Глэд чуть сдвинул влево голову, пропуская удар копья, без замаха вонзил меч в бок всадника справа, с приседом принял на щит сильный встречный удар левого противника и, шагнув вперед, успел полоснуть того повыше поножей, оставив добивать трудящимся сзади гномам. По всей линии обороны кипела схватка. Слабо обученные конники смешались с регулярными частями, и стало сложно распознать, кто перед тобой возникает в тот или иной момент времени. Поххоморанцы давили массой, заставляя шаг за шагом отступать отчаянно обороняющихся орков вверх, к гребням холмов. Из-за спины все реже хлопали тетивы луков, сшибая второй и третий ряд напирающий врагов. Горы трупов людей, лошадей, орков и ящеров росли, но никто и не думал остановиться.
Ворвавшиеся в проход тяжелые конники понесли первые потери от заботливо разложенных булыжников, скрытых от пристальных глаз под снегом. Но задние ряды пробирались между свалившимися, на ощупь находя дорогу, и скоро уже по всей сотне метров закованные в сталь воины навалились на замерших в пешем строю степняков. Скорость для удара набрать не удалось, поэтому люди так же навалились массой, как на всем протяжении растянувшейся битвы. Кололи, рубили, давили укрытыми броней лошадьми, получали встречные удары и умирали, убивая. И убивали, умирая.
Через десять минут принц Дарго протер слезящиеся на ветру глаза и удовлетворенно кивнул.
- Отлично. Мы поднялись до середины склонов, при этом у нас еще есть запасы легкой кавалерии. Судя по тому, как втянулись тяжелые латники - мы почти прорвались. Осталось только дожать. После чего - тяжелая конница уходит в тыл, легкую начинаем отводить.
- Почему латники поднимаются по склонам?
- По всей видимости, слишком медленно пробиваются вперед, такой массе просто не хватает места в проходе.
- Плохо, не дело тяжеловооруженных конников на холмы взбираться.
- Не каркай, старик, - рассердился принц. - Я предлагал найти другое решение, ты ничего иного предложить не смог.
Тертедуэй замолк. Постоял мгновение, а потом шагнул поближе к перилам и зашипел.
- Дьяволы, смотрите - это же…
Из-за холмов взмыли восемь черных точек, оставляющих за собой дымный след, зависли над забитым войсками проходом и понеслись вниз, чтобы, разбившись от удара, обдать все вокруг багровыми языками пламени. Над полем разнесся вой сгорающих заживо людей и лошадей.
- В прорыв, в прорыв или вас сожгут в преисподнюю! - заорал старик надтреснутым голосом. Вряд ли его услышали, но солдаты и сами сообразили, что их ждет. Неповоротливые в тяжелой броне всадники с удесятеренными усилиями стали взбираться на склоны, а сминающие остатки узкой линии обороны поперли вперед, не считаясь с потерями.
На высоком холме огромный орк повернулся на истертом сапогами ковре и пролаял:
- Всем - атаковать. Катапультам - перенести удар к выходу из ложбины.
- Накроем своих, во…
- Увернуться! Захотят жить - увернутся! Главное - не позволить прорваться!
Горнисты схватились за рога, передавая полученный приказ дальше. Многоголовый ткнул скрюченным пальцем в замершего рядом ящера и показал жестами: два - туда. Тот кивнул и две сотни рассредоточенных рядом соплеменников вместе с командиром оттянулись за выпускающих последние стрелы орков и помчались направо, где потянулись вверх клубы черного дыма.
Щербатый подсек ногу напирающего на него коня и добавил с размаху заваливающемуся вбок всаднику. Распоротый левый бок нещадно болел, сковывая движения, но выбранный старшим среди речного народа продолжал рубиться, не имея возможности отойти хотя бы на шаг. Забрасываемые огромными огненными горшками латники, обезумев, лезли во все стороны. В середине лощины разгоралось жаркое пламя, которое пытались безуспешно сбить попавшие под обстрел. По шеренгам из конца в конец ущелья разнесся яростный вопль, и в теснящие орков ряды конницы полетели подожженные маленькие глиняные снаряды. Хлопки разлетающейся на куски посуды, начиненной адским варевом, вспышки огня, ржание перепуганных лошадей, исступленные и полные боли крики попавших под огонь - все смешалось в терзающую слух какофонию.
Ящер перехватил слева еще один удар тяжелого меча, толкнул лошадь в сторону и краем глаза заметил блеск падающего клинка с другого бока. Глухо чавкнуло, и наступила тьма. Убивший его латник взмахнул мечом еще раз, но не успел ударить, как спереди к нему в седло метнулся другой ящер, вцепившийся с рычанием в закрытое кольчугой горло. Лошадь под неожиданным ударом поскользнулась, и все трое закувыркались вниз по склону, давя пытающихся подняться вверх. Следом полетел очередной горящий горшок.
Кто-то из хвостатых бойцов передал весть чуть дальше, и над мешаниной рвущих друг друга тел разнесся яркий и чистый печальный звук горна. Ведущий в поход умер, его душа требовала отмщения. Услышав сигнал воины речного народа устремлялись вперед, не обращая внимание на получаемые раны и отчаянное сопротивление дрогнувшей под ударами конницы.
Тяжелая конница почти прорвалась между холмов. Бесконечная мясорубка перемолола четыре ряда защитников из шести и выдавила остатки орков и ящеров на заднюю часть холмов. Движение вперед задержал интенсивный обстрел катапульт, выпустивших оставшиеся огненные снаряды по массе войск, скопившихся у выхода. На дальнем холме Хмурый, надрывая жилы, выкатывал на позицию для стрельбы последний из заранее приготовленных стрелометов. Остальные уже закреплили, и сопровождающие их обученные команды закладывали в желоба длинные тяжелые копья, окованные от широкого наконечника до половины полосами стали. Многоголовый еще до начала битвы приказал укрыть тяжелое оружие у малых холмов, справедливо полагая, что одна из атак будет направлена либо на закрепившихся там орков, либо в долину, заманчиво выглядящую для прорыва. Две самки, крошечные на фоне гремящих доспехами взрослых бойцов, волокли связку из десяти копий. Они уже успели поучаствовать в первой схватке, подбираясь поближе к ожесточенно убивающим друг друга пехотинцам и пуская колючие стрелы в любую приоткрывшуюся щель. При возвращении обратно Шонголом чуть не зарубил тяжело раненный поххоморанец, пытавшийся ударить ее мечом, едва не вываливающимся из слабеющих рук. Торопыга едва успела всадить острый нож человеку в шею, сумев попасть между разошедшимися стальными пластинами. Сейчас, во время второй атаки, они чем могли помогали вождю, бешено взводившему тугую тетиву стреломета.
Хмурый рывком вставил первое из связки копье, прицелился и рванул рычаг. Вырвавшаяся на свободу сталь мелькнула в воздухе, и прикрывающийся длинным размалеванным щитом латник кувыркнулся с седла. Орк радостно зарычал и передал управление сменившим его стрелкам. Сам схватил бурый от крови меч и скатился вниз по холму, в гущу гремящей схватки.
Тем временем "скорпионы" со скрипами выплевывали длинные тяжелые копья, сшибающие человека с коня. Сорок восемь беспрестанно стреляющих стрелометов всаживали гостинцы в упор, легко пробивая любые доспехи и собирающие обильную жатву в плотных рядах. Выросшая стена огня отрезала бьющихся с остатками орков латников от остальной массы медленно гибнущих войск. Подоспевшие две сотни ящеров врубились в гущу схватки через головы стоящих на смерть пехотинцев и растерзали конников, отмечая обильно телами места наиболее жарких схваток.
Не сумевшие пробиться дружинники и наемники повернули назад, преодолевая завалы из тел и огибая жаркие очаги огня, пожирающего погибших. С холмов откатывалась легкая конница, на которую наседали орки, расстрелявшие все стрелы. Закованных в броню забрасывали последними горшками с горючей смесью и били в спину оставшимися копьями из "скорпионов". За сорок минут битвы чаша весов склонилась на другую сторону. Люди снова отступали.
Катапульты засыпали отступающих латников камнями, растратив все огненные заряды. Оставляя под обстрелом бойцов, человеческая волна откатывалась назад, к застывшей в мрачном молчании пехоте.
Орки потратили еще час, добивая всех раненных всадников, которых смогли обнаружить на заваленных телами холмах и между ними. Ящеры прекратили преследование только тогда, когда их самих начали обстреливать рассыпавшиеся перед замершими войсками лучники. В схватке наступила минута затишья.
* * *
- Что мы имеем? - собрал рядом с собой вождей Многоголовый.
- Из восьми с половиной тысяч солдат осталось три с половиной. Из них - тысяча ранена, но способна стоять в строю. Из двух тысяч ящеров погибло больше тысячи. Нежить уничтожена вся.
- Что у людей?
- На глаз - пехоту мы проредили на четверть. Максимум - на треть. Конников - вполовину. Если они навалятся еще раз - нам конец.
- Разумеется, они навалятся. Что с припасами к катапультам?
- Осталось работающими четыре машины. К ним только камни на шесть-семь залпов. Скорпионов рабочих осталось меньше сорока и на каждый собрали не больше десятка копий. Стрелы собираем, но годных мало. При ударе о доспехи большая часть из них просто сломалась.
- Итак, мы готовы выдержать еще минут двадцать хорошей рубки, а потом нас просто затопчут. Ну что же, наконец-то хорошие новости.
Вожди сумрачно переглянулись.
- Да, хорошие. День сегодня короткий, и у людей хватит времени только на последнюю атаку. А там нам надо продержаться те самые двадцать минут. Слушайте, как мы разместим войска…
- Мой принц… - Старик с грустью посмотрел на осунувшееся лицо главнокомандующего. - Я понимаю, мы понесли тяжелейшие потери. Но никто и не говорил, что будет легко.
- Великие боги, что же творится… От тяжелой конницы осталась ровно половина, большая часть - ранены. От легкой конницы - меньше половины. Так же - почти все ранены. Чуть больше девяти тысяч человек, неспособных полноценно выполнять поставленную перед ними задачу. Какой кошмар…
- Позволю обратить ваше внимание на то, что орки не смогли их уничтожить полностью. Они заманили нас в ловушку, но не смогли добить там. Наша тяжелая кавалерия сумела уйти, хотя и подвергалась обстрелу каменными снарядами. Мало того, я обратил внимание, что интенсивность огня оказалась слабой в конце схватки. Их машины ломаются, и запасы снарядов небесконечны. Их лучники не смогли расстрелять отходящие войска и рубились последние минуты боя в общем строю. Несколько уцелевших при попытке прорыва подтверждают, что мы почти прорвались, резервов у них нет. Там стояли на смерть жалкие остатки. Посмотрите туда…
Тертедуэй шагнул к краю помоста и вытянул руку в стороны дымящихся холмов.
- Поглядите, они меняют построение. Четыре, максимум пять линий, выстроенных с проходами на ту сторону холмов. Наверняка для того, чтобы пытаться маневрировать во время схватки. Но они уже не могут обеспечить целостный строй с должной глубиной. Они стоят в шаге от поражения.
Дарго мрачно смотрел на старого полководца.
- Да, некоторые уважаемые в других краях люди скажут вам опять, что нужно отдохнуть, собраться с силами. Но кто пообещает нам, что за ночь эти твари не отойдут дальше, вглубь ущелья, где перегородят пятьсот метров плотным строем? И нам снова придется взламывать отдохнувшую оборону. - Старик притопнул сапогом. - Мы не должны позволить им уйти с поля битвы. Я не желаю им этого позволить.
- Что вы предлагаете, Тертедуэй?
- Наша тяжелая пехота почти цела. У нас - двадцать три тысячи тяжелой пехоты, двадцать три! А еще - десять тысяч ополченцев и тысяча разного сброда - повара, конюхи и прочие. Против нас - не больше пяти тысяч мохнатых мерзавцев. Нам нужно ударить один единственный раз. Окончательно. Не останавливаясь и не пятясь назад. Ударим, дадим при этом перестроиться коннице и сбросим орков с холмов. Всадники добьют преследуемых. Только так. Слишком большую цену мы заплатили, чтобы останавливаться.
Дарго запахнул плащ и зашагал к лестнице.
- Куда вы, мой принц?! - воскликнул Тертедуэй.
- К войскам. Займитесь конницей, а я пока проеду перед пехотой, попрошу их приготовиться к последнему и решительному натиску. Вы правы, у нас нет выбора. Либо сейчас мы покончим с ними раз и навсегда, либо завтра придется начинать все сначала с войсками, измученными ночевкой и сомнениями в успехе предстоящей битвы.
- Посмотрите на эти холмы, мы уже дважды стояли в шаге от победы… Остался последний рывок!.. бояться нас… Только вместе… пора поставить точку… боги с на…
Ветер отрывал от выкрикиваемых слов кусочки и разносил над переминающимися на морозе солдатами. Белый пар клубами вырывался при каждом выдохе и таял в морозном воздухе. Холодало. Солнце уже начало клониться на закат, с каждой минутой все быстрее скатываясь по небосклону. Похоже, к ночи можно ждать снегопада. По крайней мере, первые легкие мутные облака выглядывали из-за высоких черных стен, рубленными боками возносящимися на километровую высоту. Сутулый дружинник отчаянно растирал мерзнущий нос. Сосед справа дремал, облокотившись на копье. Сосед слева пытался из кусков слов составить что-то цельное.
- Я так и не понял, что, обеда сегодня не будет? - так и не разобрал он, провожая глазами умчавшуюся дальше кавалькаду командиров и сопровождающую их свиту.
- Какой обед? Тебе мало жаркого, что коптится там, у холмов?
- Да пошел ты, я серьезно спрашиваю!
- А я серьезно отвечаю. Еще с полчасика и пойдем ужинать. Туда, к холмам.
- А кто пойдет впереди?
- Остатки болотников и мы следом. Думаю, рядов пятнадцать-двадцать из нас сколотят. Вряд ли больше наберется.
- А эти, кто хвосты лошадям крутит?
- А они перед нами уже выступили. Скорее всего, отдохнут, пока не вернемся. А потом - снова они. А за ними - мы. И так - пока не закончимся…
- Так ведь орков-то мало осталось!
- Да? А кто тогда торчит тогда на холмах? Приведения?
- Типун тебе на язык, только приведений нам и не хватает! От одной нежити сколько страху натерпелся.
- С чего бы это? Она до нас так и не добралась, вся на болотниках кончилась.
- Ладно, заткнитесь оба! Сейчас построимся и вперед. Сшибем остатки этих потрошителей и дадим простор коннице погоняться за уцелевшими. Надеюсь, после битвы нам всем достанется мясо. Припасов должно хватить не только на прихлебателей тысячников.
- Да, да, мясо. А еще тот паршивый пунш, с которого я чуть штаны себе не обгадил.
- Не хочешь, отдашь мне…
- Строиться, правое плечо вперед! - забегали перед притопывающими дружинниками сотники.
- Ну что, пойдем разомнемся. А то холодно на одном месте стоять…
* * *
Многоголовый внимательно всматривался в быстро сгущающуюся тьму в узкой части ущелья. Тени от заходящего солнца залили там все чернильной темнотой. Но не смогли скрыть какого-то медленного движения, приближающегося к пологим волнам невысоких холмов. Орк удовлетворенно кивнул и вернулся на место, откуда открывался прекрасный вид на медленно ползущие навстречу шеренги солдат. Пятнадцать рядов в тяжелой броне мерно топтали взрыхленный и заляпанный кровью снег, переступая через убитых, переваливая через трупы лошадей. Четыреста метров, триста. Еще немного - и они достигнут подножия обороняемых холмов, залитого кровью и потерявшегося под грудами погибших.
- Где эльфийка? - вождь повернулся к шаманам.
- На правом фланге, помогает в лечении раненых.
- Мы сможем поднять еще нежить сегодня ночью?
- Увы, это невозможно. Все силы потрачены на ветер. Мы с огромным трудом сможем лишь связаться с шаманами в отрядах, выставленных на заслон.
- Ладно, пусть будет так. Хотя - жаль. Какое количество превосходного материала пропадает, - и Многоголовый захохотал, вызвав понимающие ухмылки у стоящих рядом. Всему есть время жить и время умирать. Никто не мешает использовать чужую смерть себе во благо.
- Пару залпов - сейчас. Чтобы не расслаблялись. Потом - только в упор, на подъеме. Строй держать, никаких забегов.
Рога передали приказ застывшим на гребне холмов войскам.
Стихающий ветер подхватил первую порцию стрел и понес ее к медленно приближающимся солдатам. Неплохо обученные ветераны прикрылись щитами и чуть сбавили темп. Еще один залп украсил дрожащими хвостами поднятые щиты, и орки опустили луки. Сопровождающие пехоту легкие конники попытались достать в ответ, но стрелы ударились в середину холмов, и лучники продолжили медленное движение.
Замершие щиты пропустили "скорпионы", грозно выстроив их перед молчаливым строем. Ползущие щиты заволновались и попытались сомкнуться плотнее. Хотя - какая может быть защита от таранного удара копья, нанизывающего на себя что закованного в лучшую сталь латника, что его коня. Несмотря на явно выставленную угрозу, пехотинцы неторопливо продолжили подниматься на холмы, стараясь не разрывать строй в долинах. Орки завыли, разогревая себе перед последней битвой. Мечи, топоры гремели о щиты, оглушительные рев все нарастал.
- Грум, грум, грум!!! - неслось навстречу взбирающейся наверх металлической черепахе, настороженно ожидающей первого залпа, чтобы рассыпаться на составные части и стремительным броском преодолеть оставшееся расстояние, не давая возможности перезарядить смертоносные машины.
Глэд стоял в первом ряду, с трудом сдерживая нарастающее в груди чувство злобной радости. Снизу шла смерть, решающая все его проблемы, надвигалась, семеня тысячами ног, укрытых поножами. Сверкала в свете заходящего солнца красными отбликами на вмятинах поднятых щитов. Царапала воздух остриями копий и обнаженных мечей. Еще чуть-чуть и прогремят за спиной рога, разрешающие рвануть вниз, навстречу испуганным глазам, солдатам, умершим еще до того, как они сделали первый шаг. Страх убил их еще до того, как сталь разрубит им глотки и вспорет животы. Страх, холодный страх. Холодный, как бесконечная ночь, во мраке которой сидят трое, покрытые вековой пылью. Ждущие, когда равновесие качнется в их сторону, и они смогут воскресить повелителя…