В этом подвале осознала, что люблю жизнь. Мне нравится так много простых вещей, которые сейчас недоступны: смотреть в окно во время дождя, получать цветы от поклонников, загорать на солнышке, печь родителям на праздники торты, вязать шарфы двоюродным племянникам, щелкать с друзьями семечки и делиться новостями. Мне так не хватает того, что я делала, пока была свободной! Того, что отнимет у меня Андрей, если я не сбегу. Я даже в зеркало смотреть на себя не смогу, ибо потеряю самоуважение! Если он ко мне… если он ко мне прикоснется… не знаю, что я буду делать. Смогу ли пережить это?
Впрочем, нет, знаю. Я все выдержу. Сбегу, а потом, подготовившись, приду сюда и убью его.
Принятое решение позволило вернуть хладнокровие. Цель дала силы удержаться в море паники на поверхности, не позволяя сознанию в нем захлебнуться.
- Идут. - Парень и девушка вскочили на ноги и потребовали того же от меня. - Вставай! И помни: не будешь паинькой, тебя прикопают под первой березой возле дома.
Аля и сама побаивалась - я видела это отчетливо, словно залезла ей в мозги, тогда как лицо ее оставалось безмятежным и доброжелательным.
Захарий Горобинский, крупный темноволосый мужчина в чернильно-синей рубашке и черных брюках, войдя в помещение, казалось, сделал его меньше своим присутствием.
- Добрый вечер, молодежь, - поздоровался старший Горобинский.
Окинув нас быстрым взглядом, он благодушно улыбнулся. Эдакий плотно поужинавший волчара, которому сейчас лень смотреть на мелкую добычу.
- Добрый вечер, вождь…
Ответное приветствие прозвучало на удивление слаженно, словно я тренировалась с Алей и здоровяком.
За Захарием вошел Андрей, который так спешил, что едва не врезался в отца. Странно взглянув на меня, усмехнулся:
- Пап, позволь представить тебе мою невесту.
Невесту?! Я забыла, как разговаривать. Что за бред? Что он несет?..
Советы Али тотчас вылетели из головы, я во все глаза смотрела на веров. Отец и сын были похожи. Захарий - высокий, мускулистый, с грубоватыми чертами лица и цепким взглядом. Бугры мышц одежда не скрывала, только подчеркивала, и эта явная физическая мощь пугала до дрожи. А как не бояться того, кто может уничтожить тебя за пару секунд? Притом его сдерживает не моральный запрет, а только собственное нежелание убивать.
Опомнившись, уткнулась взглядом в пол. Нельзя, нельзя так пристально рассматривать, вдруг решит, что бросаю ему вызов?
- Невесту? Неожиданно, сын. А ну, дай мне взглянуть на тебя, невестушка.
Меня беспардонно схватили за подбородок и повернули голову под таким углом, чтобы ничто не укрылось от взгляда будущего свекра. Демон! Да лучше сдохнуть, чем влиться в волчью семейку! Волчью не из-за того, что превращаются в серых хищников, а потому, что плюют на желания других, глядя на них как на тупых овец!
В эмоциях позабыла наставления Али и заглянула в глаза Вожака. Ох, какие же они у него страшные! Пустые, блекло-серые, будто выцветшие, с крохотным огоньком интереса где-то на дне.
- Красивая, - подбил одним словом осмотр Захарий. - Я даю добро, Андрей.
На что он дает добро? На обращение - и меня теперь не убьют? Или на "жениховство"?
Горобинские вышли. Выждав в тишине с минуту, Аля прошептала:
- Ого…
- Угу, - подтвердил парень и весело оскалился: - Андрюха отжигает.
- А вдруг по-настоящему влюбился? - возразила Алина.
- Не, - покачал лобастой головой вер. - Полюбил бы - отпустил бы ее домой.
- Идеалист ты, - улыбнулась Аля и, встав на цыпочки, быстро чмокнула его в нос.
Молодой человек улыбнулся уголками губ, в глазах затаив разочарование.
- Могу поспорить, что она будет интересна Андрею не дольше месяца.
- А как же его заявление отцу про невесту?
- Аль, ты как маленькая, - хмыкнул здоровяк.
Они разговаривали, как будто я была неодушевленным предметом, разговаривали без стеснения и честно, не позволяя надеяться на хороший исход событий.
Обсуждаемый вервольф влетел в комнату ураганом. Не успела и пикнуть, как он, подражая отцу, не иначе, крепко сжал мой подбородок.
- Машуль, прекрасно выглядишь, - оскалился он в хищной улыбке. - А значит, через три дня у нас с тобой будет романтический ужин.
Внутри все замерзло от его недвусмысленного намека. Как? Уже через три дня?..
Горобинский-младший так же резко отпустил мое лицо, как и схватил, и развернулся к друзьям:
- Аля, почему она не в клетке? С твоим периодическим обострением тупости она сбежит!
Слова сами по себе обидные, но тон, которым они произнесены, даже мне, ненавидящей своих тюремщиков пленнице, показался и вовсе оскорбительным.
Алина вспыхнула, у здоровяка заходили желваки на скулах.
- Андрей, выбирай выражения, - тихо потребовал он.
- Извини, я не хотел тебя обидеть, Алька, - покаялся сын вожака так, что всем ясно стало: он совсем не жалеет. Хорош друг, не правда ли?
Девушка отвернулась:
- Ладно, проехали. Иди к отцу, мы присмотрим за твоей невестой.
- Спасибо, ребята! - повеселел "женишок".
После его ухода Алина с другом недолго пробыли в подвале, и вскоре я осталась одна. В клетке.
Я злилась! Ох как я злилась на свое бессилие! Швыряла вещи, била кулаками по прутьям. Я рычала и, уткнувшись лицом в подушку, раздирала ее зубами…
А когда успокоилась, вновь попыталась применить простейшее заклинание: из открытой бутылки вытащить каплю воды и поднять ее в воздух. Увы, у меня не вышло. Я больше не маг, и та книга упала случайно, введя меня в заблуждение. Как же горько расставаться с надеждой!
Ночью я так и не уснула. Думала, искала иной выход, без магии.
К утру появился план побега. Сумасшедший, нереальный и в то же время простой. Ладно, дурацкий план наивной идиотки, которая хваталась за тоненькую соломинку.
Я решила вызвать сочувствие у тюремщиков, сделать так, чтобы пожалели, прониклись моей участью, увидели не симпатичную девку, которую захотел их друг, а личность. Личность, у которой есть право на выбор и свободу.
Точку, на которую можно надавить, я нашла, когда приходили Горобинские, только тогда не осознала, что она поможет спастись.
В минуты счастья люди совершают великодушные поступки, а влюбленные и вовсе творят безумные вещи. Если помочь парочке понять, что они будут счастливы только друг с другом, то они могут осчастливить и меня. Осчастливить свободой. Мне далеко до профессионального психолога, однако на все сто процентов я была уверена, что здоровяк любит Алю. И она внутренне готова ответить на его чувство, пускай сама этого и не осознает.
Подло ли использовать столь светлое чувство? Разумеется. Но иного выхода я не видела. Друзья Андрея ведь не мучаются угрызениями совести оттого, что я здесь пленница? Не спешат меня спасать? Так почему я должна думать о честности? Это война. Сражение, в котором ставка - моя свобода, а может, и жизнь.
Завтрак принес здоровяк - сама судьба благословляла и содействовала.
Хотелось расспросить, где мы вообще находимся, но, к счастью, придержала любопытство и произнесла:
- Твоя Алина - хорошая девушка.
Парень посмотрел на меня удивленно.
- Не моя, - возразил отрывисто. - Она своя собственная. Мы друзья.
- А хотел бы, чтобы было по-другому?
Он промолчал, одарив тяжелым взглядом.
И я вернулась к тому, с чего начала диалог, - к комплименту другой девушке:
- Алина простая и очень добрая, да?
Мысленно я кричала веру: "Соглашайся со мной! Ну же! Ты ведь от нее без ума!"
И о чудо - он кивнул!
- Она замечательная…
- Вы, наверное, давно дружите?
Вручив мне поднос с тарелками, парень закрыл дверь клетки и только потом ответил:
- Да, мы дружим с детского сада.
- И с Андреем тоже?
- Нет. С ним мы начали общаться в школе, он младше нас с Алей на четыре года.
Что-то в его словах заставило насторожиться.
- А сколько, кстати, Андрею лет?
- Восемнадцать.
Я села на пол. Ох, небо, моему похитителю восемнадцать… Я ведь старше его. Зачем вообще ему невеста, когда не нагулялся? Откуда подобная наглость и потребительское отношение к окружающим? Откуда безнаказанность? Циничность? Ведь он, по сути, вчерашний ребенок… Впрочем, на ребенка он совсем не похож - вервольфы взрослеют быстрее и всегда физически развитее сверстников-магов.
Пока я хваталась за голову, оборотень ушел не прощаясь.
К обеду смирилась с мыслью, что обративший меня вер младше и что при всем своем опыте я не справилась со вчерашним несовершеннолетним. Успокоившись, приготовилась обрабатывать вервольфа дальше. Но он пришел с Алей. Проверил клетку, подергав прутья, и вышел в коридор.
- Ешь быстрее! - потребовала девушка, вручая блюдо с курицей-гриль и горячий хрустящий батон.
Мясо - первейшая еда для оборотня, хлеб же не только насыщал, но и пах свободой - солнцем и бескрайними полями пшеницы.
- Что-то случилось?
- Ничего. У меня могут быть и личные планы помимо присмотра за тобой, - глухо буркнула Алина.
- Личные планы - это провести больше времени со здоровяком? - с невинным видом поинтересовалась я.
- С кем?! - удивилась Аля и уточнила: - Ты про Соболева?
Ага, буду знать хотя бы фамилию, неожиданную и смешную для оборотня-волка.
- Да, о нем, - подтвердила я, энергично закивав.
- Ты пошутила? - рассмеялась она. - Не в этой жизни…
Стальная дверь открылась, впуская Соболева с упаковкой воды.
- …я буду наслаждаться твоим обслуживанием, - закончила совсем иначе, чем собиралась, Алина. - Есть дела поинтереснее, чтобы тратить время на тебя.
Я провокационно предложила:
- Так отпустите меня - с удовольствием обслуживала бы себя сама.
- Глупая попытка, - фыркнула Алина.
Когда я принялась за еду, она расселась на диване, закинув ногу на ногу. Длинные, в коротких шортах, эти ножки явно услаждали взор Соболева: беззвучно вздохнув, он не сводил с них горящих глаз.
Да, чувства тут есть. И это не страсть или влюбленность - он уважает подругу и не навязывается. Заинтересованно смотрит, только когда она не видит. Интересно, почему молчит, не признается? Аля собиралась заявить, что он ей не подходит, но в то же время она к нему хорошо относится, поэтому и не захотела обижать резкими словами. Большинству парней хватает и меньшего, чтобы вступить на путь завоевания сердца дамы. Может, скромный и неуверенный в себе? Хотя это не о верах. Вон Андрей - недавно стал совершеннолетним, а ведет себя как прожженный ловелас. Сложно поверить, что его друг иной. Скорее испытывает истинные чувства, переживает, чтобы не задеть любимую.
И потому он, как говорится, мой "клиент".
Ужин принесла одна Аля. Нет, парень тоже заходил, но только для того, чтобы в очередной раз проверить клетку. Странные… Как будто я могла сорвать замок или выломать прутья зачарованной темницы.
Девушка прикатила столик с несколькими блюдами - на ночь всегда кормили плотно. И если честно, в это время суток есть хотелось сильнее. Особенности метаболизма оборотней? Других объяснений я не нашла.
- А вы хорошо смотритесь с Соболевым. Давно встречаетесь?
- С Соболевым? - удивилась Алина. - У тебя провалы в памяти? Я же сказала, мы только друзья!
- Зря. Он порядочный молодой мужчина, особенно на фоне Андрея. За таких, как Соболев, нужно держаться. - Слова лились неудержимым потоком. Я не задумывалась, что говорить, и провокационность заявления меня совсем не смущала.
Брови девушки удивленно поползли вверх. И она не заткнула мне рот - разговор зацепил.
- Когда кто-то у тебя его уведет, поймешь, что потеряла больше, чем друга.
- Что?!
- Думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь?
Глаза Алины округлились:
- Что ты несешь?
- Можешь обманывать себя, но не сторонних незаинтересованных наблюдателей. Соболев привлекает тебя. Ты ощущаешь, что можешь ему доверять, он не предаст, будет ценить и оберегать свою женщину.
Произносила монотонно, доверительно, будто и не врала вовсе. А может, действительно не врала? Вскоре поняла, что слова шли от души, я сама искренне верила в сказанное.
- Глупости! Посуду заберу утром, мне пора.
Девушка поспешно ретировалась. На красиво очерченных скулах горели пятна румянца.
Дверь с лязгом закрылась, и я упала на матрас.
Резкий упадок сил, такой сильный и неожиданный, что ноги подкосились. Всего каких-то полчаса назад меня настолько переполняла энергия, что хотелось лезть на стену от безделья, а теперь я вся дрожала от переутомления. Что происходит?!
Такое ощущение, что переколдовала.
Немного полежав, принялась за еду. Быстро умяла все, что принесли на ужин, и легла спать, потому как глаза слипались, словно ресницы смазали клеем.
А новый день принес приятные сюрпризы.
Алина мило розовела, стоило Соболеву нечаянно задеть ее рукой. Или не случайно? Он тоже заметил ее реакцию и удивленно приглядывался к подруге, раз за разом проверяя ее реакцию, невинно касаясь.
Я решила не дожидаться обеда, который ребята могли и не принести, увлекшись друг другом. Лучше начать рано, чтобы не было поздно.
И я приступила ко второму пункту плана.
- Везет вам, встретили свою половинку… - Показательно тяжелый вздох и по-настоящему полное отчаяния утверждение: - А у меня даже надежды на любовь не осталось. Из-за вашего Андрея! Если, конечно, вы меня не отпустите… Отпустите меня, пожалуйста, а?
Первой, как ни странно, отреагировала Аля, хоть и не так, как я того добивалась. Она пропустила мимо ушей просьбу, растерянно спросив:
- О чем ты? Какие половинки?
Я заранее заготовила речь с логическим обоснованием. Мол, меня надо отпустить, так как дома переживает парень (выдуманный, разумеется), а разлучать истинных влюбленных грешно. Но не произнесла ее.
Вместо нее с языка соскользнули сентиментальные глупости:
- Вы созданы друг для друга, но можете потерять шанс на счастье из-за своего так называемого друга. Однажды отец не сумеет его прикрыть, и Андрей утянет за собой друзей. А ведь вас ждет счастливое совместное будущее. Зачем отталкивать любимого? Откуда нерешительность по отношению к той, что от рождения принадлежит тебе? Ждешь, пока сама поймет и придет? А если найдется тот, кто опоит ее ложью и поведет за собой?
Где-то на середине моей бредовой речи Алина уронила тарелки. Но звон разбившейся посуды не разрушил транса, в котором они с парнем пребывали.
Алина развернулась к Соболеву. Тот приблизился к ней и замер неподвижно.
- Мужчина делает главный шаг, женщина - последний или же отступает. Нельзя заставлять ее проявлять активность. Ведь это ты - мужчина, защитник и обольститель…
Когда парень и девушка набросились друг на друга с поцелуями, а затем и вовсе упали на диван, я на несколько секунд перестала дышать. Не верила своим глазам. Получилось… только не то, что планировала! Затем, сбросив оцепенение и убедившись, что для этих двоих больше не существую, выдохнула и решительно толкнула дверь незапертой клетки.
Парочка, перекатываясь по дивану так, что он натужно скрипел, лихорадочно целовалась, забыв обо всем на свете, не то что о какой-то пленнице.
Я беспрепятственно вышла в коридор, бросив назад напутствие:
- Любите, цените и уважайте друг друга! - и почувствовала себя работником загса.
Как там пел Джон Леннон? Занимайтесь любовью, а не войной? От себя добавлю: и забудьте о пленниках…
Сбросив туфли на высоком каблуке (единственное, что оставили веры мне из личных вещей), я побежала. Ох как быстро я бежала по длинному коридору! Бежала, ежесекундно ожидая окрика в спину и боясь встретить кого-то, идущего навстречу, что еще хуже. Неслась, отбивая голые пятки о шершавый цементный пол. Лампы дневного света мигали зловеще, что подтверждало не укладывающийся в голове факт: ко мне вернулась магия! Пусть не совсем такая, как ждала, но вернулась!
Решив подумать об этом после, когда окажусь в безопасном месте, сосредоточилась на настоящем моменте. Возле лифта затормозила. Вызвала его. Искусала губы, дожидаясь. Заскочив наконец в кабинку, я растерялась. На какую кнопку нажимать? Если есть "1", "2", "0", "3", "4"? Ткнула посередине, в нолик.
И не прогадала - лифт открылся в большом вестибюле с мраморным полом и стеклянными дверьми, за которыми виднелись сосны. Там ярко светило солнце и гулял ветер в кронах хвойных деревьев. Но главное, там меня ждала СВОБОДА!
Хотя о ней рано говорить, ведь я все еще находилась в здании. Мне и так сказочно везло, что никто не повстречался на пути.
Волнуясь, дернула дверь на себя… Заперто!
В глазах потемнело от ужаса. Все еще держась за ручку, качнулась вперед - и вывалилась на улицу! Дверь открывалась наружу.
И снова бег. В ступни впивалась мелкая галька дорожки. Мельком оглядевшись, поняла, что нахожусь, по всей вероятности, на базе отдыха вервольфов посреди леса. И почему-то на ее территории, кроме моих охранников, я не чувствовали ни единой живой души…
Многим позже Ник объяснит, что в тот день почти вся стая находилась в городе, даже старики и дети, - праздновали свадьбу племянницы вожака. Только Алине и Соболеву как ближайшим друзьям Андрея доверили стеречь пленницу.
Ограду из толстой сетки-рабицы перепрыгнула, почти не заметив.
Я неслась среди сосен, кущей терна и боярышника, не зная точного направления, боясь остановиться хотя бы на минутку. Хвоя, колючки, прошлогодняя высохшая трава кололи ступни, но я старалась отрешиться от боли. Иногда это получалось.
Бежала, не ощущая холода, несмотря на легкую одежду. В клетке я провела несколько дней, значит, наступил май…
Характерный шум услышала задолго до того, как увидела темно-серую ленту трассы. Лишь раз выбралась к ней, чтобы посмотреть на указатели, а так стремилась оставаться под защитой леса. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем он закончился и пришлось бежать вдоль обочины. Вскоре стало ясно, что поддерживать первоначальный темп затруднительно: босоногая девица в джинсовой юбке и коротком топе мало походила на спортсменку и потому вызывала любопытство.
После того как остановился второй автомобиль и водитель предложил подвезти, я уменьшила скорость, вовсе переходя на спокойный шаг, когда невдалеке слышались звуки машины.
Почему не согласилась на предложение, чтобы подкинули до города? В первом случае просто испугалась, а потом пожалела, что отказалась. А вот второй водитель не внушил доверия - несло от него мерзко, чем-то странным, да и глаза как стеклянные. Уж лучше пешочком, чем с таким ехать в одном авто.
Раньше я умела за себя постоять. Теперь, после укуса, я не знала, чего от себя ждать. Воображение рисовало жуткие картинки: подозрительный мужчина начинает флиртовать, и я превращаюсь в волчицу, которая перегрызает ему горло, заливая салон багровыми реками крови… И потому лучше не допускать таких ситуаций. Смогу оторвать кому-то голову или нет, проверять на практике не хочется.