Реакция дракона была мгновенной. Он собрался, оперся на мощный хвост и задние лапы, его крылья, больше похожие на китайские веера, замолотили по воздуху, помогая удерживать равновесие. Длинные шеи вытянулись и развернулись под одинаковым углом друг к другу, напоминая латинскую "W", и только головы безостановочно вертелись, как на шарнирах, пытаясь поймать верткую цель в прорезь прицела.
Когда это удалось, дракон радостно загромыхал и начал обстреливать Птаха короткими огненными струями. Причем очереди следовали одна за другой, настолько быстро головы передавали друг другу эстафету, а наводка становилась все точнее.
"Совершенная боевая машина, - подумал Антон, которого будто пригвоздили к месту, - терминатор, блин".
Одна из огненных струй вскользь мазнула тощее тельце бесенка. Тот испуганно заверещал и, петляя, как заяц, ринулся обратно.
Антон будто наяву услышал голос сестры: "Когда станет совсем невмоготу, достань полотенце и гребень, сломай гребень и брось навстречу опасности".
Спасать Птаха надо было немедленно и парень, не сомневаясь ни минуты, вытянул сверток. Не разворачивая, сломал деревянный гребень и, яростно размахнувшись, кинул все вместе - и гребень, и полотенце - дракону в морду, так как тот, оказывается, умел довольно быстро бегать и был уже почти рядом. А потом Антон безнадежно закрыл глаза. Быть "героем" у него не получалась.
И он не видел, как в воздухе смертоносной тучей закружились деревянные стрелы, повисли над драконом, а потом разом воткнулись в землю около него, неизвестно как увеличившись в размерах. Грозный страж замка оказался окружен частоколом из огромных стволов деревьев, преодолеть который он не мог.
Дракон заревел, с размаху влупился в неожиданно вставшую на пути преграду, отлетел назад и принялся опять плеваться огнем, но то ли запас боеприпасов иссяк, то ли частокол был огнеупорным, но тюрьма оказалась крепкой и беснующемуся внутри узнику не поддалась.
А полотенце, трогательно вышитое крестиком, вообще повело себя странно - оно выгнулось дугой, перебросилось мостиком над полем боя, непринужденно нырнуло в распахнутые ворота и друзьям, которые к тому моменту уже открыли глаза, ничего не оставалось, как ступить на эту импровизированную "street".
Не успели они двинуться вперед, как поняли, что идти им не придется. Под ногами мягко завибрировало и понесло вперед, как на эскалаторе, только ветер свистел в ушах.
"Вот это да! Ай да ведьма, ай да мастерица!" - восторженно выдохнул Тимофей, не ожидавший такого сервиса в полевых условиях. Антон от комментариев воздержался, ожидая развязки, а Птаху, похоже, было все равно.
Конечной станцией оказался громадный абсолютно пустой зал. По всему его периметру стояли колонны необычной формы - с множеством выпуклостей в самых неожиданных местах. Антон присмотрелся - это же девичьи фигуры, покрытые чем-то блестящим. ЛИца, искаженные невообразимой мУкой, телА, изуродованные безжалостной рукой, застывшие навеки, словно экспонаты чудовищного музея. Парень с трудом преодолел подступившую к горлу тошноту и глянул на Тимофея. На того вообще напал столбняк, а в глазах читался немой вопрос: - "Зачем?"
В самом дальнем от друзей конце зал имел возвышение с широкими ступенями, а на самом верху, почти у самого потолка, стоял массивный трон черного цвета.
Вдоволь "налюбовавшись" на мрачное великолепие, гости, наконец, заметили, что на нем кто-то сидит.
Антон, Тимофей и Птах молча застыли посреди зала. Тот, на троне, тоже не двигалась.
Стояла мертвая тишина.
- Он живой? - вопрос Птаха повис в воздухе.
- Я просто задумался, - прозвучало в ответ. - Задумался о том, как тесен мир. Не успеешь подумать о женитьбе, как сваты приходят сами. Неужто Баба-Яга передумала? Никак боится в девках засидеться? Или вы по своему личному делу ко мне?
Голос напоминал скрип железа по стеклу, настолько он был неприятен и Антон передернулся, прогоняя мурашки, толпой бегущие вдоль позвоночника
У его друзей приятных ассоциация, видимо, тоже не возникло. Говорящий встал во весь рост, и появилась возможность его рассмотреть.
Кащей по степени мерзкости ничем не отличался от своего голоса. Ходячий экспонат анатомического театра. Казалось, под кожей не было ни грамма плоти, настолько иссохшим был этот старик. Высокий рост еще больше подчеркивал его худобу, а глубоко запавшие глаза, в глубине которых едва теплились красноватые огоньки, очарования не добавляли. Яростный взгляд, казалось, готов был испепелить непрошенных гостей.
"Соседушка, а я вам сахарку принес…" - некстати вспомнил Антон фразу из довольно популярной игры, где требовалось задобрить несговорчивого мага.
Ой, не до шуток! Совсем не до шуток!
Почуяв движение воздуха, Антон обернулся на своих спутников. Рядом, ощерившись, стоял хорошо знакомый волк, он негромко порыкивал, как бы предупреждая, что просто так его не возьмешь. С оскаленной пасти на пол капала слюна, шерсть встала дыбом.
"А Тимофей испугался, силу демонстрирует, сам-то хлипкий, - подумал Антон, который крутил головой, отыскивая Птаха. - Где этот гаденыш? Смылся! Опять куда-нибудь вляпается! Нашел время!"
Волк предупреждающе зарычал, парень глянул на Кащея, прикидывая расстояние, и потрогал мешочек с разрыв-травой, висевший на шее: - "Слишком далеко, пока бежать буду, все, что захочет со мной сделает".
- Выходи сражаться, как мужчина с мужчиной! - пришли на память спасительные слова, и Антон потянул из-за спины грозный меч-кладенец, который в заколдованных ножнах почти ничего не весил, и парень успел подзабыть его истинную тяжесть.
Вызов был сделан и теперь придется сражаться, все равно отсюда живыми не выйти. Антон слегка поднял меч, намереваясь отразить хотя бы первый удар, а там будь, что будет.
- Сражаться? Трое на одного? Нечестно! - старик почему-то сильно развеселился. - Давай три на три! Пойдет?
- Какие три, только двое, - Антон попытался поторговаться, понимая, что и два много, и увидел совсем некстати появившегося Птаха. - Ладно, ты хозяин.
Кащей хлопнул в ладони и крикнул: - ОГОНЬ!
Зал, в котором нечему было гореть, превратился в пылающий костер. У Антона затрещали волосы на голове, от Тимофея запахло паленой шерстью. Волк заскулил, присел на задние лапы, поджал хвост и начал отступать в центр пятачка, пока ещё не охваченного огнем. Панический ужас был в его глазах.
- Оборачивайся! Немедленно! Тимофей! - Антон плашмя шлепнул волка мечом, чтобы привести того в сознание. Птах, хоть и был бесенком, огня боялся не меньше волка. Он прижался к парню, ища защиту у самого сильного их них.
"Какой бесславный конец, - безнадежно подумал Антон, покрепче ухватив меч, приготовившись ударить хотя бы один раз, если успеет. - Как глупо…"
Он ринулся вперед, занося оружие над головой, хорошо понимая, что толку от его умения - ноль, и наткнулся на невидимую стену, покачнулся от столкновения, выронил меч на пол и от души выругался, так, как это умеют только русские, облегчая душу, пока рассудок искал пути спасения. А меч, вместо того, чтоб упасть на пол, неожиданно взмыл в воздух и принялся яростно рубить языки огня, постепенно расширяя круг, свободный от неистового пламени. Лезвие мелькало с такой скоростью, что вскоре образовало сплошную светящуюся полусферу, которая надежно прикрывала друзей от огня, и только от жара перехватывало дыхание.
- Стоп! - опять хлопнул в ладони Кащей.
Огонь погас мгновенно, как и не было, даже следов адского костра не осталось.
- Ладно, с этим вы справились, посмотрим дальше. - Кащей недовольно поморщился, щелкнул пальцами левой руки: - ВОДА!
С потолка хлынул водопад.
Антон упал, сбитый напором шумящего потока, в последнюю минуту успев схватить Тимофея за руку, а Птаха за шиворот. Их закружил бурлящий водоворот и понес куда-то. Захлебываясь, теряя сознание от нехватки воздуха, ослепший и оглохший Антон ощутил мощный толчок снизу, а потом воздух, живительный воздух, хлынул в его легкие. Парень лежал животом поперек спины громадного сома и держал в руках Птаха, который не подавал никаких признаков жизни.
"Тимофей, спаситель! Слава богу, не растерялся!"
Сом плавал почти у самой поверхности озера, в который превратился зал, изредка всплывая совсем, чтобы дать своим седокам сделать пару-тройку вдохов.
Кащей, сидя на троне, молча наблюдал. Когда ему надоели показательные выступления подводных пловцов, щелкнул пальцами правой руки. Вода моментально высохла, а друзья шлепнулись на пол с довольно большой высоты. Тимофей, правда, среагировал быстро и, обернувшись еще в воздухе, приземлился на четвереньки уже человеком.
- Выкрутились! - подвел итоги Кащей. - Не устали? - ласково поинтересовался он. Угрюмое молчание истолковал в свою пользу, как положительный ответ. - Тогда МЕДНЫЕ ТРУБЫ! Маэстро, прошу!
Взмах рукой и зал задрожал от оглушительных звуков рок-н-ролла.
- И снова танцы! Танцы! Танцы! - взвизгнул чрезвычайно довольный старик. - Я, отрываясь от земли, лечу!!!
Антон ненавидел танцевать, но его руки и ноги непроизвольно задергались, подчиняясь отвязному ритму, и парень принялся неистово отплясывать. Рядом судорожно дергался Тимофей, ни один облик не спас бы его от участия в безумной дискотеке, и только маленький Птах вертелся вьюном, с удовольствием подпрыгивал, переворачивался в воздухе, всем своим существом наслаждаясь плясками. И не скажешь, что он только что дважды чудом избежал смерти. Наконец, бесенок вдоволь нарезвился и, не обращая внимания на изнемогающих друзей, бодренько попрыгал прочь из зала.
Кащей с видом уставшего диск-жокея начал придремывать в кресле - пленники по всякому никуда не денутся. Да и куда уйдешь от такого веселья?
Внезапно наступила тишина, Антон с Тимофеем повалились на пол, в полной отключке раскинув руки-ноги.
- Кто выключил аппаратуру? - разозленный помехой, Кащей вскочил на ноги, но потом решил, что для первого раза вполне достаточно, и неторопливо начал спускаться по ступеням.
Друзья без сил лежали посреди зала.
Подошедший старик быстро потер руки одна о другую и наклонился к Тимофею, потом резко передумал и обернулся к лежащему навзничь Антону. Тот вспомнил сцену в трактире и похолодел в жутком предчувствии. Рука непроизвольно протянулась к заветному мешочку - сейчас или никогда.
Амулет-яйцо болталось на цепочке прямо перед глазами Антона. Непослушными пальцами выцарапав пучок разрыв-травы из мешочка на шее, парень, не глядя, ткнул им в Кащея и тут же попытался откатиться в сторону, хорошо помня испытания на сарайчике.
Но все случилось быстро и тихо. С легким щелчком яйцо распалось на две половинки, как матрешка, и на пол вывалилась небольшая каменная иголка, сантиметров пять длиной. Антон среагировал быстрее Кащея, на четвереньках кинулся к ней и резко разломал иглу пополам.
Кащей враз почернел, словно обуглился, и, не издав ни звука, горсткой могильного праха осыпался вниз.
Победила молодость!
Разрыв-трава тоже обуглилась, и Антон отбросил ненужный ему комок в сторону. Свою задачу она выполнила.
Когда друзья пришли в себя окончательно и осознали радость победы, Антон без особого интереса спросил у Птаха:
- Где ты бегал? - хотя, по большому счету, парню было все равно. Все живы, здоровы, Кащея нет, и ладно. Пора домой, хватит приключений. Осматривать замок никакого желания не было, ноги бы унести, мало ли что здесь ещё водится.
Бесенок как мог, поведал, что он нашел "занятную горницу", где много "блестящих штуковин", и он даже кое-какие потрогал и покрутил, а когда услышал, что музыка смолкла, побежал обратно, к ним. Что ему ещё там делать?
Антон и Тимофей наперегонки ринулись туда. Ого!!!! Комната больше напоминала центр управления полетами. Откуда здесь, на патриархальной планете такая роскошь?
Тимофей сел в кресло на колесиках и задумчиво уставился на пульт, над которым висел огромный слегка вогнутый экран.
- Ты там поосторожнее, - забеспокоился Антон.
- Не бойся. - Тимофей протянул руку и нажал маленький тумблер сбоку.
Ничего не произошло, разве что некоторые лампочки погасли.
Осмелев, "оборотень" тронул другой. Третий…
Никакой реакции, тишина…
- Да он не работает, - разочарованно протянул Антон, - сдох.
- Подожди, разберемся… Энергия подведена, видишь, лампы горят, да и музыка откуда? Нееет…
- Точно, обязан быть какой-то результат. А, может, это твоя машина времени? - выдвинул версию Антон.
- Здесь, в замке? Да нет, вряд ли, - Тимофей задумался, глядя на бесчисленные тумблеры.
Птах подобрался поближе, просунул голову Тимофею под руку, по пути задев несколько переключателей, и восторженно уставился на внезапно появившуюся перед ним картинку - голубой шар планеты медленно вращался, на его поверхности проплывали хорошо узнаваемые очертания материков.
- Это же Земля! - выдохнул замерший Тимофей.
- Ни фига себе! - только и смог произнести Антон. - А как?
Картина оживала, в глубине сферы появилась яркая точка, которая затем превратилась в изображение.
На друзей смотрел седой длиннобородый старик. Некоторое время ничего не менялось, затем в полной тишине раздался медленный глуховатый голос редко говорящего человека. Человека, казалось, забывшего, как произносить слова.
- Я вас ждал….
Пауза.
- Нас?! - хором воскликнули Антон с Тимофеем.
Опять пауза.
- Не вас…. Но пришли вы, и, значит, так должно было быть. Вы справились с Кащеем, нашли коммуникатор…. Ваш маленький друг оказался очень восприимчив к ментальному воздействию, в отличие от вас, больших. Он и помог мне, сам не понимая, наладить связь. Сколько лет я никого, кроме Кащея не видел, да и его редко. Моих близких, наверное, уже нет…. Хотелось бы встретиться с вами наяву, но, думаю, я не смогу показать дорогу, потому что сам не знаю ее. Поэтому слушайте, времени у меня не очень много. И, может, мне будет легче умереть, рассказав вам правду о нас….
ГЛАВА 17
Планета умирала. Немощные лучи красно-багрового солнца с трудом пробивали густой слой сплошных туч. Света и тепла было слишком мало, чтобы обогреть измученную землю и на ней навсегда поселились холод, мрак и ветер. Нескончаемый ветер, который изо всех сил пытался стереть с лица планеты любое напоминание о цивилизации, все еще существующей здесь, о великом народе Диоры.
Он не исчез, нет, он просто ушел вниз, укрылся под землей, где оставался хоть какой-то шанс на спасение. Но эта вынужденная мера была напрасной. В жестких условиях строжайшей экономии энергии, при использовании регенерированного воздуха и синтетических заменителей пищи вырастить здоровое поколение не удавалось. Появились первые признаки мутаций, которые со временем грозили стать необратимыми. Диорийцы были обречены. Цивилизация должна была исчезнуть.
Переселение стало идеей "фикс", и только одна она не давала миру рухнуть в бездну безумия и мракобесия, напрочь позабыть о годах расцвета, которые по праву называли "золотым веком" Диоры.
И в последней попытке спасти хотя бы память о ней, Всепланетный совет принял решение: во все стороны были разосланы пятнадцать кораблей-разведчиков, с заданием отыскать любой мало-мальски пригодный для колонизации мир. Отыскать, пока есть время.
"Пилигрим" был одним из таких кораблей, в создании которых использовались новейшие разработки диорийских ученых, кораблей, которые строили всей планетой. Он метался от звезды к звезде, задерживаясь около некоторых на короткое время, планетные системы других исследуя более тщательно. Все казалось напрасным - пригодных для колонизации планет не находилось. Ближний космос был уже исследован, и на свой страх и риск корабли ушли в дальний поиск.
…Сварог встал, прошелся, потряс головой, прогоняя мрачные думы. Отстраненно глянул в иллюминатор, опять возвращаясь к мысли о том, что, скорее всего, их поиски напрасны.
Равнодушный космос холодно помигал в ответ разноцветными огоньками миллионов звезд - он ничего не обещал, ему было все равно. Цивилизации появляются и исчезают, а он - вечен…
Сварог не чувствовал себя уставшим, хотя только что сдал вахту первому помощнику. Все было спокойно.
В анабиозном отсеке мирно спали будущие колонисты, специально отобранные планетарным компьютером юноши и девушки, лучшие из лучших. В инкубаторах ждали своего часа оплодотворенные яйцеклетки животных и птиц, трюмы под завязку были наполнены всем, что могло помочь диорийцам в освоении нового мира.
Внезапно корабль вздохнул, как живой, и тишину капитанской каюты разорвал пронзительный перезвон. Во всех отсеках корабля зазвучал сигнал тревоги. Сварог бегом ринулся в рубку. Что там еще такое?
Дисплей сенсорного управления светился красным цветом, лицо пилот-навигатора исказила мучительная судорога. Перун, заступивший на вахту после Сварога, спешно переключался на ручное управление.
- Капитан, нас затягивает в черную дыру! - отрапортовал первый помощник, увидев вбежавшего в капитанскую рубку. Сварог принял командование на себя:
- Экипажу занять места по аварийному расписанию! - громовым голосом рявкнул он по громкой связи. Вскользь глянул на панель управления, особо не задерживая взгляд ни на одном из приборов, - оценить общую картину и ужаснулся. Казалось, все приборы сошли с ума, их показания просто противоречили друг другу, - такого просто не могло быть, потому что законов природы никто не отменял.
- Усилить защиту анабиозного отсека! Усилить защиту внешней обшивки! Двигатели на максимум! Всем надеть скафандры, активизировать индивидуальные амортизационные усилители!
Навигатор оторвал взгляд от приборов (толку на них смотреть!) и предупредил:
- Капитан, дыра уже совсем близко.
Сварог и без него знал это. Он молча глядел на экран, где черная пустота пожирала звезды одну за другой.
- Слишком быстро, времени ни на что не остается, - наконец произнес он.
Тяжесть росла, тело стало чужим, непослушным, сердце билось с перебоями, не в силах перекачивать ставшую густой, как смола, кровь, вздувались вены…. И только в глазах горел огонек нереальной надежды на то, что все обойдется.
Удар, другой, еще и еще… Корабль лихорадочно трясло, он изо всех сил сопротивлялся угрозе извне. Экраны внешнего наблюдения гасли один за другим. Ослепший, израненный "Пилигрим" держался, но надолго ли его хватит?..
- Капитан, капитан, - настойчиво звал бесплотный голос. Сварог не отзывался.
- Капитан, мы прорвались, корабль выдержал, - голос обрел плоть. Сварог узнал его и с натугой разлепил отекшие веки. На немногих уцелевших экранах разливалось сияние разноцветных звезд.
- Проверить повреждения! - еле-еле прошептал капитан, который приступил к своим обязанностям, не успев до конца прийти в себя. - Всем членам экипажа собраться в кают-компании и доложить обстановку.
Через некоторое время Сварог понял, что победа обернулась поражением. Новости были хуже некуда. Из девяти членов экипажа в живых осталось только четверо, не считая самого капитана. Двигательный отсек заблокирован и полностью разгерметизировался, основной двигатель разбит, навигационные приборы почти все вышли из строя и восстановлению не подлежат, связи нет.