- Есть два варианта, - ответил Владислав. Он подумал сесть на табуретку, но вовремя посветил на нее фонариком и увидел, что там и так хватает сидельцев - рыжих и усатых паразитов. Сядешь на них - потом костюм от кучи мокрых пятен не отстираешь. - Слушай, а посуда от тебя еще не пыталась сбежать вместе с остальной кухонной утварью под звуки боевого марша из "Звездных войн"?
- Извини, - не понял Федор. Владислав махнул рукой: сосед исхитрился за всю жизнь ни разу не увидеть мультфильм "Федорино горе". Или не признается, потому что стыдно за разведенный бардак в квартире.
- Короче, дело к ночи, - сказал Владислав. - Первый вариант: сейчас ты объявляешь перемирие с чертом и ложишься спать. А утром, когда взойдет солнце, черт сам увидит, по какой помойке бегает, ужаснется и покинет твою грязную обитель.
- А если не покинет?
- Тогда второй вариант: ничего не останется делать, как позвонить в соответствующую службу и сообщить о бегающих по квартире чертях, и к тебе моментально примчат профессионалы по части избавления людей от рогатых собутыльников, и ты целый месяц проведешь в больничной чистоте и медицинском порядке! А для твоего измученного сам знаешь чем организма это самое лучшее, что может случиться в его бесцельном существовании.
- Ты мне не веришь, - укоризненно заявил Федор. - Не веришь, да?
- Почему не верю? - не согласился Владислав. - Очень даже верю. Но как я уже говорил, черта видишь только ты.
- А ты выпей как я, и тоже увидишь, - без особой надежды на положительный ответ предложил Федор.
- Еще чего, - отрезал Владислав и направился к выходу: в памяти всплыли воспоминания о свежем борще, и желудок моментально отозвался глухим урчанием. Но в этот момент стоявшие под кухонным столом бутылки зазвенели. Владислав и Федор вздрогнули, но сосед еще и возликовал:
- Слышал? - воскликнул он. - Вот теперь это точно черт! Он на самом деле существует и прячется среди моих бутылок!
- Ха! - ответил Владислав, - Это тараканы среди бутылок копошатся: у них сушняк каждый раз, когда ты самогонку варишь.
- У тараканов? - опешил Федор и удивленно посмотрел на соседа.
- А тебя еще и клопы есть? - ахнул Владислав. - Слушай, Федор, прими добрый совет: купи отраву и избавь свое жилье от этих паразитов. Не ровен час, при твоем демократическом, в смысле - попустительском - к ним отношении они совсем страх потеряют и выпьют из тебя всю кровь. Доказывай потом милиции, что это не какие-нибудь отморозки-каннибалы, а обычные комары и клопы использовали тебя в качестве закуски к твоему же самогону, и малость перестарались.
- Да у этих шестилапых не бывает головной боли! - воскликнул Федор. - У них и головы как таковой толком нет. Одни усы из туловища растут.
Владислав в ответ покачал указательным пальцем и посветил фонариком на раковину. Там, на дне, ползали изможденные тараканы. Большая часть столпилась вокруг капелек воды и не отходила от них ни на шаг, редко покачивая усиками. Дальние ряды старались протиснуться по первым, но далеко не всегда успешно. Владислав открыл горячую воду, и сильный поток смыл тараканов в канализацию. И только сейчас Владислав понял, почему в раковине нет грязной посуды: Федор не обременял себя мытьем, а покупал одноразовые пластиковые тарелки и вилки-ложки. Куча использованной посуды с остатками еды лежала в ведре, и по ней нещадно топтались и копошились знакомые рыжие насекомые.
- Копец просто… Куда я попал? - пробормотал он, поражаясь тому, что некоторые люди используют современные технологии и комфорт только для того, лишь бы побыстрее деградировать и вернуться в первобытное состояние дикости и бескультурья.
Странно, что в квартире Федора до сих пор не завелись мухи, при таких-то идеальных условиях. Разве что сами тараканы их убили, не желая делить райский паразитический уголок с конкурентами. Воображение услужливо предоставило Владиславу эпическую картину сражений тараканов и мух со взрывами, бомбометаниями, крушениями мебели и звоном разбиваемого стекла, и Владислав понял, что начинает пьянеть - никогда ранее сумасшедшие видения ему в голову не приходили. Пора ускорять ход событий, пока не стало слишком поздно.
- К твоему сведению, мистер Всезнайка, - сказал он, - я почти каждое утро вижу у капелек воды в своей ванной и раковине по два-три упившихся до смерти таракана. А уж когда на ночь обрызгиваю ванную дихлофосом - или как эти средства от тараканов сейчас называются? - то утром на ее дне обнаруживаю целый ковер из усатых задохликов. Точно таких, как эти, которые сейчас плывут по темному тоннелю навстречу канализационному выходу к новой жизни.
- А я тут причем? - негодующе ответил сосед. - Я с тараканами на брудершафт не пью.
- Еще бы ты с ними пил, - заметил Владислав, - тебя тогда в психушку на два пожизненных курса лечения забрали бы. Тараканы сами напиваются.
- А кто сказал, что тараканы в твоей квартире - мои? - возразил сосед, не желая навешивать на себя лишних собак. И без того навешано сверх всякой меры.
- А все говорят, - обрадовал Владислав. - Учти, кроме твоей квартиры, тараканов больше нигде в доме не разводят. Следовательно, к нам они приползают именно от тебя. Видишь, какую помойку у себя развел, даже насекомым тошно от такой жизни!
- Зато мои тараканы первыми сумеют понять загадочную русскую душу и даже прочитать Достоевского, - огрызнулся Федор. Аргумент заставил Владислава на короткое время потерять дар речи. На такой ответ и возразить нечего, настолько он совершенен и ненормален одновременно. Федор угрюмо посмотрел на соседа, но ничего не сказал, считая ниже своего достоинства обсуждать проблемы чистоты в квартире и негативного отношения к ней насекомых-паразитов и всяких там соседей по подъезду: развелось, понимаешь, критиков, что среди первых, что среди вторых. Но первых хотя бы тапочком можно прихлопнуть, а вторые при аналогичной попытке заставить их замолчать могут так кулаком вдарить по физиономии, что зубов не досчитаешься.
Владислав представил, как просыпается среди ночи, идет на кухню глотнуть воды и видит в коридоре отряд тараканов с топориками в передних лапках, обсуждающих важный и животрепещущий вопрос: твари ли они дрожащие, или право имеют? А перед ними лежат тапки, которыми этих тараканов, собственно говоря, и давили, и вокруг действия над которыми спор и идет.
- Так, мне точно пора, - пробормотал он, в последний раз посветил фонариком на бутылки и заметил крохотный комочек, юркнувший между прикрытыми грязным полотенцем пустыми бутылками. Раздался бутылочный звон.
- Мышь, - коротко сказал он. - Еще лучше…
- Лучше чего? - не понял сосед.
- У тебя завелась мышь, - повторил Владислав. - Отбой тревоги: черти тебя еще не беспокоят. Но с самогоном заканчивай, иначе последние мозги потеряешь. Всё, дело сделано, я пошел!
Он развернулся и зашагал к выходу. Борщ стоял перед глазами, как настоящий, и Владислав терял терпение. Желудок уже не просто урчал, а пытался имитировать звуки извержения вулкана.
- А у тебя, случаем, мышеловки нет? - поинтересовался Федор.
- Купи в магазине, - посоветовал тот. - Говорят, есть отличные модели. Глядишь, еще и своего черта за хвост поймаешь.
- Это дорого… - посетовал Федор, шагая следом за Владиславом.
- А мне-то что? - спросил Владислав, напоследок заглядывая в комнату и убеждаясь, что никакими чертями тут и не пахнет. Он сделал шаг в сторону выхода, но неожиданно споткнулся о какой-то провод. В падении он попытался ухватиться хоть за что-нибудь, лишь бы не оказаться на одном полу с полчищами тараканов. Фонарик вылетел из его руки, упал где-то и погас, а в глазах Владислава засверкали ярко-желтые огоньки: при падении он ударился головой о тумбочку в прихожей. Одновременно с этим в доме включили электричество. С кухни донесся гул заработавшего холодильника, в коридоре загорелись лампочки, из-за чего Владиславу показалось, будто весь мир взорвался огнями. Но в последний миг перед столкновением он почувствовал, что ухватился за какую-то веревочку с кисточкой на конце, хотя никакой пользы это не принесло и от падения не спасло.
Федор вежливо проигнорировал его витиеватые комментарии по поводу разбросанных проводов, тумбочек и пьяного владельца квартиры, но отдал должное богатой фантазии Владислава: сам он до подобных сравнений и эпитетов в жизни бы не додумался, ведь во всей речи не прозвучало ни единого матерного слова.
- Представляешь, - воскликнул он, - только ты упал, как свет включили. А я подумал - ничего себе, какие яркие искры у тебя из глаз посыпались!
- Еще слово, и я узнаю, какие искры посыплются из тебя, - проклинавший всё и вся за недальновидное решение помочь соседу, Владислав прижал руку к голове и открыл глаза. Потрясение от увиденного оказалось настолько великим, что в следующий миг Владислав напрочь забыл как о боли, так и о приличном чувстве голода.
Прямо перед ним, на старенькой тумбочке, давно уже просившейся на свалку (или уже отпросившейся у прежних владельцев, но перехваченной юрким соседом), стоял самый настоящий зеленый черт. Точно такой, каким его представляли авторы сатирических рисунков. Невысокий - сантиметров пятьдесят, не больше. Худощавый в меру, глаза горят красными огоньками, напоминающими пламя костра, и хвост - сантиметров двадцать, по толщине такой же, как у кошек, но с пушистой кисточкой на конце. Владислав отметил, что веревка, за которую он ухватился при падении, по ощущениям весьма и весьма напоминала этот самый хвост… да и черт, в подтверждение догадки, крайне злобно смотрел на Владислава, придерживая хвост одной рукой и осторожно его поглаживая другой. Традиционные копыта на ногах плюс легкие никелированные подковы, выступающие в роли заменителя сандалий. Довольно острые на вид рога пяти-шести сантиметров в высоту, росли вертикально и выглядывали из копны взъерошенных темных волос. Зубы такие же острые, как и рога, но не настолько длинные.
"Я, что, на самом деле схватил его за хвост при падении? - растерянно подумал Владислав, оборачиваясь, чтобы понять, где находился черт до приземления на тумбочку, и сталкиваясь взглядом с не на шутку встревоженным соседом. Судя по траектории падения и моменту, когда чертячий хвост попался под руки, получается, что черт все это время сидел на шее Федора и наверняка подхихикивал, наблюдая за развитием событий. - Только бы он не вздумал кусаться… Как я потом объясню врачам, следы зубов какого зверя они видят? Да еще неизвестно, чем он болеет, этот рогатый подковоносец? Не ровен час, заразит каким-нибудь чертячьим бешенством или адским энцефалитом - в жизни потом не излечусь и не избавлюсь от последствий".
Но черт неожиданно быстро успокоился, отпустил хвост, свесил ножки с тумбочки и закачал ими, постукивая копытами с подковами по некогда лакированной поверхности. У Владислава создавалось впечатление, что перед ним сидит ребенок. Но первое впечатление может быть обманчивым, и потому делать поспешные выводы он не стал.
Злость на Федора улетучилась вместе с болью, сменившись диким любопытством, смешанным с изрядной долей страха: до сих пор зеленых чертей наяву видели исключительно алкоголики с большим стажем. Владислав себя к таковым не относил, поэтому черти могли привидеться ему исключительно в одном случае: он все-таки надышался воздухом, пропитанным алкогольными парами до максимально возможной концентрации, и психика этого не выдержала.
- Ну, все, туши свет… - пробормотал Владислав.
Черт уловил его взгляд, растянул рот до ушей и высунул язык. Владислава пробил холодный пот: острых зубов оказалось даже больше, чем он думал. Черт с такими челюстями мог запросто перегрызть ствол векового дерева.
- Тебе в темноте лучше видно? - удивился Федор.
Владислав повернулся к нему и указал на подхихикивающего хвостатого хулигана.
- Ты видишь его?
Федор посмотрел в указанном направлении и недоуменно пожал плечами:
- Вижу, - ответил он и уточнил. - Но вообще-то, не его, а её. А что?
Владислав посмотрел на черта повнимательнее, но не обнаружил ничего, что говорило о принадлежности последнего к женской половине чертячьего рода. Даже одежда черта - брюки и футболка с надписью на неизвестном Владиславу языке - были вполне мужскими. Но, по идее, женская половина чертячьего общества не принадлежала к млекопитающим, и потому должна выглядеть так же, как и мужская - ведь черти, согласно религиозным канонам являются падшими ангелами, и потому бесполы. Но женская половина чертячьего народа все же существовала, что доказывалось фразой "катись к чертовой матери или бабушке".
Сам чертик тоже недоуменно посмотрел на Федора, а затем на всякий случай подскочил и всмотрелся в старое зеркало, висевшее над тумбочкой. Увидел свою физиономию и расплылся в довольной улыбке: никаких изменений с его организмом за прошедшее с прошлого разглядывания себя в зеркале не произошло.
- Так вы знакомы? - удивился Владислав. - Что же ты мне голову морочишь!
- С тумбой? - переспросил растерявшийся Федор. - Да как сказать… уже много лет я вижу эту тумбочку утром, днем и вечером. А иногда даже ночью.
- Сдалась мне твоя тумба! - раздосадовано воскликнул Владислав. - Разве ты не видишь, что на ней стоит черт и всматривается в собственное отражение?
Федор перевел испуганный взгляд с пустующей тумбочки на поднимавшегося соседа.
- Нет там никого, - ответил он.
- Как это, нет? - возмутился Владислав. - А это тогда что?
Он протянул руку к черту, намереваясь схватить рогатого нахалёнка, но тот показал длинный язык, высоко подпрыгнул и ловко уселся на прикрепленном к стене плафоне. Помахал ножками, пришпорил лампочку и снова показал Владиславу длинный язык, мол, фиг достанешь! Вот только не учел одно обстоятельство: плафон оказался гораздо старше тумбочки, и любой вес, превышающий вес лампочки, мог вызвать в нем необратимые изменения. Что и произошло: черная пластмасса треснула под весом черта, плафон накренился и упал на пол, разбившись на крупные осколки при столкновении с тумбочкой.
Ликование на лице черта сменилось удивлением, переходящим в непонимание, он замахал руками и полетел вслед за плафоном на грязный пол. Но в прыжке ловко развернулся и исхитрился приземлиться на все четыре конечности, словно кошка.
Владислав отскочил, а черт посмотрел на него укоризненным взглядом.
- Это из-за тебя поломка случилась, - сказал он, - тебе плафон и восстанавливать.
- Нечего было взгромождаться на него, как на коня! - отпарировал Владислав. - Ничего бы и не сломалось.
- Какого коня? - окончательно растерялся Федор. - Ты о чем?!
Владислав уставился на Федора таким взглядом, что тот непроизвольно сделал шаг назад и зацепил ногой пустую бутылку. Емкость зазвенела, Федор остановился и посмотрел под ноги. Увидел, что едва не наступил на кучку выставленных перед входом в комнату бутылок, и резко остановился.
- Хочешь сказать, что сейчас, когда стало светло, как в рабочий полдень, ты наконец-то перестал видеть донимавших тебя чертей? - воскликнул Владислав, как бы незаметно отодвигая ногой осколки плафона под тумбочку. - И наш с ним разговор ты не слышишь?
Федор посмотрел на Владислава совершенно перепуганным взглядом.
- Ты знаешь, что… - протянул он. - Это…
- Ты его не видишь?! - повторил Владислав.
- Нет, - признался Федор. Говорить о том, что он видит черта, только чтобы успокоить переволновавшегося соседа, ему не хотелось. Еще начнет обсуждать вид и поведение этого невидимого существа, и тогда совсем плохо будет: ошибись в описании хоть на чуть-чуть - Владислав в запале еще и кулаком по лицу ударит, и доказывай потом, что не ты верблюд, а кое-кто другой близ стоящий.
- Ты надо мной издеваешься? - угрожающе прорычал Владислав, и Федор понял: мордобитие наступит с секунды на секунду. Пора срочно принимать меры, иначе этот буйный разгромит все бутылки в квартире и устроит самогонный потоп соседей в нижней квартире. Спасибо за это Владиславу не скажет никто, даже те соседи, которые ненавидят Федора больше остальных в подъезде.
- Тихо-тихо-тихо! - успокаивающе произнес Федор. - Все хорошо, не нужно паниковать.
- А кто тут паникует?! - вопросом на вопрос ответил Владислав. - Если мое желание набить тебе пьяную морду - это паника, то что тогда считать яростью?!
- Ничего не считать! - торопливо ответил Федор. - Слушай, Влад! Ты… того… этого…
- Чего, того? - Владислав сузил глаза. - Ты на что намекаешь, хитрая твоя физиономия? Что я сошел с ума?
Федор замахал руками.
- Не-не! Я не в смысле, что ты того… я… э-э-э… я хочу сказать: спасибо, что помог мне обнаружить мышь на кухне! Я теперь до самой смерти тебя благодарить буду! - затараторил он. - А теперь иди домой, Влад, Христом-богом прошу! И, главное, не переживай на счет плафона. Веришь - он давно уже на соплях висел, я все ждал - да когда же он грохнется-то, окаянный? Иди, Влад, иди, отдохни после работы, приляжь на диван…
- Приляг, - автоматически исправил ошибку Владислав. Он позволил соседу пройти к захлопнувшейся двери и открыть ее.
- Не придирайся, - тем же вежливым голосом сказал сосед. - Я академиев не кончал, мне можно. Иди, ни о чем не переживай! Вспомни: дома мягкий диван… большой телевизор… куча хороших программ… жена с ужином… дети, наконец, с дневниками и ремнем… Или сейчас летние каникулы?… Неважно. Тебе надо прилечь, Влад. Я же вижу, что ты сегодня лишку переработал…
Черт помахал Владиславу рукой, традиционно высунул язык и юркнул в стену, не оставив после себя никаких следов.
- Гад ползучий, - пробормотал Владислав.
- Что? - не расслышал Федор.
- Я говорю: значит, не видишь, - сделал вывод Владислав.
- Я еще не допился до такой степени, - вырвалось у Федора.
- А я, по-твоему, допился?
- Ты надышался, - торопливо уточнил Федор. - Извини. Если бы знал, что так быстро пьянеешь, то заранее открыл бы форточку, балкон, да и все окна распахнул бы настежь. И еще вентилятор включил бы.
- Значит, по-твоему, я пьяный?
- Конечно! - кивнул головой Федор. - Сам смотри: уже буянить начинаешь. Того и гляди, в глаз дашь.
- А кстати, да, - заметил Владислав. - Хорошая идея!
- Идея великолепная, - поддержал его Федор, опасаясь перечить неожиданно ставшему буйным соседу. - Но не сейчас! Это потом.
- А когда? - повысил голос Владислав. Желание воплотить задуманное в жизнь, вопреки мирному характеру и легкому пофигизму, становилось все сильнее и сильнее.
- Когда-нибудь со свежими силами и на трезвую голову! - предложил свой вариант сосед. - А пока что иди! Иди и не беспокойся, всё путем…
- Уверен?