– Да ты, червяк, похоже, забыл, с кем говоришь! Опять жадность обуяла? Золото пожалел? А хочешь, я сделаю так, что тебе золото будет не интересно? Полечить тебя от жадности, а?
– Нет-нет! Повелительница, тут не в жадности дело!
– А в чём? Почему нельзя выкупить?
– Он не продаётся.
– Заплати побольше. Дай тройную цену. Да хоть десятикратную. Выкупи!
– Говорю же, не продаётся он. Ни за какие деньги. Да и не нужен он уже вам, я думаю.
– Ты чего бормочешь? Почему не продаётся? И с чего взял, что он нам не нужен?
– Его султанский скупщик купил. Сразу после моего отъезда. Ваш человек уже больше двух месяцев находится в гареме самого султана! А оттуда не выпускают никого и никогда!
– Куда?! В гарем?! Его купили для гарема? Ваш султан что, держит гарем из мальчиков?
– Нет, конечно. Оскопили вашего парня. Евнухом он будет. Потому и говорю, что вам он теперь без надобности.
– Это ты зря так думаешь, – встреваю я. – Оскопили – то не страшно. Вылечим. Ронка, Агильери ведь сможет вылечить, как думаешь?
– Наверное, сможет. Конечности же он умеет отращивать. Ригорну глаза восстановил. Думаю, что поможет и здесь. В крайнем случае, можно напрячь демонологов на предмет вызова какого-нибудь высшего целителя.
– Так что, давай, дядя, думай, как парня из гарема достать.
– Эээ… никак, – Годаро в растерянности сел на стул. – Никак нельзя из гарема султана достать. Невозможно.
– А если подумать?
– Невозможно. Повелительница, султанских евнухов и наложниц не продают никогда.
– Мы можем признаться в том, кто мы такие, – предлагает Ронка. – Признаться и потребовать султана отпустить своего евнуха. Или продать его за вменяемую цену. И пусть только попробует отказать нам! Здесь два члена Малого Совета, а вскоре прибудет и флотилия Академии.
– Моё мнение, повелительница, такой ход не сработает. Наш султан весьма болезненно реагирует на всё, что касается его гарема.
– Что?! Невероятно. Он что, посмеет отказать Академии?
– Ни в коем случае. Безусловно, согласится выдать.
– Так в чём же проблема?
– В этом случае окажется, что ваш человек вчера упал с лестницы, или утонул, купаясь в пруду, или насмерть подавился персиковой косточкой. В любом случае, вы получите лишь тело и искренние соболезнования султана. Организовать ему несчастный случай – дело нескольких минут.
– Зараза. Как насчёт атаковать и освободить силой?
– Гарем султана и казна – самые охраняемые места в султанате. Во дворце янычар с пару тысяч будет. Да в городе ещё тысяч десять. Повелительница, при всём моём уважении, я не уверен, что вдвоём вы справитесь со всеми.
– Десять тысяч. Довольно много. У меня маны не хватит поднять такую кучу. Да и толку мало от низших зомби. А высшие поднимаются долго. Леона, у тебя есть что-нибудь массовое, для толпы?
– Могу Стальную Траву сделать. Но для этого нужно выманить их в поле. Туда, где есть много травы. В городе не сработает.
– Не пойдёт. Ещё думай.
– Ронка, а давай по воздуху! Ночью сверху прилечу и…
– И что? Где ты его найдёшь? Да ещё и ночью. Эй ты, гарем-то большой?
– Очень большой, повелительница. Там десятки зданий. Есть свой парк, и даже небольшое озеро.
– Зачем так много? Сколько же жён у султана?
– Шестнадцать, повелительница.
– И им нужны десятки зданий?
– У султана ещё около 50 наложниц.
– Всё равно мало.
– Так там же ещё и евнухи. Несколько сотен. У них там всё своё. И кухня, и прачечная. Есть даже казарма для внутригаремной стражи.
– Стража что, тоже из евнухов?
– Разумеется. Единственный мужчина, который имеет право входить в гарем – это сам султан.
– Слушай, Годаро, – пришла мне в голову новая мысль, – а откуда у султана берутся наложницы? Может, нас пропихнуть под видом новых наложниц? То есть внутрь попадём законно, а потом сразу улетим. Мне ведь всего лишь нужно увидеть его.
– Пощадите, повелительница!
– Что опять не так?
– Если я продам султану наложницу, которая так его обесчестит, меня посадят на кол.
– Хм… Ладно, помоги нам просочиться в гарем, и я обещаю, что улетать буду без свидетелей. Ночью. Мы просто исчезнем. Как будто сбежали. Никаких следов. И пусть султан охрану гарема строит.
– Продать наложницу в гарем султана очень непросто. Но выгодно и почётно. Я всего одну пока смог продать.
– А теперь продай ещё двух. Что для этого нужно?
– Много чего. Хотя вы, вообще говоря, подходите. Опять же, дворянки. Может сработать. Только… Прошу меня простить, а вы точно девственницы? Это непременное условие. Да и проверять будут обязательно.
– Я – да.
– Леона, а ты ничего не путаешь? Как это может быть?
– Ронка, ты демона вспомни, что вызывала на корабле. Когда меня ранили.
– Ну, вспомнила, и что?
– Вылечил он меня. От всего.
– Вот как. А я и не знала, что он так умеет.
– Вызови его ещё раз, теперь уже себе.
– Не пойдёт. Слишком мало времени прошло. Снова его же мне не вызвать. А кроме него из высших целителей я только самого губернатора Марбаса знаю. Но на него у меня крови не хватит.
– Тогда я одна пойду. Годаро, продавай меня султану.
– Ха, легко сказать, продавай! Нужно, чтобы Вы понравились ему.
– Так покажи. Надеюсь, сразу он на меня не полезет. Сколько-то времени у меня будет, чтобы осмотреться. В крайнем случае, возьму его самого в заложники.
– Охх… только не это, могущественная! Меня убьют.
– Ладно, не психуй. Я же говорю, только в крайнем случае. И если так случится, обещаю тебе убежище в Академии. Оттуда тебя не достанут.
– Какой же я дурак, что вляпался во всё это! И зачем я только купил этого несчастного раба?!
– Да хватит тебе ныть! Когда султан новых наложниц выбирает?
– Через три дня начинается аукцион. В первый день султан обязательно придёт посмотреть. Он всегда приходит. В первый день самых лучших показывают.
– Вот и отлично. Быстренько продашь меня, и валите из города. А то мало ли, вдруг мне с шумом уходить придётся?
– Прошу прощения, повелительница. Но что, если султан не захочет покупать Вас? Вдруг Вы ему не понравитесь?
– А я помогу ему сделать правильный выбор. Я кое-что умею.
– Но там будут и другие девушки. Самые красивые и умелые.
– Не бойся, так, как я, никто не умеет. Скажи, а во время аукциона девушки поют или танцуют?
– Поют редко, хотя и случается. А танцуют очень часто. Почти всегда.
– Я так и думала. Значит, слушай сюда, Годаро. Мне понадобится хороший портной, который способен до аукциона сшить для меня новое платье, а также несколько музыкантов. Будем с ними разучивать новую мелодию. Я петь буду.
– Слушаю и повинуюсь.
– Всё, иди и организуй. И скажи там, пусть нам воду ещё принесут. А то ты всё высосал.
– Леона, ты точно уверена в своём плане? – спрашивает меня Ронка, когда за толстым работорговцем закрылась дверь. – Так безапелляционно говоришь. А вдруг он и вправду не захочет тебя покупать?
– Захочет, Ронка, захочет. Куда он денется? Влюбится и женится!..
Глава 27
Очередную девчонку выпускают на сцену. Да, именно на сцену! Тут самый настоящий театр, специально построенный для таких вот аукционов. Зрители-покупатели сидят полукругом. Навскидку, тут человек 200. А в самом центре, почти вплотную к сцене, стоит небольшой деревянный павильон. Там султан сидит, мне его уже показали. Тут в стене специальные отверстия есть, чтобы подглядывать за происходящим на сцене и в зале.
Как сказал мне Годаро, сегодня в программе 46 лотов. Мой номер – 41. То есть почти в самом конце. Не очень удачно. Султан-жертва может к тому времени утомиться и свалить. Такое раньше уже случалось. Но тут ничего не поделаешь, так мне по жребию досталось. Всё честно. Остаётся лишь надеяться, что усатый выдержит.
Усатый – это султан местный. Его, кстати, зовут Вован. Честно слово, Вован. Я долго смеялся, когда узнал. И он внешне совершенно не похож на то, каким я его себе представлял. Я ведь как думал, султан – значит толстый лысый и потный. А ещё глупый, жадный, жестокий и похотливый. Но нет. В ложе сидит седеющий, но ещё не старый, мужчина с длинными усами. Чем-то похож на кайзера Вильгельма II. Совсем не толстый, скорее, худощавый. Волос на голове много.
Рядом с ним сидит какой-то парень, примерно лет 16-17 (сын?). Слуги с опахалами, стол с напитками. И охрана. Много охраны. Павильон султана оцеплен двойным кольцом янычар. Видимо, Вован серьёзно опасается за целостность своей шкурки.
Девчонка на сцене, тем временем, закончила танцевать и ускакала за кулисы. Тут её встречает её команда и первым делом надевают на неё пояс верности. Его снимали ради выступления. Затем накидывают ей на плечи простыню и уводят одеваться. Следом за компанией тащится евнух с ворохом одежды, подобранной им только что на сцене – пока девчонка танцевала, она последовательно раздевалась, не прекращая танца. Так что танцевать она окончила, одетая лишь в свои волосы. Это нормально. Так почти все делают. Те, которые стриптиз не исполняют, с самого начала выходят на сцену уже без одежды.
Кстати, никто тут не выглядит несчастной и забитой рабыней. Годаро говорил, что на этом аукционе абсолютно все девушки – добровольцы. Никого не принуждают. Клиент платит очень хорошие деньги и не хочет за них получить строптивую стерву, которая что-то делает только по принуждению. Строптивых в других местах продают. И цена за них существенно ниже.
Пока я подсматривал выступления, мне удалось поговорить с 40-м лотом. Она сразу передо мной пойдёт. Так вот, девочка утверждает, что ей сейчас 15 лет, и она два года готовилась к этому дню. Сегодня её судьба решится. Попасть в гарем султана – предел её мечтаний. Но это сложно. Слишком высокая конкуренция. О том, что здесь собраны "самые-самые" говорит хотя бы тот факт, что у всех поголовно пояса верности исключительно серебряные. Стальных нет ни у кого.
А я совсем иначе себе представлял аукцион. Мне-то мнились надсмотрщики с кнутами, запуганные зарёванные пленницы. Оказалось – ничего подобного. Вместо надсмотрщиков – портные, парикмахеры, массажисты, музыканты. Каждая девчонка прибыла со своей командой. И я со всего лишь одним сопровождающим меня хозяином и тремя музыкантами смотрюсь на их фоне крайне бледно.
В общем, оно и понятно, почему вокруг каждой девчонки вертятся помощники. Цены тут… ого-го-го! Стартовая цена меньше 100 золотых не бывает. При мне нижняя цена, за которую кого-то купили, была 165 золотых. А верхняя – аж 720! И это при том, что Годаро хотел купить меня вместе с Ронкой всего за один золотой. Вот, жучара!
Выступающие сменяют друг друга. Аукцион длится уже четвёртый час. Вижу, султан начал как-то беспокойно возиться. Как бы не ушёл. Похоже, ему всё надоело. Вовану пора есть, спать и заниматься другими важными государственными делами. Как мне не повезло с очередью! Но пока сидит, не уходит. Смотрит концерт.
Наконец, объявляют сороковой лот. Моя бывшая собеседница уже почти готова. Стоит, одетая лишь в туфли, и ждёт, пока ей расстегнут пояс. Она выходит на сцену, а меня тянет за рукав хозяин. Моя очередь следующая, нужно успеть подготовиться.
Ну, сейчас я шокирую зал своим поведением. Против всех обычаев, я буду танцевать… в одежде. Так не делают, но я попробую. С помощью Годаро избавляюсь от своего пояса, надеваю вместо него бельё и… вот сейчас мы и посмотрим, насколько султан устойчив к современным методам охмурения, которых, к тому же, поддерживает магия…
Глава 28
Выхожу на сцену и останавливаюсь прямо напротив султанской будки. До султана мне всего метров пять. Очень легко могу захватить его в плен. Но зачем? Мне кажется, миром всё можно решить если и не быстрее, то точно безопаснее. Сейчас-то на меня никто нападать не станет. Меня вообще не рассматривают, как угрозу. А вот если начать делать резкие движения…
Рядом с Вованом сидит какой-то парень примерно моих лет. Парень как парень. Без усов, без бороды. Если бы я интересовался парнями, то сказал бы, что довольно симпатичный. Ну, хватит рассуждать. Сейчас влюблять в себя буду. Маны у меня дофига, 100% заряд. Использовать решил до 80%. Так что песенка должна получиться мощной. Не устоять никому! Музыка! Иии…
Полночь уже, и почти никого.
Я знаю точно – придёт, ожидаю его.
Конечно, дёргаюсь немного – может быть и забыл,
Хотя вчера он мне тихонько все секреты открыл.
Все секреты по карманам, я гуляю с доберманом. А-у
Против обыкновения, платье на мне не короткое и даже не прозрачное. А длинное, до самого пола, и глухое. К тому же, я, начав пение, совсем не пытаюсь его как-то снять или расстегнуть. Народ в зале озадачен. Как это? А вот так!
Тут экипаж подлетел и зовёт;
И ты выходишь ко мне, ты похожий на торт,
Такой же белый и красивый – никому не отдам,
И то, что влипла я по пояс, видел и доберман.
Я попробую кусочек и дойдём с тобой до точек. И-е.
Да, текст пришлось доработать. В оригинальном виде исполнять нельзя – жертва не поймёт. А это важно. Вижу, Вован заинтересовался. Вскинулся и внимательно на меня смотрит. Усиливаю нажим на будку.
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя невеста, честно, честная-йо.
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя…
Ой, парень рядом с султаном что-то заёрзал. А он не слишком близко к жертве сидит? Его там за компанию не накроет?
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя невеста, честно, честная-йо.
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя я!
Уже половина песни прошла, а я так и не раздеваюсь. Зрители в шоке. И тут я начинаю двигаться. Моё белое платье, конечно, длинное и глухое, зато спереди в нём сделан очень глубокий разрез. До самого пояса. Не точно по центру, а примерно над левой ногой. Пока стоял, было незаметно. Но как начал двигаться – все это сразу заметили.
Чёрный салон, кожа и крокодил.
И сразу кучер лошадей заторопил.
Я вижу, с внутренней стражей "всё без проблем".
Не знаю, как тебя поймала, мой любимый спортсмен.
На серебряной карете, мы забыли всё на свете. О-у.
Весь зал, как заворожённый, следит за моей то появляющейся, то скрывающейся левой ногой. Я же ощущаю какое-то беспокойство. Что-то идёт не так. Мне всё труднее и труднее следить за залом. Почему-то хочу смотреть не на зал и не на султана, а на парня, сидящего в султанской будке. Да на хрена он мне упёрся?
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя невеста, честно, честная-йо.
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя…
Вован смотрит на меня совершенно безумным взором. По-моему, у него вот-вот изо рта начнёт капать слюна. Но мне неинтересен Вован. Мне на него плевать. Я смотрю на НЕГО. Только на НЕГО. А ОН смотрит на меня. И последний куплет я пою уже именно ЕМУ.
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя невеста, честно, честная-йо.
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя!
я!
Песня окончена, музыка стихает. С трудом отрываю свой взгляд от НЕГО и ухожу со сцены, так и не сделав даже попытки снять хоть что-нибудь из одежды. За своей спиной слышу крик: "Стартовая цена 500 золотых". И сразу вслед за этим: "Шестьсот!" "Семьсот!" "Тысяча!"…
А мне всё равно. Песня. Подействовала и на меня тоже? Как это? Я что? Я – ВЛЮБИЛАСЬ?!!
Глава 29
Годаро вваливается в раздевалку с квадратными глазами. После моего выступления он только-только успел запереть на мне пояс, как его позвали к султану. И что там было?
– Султан купил! Ооо… Знаешь, сколько?
– Сколько чего?
– Золота!
– И сколько?
– Тридцать две тысячи пятьсот!!!
– Рада за тебя. Мне куда сейчас?
– Эээ… пока тут сидите. За Вами придут. Вах, как султан с королём спорили! Каждый хотел тебя купить. Потому и цену так задрали.
– С каким ещё королём?
– С королём Итании, Лионом IV. Вы же его видели.
– Где я его видела? Никогда не видела.
– Да только что. Во время выступления. Вы не могли его не заметить. Он ведь рядом с султаном сидел. На соседнем кресле!
– Это такой молодой парень?
– Конечно. Он всего полгода назад стал королём. Старый король, его дед, помер. А отец ещё раньше, на войне погиб.
– Понятно. Значит, его, говоришь, Лион зовут, да?
– Лион. Лион IV.
– Лион. Почти также, как и меня. А что он тут делает?
– Я-то откуда знаю? Я ведь простой торговец. К султану, наверное, приехал.
– Надо же. Лион… Ладно, ступай. Дальше всё по плану. Выезжайте с леди Ро и ждите меня. Не появлюсь через две недели – тикайте из страны на территорию Академии. Я помню, что обещала тебе защиту. Ты свою работу сделал. Свободен.
– Слушаю и повинуюсь.
– Всё, вали. Оставь меня одну.
– Исчезаю.
(Лион…)
Где-то через полчаса после ухода Годаро, за мной пришли. Толпа янычар человек в двадцать. И с ними – двое евнухов. Меня вывели на улицу, погрузили в закрытый паланкин, и куда-то понесли. Думал, в гарем. Оказалось – нет, не так.
Меня доставили в какой-то небольшой домик в живописном саду. И там на меня сходу набросились некие личности и сразу начали сдирать с меня одежду. Показалось, маньяки-насильники. Хотел уже всех их разметать, но тут вспомнил про свой пояс и успокоился. Стало интересно, что они будут делать, столкнувшись с поясом верности.
А они его взяли и… сняли, открыв замок ключом. И тут один пожилой насильник спрашивает, какие есть жалобы на здоровье. Тьфу ты. Это медосмотр, оказывается. Хоть бы предупредили сперва. Я же чуть не перебил их всех, за насильников приняв. Впрочем, внимательнее присмотревшись к медикам, я понял, что они никак не могли быть насильниками, ибо все поголовно были евнухами.
Меня мурыжили часа три подряд. Осмотрели, ощупали и обнюхали всё, что только можно. И что нельзя – тоже. Особенно внимательно меня осматривали на предмет подтверждения девственности. Сначала всей толпой, а затем по очереди, но пристально. По-моему, это у них какая-то навязчивая идея. Почему наложница обязательно должна быть девственницей? В конце концов, докторам всё же пришлось постановить, что я, однозначно, девственница. Сомнений нет.
Ещё всех крайне удивили мои абсолютно здоровые зубы. Один из них даже сказал, что так не бывает. К шестнадцати годам у человека не может не быть каких-либо зубных болезней. Обязательно что-то должно быть. Но остальные потыкали скептика носом в мою пасть, и тот вынужден был согласиться с тем, что я – исключение.