Много двоелуний назад, занимаясь учеными трудами, Лессек, один из сенаторов Лариона, острова в море, омывающем западное побережье некогда великого государства Элдарн, открыл маленькую щель во вселенной, крохотное окошко, соединяющее миры. И сам же, того не ведая, высвободил страшную силу, самую сущность зла, возникшую по недосмотру богов в первые времена Творения. Зло, проникнув сквозь эту щель и меняя свои обличья, пытается овладеть тайным знанием, сосредоточенным в магическом рисунке на рабочем столе Лессека. Ибо обладающий этим знанием способен выпустить на волю все мировое зло, и во Вселенной не останется ничего живого.
Содержание:
Роберт Скотт, Джей Гордон - "Ореховый посох" 1
ПРОЛОГ 1
КНИГА ПЕРВАЯ - Банк 2
КНИГА ВТОРАЯ - Рона 32
КНИГА ТРЕТЬЯ - Блэкстоунские горы 83
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ - Река 150
КНИГА ПЯТАЯ - Ориндейл 183
ЭПИЛОГ - Международный аэропорт Чарлстон 204
ПРИМЕЧАНИЯ 206
Роберт Скотт, Джей Гордон
"Ореховый посох"
ПРОЛОГ
ФОЛИБИЧ
Зима. Через год после описанных в книге событий
Темно-синие, почти черные волны, чуть взбухая, мягко накатывались на берег. Норман Фелсон накинул булинь на небольшой пиллерс, а второй конец прикрепил к румпелю своего тридцатишестифутового шлюпа "Морская дева" так, чтобы руки были свободны, потому что отвязавшийся шкот контр-бизани мотался по всей корме. Норман едва успел закрепить болтающийся конец паруса и снова метнулся на мостик. Он все еще чувствовал себя не слишком уверенно, когда выходил на шлюпе в одиночку, и очень не любил выпускать руль из рук больше чем на несколько секунд. Сейчас он с нетерпением ждал рассвета: днем ему всегда было не так страшно.
Его жена Кей возилась на крохотной кухоньке, откуда доносился аромат только что смолотого кофе, который, к сожалению, тут же и рассеивался на холодном ветру, дувшем со стороны Чесапикского залива. Весь залив был погружен во тьму, если не считать далеких огней бакенов, отмечавших фарватер, и бликов лунного света, странным геометрическим узором ложившихся на волны. Фелсон, пользуясь бортовым спутниковым компьютером, держал курс на северо-восток, на маяк в бухте Чарлстон, чтобы потом повернуть в Атлантический океан и взять курс на Нагз Хед. Ему нравилось воображать себя моряком из прошлой эпохи, и он довольно часто пытался плыть, ориентируясь только по компасу и по звездам - хотя это у него получалось плоховато, - и он втихомолку проклинал своего инструктора из береговой охраны, который учил его управлять судном, полагаясь лишь на бортовую электронику.
Фелсон еще раз проверил, правильно ли ввел в компьютер нужные координаты, а потом крикнул жене:
- Ну что, кофе готов?
- Почти, - крикнула она в ответ. - Через минуту принесу.
Фелсон откусил кусок пончика с черничным вареньем, с которого все время сыпалась противная сахарная пудра, и подумал: а ведь хорошо, что я живу именно сейчас! А эти пончики - безусловно, самое выдающееся изобретение последнего тысячелетия! Он вдруг представил себе - с легким содроганием, - что, например, ел на завтрак Фрэнсис Дрейк , готовясь к сражению с испанской Армадой в 1588 году: какое-нибудь превратившееся в сухари печенье, зараженное долгоносиком. Слизывая с пальцев варенье, Фелсон сокрушенно поцокал языком: да уж, судьбу этого старого морского волка никак не назовешь простой и сладкой, как... эти пончики, которые он, Фелсон, покупает еще теплыми по два доллара девяносто девять центов за дюжину.
Из трюма показалась Кей и с улыбкой вручила мужу исходившую паром кружку с логотипом "Фейрфилд газетт", в которой когда-то, более сорока лет назад, был опубликован его первый рассказ. Теперь же Фелсон сам стал ее издателем и очень этим гордился.
- Спасибо, - сказал он жене и с наслаждением отхлебнул горячего кофе.
Кей не ответила; она смотрела куда-то в чернильную даль, где не видно было даже белых барашков на неугомонных волнах, мерно покачивавших "Морскую деву". Волосы Кей убрала назад и стянула черной бархоткой; ее длинный кардиган был распахнут, хотя дул весьма прохладный ветерок, как всегда бывает перед рассветом.
- Милая, очнись! О чем это ты так задумалась? - Фелсон наклонился над компасом, проверяя правильность курса. - Послушай, Кей, тебе бы...
Он не договорил, почувствовав вдруг, что жена подошла к нему вплотную и стоит у него за спиной. Он даже вздрогнул от неожиданности.
- Господи, как ты меня напугала! Что это ты?..
Голос его сорвался, потому что Кей, с какой-то невероятной силой стиснув ему горло, принялась душить мужа, буквально выдавливая из него жизнь. Тщетно пытаясь оторвать ее сильные пальцы от своей шеи, он заметил, что руки у него все покрыты кровью и гноем и вся эта мерзость ручьем течет из глубокой раны у Кей на запястье. На мгновение в душе Фелсона шевельнулась жалость: откуда у нее эта страшная рана? Однако и жалость, и все прочие мысли вскоре затмил ужас: Кей и не думала ослаблять хватку и продолжала его душить.
Фелсона охватила паника. Он стал вырываться, лягаясь и извиваясь в неослабевающих объятиях жены. Он чувствовал, что из носа у него идет кровь, слышал собственный, захлебывающийся мокротой кашель, мучительно отдающийся в поврежденных стенках дыхательного горла. Сознание его меркло. Фелсон еще успел увидеть, как жена отвела назад свободную руку, и в свете кормового фонаря со скоростью молнии мелькнул ее маленький кулачок, нанеся ему страшный удар в грудь, от которого разрывались сухожилия и крошились кости...
Кей Фелсон вытерла окровавленную руку о складки юбки и, точно тюк с грязным бельем, приткнула тело мужа к транцу. Тонкий ручеек крови пробежал по палубе и через шпигат закапал в море, а пожилая супруга Нормана Фелсона решительно взялась за руль и резко развернула "Морскую деву" носом к берегу.
С криком ужаса, размахивая руками, Стивен Тэйлор вынырнул на поверхность. Глаза щипало, во рту был вкус соленой морской воды - ну да, его первые подозрения явно подтверждались.
- Это же океан! Господи, я упал в океан! - крикнул он, закашлялся и умолк, затем, переведя дыхание, принялся старательно грести, направляясь к берегу.
"Спасибо еще, вода не слишком холодная", - думал он.
В предрассветном полумраке берег он видел довольно ясно: какой-то пляж, до которого не больше четверти мили. Плыть в насквозь промокших ботинках и шерстяном костюме было тяжело, но Стивен все равно был рад, что одежда по-прежнему на нем.
"Ничего, как-нибудь доплыву", - решил он и, крепко стиснув зубы и изо всех сил работая ногами, поплыл к берегу.
В голове у него царила невероятная сумятица. Интересно, действительна ли еще его кредитная карточка? Если нет, то, наверное, придется украсть у кого-то бумажник. Ему было совершенно необходимо поскорее сесть в самолет, хотя он понятия не имел, где находится и далеко ли от этих мест до Денвера. Он молил Бога помочь ему добраться до берега и поскорее отыскать ближайший аэропорт, чтобы оказаться в Колорадо хотя бы к середине дня. Они будут ждать его с пяти до четверти шестого. После чего, когда с самым неотложным будет покончено, у него останется еще по крайней мере часов двенадцать, чтобы спокойно добраться до дому.
Примерно через четверть часа солнце поднялось наконец над горизонтом, и Стивен понял, что находится на восточном побережье - он, правда, не был уверен, что это именно восточное побережье Соединенных Штатов, но очень надеялся, что не ошибся. У него ведь не было даже паспорта, так что с возвращением домой из иностранного государства могли возникнуть трудности. Можно, конечно, заявить, что паспорт потерян или его украли, но сейчас он просто не мог себе позволить тратить время на пустое препирательство с чиновниками американского консульства в неведомо какой стране. Впрочем, когда Стивен подплыл поближе к берегу, его страхи несколько улеглись: он увидел слабо светившуюся вывеску над закрытыми воротами какого-то предприятия: "Братвурст".
Стивен даже тихонько засмеялся.
- Ну что ж, если только океан случайно не перенесли к восточной границе Германии, то я снова дома... хотя, конечно, до дому еще тысячи две миль, но я все же вернулся!
Если это Флорида, Хилтон Хед или, что было бы еще лучше, Нью-Джерси, то здесь наверняка где-то поблизости должен быть аэропорт. Судя по температуре воды, можно было предположить, что находится он южнее Чесапикского залива: Стивен хотя и здорово продрог, но все же явно не погибал от переохлаждения, тогда как на севере в это время года вода значительно холоднее и он бы уже наверняка успел насмерть замерзнуть.
Выбравшись на берег - идеально ровную поверхность пляжа нарушали только его следы, - Стивен заметил, что на песке кто-то лежит. Для туристов было, пожалуй, рановато, так что этот человек явно провел тут всю ночь. Отряхиваясь и пытаясь хоть немного отжать мокрую насквозь одежду, Стивен решительно подошел к спящему незнакомцу и слегка тряхнул его за плечо.
- Эй, проснитесь!
Это был молодой человек лет двадцати пяти в страшно измятом костюме и безнадежно скрученном галстуке. От него за версту несло пивным перегаром и блевотиной.
- Ну же, просыпайтесь! - еще громче и настойчивей окликнул его Стивен.
- Что? Господи, который час?
- Четверть шестого, - сказал Стивен, хотя никак не мог этого знать - свои часы он обменял на лошадь еще в Роне много месяцев назад.
- Вы полицейский? - спросил молодой человек, еще не совсем проснувшись.
- Нет. Послушайте, у меня к вам только один маленький вопрос: где мы?
- Что? Да оставьте вы меня в покое с вашими глупостями! Дайте поспать!
- Сперва скажите, где мы находимся. - Стивен даже слегка развеселился: этому молодому пьянчуге вскоре грозит жестокое похмелье.
- На Фолибич, в Южной Каролине. Доволен? А теперь убирайся отсюда, да поскорей!
По-прежнему плохо соображая и ничуть не протрезвев, он снова рухнул на песок и тут же заснул. Рядом с ним на песке валялась связка ключей, пачка сигарет, зажигалка и девять пустых бутылок из-под пива.
Стивен с минуту подождал, слушая мерное сопение незнакомца, затем тихонько поднял ключи и зажигалку и сунул в карман. Уже поднимаясь по пологой дюне к автомобильной стоянке, он на мгновение остановился, словно вдруг заколебавшись, и оглянулся на встающее солнце. От солнечных лучей вода на горизонте так и сияла, словно суля надежду и обновление. Неподвижная фигура спящего пьянчуги казалась совершенно неуместной на этом чистом безлюдном пляже, точно чернильная клякса, посаженная на только что созданный кистью талантливого импрессиониста пейзаж.
Стивен, впрочем, не слишком долго размышлял об этом несоответствии. Главное, он дома! И у него есть еще двенадцать часов, чтобы вернуться домой, в Айдахо-Спрингс.
- А теперь поспешим в аэропорт Чарлстона, - сказал он себе и побежал к одинокому автомобилю, припаркованному у самого пляжа.
КНИГА ПЕРВАЯ
Банк
ЭСТРАД, РОНА
За 981 двоелуние до описываемых событий
- Я знаю, что они шли под флагами Роны, милая Детрия, - спокойно говорил своей раздраженной кузине Маркой Грейслип, правитель Роны. - Уверяю тебя, дорогая: на мои суда они нападают всегда под флагами Праги, или Фалкана, или еще какого-нибудь государства. Этой уловкой они постоянно пользуются, рассчитывая подобраться к нашим кораблям поближе. А твоим шкиперам следовало бы проявлять большую осведомленность в подобных делах.
Не успели эти слова сорваться с его губ, как ему пришлось пожалеть о сказанном.
Лицо Детрии Соммерсон побагровело от гнева.
- Моим шкиперам? Это твои суда должны были выйти в море и избавить нас от подобной угрозы! Твой отец желал суверенитета для этой богомерзкой скалы, которую он именовал островом, и я с радостью ему этот суверенитет предоставила. Я знаю, что ты об этом не просил, но теперь остров твой, так что тебе следовало бы как-то поддерживать там порядок.
Капельки пота выступили у нее на лбу, на границе обсыпанного пудрой гигантского парика, и побежали вниз тонкими белесыми ручейками, прокладывая дорожки в толстом слое пудры и румян, покрывавшем лицо.
Маркону совершенно не хотелось еще больше огорчать ее, и он попробовал зайти с другой стороны:
- Сколько воинов вы потеряли?
Детрия, слегка успокоившись, призналась:
- К моему превеликому счастью, ни одного. Наш флагманский корабль сумел уйти от этих ужасных головорезов. Но дело совсем не в этом... - Она что-то поправила в своих многослойных одеждах и продолжила: - Дело в том, что одному из моих кораблей был нанесен серьезный ущерб, а ты даже не обеспечил мне и моей семье должного сопровождения, чтобы мы могли благополучно и без приключений переплыть Равенское море.
- Подожди, тетушка... - Маркой всегда называл Детрию тетей, хотя на самом деле она приходилась ему двоюродной сестрой; впрочем, сейчас он рассчитывал, что упоминание о родственных связях может ее несколько смягчить. - Я же предлагал тебе сопровождение, но ты мое предложение отвергла еще в прошлом двоелунии. Сколько же всего у вас было кораблей?
- Всего-навсего три!
Маркой чуть не расхохотался.
- Три? Великие боги, зачем? Вас ведь было всего трое - ты, Равена и Анис. Или с вами плыл кто-то еще? Скажи на милость, для чего вам целых три корабля?
- Это тебя совершенно не касается... племянничек! - Детрия хоть и считалась сейчас самой старшей в их семействе, но Маркону на это было совершенно наплевать. Он ее приказам не подчинялся и подчиняться не собирался. - Эти три корабля нужны для моей кареты, моих лошадей, моих придворных и... - Она помолчала и наконец сказала, чуть покраснев: - И для моего гардероба!
С трудом подавив улыбку, принц Маркой II спросил:
- Так которому из кораблей был нанесен ущерб, дражайшая тетушка?
И Детрия, чувствуя, что проигрывает в этом споре, взорвалась:
- Тому, черт побери, на котором находился весь мой гардероб! И не смотри на меня так: мне плевать на твое высокомерие! Я требую, чтобы мне все возместили... и немедленно! Сегодня же!
Решив воспользоваться этой возможностью, чтобы проявить щедрость и великодушие, Маркой поспешил ее успокоить:
- Разумеется, тетя Детрия! Сообщи, пожалуйста, кому-либо из моих ближайших помощников, что именно было утрачено или испорчено, и я велю лучшим портным Эстрада прямо здесь, во дворце, незамедлительно привести в порядок весь твой гардероб и соответствующим образом пополнить его. Я также непременно пошлю особый отряд для поимки этих пиратов, а потом сообщу тебе о результатах. - И он, лукаво улыбаясь, прибавил: - Мне так приятно снова увидеться с тобой! Ты же сама знаешь, что именно тебя мой отец любил больше всех прочих наших родственников.
- Даже не пытайся морочить мне голову своими сладкими речами, племянничек! Я разгневана! С какой стати я должна была тащиться в такую даль? Чтобы всего лишь выслушать твои предложения о воссоединении? К тому же меня безумно раздражает мерзкий климат этого болота, которое ты называешь государством. И я весьма скептически отношусь к твоей идее о каком-то объединенном правительстве. - Детрия посмотрела Маркону прямо в глаза, словно пытаясь играть с ним в гляделки, но и он глаз не отвел - тут уж он не мог позволить ей взять над ним верх, тем более у себя во дворце. Детрия первая опустила глаза и заметила: - Что ж, в ближайшие дни тебе придется потратить немало сил, чтобы убедить всех нас, Маркой!
Уверенная, что окончательно сразила его этой угрозой, принцесса Детрия Соммерсон, правительница всей Праги, резко повернулась и, шумя юбками, устремилась прочь.
* * *
Поднимаясь по великолепной лестнице в свои покои, Маркой увидел, что Даная, его жена, уже поджидает его наверху.
- Судя по всему, Детрия страшно разгневана, - сказала Даная, беря его за руку.
- Ты даже не представляешь себе, насколько, - вздохнул он. - Если она будет продолжать в том же духе, то когда-нибудь, в очередной раз выйдя из себя, просто упадет замертво.
Свет, падая сквозь цветные стекла выходящего на лестничную площадку витража, окрашивал лицо Данаи в теплые тона. Она как-то очень красиво старела, и Маркон по-прежнему считал ее самой красивой женщиной в Роне.
- К сожалению, чтобы мой план удался, Детрия мне совершенно необходима, - добавил он, о чем-то размышляя. - Все они мне нужны, а у меня есть всего десять дней!
Родственники Маркона, правители Праги, Фалкана и Малакасии, уже прибыли в Рону, чтобы услышать его предложения по воссоединению этих земель, давно существовавших независимо друг от друга и в течение трех последних поколений пребывавших в весьма напряженных отношениях как в области политики, так и экономики. Жесточайшая вражда деда Маркона с его же двоюродным дедом и двоюродной бабкой много двоелуний назад завершилась перемирием, хотя и весьма нестабильным. Однако в настоящее время налеты разбойников в приграничных областях, нападения пиратов на торговые и пассажирские суда и чрезмерный рост налогов и пошлин неумолимо подталкивали государства Элдарна к новой войне. Между правителями заключались тайные союзы, втайне осуществлялся внеочередной и практически поголовный набор рекрутов, переоснащались армии.
Маркон тщетно пытался остановить это непрерывное скатывание по спирали навстречу очередному вооруженному конфликту; он очень надеялся, что, если будут приняты его предложения, в Элдарне восстановится мир и возникнет некое объединенное правительство, в которое войдут представители всех земель. Мечтатель и провидец, Маркон был очень огорчен тем, что его августейшие родственники согласились погостить у него всего лишь десять дней - ведь из-за этого обсуждение основной части планов и проведение разнообразных переговоров придется осуществить слишком поспешно, в невероятно сжатые сроки. Но он тем не менее был настроен решительно.
Крепко сжав руку жены, Маркон повернулся и вместе с ней стал подниматься по лестнице.
- Мы все начнем уже сегодня вечером, - тихо промолвил он. - Готовы мы или нет, но начнем мы прямо сегодня.