И так как он заранее обдумал всё это, он тут же опустил глаза, продолжая видеть нужное ему внутренним зрением, и, чувствуя на себе тяжёлый взгляд Кри, начал судорожно запихивать в рот "фритос майоркин". (Сегодня, правда, кто-то изготовил его из наждака пополам с резиной). Но Аксель сумел проглотить немного, а тем временем вновь прибывшие дети чинно заняли места за столом. Хозяйка дома, как башня с траурным знаменем-вуалью, тут же подняла Пепу и признесла громадную речь по-португальски (с синхронным переводом на "катала" для уважаемых немецких гостей, что продлило эту речь ровно вдвое, - но никто из присутствующих не выказал ни малейшей досады). Затем подняли тост за именинницу Хосефу (лишь теперь Аксель узнал полное имя Пепы и нашёл его замечательным).
И начался пир… Стоит ли говорить, что сеньора Мирамар превзошла самоё себя? После того, как Аксель немного успокоился, оказалось - блюда и напитки имеют отличный вкус! Мы даже и перечислять не берёмся всё, что там ели, а уж то, чем запивали, мог бы охватить разумом лишь коренной уроженец Сан Антонио, с детства посвятивший себя виноделию.
Между третьей и четвёртой переменой блюд, когда от звона посуды и шумных возгласов у Акселя звенело в ушах не меньше, чем от собственного счастья, гости с шумом поднялись. Скамьи из-за столов, чуть не своротив навес, вытащили на лужайку, поставили длинным прямоугольником и торжественно расселись со всеми удобствами на фоне яркой вечерней зелени. В руках у крестьян замелькали музыкальные инструменты, и чувствовалось, что для этих смуглых ладоней они не менее привычны, чем мотыга или невод. Сеньор Рейналду с аккордеоном уселся на почётное место, вытянув вперёд ногу с протезом, а в соседнем скрипаче Аксель и Кри с негодованием узнали того самого старого клеветника с рынка, который уверял их, что у сеньоры Мирамар фамилия Фахун, а имени нет совсем.
Под гром аплодисментов Жоан и Пепа вышли на середину зелёного прямоугольника, поклонились гостям и разбежались в разные стороны. Затем, при первых звуках ламбады, две ярких, словно бы кукольных фигурки начали неуверенно кружить навстречу друг другу, видимо, сомневаясь - подойти или нет? Наконец они взялись за руки, Пепа смерила партнёра взглядом, явственно говорившим: "Подведёшь - убью!" - и оба превратились сперва в пёструю юлу, а затем - в цветной вихрь. Нет, Жоан не подвёл! Он явно хлебнул сегодня чего-то покрепче "пало", к тому же обилие гостей притупило в нём всегдашний страх перед Пепой, - и он был в ударе. А Пепа, казалось, вообще отделилась от земли и поднялась в воздух. "Она же просто как фейерверк!" - еле дыша, поражался Аксель. Ббах - поворот на месте! Вввз - полуобъятие с этим олухом, но тут же оба с размаху стукаются спинами, словно створки моллюска, почуявшего опасность, и - жжхххх! - зелёный круг юбки и чёрное колесо "сомбрейру" разлетаются на длину полусогнутой руки…Даже бабушка Соледад сегодня гордилась бы своей внучкой. А что вытворяли присутствующие! Они ритмично раскачивались, орали, хлопали в ладони, и Аксель, уже не заботясь, смотрит ли в его сторону надоеда Кри, буйствовал больше всех, не сводя глаз с жемчужного ожерелья…Пока на плечо ему не легла рука отца.
- Сынок, - прошептал в ухо сыну Детлеф Реннер, - что-то у нас Кри захандрила. Погляди сам…
Разгорячённый Аксель обернулся и увидел, что его сестра, не участвуя в общем веселье, стоит, как статуя, с каменным лицом, стараясь подавить слёзы. Мальчику стало и досадно, и немного совестно, и опять досадно…Он любит Кри. Очень! Но при чём тут она?
- Вот что, принеси-ка свой "Кэнон", - сказал отец. - Сделаешь пару снимков на память, пока не стемнело. А я её успокою…
Аксель даже языком щёлкнул с досады. Идиот! Балбес, в десять раз больший, чем любой Жоан! Ведь как раз теперь можно безбоязненно и безнаказанно снимать Пепу, и это таки будет память на всю жизнь! Он испытующе покосился на отца - угадывает тот его мысли, или нет, и случайно ли именно сейчас отсылает прочь? Но широкое и тоже будто вытесанное из камня папино лицо, освещённое предзакатным солнцем, было, как всегда, спокойно и доброжелательно.
Коротко кивнув и стараясь не глядеть на Кри, Аксель стрелой промчался мимо навеса, вдоль ряда карликовых пальм, юркнул в парадную дверь, обогнул стойку "ресепсьон" и вылетел в патио. Как он ни спешил, пробегая мимо фонтана по гулким плитам, в мозгу его мелькнула мысль, что ничего тише и красивее этого увитого плющом вечернего дворика он никогда не видел…Дверь на чёрную лестницу под самым его окном…Ещё полминуты - и он у своего номера. Торопливо открыв дверь ключом, Аксель выхватил из тумбочки заряженный до зубов фотоаппарат и, разгибаясь, почувствовал, что в комнате что-то не так. Может, дверца шкафа как-то иначе приоткрыта, чем он её оставлял…или чемодан чуть выдвинут из-под кровати? Рывком открыв его и уже досадуя на потраченные драгоценные секунды, мальчик увидел, что всё там, внутри, конечно же, в порядке. Показалось…А шкаф он просто не закрыл как следует, уходя. Вперёд!
Он обмотал ремешок от футляра "Кэнон" вокруг запястья, выскочил из номера, запер его, чувствуя спиной неуют пустого, тёмного коридора, вихрем скатился по чёрной лестнице во дворик и побежал к фонтану. Но, поравнявшись с ним и увидав краем глаза сгорбившуюся фигурку святого, охваченного непонятным ужасом, Аксель резко, на манер Пепы, развернулся и окинул взглядом пространство за своей спиной.
Патио был пуст.
По его каменным плитам гулял лишь вечерний ветерок.
Аксель медленно поднял глаза к своему окну и опять не увидел ни одной живой души. В этом можно было не сомневаться. Потому что у его окна, держась костлявыми пальцами левой руки за распахнутый ставень, висел в воздухе скелет ребёнка и жадно глядел Акселю вслед.
ГЛАВА VI. СМЕРТЁНОК
На секунду у Акселя ослабли колени, как в тот миг, когда год назад Кри на его глазах уносило небесное косматое чудище. Он зажмурился, потом моргнул - скелетик был на месте. Нет, это не мираж, не галлюцинация! Мальчик отчётливо видел блеск костей - почти таких же белых, как жемчуг на шее Пепы. Повёрнутый к фонтану череп, как и весь остов, не шевелился, но в тёмных провалах глазниц пряталось что-то, не оставляющее сомнений: на Акселя в упор смотрит существо из другого мира и ждёт…Чего?
Об этом мальчик не стал раздумывать. Вместо страха в нём вспыхнула безудержная ярость.
- Та-а-ак! - зловеще прошипел он, сузив глаза. И кинулся вперёд…точнее, назад, к чёрной лестнице. Он не думал сейчас о том, что защищён от враждебной ему магии - попросту не вспомнил об этом. Впрочем, если б даже он был совершенно беззащитен, а у окна его с косами наизготовку висели все Семь Смертей, Аксель, наверное, и тогда бы кинулся в бой. В мозгу его стучала одна мысль: ничего не кончилось! И не кончится, пока…додумывать это "пока" сейчас было некогда. Хватит бегать от врага - надо вытрясти из него правду!
Если бы скелетик выждал, пока Аксель нырнёт в дом, а затем спрыгнул в патио и убежал, мальчик остался бы с носом. Вместо этого страшный гость выпустил ставень и беззвучно упал чуть ли не на голову своему преследователю. Тот невольно отпрянул, а скелетик, рухнув на четвереньки, прополз с паучьей прытью несколько метров в сторону заднего двора, вскочил и, как взбесившаяся лошадь, кинулся прочь. Как ни хорошо Аксель бегал, он бы никогда не догнал своего противника - но на сей раз он был вне себя, а кроме того, может быть, вовсе не все его волшебные силы действительно зависели от Шворка. Две фигуры промчались через чёрный ход на задний двор, разметали бродящих кур - те, хоть и не могли видеть того, кого видел Аксель, видно отчего-то всполошились и с квохтаньем кинулись врассыпную, едва скелетик выскочил из дома. Затем костлявый пришелец устремился по тропинке, ведущей к пляжу - сквозь заросли ладанника и фисташки, вспугивая диких попугаев и взметая песок. А вслед обоим бегунам, что-то почуяв, истошно ревел из конюшни злой осёл Агапито…
Расстояние между бегущими медленно, но верно сокращалось, но через пару минут сквозь зелёную завесу блеснуло море. "А если это ловушка? Заманит и утопит…" - запоздало мелькнуло в мозгу у Акселя. Но отступать было поздно…да он и не хотел отступать!
Оба с разбегу вылетели на пустынный пляж, и ловушка, о которой только что подумал Аксель, захлопнулась. Но попал в неё почему-то не он, а его маленький враг. Ростом тот был мальчику по грудь, бежал всё неувереннее, а когда добежал до полосы прибоя, стал как-то странно вихляться. Скелетик словно угодил в невидимую паутину и, пытаясь освободиться из неё, запутывался ещё больше. Наконец, в двух шагах от воды и в каком-нибудь метре от подбегающего Акселя он упал на колени, сунулся черепом в песок, будто пытался пробуравить землю и вернуться к себе на тот свет…и начал яростно кататься взад-вперёд.
Аксель вновь отпрянул - хотя, следуя по пятам за незваным гостем, он тоже давно должен был попасться…А может, эта паутина рассчитана только на одного? И где же сам паук? Он завертел головой, но шорох под ногами заставил его опустить глаза. Какая-то невидимая сила тащила скелетик прочь от него - ногами-палочками вперёд - туда, к пустому шезлонгу пляжного смотрителя. Аксель шагнул вправо и за спинкой шезлонга увидел то, что искал.
Если бы это был паук! Да и вообще какое угодно живое существо! Огромный бутон лотоса в три человеческих роста высотой, испуская такое же сияние, как беловато-голубая, мёртвенная луна где-нибудь над пустыней или в горах, раскрывался в пляжном песке. И этот чистейший, экологически одобренный песочек казался в сравнении с ним грязным, затоптанным и заплёванным. Лотос медленно вращался вокруг своей оси и был словно разделён на лепестки тонкими золотыми нитями. А по осквернённому пляжу в разные стороны от лепестков ползли холодные голубые искры огня…
Аксель уже наблюдал такое. В подобном бутоне - может, даже в этом самом? - пожаловал когда-то из дальнего космоса в Потусторонний замок его и Кри главный враг - звёздный дух Штрой. Но то было в Свёрнутом Мире, а не посреди земного пляжа…Тем временем бутон, раскрываясь, ложился на бок и поворачивался сердцевиной к своей жертве…или жертвам? Вот его лепестки приоткрылись ещё чуть-чуть - и Акселя затопила чёрная ледяная бездна, полная звёздной пыли. Чудовищный мороз сковал, ослепил, уничтожил его на несколько секунд. Когда же пелена разорвалась, мальчик со стоном повалился на песок, жадно впитывая накопленное им за день тепло. И, лёжа, увидел, что скелетик уже вот-вот коснётся тёмной, мерцающей сердцевины бутона скованными ногами. Его запрокинутый назад череп-одуванчик уставился на Акселя чёрными провалами глаз в немом призыве о помощи.
Аксель скользящим прыжком устремился к нему и, поборов страх и отвращение, сотни тысяч лет питаемое человеком к костям себе подобных, обхватил скелетика за холодные шероховатые рёбра. Рванул к себе - и тут же его оплели невидимые, беспощадные нити, которые слегка вибрировали, но из которых было бесполезно вырываться. Теперь уже оба обречённых - человек и скелет, один ногами, другой - головой вперёд втягивались в неторопливую пасть бутона…В последний миг, уже совсем не соображая, что он делает, Аксель поднял немеющую голову, взмолился: "Дедушка!" - и знакомое лицо с тревожно выкаченными глазами и густыми усами возникло перед его внутренним зрением. Гуго Реннер пылал гневом! Таким Аксель его ещё никогда не видел, но, подчиняясь хлынувшей в него силе, сам подвинулся к бутону на последние сантиметры и прохрипел в ледяную космическую мглу то, что затем мгновенно изгладилось из его памяти:
Нарушив Кодекс первых двух Сторон,
Ты, наглый трал, закрыться принуждён!
Блеснув голубой вспышкой, бутон лопнул, рассыпавшись на тысячу ледяных огней, а Аксель уронил голову в песок и на несколько секунд уснул от крайнего изнеможения. Секунд или долгих часов?..
Когда он очнулся, скелетик сидел прямо над ним, опершись руками на песок и, не пытаясь бежать и чуть склонив набок череп, разглядывал его.
Акселя пробрала дрожь. Это было страшнее всего - мирно сидеть вдвоём на вечернем пляже, будто два дружка…
"Может, я умер? - подумал он. - Я ещё не взрослый, вот и прислали за мной…такого же". Он попытался вскочить, но слабость заставила его со вздохом упасть на колени. Тогда скелетик, тоже, казалось, сделавший над собой усилие, подхватил его под мышки и легко, как пушинку, (видно, он был раз в двадцать сильнее Акселя) сунул в шезлонг. А сам остался сидеть у его ног, чуть откинувшись назад и с любопытством продолжая осмотр.
- К…кто ты? - выдавил Аксель, в свою очередь склонив набок тяжёлую голову, чтоб легче было смотреть на этакое.
- А сам не видишь? - резонно ответил скелетик на чистейшем "хохдойч", да вдобавок голосом Акселя - только не тихим и хриплым, а свежим и бодрым. - Смертёнок! То есть, у меня, конечно, есть имя, но сказать его тебе я не могу.
- Умм… - промычал Аксель, борясь с растущей головной болью и тошнотой. - М…но ты мог бы…говорить каким-нибудь… другим голосом?
- Нет. Тебе не нравится твой голос?
- Нравится. Но…мм… - Он хотел закончить: "не от тебя", однако воздержался. - Спасибо, что помог.
- Это тебе спасибо! Ты спас мне смерть! - очень серьёзно и даже торжественно заявил скелетик, дотронувшись фалангой указательного пальца до ладони мальчика. (Тот невольно поёжился). - И теперь мы с мамой будем тебе вечно благодарны.
- Какой мамой?.. - прошептал Аксель. И вдруг истерично завопил, выплёскивая напряжение последних часов и недавней безумной гонки: - Какая у такого, как ты, может быть мама?! Вы что тут все, совсем свихнулись на этом проклятом острове?!
- Моя мама - Старшая Смерть Средиземноморья и Северной Африки! - с гордостью ответил Смертёнок, ни капельки не испугавшись и даже не обидевшись. - И у неё под началом очень много островов, проклятых и нейтральных. Сан Антонио, кстати, в общем и целом считается нейтральным…
Аксель закрыл глаза, откинул голову на спинку шезлонга и попытался в самом деле умереть. Или, наоборот, ожить. Глубоко подышав и немного успокоившись, он вновь посмотрел на Смертёнка и временно оставил свои попытки. В конце концов, гнался же он для чего-то за этим чучелом? Значит, надо по крайней мере задать пару вопросов.
- Да. Извини…Твоя мать - большая начальница. Так она, значит, одна из Семи Смертей?
- Нет, - вежливо, но с некоторой досадой в голосе признался скелетик. - Семь Смертей - это космический отряд особого назначения, он обслуживает не одну планету и даже не один Лотортон…вашу Вселенную, то есть. Моя мама еще слишком молода для такой должности, но когда-нибудь она вполне может достичь и её. Она замечательно работает!
- Не сомневаюсь…Что ты делал у меня в комнате?
Смертёнок неловко заёрзал на песке и впервые отвёл глаза…точнее, глазницы. Но Аксель уже заметил, что в них словно бы горят невидимые свечки, которые вполне могут передавать какие-то чувства, если приглядеться.
- Ну…ты только не обижайся, ладно?
- Не буду, - пообещал Аксель. "Какой забавный", - невольно подумал он.
- Моя мама…В общем, она попросила меня последить за тобой и твоей семьёй.
- Зачем? - требовательно спросил Аксель, подавшись вперёд.
- Её тоже попросили.
- Кто?
- Духи…
- Так я и думал, - вздохнул Аксель. - Кто именно из духов?
- Этого я не знаю. Вообще почти ничего не знаю, правда…Если честно, мама даже и не собиралась мне ничего поручать. Думает, я ещё маленький, - обиженно добавил Смертёнок. - Так получилось в последнюю минуту. Просто сегодня в Тунисе началась холера, и мамины подчинённые не могут без неё обойтись. Вот я и подменил её на часок-другой…Она уже вот-вот должна вернуться, - обнадёжил он, и Аксель невольно завертел головой, обшаривая взглядом морской горизонт. - Ты не бойся, она тебя не обидит!
- Да я и не боюсь, - сказал Аксель, тяжело поднимаясь с шезлонга и нервно прохаживаясь взад-вперёд по песку. - Я, братец, за последний год такого навидался…
- Знаю, знаю. Ты - Спросивший Смерть, - с уважением подтвердил скелетик. - Тебя все знают.
- Ну, теперь-то я уж и впрямь - "Спросивший Смерть", - признал Аксель, усмехнувшись. - Ладно! Ты говоришь - "следить". А конкретнее?
- Конкретнее - не упускать из виду, не вступать в контакт и не подпускать к кресту! - весело отрапортовал Смертёнок, словно перечисляя правила игры в прятки.
"И впрямь - малышня. Думает, всё это шуточки…Молоко на губах не обсохло, а туда же, - подумал Аксель. - Ах, да…У него нет губ".
- К кресту? Какому кресту? - резко спросил он, остановившись.
- Сам не знаю, - с откровенным сожалением признался скелетик. - Говорю же, всё было наспех…Я у мамы то же самое спросил, но она тут же свернула тему: долго, мол, объяснять, да и она вот-вот вернётся. Словом - до её возвращения следить, что вы делаете. И всё.
- Ну и следил бы! - досадливо пожал плечами Аксель, садясь на камень, о который он уже пару раз споткнулся, гуляя туда-сюда. - Ты чего ко мне в комнату-то полез? А?
- Я…ну…извини… - скелетик опять виновато заёрзал, прокопав потихоньку в земле костями таза целую ямку. - Мне просто стало интересно, как люди живут. Я подумал…вы же никуда не денетесь, пока танцы…
- А ты что, никогда не видел вблизи людей? - с интересом осведомился Аксель, оглядывая его с головы до ног.
- В общем, нет…
- Ну, приходи ко мне в гости…когда все будут на пляже. Денег за экскурсию по частному пансиону "Мирамар" не возьму!
- Нет, нет! - явно борясь с искушением, замотал черепом Смертёнок. - Мне и так влетит по первое число! Да я уж и посмотрел у тебя всё - и комнату, и вещи.
Аксель не стал указывать ему, что рыться в чужих вещах нехорошо (было бы кого воспитывать!), а только уточнил:
- Где же ты был, когда я зашёл за фотоаппаратом? В шкафу?
- Нет. Ты мог туда заглянуть. Я просто висел за окном, уцепившись за ставень.
- Ну, а почему ты не улетел от меня?
- В вашем мире мне нельзя летать без взрослых. Я умею, конечно, но нельзя! Так очень легко вызвать стихийное бедствие в атмосфере. Мне-то ничего не будет, зато вам…
- Понятно…А к пляжу-то зачем было бежать?
- Я мог бы скрыться под землю. Но не в любом месте - иначе тоже может быть катаклизм.
- Ката…что?
- Землятресение. Особенно в сейсмической зоне. И рядом с вашим пляжем как раз есть такое местечко, где бы я мог исчезнуть. А проще всего мне было уйти от тебя морем. Ты ведь не умеешь бегать по воде?
- Я не водяной клоп, - сухо сказал Аксель. - А потом, значит, этот космический цветочек сорвал твои планы, да?
- Да.
- Что это было такое? - спросил мальчик, хотя примерно догадывался.
- Это волшебный вход в другую Вселенную. Вы называете подобные вещи "чёрными дырами", не зная их истинной природы.
- Ага, вроде как подняться на лифте небоскрёба, вместо того, чтоб топать пешком на двести пятый этаж, да?
- Что такое небоскрёб? - с любопытством спросил Смертёнок. - Уверяю тебя, скрести небо совершенно бесполезно, так ты никуда не попадёшь…
- После расскажу, - отмахнулся Аксель, ёрзая на камне, который оказался бугристым и неудобным. - Ладно, а почему ты не хотел, чтоб этот вход тебя втянул? Тогда бы я тебя не поймал…
Оскаленные зубы Смертёнка мрачно блеснули в луче красного закатного солнца.