Нам нужно ровно столько, чтобы добраться до Рохеса и спасти вашу дочь, – быстро ответил Каррид и, почесав за ухом, подтвердил: – Да, ровно столько, ни шилдом больше.
– Хорошо, я дам вам достаточную сумму, – скрипя сандалиями по полированному эбеновому полу, Кроун вышел в другую комнату. Вернулся он с двумя тугими кошельками в одной руке, в другой держал стеклянный шарик с подвижной серебряной рыбкой внутри.
– Двадцать штаров, – сказал магистр, уронив кошельки с золотым шитьем на стол.
– Двадцать настоящих штаров? – Каррид Рэбб порозовел, и рука его потянулась к столешнице, дернулась, вернулась к вновь зачесавшемуся остро уху. – Да… Этого хватит, господин Кроун. Точно нам хватит.
– А этот прибор – смотрите внимательно, – Варольд положил шарик на ладонь, рыбка, плававшая в пузырьке жидкости, дважды повернулась и замерла. – Укажет вам, где находится мэги Астра. Я сделал его сегодня утром… Для себя сделал. Но все ж, возьмите. Он вам пригодиться. Куда указывает голова рыбы, в том направлении моя дочь.
Едва друзья вышли из дома магистра, Каррид сдернул шнурок с одного из кошельков.
– Балд Могучий, ты творишь чудеса! – воскликнул анрасец, жмурясь от огненного блеска монет. – Чистое золото! Никогда столько не видел! Даже издали! Пернатый, мы будем жрать сегодня мясо! Много мяса со сладким, пьяным вином! Жрать и петь похвалы милости Его!
– Волосатый, нам нужно бегом в порт. Жрать будем на корабле, – Леос повернулся и отвесил поклон то ли магистру, наблюдавшему за ними из окна, то ли грифонам, чьи обсидиановые глаза, взирали остро, будто жала копий.
– Мы не пойдем в порт, друг! Да, да! – схватив барда за плечо, Рэбб мигом прервал его протест. – У меня есть мысль получше. Вернее не мысль, а святейшая идея. Такая, что только Балд мог положить ее в голову! Идем быстро за тем человеком, – он кивнул в сторону муниципального чиновника, распрощавшегося только что с молодой госпожой в желтом кружевном платье и удалявшегося от школы Сафо. Коротко, пока они огибали ажурную изгородь сада радостной богини, анрасец успел посвятить барда в суть своей затеи.
До муниципалитета отсюда было не менее лиги пути. С этой частью Иальса Каррид был хорошо знаком и быстро прикинул, что важный чиновник свернет сейчас либо к Варгиевой площади, либо направится через малолюдный в этот час квартал Бушенпита. К радости анрасца, мужчина в мундире с яркими нашивками не стал сворачивать к рыночной площади, а пошел мимо старых бараков.
– Уважаемый, – окликнул его Каррид Рэбб, бросив на землю кошелек. – Это вы потеряли?
– Что потерял? – иальсец обернулся, подозрительно поглядел на незнакомцев, потом на мастеровых кативших невдалеке тачку.
– Епть! – Леос подхватил тяжелую мошну и высыпал часть ее содержимого на ладонь. – Не, это не он. Точно не он. Здесь с пяток штаров золотом!
– Ну-ка, позвольте, – чиновник муниципалитета почти вприпрыжку двинулся к звенящему золотом барду.
– А не позволю! Я первый увидел. Вообще, этот кошель с утра здесь лежал! – Леос ссыпал монеты в кожаную горловину.
– Точно с утра. Сам Балд послал – люди такими деньгами не швыряются! – заключил Каррид Рэбб, хитро подмигнув другу. – Может, разделим и разбежимся живо?
– На троих, – мужчина в синем форменном мундире облизнул губы и, озираясь, настоял. – На троих, голодранцы!
– А я что? Я не возражаю, если даже на троих. Шагаем скорее! С глаз долой, уже народ пялится! – сжимая крепко кошелек и сияя лицом от восторга, бард устремился в узкий проулок.
– Эй, потише! Потише, парень! Ты только бежать не думай! – приговаривал анрасец, едва успевая за ним и хватая по-дружески локоть семенившего рядом муниципального служащего.
Достигнув середины проулка, бард нырнул в удобную глухую подворотню и, едва жадный до денег чиновник нагнал его, вместо золотых монет в руке Леоса сверкнуло стальное лезвие кинжала.
– Одежонку скидывай, ах ты, жулья рожа! – пропел лирический голос барда.
– Скидавай, скидавай, – подтвердил Рэбб, властно перехватив руку иальсца, потянувшуюся к эфесу меча. – Одежду не нам, мил человек, надо. Так Балд желает. Мы лишь слуги его верные. И башмаки стаскивай. И рубаху.
– Господин э-э… Балдаморд, – со смехом обратился Леос к Карриду Рэббу, – вы представляете, что нам будет за нападение на муниципальное лицо божественно-высокого ранга?
– Гринх что будет. Верно я говорю, синий? – Рэбб легонько тыкнул ножом в оголившуюся чиновничью спину.
– И-и-истинно! – взвыл чиновник. – Совсем ничего! Ежели меня пощадите.
– Вот умница. И штаны снимай. Сам Балд желает видеть твою важную задницу голой, – вежливо попросил Каррид, примеряя поверх жилетки форменный мундир с красными лацканами.