- Не задавай глупых вопросов! - гаркнула я. - Мне этот дешевый солярий уже осточертел.
Этот незаконный предок Дракулы взмахнул черным плащом.
- Я могу научить тебя, если ты возьмешь меня с собой, - сказал он и обжег меня взглядом своих ледяных глаз. Ч-черт, и этот влюбился! Мое обаяние действует даже на вампиров, как это порой утомляет.
- Ну?
- Вилки гну. Взглядом, - огрызнулся бледнолицый красавчик. - Открой портал.
- Ты сдурел? - поинтересовалась я. - Портал - это тебе не консервная банка, чтоб взять и открыть.
Вампир кубарем скатился с бархана и встал рядом со мной.
- Собери всех в кучу… - сказал он.
Это-то как раз было просто, после встречи с Салямом мои соратники и так были разбиты всмятку, а тут еще и жара…
- А теперь очерти мечом круг вокруг себя и призови Великую силу.
Ну правильно, опять я работай на благо королевства, и хоть бы раз хоть кто-нибудь ударил бы ради меня пальцем о палец… только и знают, что в гарем волочь… вспомнив Саляма, я скрипнула зубами от злости и потащила Дерьмовый меч по песку. Меч грязно ругался и отплевывался.
Замкнув круг, я встала в середине и уставилась на вампира.
Тот пожал плечами:
- Закрой глаза и разбуди спящую в тебе силу.
Легко сказать. Я честно зажмурилась и попыталась представить, как мы стоим… нет, летим… и возвращаемся домой, меня, может, королевство ждет-не дождется… внезапно полыхнуло сине-зеленым огнем и мы провалились в темноту.
Потуга восемнадцатая
И очнулась я… в пирамиде. Ну что я, пирамидных интерьеров не знаю? Темно, тесно, душно и на стенах все картинки в профиль. А еще забинтованные анорексики по углам. И повсюду ловушки, проклятья фараонов и… вау!!! Етитская сила! Следующий шаг был лишним. Коридор заканчивался трубой, ведущей вниз, точно в аквапарке. И все мы кучей полетели по этой трубе - люди, звери, орлы, куропатки, мамадорохая, помогите кто-нибудь своей королеве, а то щас как файерболом шарахну!
Мы вывалились на пол какой-то здоровенной залы, будто чипсы из пакета. Я выпуталась из нескольких километров конины, кошатины и вампирятины, выковыряла оттуда меч и совсем было собралась бросаться файерболами во тьму, как вампир схватил меня за руку:
- Не светись! Это опасно!
- Вот уж чьих советов мне как раз и не хватало! - с неподражаемым ехидством ответила я и сложила пальцы для щелчка. Вампир вцепился мне в локоть:
- Тс-с-с, тихо! Они тут…
- Кто они-то? - пробормотал, отплевываясь от собственных перьев, Чкал.
- Темные силы!
- Которые злобно гнетут? - попытался перещеголять меня в ехидстве Лассаль.
- Да, именно! - не понял юмора вампир. - Они перехватили твой портал, развернули его на стопицот градусов и упихали другим концом в эту дыру. Они заманили нас в ловушку. Теперь они ждут исполнения обещания!
- Я никому ничего не обещала! - твердым голосом заявила я. При таких намеках первое дело все отрицать. И в глаза глядеть, в глаза. Ясным взором.
Темнота, конечно, сильно усложняла задачу, зато я обнаружила, что глаза нашего нового знакомого светятся, точно электронные часы - красная радужка, черный зрачок. Мне даже показалось, что сейчас он моргнет и два красных нолика сменятся на нолик и единицу.
- Сейчас я воззову к Старшим! - лихорадочно зашептал вампир (мне показалось, что угрожающе). - Посмотрим, что тогда!
- Слушай, - похлопал его по плечу Чкал, - парень… Как, кстати, тебя зовут? И вообще, ты кто такой?
- Имя мое Цуккинус фон Патиссон, я Младший Приспешник Чорной Тьмы, - важно произнес вампир (и как только некоторые ухитряются произносить слова с большой буквы?). - Не мешай, ангельская морда. Сейчас все решают минуты!
Потом они еще часа полтора ругались, выясняя, кто здесь чья морда. Мы с Лассалем, Гаттером, Финлепсином и Навигатором сперва азартно делали ставки, но вскоре заскучали. И когда нам стало казаться, что эти двое никогда не закончат, вампир Кабачок, то есть Патиссон вырвался вперед и сокрушительным шлепком запечатал Чкалу рот, а сам взвыл, словно дисковая пила. То есть не взвыл, а воззвал. К Старшим.
Мы думали, на нас тут же выскочит толпа старперов в плащах с кровавым подбоем, а вместо этого Цуккинус склонил голову, приложил руку к правому уху, как будто у него там наушник, покивал и обратился ко мне:
- Все очень плохо. Старшие говорят: надо срочно провести инициацию и отдать себя под защиту Взрослых. Темные силы боятся Взрослых. Как только мы тебя инициируем, они отступят, а твоя магическая сила утроится - да что там, удесятерится!
- И что такое эта инициация? Кусать будешь, да? - занервничала я.
- Не без этого, - сознался Цуккинус фон Патиссон. - Но ты же храбрая девочка? То есть королева…
Что-то мне эта мысль не понравилась. Больно и негигиенично. Но мне, и без того такой могущественной, что прям великолепной, не помешает удесятерить свои выдающиеся способности. Со вздохом я собралась было повернуться к инициатору яремной веной и сонной артерией одновременно. И тут зала наполнилась какими-то огромными пузатыми мужиками! Словно конкурс красоты среди сумоистов начался.
Цуккинус подпрыгнул на месте прыжком Нео - взлетел на пару метров вверх и завис в перевороте. А мои крылатые соратники просто улетели.
- Это кто такие, ваще?! - заорала я, растерянно отмахиваясь… то есть бесстрашно разя Дерьмовым мечом.
- Мы подразделение боевых евнухов Великого Саляма-Алейкума-Кебаба! - проорал в ответ один из толстяков, метя саблей в Цуккинуса, который все еще вращался на уровне вытянутой руки, точно дурацкий дискотечный шар.
- А ну не трожь наших, импотент! - ринулся на него безоружный Финлепсин. Ну до чего ж этот принц тупой - даже я удивляюсь! Щас он его шашкой, щас…
Но боевой евнух почему-то покорно отступил и повалился галоперидолову сыну в ноги:
- О великий бегучий пророк, воля твоя священна, подвиг твой бессмертен. Оправданием мне служит лишь желание спасти клубничину страсти господина нашего Саляма. Велел он охранять ее от врагов явных и тайных, от катаклизмов природных и андрогенных, от глаза дурного и нескромного, от…
- Ясно, ясно, - перебила я. - Значит, Салям бодигардов прислал. Кастрированных. Предусмотрительно, ничего не скажешь. Только вампир этот не катаклизм, а вполне себе инициатор. Мы тут тоже не плюшками балуемся!
- Да вы послушайте, что шаманы пустынных бабуинов в разведенных верблюдковых лепешках узрели, аки в бронзовом зеркале! - заволновался евнух. - Было им явление верховного адского нефрита, окруженного низшими мадридами, и сказал он следующее: едва лишь выйдет дева магическая за пределы дворца властителя, будет ее поджидать посланец бабы рогатой, в злонравии искушенной, и зохавает он душу ее единым глотком…
- Неправда ваша! - заныл сверху фон Патиссон. - Врут все ваши нефриты с мадридами. Они-то и есть темные силы и сами хавать горазды. Ну скажи им, Мурмундия!
- Стоп! Чую я - это ж-ж-ж неспроста! - внезапно влез Финлепсин (не иначе как поверил, что он и правда пророк). - Ну-ка, спускайся, зубочист! Будешь ответ держать!
Ишь, раскомандовался. Я оперлась на трусливо помалкивающий меч и устало вздохнула. Прыжки из столицы на взморье, из настоящего в прошлое, из сераля в катакомбы вызвали желание сохраниться, выйти и сделать себе яишенку.
- Итак, - затеял дознание принц. - Что ты там говорил про обещание, данное нашей лучезарной пресветлой венценосной?
Я приосанилась, чтобы никто не спутал, к кому все перечисленное относится.
- А кто сказал, что ты, Финлепсинчик, окажешь одолжение бабуинам и Саляму? - ехидно поинтересовался вампир. - Лучезарная пресветлая венценосная сказала! Ты, небось, и не заметил, как без тебя тебя женили!
- То есть как это - женили? - сник и залепетал принц, на глазах из дознавателя превращаясь в тварь дрожащую. - На ком?
- На старейшине бабуинов! - покачал головой Цуккинус. - Старейшине тыща девятьсот тринадцатый годок пошел, пора бы браком сочетаться!
- Я н-не п-по э-эт-той части, - ухватив обеими руками желудок и непроизвольно икая, выдавил Финлепсин. - Я с-со с-ст-тарейш-шинами не с-сочет-таюсь, ик-к-к!
- Обещал - сочтись! - сурово потребовал Цуккинус. - Бабуины - верные рабы Саляма и главные поставщики избранной молодежи в подразделение боевых евнухов. Либо женись, либо - в армию! Ну че, будешь косить?
- Откошу, пожалуй, - с тоской выдохнул принц. - Все равно недолго старой рухляди осталось.
- Не скажи, - ерничал вампир. - Ее папенька три тыщи лет прожил, дочуре аж надоело. Вот она его настоем корня шаурмы и освободила от должности пожизненного верховного старейшины!
- Хорошо… - выдохнул Финлепсин.
- Что хорошо? - обалдели присутствующие.
- Хорошо, что старейшина - она, а не он… - обреченно пояснил принц.
Ну, хватит, бляха-муха патлатая, решила я. Мне галоперидолов сынуля еще в будущем пригодится, я его никаким дряхлым поедательницам шаурмы сбагривать не намерена.
- Ша! - заявила я, воздевая меч. - Цуккинус, кончай базар. Кастраты, кончайте чукалово. Финлепсин, кончай тормозить. Все быстро поняли, быстро кончили и быстро слушают сюда: я слово дала, я его и заберу. Че хочу, то и ворочу. Правила устанавливаю я и переустанавливаю тоже я. Да здравствует перегрузка мозгов между странами и народами, а кто недоволен - как дам по башке и в углу под саркофагом прикопаю. Вопросы есть?
Публика опасливо молчала.
- Если нет, то телемост окончен. Будем выбираться из этой гранитной жопы. Цуккинус, отодвинься, а то зубной камень сниму. Вот этим самым мечом, - я поднесла Дерьмовый меч к носу вампира. Меч налился коричневым светом и запах особенно отчетливо. Шарахнулись все, не только фон Патиссон. - А ну говорите, боевые скопцы, где здесь выход!
- Не скажем, - сделал последнюю попытку тонкого шантажа ближний к нам жирдяй. - Раз вы так, то и мы так. Наш народ верой-правдой служил пророку и правителю, а вы жениться не хотите!
- Найдем мы вашей вековухе мужика, найдем! - отмахнулась я. - Салямку охомутаем, если что. Будет ему семисотой женой, юбилейной.
- Гм… - заинтересованно протянул евнух. - Мысль, конечно, интересная… А документик не подпишете? Где-то у меня тут пергамент был и чернильница. Ой, да где ж они? Надо же, посеял!
Я скосила глаза на юного Гаттера. Юный Гаттер стоял, заложив руки за спину, возил ножкой по полу, пялился в потолок и насвистывал. Я показала ему большой палец. Правильно мы парнишку спасли. Перспективный кадр.
Потуга девятнадцатая
Не найдя никакого средства отбояриться от роли проводников, евнухи со вздохом побрели к выходу из зала - к дыре в углу, которую мы бы и сами заметили, оглядевшись вокруг при свете факела или файербола. Но все ж привыкли, что выход из пирамиды фиг найдешь - вот и нанимают местных жуликов в качестве гидов. Это древняя глупая традиция и нарушать ее туристам не положено.
Мы, сгрудившись, направились следом - и тут одна из забинтованных топ-моделей, торчащая в нише, ожила. Тощая дылда с кряхтением сползла с пьедестала и двинулась ко мне, раскинув руки. За ней другая, третья… Двигались они медленно и вяло, но почему-то оказались возле нас быстрее, чем я успела изругать черными словами все темные силы этого мира. Когда забинтованные дистрофики окружили нас со всех сторон, с потолка в пол ударила золотая молния и рассыпалась золотыми искрами, подняв золотое облако, сгустившееся в золотой силуэт.
В кокетливой позе перед нами на задних лапах стояла кошка в босоножках и с такими сиськами, что даже я, Мурмундия Богато Одаренная, на секунду задумалась: не обделила ли меня природа? а то вон у некоторых какие… дары!
- Стой, человеческая мелочь! - прошипела кошара, поднимая зажатый в лапе (а может, в руке? черт, да включите уже кто-нибудь свет!) посох. - Мы не дадим тебе уйти!
- Мы - это кто? - сухо осведомилась я. - А то в последние пару суток, киса, вокруг столько желающих побыть в моем обществе, что я собираюсь завести секретаря-референта. Чтоб записывал всех на прием и визировал списки раз в неделю. Вам повезло - попали без очереди. Так что вам, милочка?
- Как ты смеешь разговаривать в таком тоне с богиней Сухимнет, покровительницей пивоварения и винопития, насылающей и излечивающей аццкое похмелье одним движением руки! - заорала грудастая кошатина и щелкнула пальцами - совсем как я. Только из моей ладони вылетел файербол, а из ее ладони ничего не вылетело. Зато все находящиеся в пещере вдруг взвыли, схватившись за головы, и осели на пол, как подкошенные. Одна я ничего не почувствовала.
Сухимнет недоуменно осматривала свою руку (теперь было видно, что это не лапа, а рука - зато с когтями, которые бы сделали честь саблезубому тигру), когда в нее врезалась сотворенная мной шаровая молния. Богиня винопития и похмелья зашипела, отплевываясь, по телу ее побежали голубые трескучие разряды. С огромным усилием она снова щелкнула пальцами. Некоторые из присутствующих лишились чувств. Один из евнухов достал откуда-то преогромный мех, в котором что-то булькало и теперь все - даже мумии - по очереди пили оттуда, жадно глотая и отдуваясь.
Я снова запулила в гламурную кису файерболом и, когда она отвлеклась, хлопая себя по бокам с оскорбленным мявом, одним прыжком сократила расстояние между нами и занесла над головой Сухимнет Дерьмовый меч.
- А ну говори! - рявкнула я, пытаясь сформулировать вопрос, который почему-то полагается задавать в таких случаях.
Вроде бы следует спросить "Кто тебя послал?" - разве нет? С другой стороны, мне пофигу, кто ее послал. Меня саму сюда послала Мордевольта, которая далеко и которую отсюда ни вострым мечом, ни добрым словом не достать. А разбираться в местной магической фауне я уже задолбалась. Только божественных домашних животных мне и не хватало, в пару к Лассалю.
- У тебя что, совсем нет мозга? - с удивлением спросила Сухимнет, глядя на меня снизу вверх. Уловив нотку ужаса в ее голосе, я приосанилась.
- А я предупреждал тебя, о когтеносная, - послышался отовсюду голос, сладкий, как хурма в рахат-лукуме. - Самый могучий противник - тот, кто неуязвим для твоего оружия. Ты вышла на бой и проиграла. Брысь! - И Сухимнет с истошным "мрррряяя!" растворилась в воздухе.
Вместо нее на том же месте образовался голый мужчина. То есть не совсем голый - на пришельце была кокетливая полосатая юбочка-клеш и бандана в тон. А на лбу - клевая фенечка в виде загнутого вверх ужика.
- О моя прекрасная принцесса… - улыбнулся он, светясь зубами даже в темноте.
- Между прочим, почти королева! - буркнула я, из последних сил сопротивляясь сочащемуся из незнакомца обаянию.
"Розамунд, Розамунд, Розамунд!" - повторяла я про себя, понимая, что в этих треклятых песках ни одному мужику доверять нельзя и лучше держаться старых проверенных отношений.
- Неважно! - отмахнулся соблазнитель в юбке. - Вот мы и встретились вновь, самая прекрасная из дев подлунного мира. Тысячи раз в тысячах реинкарнаций наши души тянулись друг к другу - но безжалостная судьба разлучает нас, губит наши тела и развеивает с песчаной бурей, мешая воссоединиться в загробных кущах и пущах. И все-таки я вновь и вновь прихожу в бесприютный людской мир, дабы узреть твое бесконечно любимое лицо, о прин… да понял, понял уже!…о королева моя. И вот - мы снова вместе и снова у тебя не то склероз, не то амнезия. О луноликая, ты должна меня вспомнить, должна!
Его мерцающие зубы приблизились к самому моему лицу. Я ощутила волшебный аромат нагретых солнцем камней, мускуса, шашлыка и коньяка. Сильные, жаркие, приятно-бугристые руки охватили меня с головы до ног и бронелифчик (вот предатель!) в который раз за последние двадцать четыре часа ухнул куда-то вниз, мгновенно пропав из поля зрения. Сияющая пелена отделила нас от прибалдевшей толпы евнухов, мумий и моих горе-вояк. Я ощутила себя в жадной власти непреодолимой силы. Мое категорическое "Не дамся! Отвали!" было прервано пылким поцелуем, плавно стекшим с губ на шею и ниже.
И тут на спину моему кавалеру с ревом прыгнула кошка. То есть не кошка, а целая пантера. Сухимнет с урчанием вгрызлась во вспучившиеся мышцы, одновременно молотя когтями по чему попало. По мне тоже попало - да так, что очарование момента бесследно улетучилось. Ругаясь на чем свет стоит, мы с таинственным незнакомцем отлепились друг от друга. Пользуясь моментом, я подхватила свой доспех и змеей проползла под занавесками, оставив этих двоих разбираться между собой.
Снаружи кипела битва. Евнухи и мумии, опустошив все отрядные запасы спиртного, устроили пьяное махалово, а моя команда теснила их к стенам, прорываясь к выходу. Я тоже рванула вон из гробницы, не тратя времени на одевание и оправдания. Сливаться в экстазе со случайными партнерами мне резко расхотелось. Почему-то.
Мы летели сквозь пирамидальную пыль и тьму, как на крыльях, мечтая поскорее выбраться назад, в пески, казавшиеся смертельно опасными совсем недавно. М-да. Все на свете относительно. Это говорю вам я, Мурмундия Многоопытная.
Оказавшись с наружи пирамиды, оглядела я эту наружу и вздохнула: да что ж такое, куда ни кинь, всюду клин! Опять мы влипли всем кагалом и опять непонятно, куда бежать. Попытаться создать портал? Так его снова перехватят. Вернуться к Саляму? У Саляма я с голоду помру, боясь отведать очередное блюдо - как бы в нем сонного порошка с приворотными зельями не оказалось. К пустынным бабуинам? У них верховная старейшина без мужика сидит, кукует, за две тыщи лет девственности еще не так остервенеешь… А главное, никто, никто из местных не в силах исполнить мое желание, мое самое большое желание!
Я и не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух.
- Почему никто? - заметил философский голос за моей спиной. - Через тысячи лет мудрецы, сведущие в бизнес-тренингах, изрекут: учитесь озвучивать свои желания в правильное время правильным людям - и дастся вам.
Я оглянулась, судорожно сжимая Дерьмовый меч. За моей спиной витал в раскаленном воздухе голубой полупрозрачный мужик, которого я видела во дворце Саляма-Алейкума-Кебаба.
- Джи-и-инн! - завопил Финлепсин, знакомый со здешней обстановкой больше других. - Джинн, исполняющий желания! Слушай, забери нас отсюда, а? Верни нас домой!