- О Риддерах? - удивился Виктор. - С чего бы это они тебя заинтересовали? Впрочем, не важно. Я обещал. Риддеры… Их было двое, вернее, трое: два брата и сестра - дети Винанда Ридера, младшего брата Максимуса Ридера Второго, являвшегося в то время главой дома Ридеров. Младший брат прав наследования не имел, но его дети… Это длинная и путаная история, ты уверена, что хочешь ее знать?
- Да!
- Что ж, постараюсь изложить ее кратко, перечислив лишь самые важные факты.
- Как скажете, - согласилась Тина.
- Так и скажу, - усмехнулся ди Крей. - Дело происходило, чтобы ты поняла, полстолетия назад. Агнус, Роланд и Надин… Агнус пошел служить в императорскую армию и в конце концов стал маршалом. Роланд ушел из компании дяди, перебрался в Лоан и там создал свое дело. Его оружие было не хуже, а лучше того, что производилось домом Ридеров. Ну а Надин… Надин последовательно сменила трех титулованных мужей. Говорят, она была писаная красавица, и Яков - я имею в виду отца нынешнего императора - буквально сходил по ней с ума. Это случилось как раз между ее вторым и третьим замужеством. Впрочем, возможно, что третьим мужем Надин герцог Фокко стал всего лишь ценой любви императора. Император не мог жениться на Надин, а князь был стар и немощен и, как говорят, не способен исполнять супружеские обязанности. Ты ведь понимаешь, о чем идет речь?
- Да, - призналась смущенная Тина. - В общих чертах.
- Что ж, вот и вся история, - улыбнулся ди Крей. - Добавлю лишь, что Яков даровал всем троим дворянство, а Георг XII - король Лоана - возвел Ролана Риддера в баронское звание.
"Черт! - сообразила вдруг Тина. - Но Сандер говорил так, словно бароном был Агнус!"
5
Третий день полузимника 1647 года
Казалось, им улыбнулась удача, но так только казалось. Погода не стала лучше, и дожди заставали путников то в пути, то на биваке. Похолодало, а вся теплая одежда осталась с лошадьми в Мельничной заимке. Дичь попадалась редко, людское жилье не встречалось вовсе. Соль - небольшой мешочек из дорожной сумки ди Крея - кончилась на третий день, когда, достигнув наконец гор, они углубились в петляющее, но неизменно ведущее вверх ущелье, по дну которого протекала река.
Вероятно, им вскоре пришел бы конец: дикие земли ломали и не таких героев, но они все еще были живы. Каждый раз, когда ситуация представлялась безнадежной, случай или действия одного из компаньонов, а то и всех вместе, оборачивали поражение победой. Однако ненадолго. Не проходило и нескольких часов после очередного "счастливого избавления", как приходилось испытывать судьбу наново и как бы не в худшем варианте. Третьего дня это был голодный медведь, неожиданно вставший перед ними на тропе, но дама аллер’Рипп оказалась готова - "Учуяла она его, что ли?" - и всадила зверю арбалетный болт прямо в левый глаз. Сандер шел впереди, торя тропу, и от испуга - когда медведь поднялся над ним могучий, словно гора, - едва не впал в ступор. Разумеется, боевые рефлексы, вбитые в него еще в детстве, не подвели, но свое "мгновение выживания" он упустил. Растерялся и прошляпил два удара сердца, когда успевал достать меч и атаковать. Нет, он успел даже цапнуть рукоять меча, но и только. Однако в то же мгновение арбалетная стрела вжикнула около его уха, медведь оглушительно зарычал, и все закончилось. Медвежье мясо ели весь следующий день, но во время вечерней переправы через разлившийся ручей удар молнии вскипятил мелкую воду. И для Сандера так и осталось тайной, как уцелел в разверзшемся вдруг аду, состоявшем из раскаленного пара и летящих во все стороны брызг крутого кипятка, оказавшийся в эпицентре катаклизма Ремт. Тем не менее мастер Сюртук отделался лишь легким испугом да еще потерял ненароком все оставшееся мясо. Обожгло - других, и Керста в том числе. Однако на этот раз спасительницей отряда стала Тина. У нее оставался маленький кусочек медвежьего жира. Растопив его в котелке Ремта над костром, она смешала с жиром какие-то травы и перетертые листья деревьев вперемешку с крошками коры и помета лис и, представьте себе, создала из ничего что-то - самый удивительный бальзам, какой встречал в жизни мэтр Керст или о котором хотя бы слышал. Натертые мазью путники забылись тревожным сном, а к утру от ожогов не осталось и следа. Бывает же такое!
"Нет, не бывает", - понял в то утро Сандер.
Чудеса случаются, но воспитанницы сиротских приютов не дерутся на ножах, словно портовые бандиты, и не мешают зелий, подобно колдуньям-травницам из Старых графств. Всему на свете положен предел, чудесам тоже.
"Чего я не знаю? О чем должен был спросить?"
В последние дни Тина казалась ему куда привлекательнее, чем раньше. Возможно, все дело было в условном одиночестве странника в пути, но временами он ловил себя на том, что любуется ее волосами цвета осени или раскосыми миндалевидными глазами. О нет, он и на мгновение не потерял рассудка, и спроси его кто-нибудь, хороша ли девушка, ответил бы не задумываясь: нет, сударь, не красавица. Но взгляд ее глаз завораживал, а улыбка временами заставляла сердце Керста буквально рваться из груди.
"Она…"
Она была таинственна и непознаваема, словно высокие небеса или воды глубин. Она находила дорогу там, где пасовал даже ди Крей, шедший по этим землям как по своему саду. Она не ведала страха и не знала усталости, мешала зелья и добывала мясо самыми причудливыми образами, о каких Сандер мог помыслить. И она, кажется, продолжала расти. Во всяком случае, взглянув на нее однажды утром, Керст обнаружил, что мальчишеский кафтанчик, который по-прежнему носила Тина, туго натянут на ее явно пополневшей груди, а макушка девушки оказалась в этот день уже не чуть выше плеча Сандера Керста, а на уровне его уха.
"Шесть футов без дюйма…" - с ужасом понял он и больше в этот день не любовался ни ее взглядом, ни цветом ее волос.
6
- А девочка-то наша, ты заметил, как подросла? - Иногда Ремт переставал нести околесицу и начинал говорить серьезно, но было ли это лучше или хуже, сказать с определенностью нельзя. Во всяком случае, Виктор для себя этого пока не решил. Мастер Сюртук ему нравился, и ди Крей отнюдь не жалел, что выручил тогда Ремта из "Заемной лавки Карнака". Другое дело, что и тогда, и тем более теперь он ни в грош не ставил душещипательную историю, выданную мастером Сюртуком в ту памятную ночь. Он вообще сомневался, что Ремт рассказал про себя - свою природу и происхождение - хоть слово правды. Но Виктор ничего такого и не ожидал, он вполне представлял, с кем имеет дело. Однако и с практической, и с метафизической точки зрения - напарник из Ремта был хоть куда. С ним оказалось гораздо лучше, чем без него, и он не представлял для Виктора опасности, что, согласитесь, совсем немаловажно в горах Подковы.
- А девочка-то наша, ты заметил, как подросла? - спросил Сюртук, протискиваясь сквозь неровную щель между двумя скалами.
- Заметил, - ответил ди Крей. - Растет девочка.
- И не только растет.
- Ну, это когда как, - возразил ди Крей, пробираясь вслед за Ремтом через узость и далее вверх по осыпи. - Откуда нам знать, может, у нее и раньше такое случалось.
- Не думаю. - Ремт поднялся к деревьям, росшим на краю распадка, и остановился, дожидаясь Виктора. - Она бы знала. Кто-нибудь наверняка ей бы об этом уже сказал, а она знать не знает и ведать не ведает.
- Возможно, - согласился ди Крей. - Далеко еще?
- Да нет! Близко уже… Как сутяга наш давеча на нее зенки пялил, заметил? Чуть весь на слюну, бедолага, не изошел.
- Видел, не видел… К чему ты клонишь?
- Сказать тебе, у кого такое случается?
- У меня на руках пальцев не хватит - загибать.
- Тоже верно, - не стал спорить Ремт. - Но, согласись, есть в этом что-то эдакое, а?
- Фея, например, ручная… - предположил ди Крей, которому и самому хотелось знать, что тут не так.
- А, ты тоже подумал?! - оживился Сюртук. - Верно-верно! Все одно к одному: и "фейная поляна", и травки да корешки, и блеск в очах…
- Про поляну давно знаешь? - поинтересовался ди Крей.
- Сразу сообразил, - не стал крутить Ремт. - У нее кожа светилась. Не сильно, но для меня достаточно, и в глазах еще этот их фейный блеск! Что она там пила?
- Подслушивал?
- Упаси боже! Видел, как разговариваете, прикинул, о чем…
- Росу с листьев серебрянки из голубого наперстника…
- Час от часу легче, это же такая диковина, что и не объяснишь! Одни не знают, другие - не поверят…
- Вот и я думал - сказка, - пожал плечами ди Крей, у которого, однако, сидело в душе, словно заноза, нехорошее чувство, что сам он когда-то знал про все эти фейные штучки гораздо больше, чем теперь, и не относился к ним тогда как к сказке. Отнюдь нет.
- Нет, - мотнул головой Ремт. - Не сказка, но редкость невероятная, как же она…
- Фея помогла?
- Да, пожалуй! Если фея, то это многое объясняет…
Они прошли под деревьями, перебрались еще через две осыпи и маленький, но быстрый ручей. Все это время говорить было невозможно: или шум ручья заглушал голоса, или ветер, буквально флейтой свиставший в кронах. Наконец они миновали еще одну крошечную рощицу и вышли на край глубокого ущелья.
- Пришли! - Ремт остановился в тени группы деревьев и кивнул вниз: - Смотри!
- Н-да…
Смеркалось, и черные тени уже сгустились в складках местности, в расщелинах, между валунами. В зевах пещер и фгротов. Однако света все еще хватало, во всяком случае, ди Крей вполне рассмотрел идущих по дну ущелья людей. Не узнать воинскую колонну было невозможно, но Виктор приметил не только оружие.
- Фрамы? - спросил он не без удивления.
- Несомненно! - подтвердил Ремт. - Полагаю, это уже как минимум третий отряд, и все они идут на юг.
- Собрались воевать Наздер?
- Возможно, - кивнул Сюртук. - Вчера ночью я видел чуть восточнее разведчиков-мерков.
- Почему же ничего не сказал?
- Мы шли в разные стороны, и это было не актуально, зато теперь…
- Да, если это война, то мы попали из огня да в полымя. Фрамы, конечно, не троебожцы, но иди знай, что им придет в голову во время военной кампании?
- Мерки еще хуже, - со вздохом согласился Ремт. - По идее, надо уходить на северо-запад, но это еще более трудный и долгий путь, чем тот, что мы планировали. Без припасов и теплой одежды нам не пройти ни через Холодное плато, ни через перевалы Узкого места.
- Надо рассказать им правду и объяснить, что к чему, - вздохнул ди Крей. Даже он и даже в одиночку не решился бы в нынешних обстоятельствах на любой из этих маршрутов. Но и юго-западный проход - дорога через ущелья Каскада - был теперь закрыт. Война - война и есть.
7
- Не хотелось бы вас пугать…
- Считайте, что уже напугали. - Адель шевельнула плечами и села на камень. - Рассказывайте!
- Мы не можем более двигаться вперед. - Ди Крей присел на корточки и обвел взглядом своих спутников. Выглядели компаньоны неважно: устали, ободрались, да и ели в последнее время нерегулярно и редко - досыта.
- Уточните диспозицию, - предложила дама аллер’Рипп.
Эта женщина ему нравилась, но отнюдь не как женщина, если вы понимаете, о чем речь. Она подходила ему в качестве друга или приятеля, спутника, наконец. Но ему трудно было представить ее в постели, хотя он и отдавал должное ее весьма впечатляющим достоинствам.
- Судя по всему, в горах началась война, - объяснил Виктор. - Подробности, само собой, мне неизвестны, но воюют фрамы с мерками.
- В чем суть проблемы? - нетерпеливо вмешался в разговор Керст, он явно был неприятно поражен новостью о войне.
- Ну… - Виктор прикинул, как бы лучше описать сложившуюся ситуацию, но на помощь ему пришла Адель.
- Мерки - дикари, - сказала она. - Охотники и скотоводы с соответствующей культурой и навыками общения с окружающими народами. В мирное время с ними можно сосуществовать, разумеется, имея на поясе меч, а за плечом лук. В военное… Боюсь, в военное время они способны буквально на все. Ну а фрамы, хоть они и возделывают землю и умелы в самых разнообразных ремеслах, фрамы - полукровки людей и гномов, и ничего хорошего - уж поверьте - из этой смеси не получилось. К тому же они упертые язычники, как, впрочем, и мерки. И если эти скоты собрались воевать, то путь на юг и юго-запад закрыт, и более того, нам следует как можно быстрее уносить отсюда ноги.
- На северо-запад? - спросил Ремт.
- Боже упаси! - всплеснула руками дама Адель. - Без теплой одежды и припасов нам в высокогорье делать нечего, легче и быстрее самоубиться здесь.
- Что же нам делать? - подала голос молчавшая до сих пор Тина.
- Возвращаться в Аль, - мрачно отрезала Адель аллер’Рипп.
- Но…
- Нам не пройти через горы, девочка, - чуть мягче сказала Адель. - Мне очень жаль, но лучше попытаться вернуться и переждать зиму в городе. А там, глядишь, все еще и наладится. Весной откроется навигация, и твой отец, будем надеяться…
- Это невозможно! - к удивлению Виктора, в голосе Сандера зазвучала та самая сталь, что и при первой их встрече. - Мы обязаны попасть в Ландскруну до Перелома. Утром тридцать первого студня мы должны быть в городе!
- Вы же слышали, - "растерянно" улыбнулся Ремт. - Это невозможно. Война! Потоп! И лютые враги, желающие нашей погибели!
- Нет такого слова "невозможно"!
"Даже так? Кто же ты такой, парень? И что, черт возьми, ведет тебя в самое пекло?"
- Объяснитесь, сударь! - сказал ди Крей вслух. - Требуя от нас идти на такой непозволительный риск, вы, по крайней мере, должны объявить, какова причина этого безрассудства!
- Господа! - Адель махнула рукой Керсту и повернулась к Виктору. - Если позволите, я объясню, в чем причина нашего путешествия.
- Итак? - Ди Крей был уверен: что бы ни сказала теперь эта женщина, его планы не изменятся. Им всем следовало незамедлительно идти на север, возможно даже, забирая несколько к западу, но все же именно на север, и только туда, чтобы позже - дней через пять-шесть - свернуть к востоку и вернуться в Аль, избегая при этом наиболее опасных мест, вроде города троебожцев - Мельничной заимки. Достаточно и того, что в их маленьком отряде каждый себе на уме и что по следам компаньонов идет Повелитель полуночи. Испытывать судьбу в самоубийственных экзерсисах, маршируя через охваченные зимой высокогорные районы или сквозь долины, объятые пламенем междоусобной войны, представлялось откровенным безумием.
- Мы вышли в путь, чтобы помочь Тине обрести свою судьбу, - тяжело вздохнув, начала свой рассказ Адель. - Вернуть себе имя и положение, отнятые у нее по людской прихоти…
"Вот как! И кто же эти люди?"
- В Ландскруне Тину ожидает имперский граф Гвидо ди Рёйтер, ее отец. Однако состояние его здоровья таково, что он может и не дождаться возвращения дочери. В этом случае он не сможет признать Тину своей наследницей, и, значит, она останется Тиной Ферен, воспитанницей приюта для дев-компаньонок, и никогда не станет графиней ди Рёйтер. К сожалению, законы империи не позволяют в этом случае заочную процедуру передачи прав. Мэтр Керст исполняет волю графа, вернее, исполнял до сегодняшнего дня и делал это с честью, достоинством и мужеством, каких трудно ожидать от обычного стряпчего. Я тоже была готова рискнуть кое-чем ради будущности своей воспитанницы. Согласитесь, не каждый день можно встретить среди брошенных на произвол судьбы сироток дочь баронессы и графа. Однако всему есть предел, есть он и у моего мужества, в чем я не стесняюсь теперь признаться. Наш поход окончен, господа. Прости, Тина, но нам следует вернуться назад.
"Замысловато, но, помилуй меня бог, если это вся правда!" - так подумал ди Крей и, разумеется, не ошибся.
- Тут что-то не так, - нарушил наступившее неловкое молчание Ремт. - Я, конечно, всего лишь проводник, а не доктор права, но, сдается мне, в империи нет такого закона. С каких это пор наследование титула и состояния зависят от личного присутствия наследника? Звучит неумно, что, впрочем, не означает, что это факт. Однако мне доподлинно известны как минимум четыре случая, когда титул передавался именно что заочно. И в одном из них речь вообще шла об усыновлении.
- Это правда? - нахмурилась Адель, оборачиваясь к Керсту.
- В какой-то мере.
- В какой?
- В известной…
- Не играйте словами, мэтр Керст. Отвечайте прямо, вы солгали?
- Да.
- Но зачем? - вскрикнула Тина.
- Молчите! - Керст встал и обвел всех присутствующих долгим тяжелым взглядом. - Да, я солгал, но сделал это во благо, а не во зло. Выслушайте меня, и если кто-нибудь посмеет осудить меня после всего услышанного, пусть нас рассудит смерть!
- Красиво сказано, черт возьми! - ухмыльнулся Ремт.
- Смейтесь сколько угодно, мастер Сюртук, но посмотрите, будет вам до смеха, когда я закончу свои объяснения.
- Говорите! - потребовала Ада аллер’Рипп.
- Мастер Сюртук прав, - холодно усмехнулся в ответ Сандер Керст. - Имперские законы не запрещают заочной передачи прав, если только права заявлены вовремя и в полном соответствии с законом. Вы следите за моей мыслью?
- Продолжайте, - предложил ди Крей, которому показалось, что он уже понял смысл интриги.
- Граф ди Рёйтер - реально существующий человек и действительно готов отдать богу душу в любой момент быстротекущего времени. Он клиент адвокатской конторы "Линт, Линт и Популар", в которой я имел честь служить до моего, скажем так, более чем поспешного отъезда из Ландскруны. Я вел дела графа, оттого и знаю о нем достаточно, чтобы сочинить историю о его мнимом отцовстве.
- А на самом деле? - подалась вперед Тина.
- Вы не имеете к нему ровным счетом никакого отношения.
- Но зачем?! - Это был голос Адель.
- Затем, что одна история о наследовании способна хорошо замаскировать другую.
- Что вы имеете в виду?
- Среди бумаг моих хозяев, а их у Линта, Линта и Популара огромное множество, имеется особый небольшой архив, сохраняемый и, следует заметить, охраняемый с особым тщанием. Работая в конторе в течение семи лет и зарекомендовав себя в глазах моих нанимателей человеком порядочным и ответственным, я получил наконец доступ к делам, хранящимся в каменной комнате без окон за обитой железом, словно в банковском подвале, дверью. Поверьте, там скрыты такие секреты империи, что я был бы последним дураком и форменным самоубийцей, заикнись только вслух о подобного рода вещах. Там я и обнаружил - совершенно случайно, разумеется, поскольку не знал тогда, как сложатся в дальнейшем обстоятельства, - бумаги семьи Фокко. Герцоги Фокко еще два поколения назад были сильным и значимым родом, с ними считались даже Верны.
- Это так, - кивнул ди Крей, даже не отдавая себе отчета в том, что впервые со дня своего странного "воскресения" ни разу не совершил бесконтрольного поступка. Этот был первый, но и то сказать, сейчас Виктор отчетливо вспомнил историю дома Фокко. Другой вопрос, откуда он ее знал, но на вопросы такого рода ответов зачастую не существовало.