Данмар исподлобья посмотрел на меня и, перехватив вилы на манер дубинки, атаковал. Я тут же парировала его удар, вскинув обе руки с граблями, тьфу ты, с трезубцем, и ответила ему смелым выпадом, который, впрочем, ушел в молоко. Данмар тут же стал атаковать, размахивая трезубцем и выписывая им восьмерки. Стоит ли говорить, что к технике владения вилами это не имело никакого отношения. Моя защита была отнюдь не рассчитана на вилы, поэтому после первого же скрещения "клинков" те сцепились зубьями намертво и не пожелали разделяться.
- А ну-ка прекратить! Я чему вас учил? - Литард подскочил к нам. Пара резких движений, и вилы разделились. - Данмар, атакуй!
- Я не могу, - ответил парень, которому вернули грозное оружие.
- Атакуй, как можешь.
Данмар пожал плечами, перехватил трезубец и снова стал махать им, как мечом. Парочку замахов преподаватель проигнорировал, а потом выдал неожиданно резкий и какой-то несуразный рывок. Вилы вылетели из рук Данмара, а в следующую секунду аладар был заколот вилами.
- Теперь видели превосходство техники владения трезубцем над техникой меча, когда сражаться приходится на трезубцах? - грозно спросил он. - И чтобы мне больше никаких игрушек! Все учатся владеть трезубцами! Вам еще из него стрелять учиться!
Ага, стрелять из грабель! И какой умник придумал это?
Тадыцк!
- А-ё!
- Шелгэ, кто тебе разрешил стрелять!
- Извините, я случайно. Задумалась, - покаялась я. - Извини, Данмар.
Парень посмотрел на меня крайне недружелюбно. Н-да, в принципе, я его убила, ибо попала в грудь. Данмар заскрежетал зубами. Я ему что, правда ребра сломала?
- Эй, ты цел? - я поскорее подошла поближе.
- Цел! А ты в курсе, что нужно мощность убавлять? Или ты всерьез задалась целью сломать мне ребра?
- Да нет, я случайно. Просто подумала про стрельбу, а эти грабли взяли и выстрелили.
- Это не грабли - это трезубец! - наверное, уже в сотый раз поправил преподаватель Моад, но мы все упорно называли сие грозное оружие в лучшем случае "вилы", в худшем - "грабли". - Так, меняемся. Шелгэ с Эрэтом, Данмар с Марком.
- О, Эр, сочувтвую. Береги ребра, - сказал Дан Эрэту.
- А ты - руки. Мне Марк уже столько синяков понаставил.
- Так, встали в круг, все встали, нечего смотреть со стороны. Бесполезно! Ен, каждый в свой круг, а не все в один! - кричал Литард. - Три, два, один, поехали!
Эрэт попытался меня заколоть, я увернулась и неуклюже ткнула его вилами в бок, попала к своему и его удивлению.
- Ты сегодня всем ребра ломаешь?
- Нет, только желающим, - пробормотала я. - Блин, не понимаю, как этим можно вообще драться!
Я снова взмахнула вилами, Эр парировал, вилы сцепились.
- Это что же, противники тоже всегда останавливаются, чтобы это грозно-бесполезное оружие расцепить? - я заскрежетала зубами, вилы согласно заскрипели, не желая разделяться.
- Дай-ка мне, - Эр забрал у меня грабли и попытался из расцепить. Те не поддавались.
- Это заговор! - усмехнулась я.
Эрэт дернул трезубцы в разные стороны и те с жутким визгом разделились. У моего был погнут правый зубец, у его - левый.
- Это судьба, - расхохоталась я. - Точнее, не судьба!
- О-о-о, - простонал профессор Моад. - Так, все закончили урок. Для трезубцев вы уже стартованы. Буду учить владеть ими курсе на втором, пока техника владения рубяще-режущим оружием не врезалась в память так сильно, - сдался преподаватель. - Сдаем оружие, на следующий урок приносим переносящие силу кастеты.
- УРА-а-а-а-а-а! - разнеслось по всему залу.
- О да, это вы любите, - усмехнулся преподаватель.
- Ну что, сдала философию? - спросил Ива, когда мы с ним ехали домой.
Вообще расписание у нас с ним почти не совпадало, но из-за отмены сегодняшнего второго занятия по вилам я освободилась на пару раньше.
- Сдала - это громко сказано! Скорее, кинула на стол преподу и выбежала из класса, - усмехнулась я. - А то еще спросит что-нибудь.
- Да что там сложного?
- А что сложного в математике? - вопросом на вопрос ответила я. - Ты, кстати, типовик сдал? - ну да, мстить не хорошо.
- Нет, - насупился Ива.
- Как это? - удивилась я.
Парень молчал.
- Ив!
- Да не смог я ей объяснить последние три уравнения! - вспылил аладар.
- Это ты для этого вчера сказал мне, что их понял, и мне пояснять их не надо?
- Нет, просто меня Сено ждал.
Я промолчала. А что тут скажешь?
- Ты мне сегодня объяснишь? - понуро спросил Ива.
- Тебе сегодня тоже к Сену надо, - напомнила я, слышавшая его вчерашний разговор с другом.
- Эх…
- Доставай, сейчас объясню.
Ива поскорее достал тетрадь и стал изображать, что вникает в суть вопроса. Впрочем, я не сильно обольщалась и объясняла все досконально.
- Понятно? - я захлопнула тетрадку и поднялась с сидения.
Ива сосредоточенно уставился на обложку, где было выведено его имя.
- На! Не спи, мы уже приехали! - усмехнулась я, потрясся тетрадкой у него перед носом. Н-да, видимо, так быстро вскакивать нельзя!
- Если честно, я ничего не понял, - вздохнув, признался Ива.
- Хоть условие-то понял? - наученная горьким опытом, спросила я.
- Да, единственное, что я понял.
- И то хлеб. Придется тебе отложить визит к Сену.
Ива горько вздохнул.
- Ну извини, я вместо тебя сдать не могу!
Я с комфортом устроилась на диване, приготовив кипу листков. Ива привычно сел на пол.
- Как думаешь, долго мы будем разбираться? - спросил парень.
- Это от тебя зависит.
- Хех, ну зачем мне эта математика?
- Ну, зачем мне эта философия?
- Ну, сравнила. Философия - это интересно, а математика…
- Это тоже интересно!
- Не-э-э-эт, - рьяно замотал головой Ива, побился лбом об диван. - Ладно, что там с этим уравнением?
Я взяла первый листок и принялась расписывать решение первого уравнения.
- Все, больше ничего в этом уравнении нет! - я отчеркнула листок. - Смотри, что непонятно.
Я протянула ему листок, Ива с умным видом стал его осматривать. Я от нечего делать подцепила белую прядку, лежащую рядом со мной на диване, и стала заплетать косичку. Увлеклась!
- Шелгэ? Шелг! Эй, ты что там делаешь? - Ива всполошился, повернул голову, пытаясь увидеть, что я плету, и вырвал пряди из моих рук. - Что это?
Ива ощупал три сплетенные мной тонкие косички.
- Косички. Ты тоже про такие не слышал?
- Нет. Интересно!
- Не тереби, а то расплетутся.
- А что, закрепить нельзя?
- Можно. Надо или маленькие заколочки, или просто нитки.
Ива принес мне моток тонкого черного шнурка.
- На белых волосах это будет хорошо видно, - усмехнулась я, доплела косы и закрепила. Парень тут же убежал смотреться в зеркало.
- А как ты их плетешь? Так необычно смотрится.
- Да руками. Смотри, - я сплела из шнурка косичку.
- Здорово! А таких косичек можно много наплести?
- Можно. В Арии обычно всю голову так заплетают. Практично, не надо ни укладывать, ни причесывать. Вымыл, и все.
- А ты можешь мне заплести?
- Могу, конечно, но зачем тебе это? - расхохоталась я.
- Ну, прикольно. Да хочется просто!
- Не, это тебе не пойдет, - покачала я головой, все еще смеясь. Шуточное ли дело - аладар с кучей косичек?
- Откуда ты знаешь?
- Да просто мало кому идет. Если хочешь, я тебе заплету, сам увидишь.
- Хочу.
- Садись.
Я снова усадила аладара на пол, а сама уселась на диван. Тщательно расчесав волосы, я взялась за плетение. Хорошо, что у Ивы еще волосы не такие длинные, как у Лехо, а то бы до утра плела! Ива спокойно сидел, не крутя головой, не порываясь куда-то идти, как будто всегда был моделью у парикмахера. Одно удовольствие косички плести!
- Ты еще жив? - спросила я после пятнадцати минут тишины и неподвижности.
- Да, а что? - спросил Ива.
- Надо, чтобы помер!
Тишина повисла гробовая.
- Просто Лехо, пока я ему косу плела, хоть бы мурлыканьем подавал признаки жизни.
Ива усмехнулся, слегка покачав головой.
- Нет, серьезно. Ты бы хоть помурлыкал, что ли, а то вообще никаких признаков жизни. Или все же прическа не располагает к мурлыканию?
- Да нет, я просто сдерживаюсь.
- Хм, а Лехо сказал, что по заказу мурлыкать нельзя.
- Ну да, по заказу мурлыкать нельзя, а не мурлыкать при желании можно, - пожал плечами аладар.
- А зачем? - удивилась я. Действительно, почему нужно сдерживаться?
- Да по разному, кому как хочется.
- Ну, хоть расскажи тогда что-нибудь. А то тишина мне эта не нравится.
- А что рассказать?
- Ну, у вас практика тоже была, что вы там делали?
- Да ничего особенного. Суд был. Разбирали дело о лишении родительских прав, но мы дело выиграли. Так что права остались у матери, - ответил Ива.
- А что за дело-то было?
- Да там необычный случай, - начал Ива, чем больше он говорил, тем явственнее слышались рокочущие нотки в голосе. Ну вот, хоть убей, не понимаю, почему бы не мурлыкать, если хочется. Если бы я умела, то точно бы не стала ставить себе никаких ограничений! Похоже, говорить и мурлыкать вполне можно, а вот говорить и не мурлыкать, когда очень хочется, сложнее.
Я полировала скользкую саблю, когда в комнату забежал Лехо.
- Шелгэ, как ты это плела! - с порога воскликнул он.
Я вскинула на него глаза, хрюкнула и выронила саблю. Та слабо звякнула и уехала к ногам Лехо, в миллиметре затормозив гардой, которая с силой трения дружила, как и любой другой предмет, кроме клинка этой сабли.
- Стоп! - воскликнула я. - Зависни!
Я подорвалась с места, подобрала саблю и поскорее сунула ее в ножны, скрепив их с гардой.
- Все отвисни!
- Шелгэ, как ты это плела? - повторно спросил Лехо.
Я бросила на него еще один взгляд и снова расхохоталась.
- Я плела руками, а чем плёл ты, я не знаю! - еле выговорила я.
В жизни еще не видела такой лохматой и кривой косы из толком не причесанных или сильно запутанных в процессе заплетания волос. Мне казалось, ТАК заплести в принципе нельзя. Но с чем не справится толпа арийцев, справился один аладар!
- Шелгэ! - пропищал Лехо.
- Иди сюда, - поманила я его к себе. - Давай расческу, нет, пореже. Мне твои художества теперь долго раздирать.
- Раздирать? - было усевшийся аладар подскочил на месте.
- А ты как думал? Такого наплести - это надо уметь! Что ты с ними делал, что так запутал?
- Да ничего я с ними не делал!
- А кто же делал? Ива, что ли, расстарался?
- Ива? Нет, я сам. Но я…
- Запутал ты свои волосы основательно, садись и терпи. Буду распутывать!
Мальчик сел и понурился.
- А вот голову лучше держи ровно, если тебе уши дороги, - посоветовала я, мальчик тут же выпрямился.
Расческу я впрочем, пока отложила и стала распутывать пряди руками. Лехо мужественно терпел, изредка порывисто втягивая воздух.
- Уй! - пискнул мальчик, когда я дернула за прядь слишком сильно.
- Радуйся, что еще выстригать не надо. И как ты умудрился такое сотворить? Ведь на волосах даже лака нет!
- Ай… - горько и обречено сказал Лехо.
- Верю, а что делать?
Я, наконец, вооружилась расческой и стала раздирать уже развязанные, но все еще спутанные пряди. Волосы поддавались с трудом, но я думала, что будет хуже. Все же волосы у аладаров на редкость не путающиеся. Что он с ними сделал?
- Лехо, расскажи все-таки, как ты до такой жизни дошел.
Мальчик косо на меня посмотрел, тяжело вздохнул и признался.
- Я шампуни перепутал, потом спать лег, а утром решил косичку сплести, ну как ты мне плела, а вышло вот что.
- Н-да, весело. И чем же ты голову намыл?
- А я случайно из какой-то синей баночки жидкостью попользовался.
Расческа вывалилась из моих рук, а челюсть громко стукнула об пол. Нет, к счастью, челюсть осталась при мне, это расческа так звякнула.
- Это же… это же… шампунь для хвоста! Я его в ванной вчера забыла. Им же голову мыть вообще противопоказано! Волосы после него пушистые, мягкие и не нуждаются в дополнительной фиксации, но это на хвосте, а не на голове!
- Ну да, утром волосы были мягкие, пушистые и каменные, причем застывшие в той позе, в какой и спали, - еще горше вздохнул Лехо.
- Горе ты мое недомытое! На, иди вот этим вымой, волосы нормальные будут, но больше из моих баночек ничем не пользуйся. У аладаров и арийцев волосы разные!
- И хвоста нет.
- Как у тебя уши в трубочку от средства для хвостов не свернулись!
- Так я уши шампунем не мою!
Я озадачилась. Как можно вымыть волосы, не намочив уши? Впрочем, наверное, аладары как-то приспособились.
- Иди, потом придешь, я тебя посушу.
Ожидая ненормального аладара, я села снова к сабле. Нет, ну надо додуматься, средством для хвостов голову мыть? Лехо вернулся довольно быстро с мокрыми, но вполне нормальными волосами.
- А что это такое? Волосы сразу такими мягкими стали, - спросил он, возвращая мне мой шампунь.
- Ну, еще бы! Если бы уж тебе это средство не помогло, то твои волосы бы уже ничего не спасло, - усмехнулась я. - Это мой шампунь для придания волосам хоть как-то послушности. Для твоих волос это должно быть убойное средство.
- Эх, надо себе такой же купить.
- С ума, что ли, сошел? Тебе нельзя таким волосы мыть, они вылезут все!
- Как это? - Лехо схватился за мокрые пряди.
- А вот так.
- Но я же вымыл, и все на месте.
- То один раз, да и после средства для хвоста опасаться было уже нечего. А если мыть постоянно, то вылезут.
- Но у тебя же не вылезают.
- А ты волосы мои потрогай! Такие даже маргиевой кислотой не возьмешь! Все равно будут лежать, как им вздумается!
Лехо послушно пропустил мои волосы между пальцами.
- Такие жесткие и густые.
- И это после вот этого убойного средства, да еще с кучей всяких средств для укладки. Даже чуть-чуть реже не стали, и как прутья!
- Вот это да!
- Это из-за пигмента. Вот такие они, синие волосы! Садись, сушить буду.
Я быстро нашла фен, поставила минимальную скорость и температуру и вооружилась расческой. Одно применение, и волосы как шелк! Ну почему на мои волосы так не действует?
Лехо немного посидел, изучая фен и свои волосы (видимо, проверял, не выпадают ли) и успокоился. Через пару минут я услышала, а скорее, почувствовала, ибо фен все же шумел прилично, мурлыкание.
- Ты сильно-то не расслабляйся и за ушами следи. Я, конечно, постараюсь осторожнее, но все же могу и забыть. У меня-то уши обычные, - сказала я ему.
Лехо кивнул и предусмотрительно прижал уши к голове. Ну да между двух зол "расческа" и "фен" предпочтительнее выбрать частый гребень, чем горячий воздух.
- Слушай, а ты можешь не мурлыкать, если захочешь? - неожиданно вспомнила я.
- Могу, но это все же трудновато, - ответил Лехо.
- То есть проще мурлыкать, если есть желание, чем сдерживаться? - сделала вывод я.
- Нет. Можно в принципе легко и не мурлыкать, только зачем?
- Да я тоже не поняла, - пожала я печами.
- А это ты про кого? - оживился Лехо.
- Да про Иву.
- А что он? - заинтересовался Лехо.
- А ты видел, сколько у него косичек на голове?
- Это ты все плела?
- Я, кто же еще? Я пока плела, даже испугалась, не помер ли он. Сидит неподвижно, и тишина! - сказала я.
Лехо расхохотался, видимо, прекрасно представив себе эту картину.
- Тут я и выяснила, что вполне можно и не мурлыкать даже при желании, особенно если еще и молчать.
Лехо расхохотался еще пуще.
- Нет, а чего ты смеешься?
- Пытаюсь себе это представить. Получается плохо, - я снова услышала этот странный хриплый и какой-то утробный голос, только гораздо больше похожий на мурлыкание, чем до того в исполнении Ивы. - Нет, у меня не получается!
А, так это он попробовал говорить, не мурлыкая!
- Н-да. Ну и на фига это надо? Что мешает спокойно мурлыкать, если хочется? - возмутилась я.
- Ну не всегда же можно.
- В смысле? А кто запретил?
- Как бы тебе объяснить, чтобы ты поняла. Ну, вот допустим, ты пришла на похороны и улыбаешься во весь рот. Разве это нормально? Так делать нельзя!
- Ну тут и мурлыкать будет неуместно. Но что мешает в компании друзей, или сидя в той же парикмахерской!
- Ну, с парикмахерской проблем нет, да и массажным кабинетом и прочими такими же услугами, а вот с компанией есть.
- А с компанией какие? - еще больше поразилась я.
- Ну, понимаешь, массаж - это общепринятое место развлечения и расслабления, а вот в школе там, или в университете, это уже нельзя. Не принято.
- Почему?
- Ну, я не знаю, как объяснить, не принято и все.
- Ладно, в общественных местах не принято, а дома что мешает?
- Ничего, - развел руками Лехо, который все это время продолжал мурлыкать.
- Ну тебе-то точно ничего! - я почесала аладара за ухом.
Лехо согласно мурлыкнул.
- А вообще, конечно, между людьми должны быть соответственные отношения. Ну родственные там, любовные или еще какие.
- А-а, вон оно что! - до меня наконец дошло, когда и почему мурлычут аладары, и почему в Ненолене я не слышала мурлыкания ни от кого. - А я тебе кто, родственница, любимая или еще кто?
- Еще кто-нибудь, - смутился Лехо, переставая мурлыкать.
- Да ладно, ахтран! Смотри, что получилось.
Я переложила ему все волосы на одно плечо.
- Прямые… - не то спросил, не то удивился Лехо. - Прямые!
Аладар уставился в зеркало, как будто видел себя в нем впервые. Я, вооруженная расческой и феном, выпрямила мальчику волосы, так что теперь они свешивались порядком ниже пояса. А что с ними с такими пушистыми и послушными еще сделать? Все равно ничего другое держаться не будет.
- Вот это да! - восхитился Лехо. - У меня в жизни ничего подобного не было.
- И не будет, только больше не мой голову моими шампунями, - ответила я. - Ну что? Косу заплетать, или так оставить?
- Оставь! У меня же прямых никогда не было.
- Ой, да ничего особенного. У меня вот только прямые и больше никакие.
- Так это у тебя, а у меня же всю жизнь кудри. Я потому и отрастил длинные, что если волосы короткие, то они вообще жутко завиваются. Так хоть более менее нормально, а если до лопаток отстричь, то я на барана буду похож.
Я представила себе это и расхохоталась.
- А о средствах для укладки ты не слышал? - усмехнулась я. - Из твоих волос можно сделать все, что угодно.
- Слышал, но дома у нас их нет. Маме нравятся кудрявые волосы, она с ними ничего не делает, - покачал головой Лехо.
- О, ну теперь у вас дома есть я и мои средства для ухода за хвостом, - хихикнула я, - и за ними нужен глаз да глаз!
- Я не буду больше, - пообещал Лехо. - Ну, постараюсь не путать.