***
- Волос! А, Волос! Да проснись же ты!
- М-м-м.
- Да проснись, говорю! Ты что это такое утворил, а?
- У-м-м.
- Я ж тебя все равно разбужу, умника этакого! Ты хоть помнишь, что сделал?
- Ф-р-р.
- А я говорю - проснись! Посмотри на дело рук своих!
- Что шумим? - Сонно спросил Беркет. - Халиф, это ты, что ли? До сих пор не протрезвел?
- Это я не протрезвел? Ты лучше открой глаза, посмотри, какой сюрпризец нам молодой организовал!
- И какой? - Беркет сел, недовольно протирая глаза. Поморгал, потом удивленно протянул:
- Ух ты! Это чьи же? Кого это мы спьяну проспали?
- Волоса спрашивай!
- Почему Волоса?
Барс слышал сквозь сон всю эту перепалку, но поначалу отмахивался от нее, как от назойливо гудящей над ухом мухи. Потом заинтересовался, открыл глаза. Ничего не понял. Полежал немного, прислушиваясь к своим ощущениям - с бодуна как с бодуна, но вчерашней слабости вроде бы не чувствуется. Боль в груди, правда, не исчезла, но притихла, притаилась где-то в глубине маленьким комочком. Решив, что это не смертельно, Барс сел и огляделся.
Вот теперь он увидел причину переполоха. К четырем столбикам, поддерживающим крышу навеса, были привязаны длинными веревками четыре жеребца. Только в отличие от Беркета Барс сразу понял, что это за лошади. Одна из них принадлежала Бруно, три других - те, что остались без хозяев.
- Я встал, хотел выйти, - возбужденно рассказывал Халиф. - Только сунулся наружу - прямо возле виска копыто как свистнет! Я назад - дай, думаю, выскочу с другой стороны. Сунулся - а там еще один! Смотрю - с каждой стороны по жеребцу привязано. Ох, песья кровь! Волос! Вставай, сукин сын, немедленно!
- Так чьи это кони? - Непонимающе спросил Беркет. - И причем тут, все-таки, Волос?
Остальные Рыцари тоже просыпались, поднимались, протирая глаза. Только Волос упрямо продолжал дрыхнуть, да Бруно по-прежнему лежал без сознания.
- Причем здесь Волос? Я вам расскажу. - Говорил Халиф. - Проснулся я на рассвете, сходил в кусты. Только вернулся - слышу топот копыт, кони скачут. И что странно - если бы чужие ехали, так наши жеребцы бы бучу подняли, а тут молчат, не реагируют. Смотрю - вылетает Волос верхом на жеребце. Ничего не понимаю - я ведь хоть и пьяный, а помню, что его коня вчера твари загрызли. Но это-то еще ладно. Смотрю дальше - а за ним на длинной веревке скачут аж три заводных.
- Халиф, это тебе спьяну примерещилось. Арраканцы сроду в заводных не ходили - они ж в одной связке друг друга поубивают.
- Вот и я так подумал. Что мерещится. Потом смотрю, Волос их к столбикам по одному попривязывал и спать завалился. Ну, и я спать лег - думаю, просплюсь, потом разбираться буду.
- Ну и что? Разобрался?
- А чего тут разбираться? Жеребцы-то - вот они. Не я ж один их вижу. Ты попробуй, высунься из-под навеса.
- Дела-а, - задумчиво протянул Беркет. - Комин, ты что скажешь?
- Ну, что Волос вчера этих коней сильно жалел - это правда, могу подтвердить. А еще что сказать? Разве что - сильно везет нам последнее время на чудеса.
- А раньше такое бывало?
- На моей памяти - нет. Тех коняг, что без хозяев оставались, мы обычно добивали потом. Я Волосу вчера не сказал об этом, пожалел парнишку. Но сам всю жизнь считал, что это - милосердно.
- Может, талант какой у парня скрытый?
- Все может быть, - пожал плечами Комин.
- И что нам теперь делать? - Спросил Халиф.
- Ждать, пока Волос проснется.
- А может, все-таки поубивать зверюг, пока они рядом? - Предложил Кеннет. - Сорвутся с привязи, ускачут, ищи их потом. Волос, небось, проснется и не вспомнит, что ночью делал.
- А что - идея, - согласился Халиф. - И ждать не надо. А то я, извините, скоро обмочусь.
- Вы что, парни, озверели? - Вмешался Барс. - Как это - убить? Если Волос их уже приручил? А ты, Халиф, если у тебя проблема, залей-ка лучше костер. А то тебе уже моча в голову ударила.
- Костер и сам погас давно, - сказал Халиф слегка смущенно.
- Ничего. Ты для верности.
- Пора Бруно настойкой поить, - спохватился Беркет. - Кеннет, поможешь мне?
- Конечно.
- Ребята, не осталось ли там чего на опохмелку? - Подал голос Дерека.
Волоса сумели растолкать только после полудня. Поначалу он на все вопросы Рыцарей только тряс головой, потом долго и изумленно пялился на привязанных жеребцов. Что и как он делал ночью, молодой рыцарь действительно совершенно не помнил - последние смутные воспоминания относились к тому моменту, когда он собирался идти искать потерянный адамант.
- А ты поройся по карманам, - предложил Беркет. - Может, ты и камень нашел?
Однако камня не оказалось. Зато жеребцы Волоса признали - все четыре, и он по очереди перевязал их подальше от навеса.
- Волос, ты вспомни, - надоедал парню Халиф, избавившийся от злости вместе с мочой. - Может, ты магию какую применял?
- Может быть, - покорно соглашался Волос. - Но не помню.
- Ты представляешь, какое открытие было бы!
- Представляю, - кивал Волос. - Но не помню все равно.
- Эх, - сокрушался Халиф. - Если бы ты выпил хоть чуть-чуть меньше!
- Выпил бы я меньше, я бы вообще к ним не полез. Жалость жалостью, но жизнь дороже.
Во второй половине дня компания стала потихоньку разъезжаться. Первым отбыл Кеннет, заявив, что зимы и снега ему хватило выше головы и он собирается взять курс на юг - куда-нибудь, где потеплее. Комин ушел пешком, предварительно вручив Барсу оружие погибших - для передачи в Замок.
- Я тоже туда подтянусь, но попозже, - сказал старый рыцарь. - Прикуплю себе лошаденку в каком-нибудь селе, да и подъеду не торопясь. Так что не прощаюсь. А ты подскажи там, что мне жеребенок новый нужен. И обязательно вороной!
- Хорошо, - согласился Барс. - А почему непременно вороной?
- А потому что всех моих лошадей зовут Черныш, - пояснил Комин.
Дереку Беркет долго уговаривал ехать в Замок - подлечиться, но тот только досадливо морщился и махал рукой, а в конце концов признался, что лечиться предпочитает в Дарсе у знакомой вдовы - женщины гостеприимной и приветливой, а главное, не задающей лишних вопросов. Так что вскоре уехал и Дерека.
Сам Беркет вызвался везти в Замок Бруно - вместе с Барсом. В Замок ехал и Волос - хотя в его первоначальные планы это и не входило, но надо же было доставить таинственным образом прирученных им коней. Правда, что станут делать с ними в Замке, тоже было не вполне ясно, но Волос надеялся, что Магистры сумеют что-нибудь придумать.
- Не могу же я ездить сразу на троих? - Спрашивал Волос у Рыцарей, и не совсем понятно было, какого ответа он ожидает. - Ведь я же их просто не прокормлю, верно? На них же корма не напасешься!
- Представляю себе эту картинку, - хмыкал Беркет. - Рыцарь на трех конях. Может, тебе, парень, в циркачи пойти? Бешеную деньгу зашибать будешь.
- А жеребец Бруно? Если мы сейчас разъедемся, я даже и не знаю, за кем он поскачет, - продолжал Волос, не реагируя на подначки Беркета.
- Да не страдай ты, - не выдержал наконец Барс. - Захочешь оставить себе всех троих - так и оставишь, никто не отберет. Но сейчас ты едешь с нами в Замок: во-первых, жеребца Бруно приведешь, раз уж можешь, а во-вторых - вдруг там разберутся, что ты такое сотворил?
Для Бруно Рыцари опять соорудили подвесную люльку - более удобную, чем первая, на жестком каркасе и с привязными ремнями, чтобы можно было ехать хотя бы рысью. Работа эта заняла половину оставшегося до темноты времени, и выезжать решили с утра.
Вечером Бруно ненадолго пришел в себя. Он попил воды, пожаловался, что у него болит рука, и снова отключился. А наутро у него начался жар.
Глава VII.
- 1 -
История с лейтенентом Мором надолго выбила Алину из колеи, хотя она и научилась не показывать этого. Сам Клавдий действительно уволился из Королевской гвардии и уехал в неизвестном направлении, и принцесса втайне была ему за это благодарна. После памятного объяснения она ни разу с лейтенантом не виделась и желания такого не испытывала, более того, возможной встречи ужасно боялась, и чем дальше находился Мор, тем спокойней чувствовала себя Алина. Если бы она могла, она с удовольствием бы вообще забыла о его существовании.
Происшедшие в Алине перемены не остались незамеченными окружающими. Еще с месяц после турнира по дворцу летал смутный шепоток, смакующий обросшие воображаемыми подробностями разнообразные варианты событий. Хотя мнения и разнились, общий вывод был, как правило, един: принцесса наконец-то начала взрослеть. Молчаливое одобрение придворных дам и снисходительное участие родителей Алина сносила вызывающе терпеливо, попытки завязать задушевные беседы решительно пресекала, и вскоре двор нашел новые темы для сплетен, оставив принцессу в покое. Однако нужно признать, что в одном дворцовое мнение, несомненно, не ошиблось: Алина действительно повзрослела.
На исходе зимы принцессе исполнялось пятнадцать лет. Отмечать день рождения решено было с помпой, которой в предыдущие годы Алина по малолетству не удостаивалась; теперь же мать принцессы, королева Элеонора, пришла к выводу, что пора устроить девочке достойный выход в свет. Планировалась целая неделя гуляний, балов и маскарадов. Из Суфии выписали группу знаменитых иллюминаторов - специалистов по фейерверкам. Рассылались приглашения иностранным послам.
Поначалу предстоящие события не вызывали у Алины никакого энтузиазма. Однако постепенно она заинтересовалась, потом увлеклась, и вскоре подготовка к празднику захватила принцессу целиком. Правда, многочисленные примерки будущих платьев и костюмов по-прежнему оставались для нее пыткой: какое удовольствие находят в этом прочие дамы, Алина понять так и не могла. Зато сценариями балов и маскарадов принцесса занялась всерьез.
Эту работу - впрочем, как и любую, которой она увлекалась - Алина делала на совесть. Ее интересовала каждая деталь праздничного декора, каждый поворот сюжета расписанных по минутам вечеров. Спальня принцессы стала напоминать кабинет какого-нибудь канцелярского работника, поскольку на всех мыслимых поверхностях громоздились кипы исписанной и исчерканной бумаги.
Главным распорядителем будущих торжеств был назначен Ставрадар Деим, советник отца Алины по вопросам внутренней политики, и эта кандидатура лучше всего прочего говорила о значимости предстоящих событий. Деим ерундой не занимался. Опытный придворный и непревзойденный дипломат, Ставрадар в течение шестнадцати лет был послом Арсании в Империи Таос - стране, с которой у королевства были традиционные трения по территориальным вопросам, и то, что обострившийся пару десятков лет назад конфликт не перерос в новую войну, было во многом заслугой Деима. Около пяти лет назад Ставрадар вернулся в Умбру - по официальной версии, в связи с ослаблением здоровья, которое не позволяло ему далее переносить тяжелый таосийский климат. Назначение Деима советником по вопросам внутренней политики изумило весь двор, и причины столь странной переквалификации муссировались придворными необычайно долго. Однако Деим быстро доказал, что и на этом поприще способен не ударить в грязь лицом, и вскоре стал одним из ближайших доверенных лиц короля. Алина Ставрадара знала мало и немного робела перед высоким, представительным придворным с красивой серебристой проседью в пепельных волосах и проницательными карими глазами. Однако робость быстро прошла под натиском неизменной доброжелательности Деима. Алине импонировали мягкий ненавязчивый юмор Ставрадара и его чуть-чуть циничное отношение к принятым при дворе условностям - ко всему тому, что занимало столь важное место в жизни двора и что сама Алина всегда считала глупостями.
Новое поручение Деим мог бы счесть досадной повинностью, но вместо этого отнесся к нему со всем вниманием и серьезностью. Несмотря на вечную занятость, советник всегда был рад видеть принцессу, без конца приносившую ему для обсуждения новые и новые проекты. Совместное творчество увлекало обоих, оба не стеснялись давать волю своей фантазии, и предстоящий день рождения постепенно перерастал в некое грандиозное по масштабам событие, грозящее затмить даже традиционную торжественность Дня Созидания, отмечавшегося в середине зимы.
Кульминационным моментом праздника Алина решила сделать театрализованное представление, в котором она сама играла бы сразу несколько главных ролей. Играть второстепенные роли должны были тщательно отобранные для этого придворные. В основу пьесы девушка положила сюжет одной из своих любимых книг. Начало там было довольно традиционным: прекрасную принцессу похищал страшный дракон и упрятывал в высокую и неприступную башню. Благородный юноша отправлялся спасать возлюбленную. Зато дальше развитие событий было совсем не сказочным. Постепенно выяснялось, что страшилище-то как раз имело душу благородную, юноша же был замешан в сложнейшей паутине интриг, плетущейся его честолюбивым отцом. В расчеты последнего входили: женитьба юноши на принцессе, последующее отравление ее родителей, коронация принцессы и затем постепенное сведение ее с ума путем тщательно разыгранных сцен явления духов умерших родственников. В результате юноша оставался фактически правящим монархом при безумной жене, но поскольку был он безволен и малодушен, то реально бразды правления были бы в руках его отца. Юноша знает о планах отца, но перечить ему не решается. О чудовищном замысле становится, однако, известно дракону, который по совместительству является также могущественным волшебником. Потому он и похищает принцессу, надеясь спасти ее от страшной судьбы. Но когда дракон раскрывает перед принцессой истинное лицо ее возлюбленного, она не верит страшилищу. Юноша является освобождать принцессу; дракон убивает его. Принцесса в отчаянии бросается из окна башни на скалы, и чудовище не успевает ее спасти. Тогда дракон решает отомстить честолюбивому аристократу, виновнику всего происшедшего, но на подлете к его замку видит с высоты похоронную процессию: аристократ скончался, подавившись за обедом куриной косточкой. В результате дракон сам сходит с ума и начинает разрушать мир и пожирать людей, но его убивает храбрый крестьянский парень. В последний момент, когда чудовище уже умирает, разум возвращается к нему, он понимает, что натворил, и произносит выразительный монолог. Эта финальная сцена нравилась Алине больше всего: она сама переписала ее для пьесы и не сомневалась, что повальные рыдания в зале ей обеспечены.
Ставрадар Деим саму идею постановки одобрил, но сюжет пьесы ему не понравился.
- Мрачновато для праздника, - заметил он, задумчиво потеребив мочку уха. - А почему бы тебе не видоизменить слегка сценарий? Ну, вариант, в котором юноша убивает злого дракона, конечно, слишком банален. Почему бы не сделать так: юноша оказывается на самом деле не так плох и с планами отца соглашается только для вида, сам же искренне любит принцессу. Почему соглашается? Да потому, что в силах его отца расстроить свадьбу, и юноша рассчитывает дать ему решительный отпор уже после женитьбы, когда отец ничего не сможет сделать. Дальше. Дракон не убивает юношу, а только ранит и улетает, посчитав мертвым. Юноша приходит в себя и спасает принцессу - скажем, она падает не на скалы, а в море, и он вытаскивает ее, оглушенную, из воды.
- Я не откажусь от финального монолога дракона! - Упрямо заявила Алина.
- И не надо. Дракон считает, что принцесса погибла, и дальше все развивается по сценарию. После монолога - он, правда, перестанет быть финальным - обнаруживается, что принцесса и юноша живы. Тебе придется написать еще одну сцену. Общая мораль: чрезмерное могущество всегда опасно, даже если оно направлено во благо. И подтекст: людям должно быть предоставлено право самим разбираться со своими проблемами, без вмешательства могущественных сил, использующих кувалду там, где достаточно было бы хлопка ладошкой.
- Интересно, - согласилась Алина. - Пожалуй, даже добавляет выразительности. Вы никогда книги писать не пробовали?
- Книги? Нет, судьба миловала, - рассмеялся Ставрадар. - Но читать люблю. А кого ты собираешься играть в пьесе? Принцессу?
- Вообще-то, я рассчитывала сыграть всех троих - принцессу, юношу и дракона. Я уже придумала, как разбить на сцены диалог принцессы и дракона: получаются два отдельных монолога, но на мой взгляд, так даже лучше.
- А переодеться успеешь?
- Успею, - уверенно ответила Алина. - Больше проблем со сценой битвы: там юноша и дракон обмениваются репликами. Вероятно, кому-то придется подменить меня на эту сцену. А теперь еще спасение принцессы! Это-то как устроить?
- Очень просто. У принцессы там реплик не будет: она же оглушенная. Или вот еще идея: дай и битву, и сцену спасения на заднем плане, как бы фоном - тогда кто угодно сможет сыграть - а сама озвучь обе роли.
- Советник Деим, вы замечательный советчик! - Радостно воскликнула Алина и сама рассмеялась нечаянно получившемуся каламбуру.
- Работа такая, - улыбнулся Ставрадар.
- Я отправляюсь переписывать сценарий. Ждите меня с результатами.
- Слушаюсь, Ваше Высочество, - советник шутливо отдал честь.