Путь через Старые графства в мире, где оборотни и призраки встречаются чаще, чем добропорядочные прохожие, нелегок и опасен. И одолеть его должны пятеро: Виктор ди Крей - человек, не помнящий своего прошлого, Ремт Сюртук - призрак, позаимствовавший чужое тело, Сандерс Керст - поверенный адвокатской конторы, девушка-сирота Тина и ее воспитательница Адель. Цель путешествия - вернуть Тину в отчий дом, ведь она графского рода. Вот только сделать это непросто. Кто-то очень не хочет, чтобы бедная сирота обрела положенное ей богатство и власть. Да и спутники ее оказываются не теми, за кого себя выдают. Одна надежда на таинственный сумеречный клинок, перед которым отступают силы тьмы…
Содержание:
Глава 1 - Сюрпризы и неожиданности 1
ГЛАВА 2 - История с географией 7
ГЛАВА 3 - Дичь и охотники 13
ГЛАВА 4 - Тупик 18
Глава 5 - Лилии 23
ГЛАВА 6 - Прошлое и настоящее 28
ГЛАВА 7 - Бросок кобры 32
ГЛАВА 8 - Два замка 38
ГЛАВА 9 - Птица удачи 45
ГЛАВА 10 - Коронационная гонка 52
ГЛАВА 11 - Цена короны 60
ГЛАВА 12 - Наследница 64
ГЛАВА 13 - Предложение, от которого невозможно отказаться 69
ФИНАЛ - Павана 77
Примечания 82
Макс Мах
СУМЕРЕЧНЫЙ КЛИНОК
Посвящается Ювалю, Асе и Шели
с любовью и нежностью
Автор выражает благодарность
Андрею Туробову и Василию Белову
за помощь в редактировании текста
Глава 1
Сюрпризы и неожиданности
Странно, но в памяти не всплывало никакого имени. То есть имен было много, как и слов вообще. Не было только одного - конкретного - имени. Имени собственного. Личного имени мужчины, однажды на рассвете обнаружившего себя на пустынной улице города…
"Аль", - вспомнил мужчина и задумался.
В самом деле, город назывался Аль, и мужчина определенно знал, что это большой торговый город, столица провинции и резиденция губернатора. Он мог представить себе, пусть и не детально, план города, - например, знаменитую Карту ди Вейзера - и, кажется, ориентировался в Але без видимых затруднений, во всяком случае, в Чистом городе, раскинувшемся вокруг крепости "Корона скалы", Ново-Старом, что на левом берегу реки, и в Подкове, включавшей в себя три части: Порт, Ханку и Деревянный городок. Сейчас, к слову сказать, человек этот, потерявший имя, стоял на Кривоколенной улице, что в самом сердце Чистого города. Под ногами горбилась булыжная мостовая, в сточной канаве поодаль журчала пованивающая уборной вода, а окна высоких - в два-три этажа - домов с крутыми, крытыми сланцем крышами были еще темны. Рассвет только входил в город, разбавляя ночь слабым жемчужным сиянием.
Итак, не зная самого себя, мужчина тем не менее хорошо представлял, где оказался к исходу холодной осенней ночи. Если пойти вперед, выйдешь вскоре к перекрестку, где Кривоколенная улица сходится с Чермной и Узким переулком. Туда мужчина, скорее всего, и шел, поскольку в трех улицах к югу - на площади Альских Сирот - располагался постоялый двор "У слезного колодца", имевший репутацию приличного заведения, где за скромную плату можно получить чистую комнату и хорошую кухню. А больше в том направлении не вспоминалось ничего примечательного до самого Рва. Впрочем, сказать с полной уверенностью, куда именно он направлялся, когда ему отшибло память, мужчина не мог. Вместе с именем в небытие ушло и его прошлое, а вместе с ним и планы на будущее.
За спиной фыркнула лошадь. Ее звали Тихой - такой на самом деле она и была, - но это была совсем не та лошадь.
"Тихая…"
Создавалось впечатление, что несколько раньше мужчина путешествовал верхом на… Да, пожалуй, то был вороной конь отличных статей, но кличка его исчезла вместе с именем хозяина. А Тихая - лошадь отнюдь не верховая, зато теперь она несла на себе все его пожитки. Откуда-то мужчина знал, что так оно и есть. Все его пожитки.
"Имущество…" - подумал он в некоторой растерянности.
Но и это, как тут же выяснилось, не являлось для него тайной. Список навьюченных на тихую лошадку вещей и припасов встал перед глазами, как если бы был записан черными с рыжеватым медным отливом чернилами на простой ворсистой бумаге, более коричневой, чем белой.
"Нет, так не пойдет, - решил мужчина, обдумав ситуацию. - У человека должно быть имя… пусть даже и не настоящее".
И в самом деле, все люди имели имена. Некоторые - даже больше одного, и не все эти имена являлись настоящими, подлинными или истинными.
" Настоящий… подлинный… истинный…"
Откуда-то было известно, что в данном контексте слова эти не были взаимозаменяемыми.
"Ну, что ж…" - мужчина с некоторой неуверенной осторожностью достал из кармана трубку, осмотрел в сероватом рассветном сумраке, хмыкнул, словно бы узнавая, и гораздо более уверенно принялся набивать ее старогородским табаком.
"Виктор… - предположил мужчина. - Почему бы и нет? Виктор…"
Но одного личного имени, очевидно, недостаточно.
"Де Врой", - звучало неплохо, но…
"Ди В… ди Грой… ди Крой" - это куда как лучше, но…
"Ди Крей, - решил мужчина. - Да, именно так!"
Ди Крей - это уже достаточно хорошо, чтобы искать что-нибудь еще.
- Виктор ди Крей, - сказал мужчина вслух.
И в этот момент на Кривоколенной улице произошло странное чудо, свидетелей которому, однако, в столь ранний час не нашлось. И хорошо, что так.
Едва прозвучала короткая реплика возникшего из небытия господина ди Крея, как нечеткая тень, лишь намеченная пятнами более плотного сумрака, размытая и как бы даже нематериальная, преобразилась. Лохмотья тьмы стекли вниз, к брусчатке, растворяясь в стелющейся над мостовой туманной дымке. Фыркнула, переступая с ноги на ногу, лошадь. Коротко и негромко цокнули по булыжной мостовой подковы, скрипнула вывеска над закрытым на ночь ломбардом, душераздирающе мявкнула кошка на карнизе дома слева. Потянуло знобким холодом, и на мгновение на улице будто бы стало темнее. И все, собственно: посередине улицы, держа в поводу вьючную лошадь, стоял высокий мужчина в плаще и широкополой шляпе с низкой тульей. Он попыхивал трубкой, и ароматный дымок смешивался в прохладном утреннем воздухе с запахами нечистот и горящего угля. Уголь жгли в Арсенале - в доброй лиге к западу, - но временами ветер доносил удушливую гарь и до Чистого города.
2
В эти же немногие мгновения в запертом на крепкие железные запоры помещении ломбарда "Заемная лавка Карнака" происходили не менее захватывающие превращения. За дубовыми толстыми дверями и плотно закрытыми ставнями, в длинном и узком торговом зале ударила вдруг с высокого - в два этажа - потолка зеленая молния, затрещали, застонали, прогибаясь, старые доски пола. В воздух поднялись облачка пыли, выбитые волшебным огнем из щелей в полу, но пожара не случилось, и гром не грянул в ночной тишине. Зато холодные всполохи всех цветов радуги заструились по стенам и потолку, заиграли в гранях хрустальных кубков и на полированной стали древних доспехов, отразились в серебре, золоте и бронзе, заблестели на фарфоре и фаянсе, заставили светиться старую слоновую кость и безделушки из бивней мамонта и нарвала. В общем, на короткие мгновения темный ломбард мастера Карнака, полный странных и причудливых, но в большинстве своем старых и мрачных вещей, превратился в некое подобие ярмарочной "Лавки чудес". Но главное действо этой ночи происходило не среди драгоценных или попросту дорогих и редких предметов, а в дальнем углу, за колоннами. Здесь, отделенные от основного зала деревянной ширмой, расписанной в давние времена ныне полустертым и сильно выцветшим экзотическим пейзажем, были свалены тюки ветхого тряпья. Здесь же стоял деревянный манекен - насаженный на длинную деревянную стойку-шест торс с безликой головой. Болван этот был наряжен в черный, неожиданно хорошо сохранившийся и как бы даже недавно отпаренный длиннополый сюртук, черный же шелковый галстук и шляпу-котелок того же мрачного или, напротив, торжественного цвета.
Когда ударила молния и цветные блики осветили торговый зал, с манекеном произошла удивительная и страшная метаморфоза. Старое желтовато-коричневое дерево стало стремительно темнеть, теряя одновременно четкость очертаний, пока не превратилось в сгусток беспросветного мрака. Мгновение-другое - и "сюртук" ожил. Казалось, что это всего лишь игра воображения, однако движения невидимого и бесплотного существа, на плечи которого надели сюртук, а на "голову" - шляпу, были недвусмысленны. Подразумеваемое, но невидимое существо переступило с ноги на ногу, подвигало плечами, поднесло к "лицу" "руку", словно желая рассмотреть ее вблизи. Но рассматривать оказалось совершенно нечего - в рукаве сюртука клубилась все та же тьма, и кисть руки всего лишь разумелась, но не присутствовала во плоти. Тем не менее "человек" как будто остался доволен увиденным. Он опустил руку, качнул котелком, словно кивая собственным мыслям, и огляделся. Затем - а вокруг бывшего манекена уже снова сомкнулся непроглядный мрак - быстро и ловко добыл из одного из сваленных в бесформенную кучу узлов пару черных лайковых перчаток, а из другого вытащил два кавалерийских сапога с высокими голенищами. Стоит ли удивляться, что и сапоги оказались все того же черного цвета, как и "дуэльная пара": узкий меч-шпага и длинный кинжал для левой руки. Перевязь с ножнами обретший жизнь, но не плоть человек надел поверх сюртука. Последним его приобретением стал длинный плащ с капюшоном, и человек-тень готов был уже покинуть помещение "Заемной лавки Карнака", когда выяснилось, что сделать этого он не может. Попытка пройти сквозь стену или дверь закончилась полной неудачей.
- Дьявол! - воскликнул тогда "человек" приятным мужским голосом. - Он не выпустит меня с одеждой и оружием! Но не идти же голым… - задумчиво произнес он минуту спустя, выяснив, что открыть дверь или окна изнутри невозможно: лавка была заперта снаружи. - О! - сказал он еще через мгновение, увидев сквозь щель в ставнях человека на улице.
Высокий мужчина в темном плаще и шляпе с широкими полями и низкой тульей стоял посередине улицы, держа в поводу тихую вьючную лошадь, и дымил трубкой.
- Добрый человек! - крикнул тогда некто в сюртуке.
Разумеется, сейчас у него было куда больше чужих вещей, чем минуту назад, но сюртук представлялся почему-то главной из них.
- Добрый человек! Помогите мне выбраться из западни! - крикнул он. - Меня коварно оглушили и заперли в этой лавке и, возможно, убьют, если я и дальше останусь здесь, за железными запорами, в ожидании страшной участи, уготованной мне злодеями!
Мужчина на улице оставил свою лошадь и подошел к окну ломбарда.
- Эй! - позвал он. - Вы там? Вы из лавки говорите?
- Именно, именно! - обрадованно подтвердил Сюртук. - Вы не смотрите, что это ломбард. На самом деле это вертеп порока, тайное укрывище разбойников и гнездо перекупщиков краденого. Меня заманили сюда обманом, и - о ангелы небесные! - только Вседержителю известно, чем все это кончится.
- На окнах решетки… - Трудно сказать, чего больше было в голосе мужчины, неуверенности или рассудительности.
- И дверь на замке, - уныло подтвердил Сюртук.
- А вы точно уверены, что не хотите дождаться утра? - спросил тогда Виктор ди Крей, но чувствовалось, вопрос задан всего лишь для проформы.
- Абсолютно! - подтвердил из тьмы, затопившей ломбард, Сюртук.
- Можно позвать сторожей… - задумчиво произнес ди Крей, пробуя крепкой рукой запертые на засов с замком ставни. - Или стражников от Средней стены…
- Да где же вы сыщете теперь сторожей?! - удивился начинавший терять терпение Сюртук. - Сейчас же третья стража, спят, поди, или выпивают где-нибудь, канальи!
- Возможно, - не стал спорить ди Крей и, ухватившись за вырез ставни, дернул на себя. Раздался треск, и ставни несколько подались вперед. Затем послышался звон металла о камень, это выпал один из гвоздей, на которых держались проушины засова.
- Да тише вы! - сразу же зашипел из темноты Сюртук. - Всю округу с постелей подымете!
- Вообще-то, - меланхолично заметил ди Крей, снова ухватываясь за ставень, - им так и так пора вставать, а вам, если вы честный человек, нечего бояться огласки. Или я не прав?
- Прав, прав! - сдал назад Сюртук. - Тяните, добрый человек. Оно поддается!
"Оно" действительно поддавалось. Еще одно решительное усилие, и ставни распахнулись, а засов бессильно повис на одной проушине.
- Ну вот, - сказал ди Крей. - А народ-то словно бы и не слышит. С чего бы?
- Решетка! - напомнил Сюртук, сдерживая нетерпение.
- Решетка, - согласился ди Крей, вглядываясь во тьму, клубившуюся внутри помещения. - А стекол что, совсем нет?
- Не знаю! - ответил из мрака Сюртук. - Мне об этом никто ничего не говорил.
- А должны были? - спросил ди Крей, берясь за решетку двумя руками.
- Да кто ж со мной говорить-то станет! - всплеснул руками Сюртук. - Тюкнули по маковке, и адью: спи, дорогой друг, и видь сны!
- Есть в этом что-то, - кивнул ди Крей и потянул решетку на себя.
И тут выяснилось, что всей крепости ее - грош цена. Решетка оказалась всего лишь видимостью: никто и не подумал вмуровывать железные кованые прутья в толстые каменные стены. Вставили кое-как, белилами мазнули - да не сейчас, а судя по цвету краски, лет эдак десять назад, - и все. Возможно, хозяин и не предполагал, как скверно обстоят дела, но возможно, что и знал, оттого и не забывал запирать на замок прочные дубовые ставни. Все может быть.
- Вылезайте! - предложил ди Крей, ставя решетку у стены дома. - Путь открыт.
- Благодарю вас, добрый человек! - Сюртук легко вспрыгнул на подоконник и так же ловко соскользнул оттуда на мостовую, лишь меч его тихо скрежетнул по беленой стене, да подковки на сапогах тренькнули о камень.
- Я ваш должник, сударь! - поклонился он ди Крею и замер в ожидании реакции собеседника.
- Так вы, стало быть, не человек, - невозмутимо пыхнул трубкой ди Крей.
- Стало быть, да. - Сюртук был несколько разочарован, но с другой стороны… - Я… - сказал он, предполагая нарушить затянувшееся молчание, но тут же понял, что угодил впросак.
Он не знал, в каких словах или, вернее, терминах правильнее было бы описать то, чем он являлся.
- Назовем это нематериальной сущностью, - предложил Сюртук.
- Тонкие сущности? - переспросил ди Крей. - Эманации божественных мыслей?
- Вы верите в эту чепуху? - удивился Сюртук.
- Но вы же сами только что сказали, что являетесь нематериальной сущностью, - возразил ди Крей.
- Но не тонкой! - поднял указательный палец облаченной в перчатку руки Сюртук.
- Есть разница? - уточнил ди Крей.
- Есть, - подтвердил Сюртук. - И я вам с удовольствием объясню, что здесь не так, но давайте сначала покинем эту улицу. Боюсь, и дальше сдерживать любопытство соседей мне не удастся. Силы мои на исходе…
- Так это вы? - почти не удивился ди Крей.
- Так это я, - признал Сюртук.
- Но куда же нам пойти? - задумался тогда человек без имени.
- А вы куда направлялись? - поинтересовался тот, кто и человеком-то, по сути, не являлся.
- На постоялый двор, - благоразумно предположил ди Крей.
- Так и пойдемте туда, у меня вот даже деньги есть! - С этими словами Сюртук извлек из внутреннего кармана плаща приличных размеров кожаный кошель и потряс им в руке, заставляя содержимое мешочка глухо звенеть. Монеты, судя по всему, были набиты в кошель туго, почти до предела.
- Деньги - это хорошо, - усмехнулся, услышав звон, ди Крей. - Но ваше серебро, уважаемый, не отменяет того факта, что вас, в сущности, нет. Вы представляете, как отреагируют на ваше появление обыкновенные люди?
- Нервно, - предположил Сюртук, отметивший мысленно, что себя-то самого незнакомец обыкновенным человеком, судя по всему, не считает. - А если так?
Казалось, ничто не изменилось, но теперь в рассветной полумгле перед ди Креем стоял несомненный человек. Белизна лица, темная поросль над верхней губой и на подбородке, длинные волосы, спутанными прядями спадающие из-под котелка на лоб и щеки…