Артиллерийские удары обрушились на морлоков. Терминатор, возможно Кадор, опрокинулся на спину. Другому - Сантар не мог сказать, кому - пробило грудь. Остальные продолжали идти под обстрелом.
- Легкий дождик, - сказал Десаан, едва слышимый сквозь канонаду.
- У нас меньше минуты, брат, - заметил ему Сантар.
- Более чем достаточно, первый капитан.
Продвигаясь вперед, морлоки добрались до потрескивающего края щита.
Эльдары внутри него отступили, но продолжали вести огонь. Сверху по щиту били орудия Руумана и танки армейских дивизий.
За мерцающей пеленой скрывались не только вражеские воины, там мелькали эльдары в мантиях и с загадочными посохами.
- Разрушить его! - заревел Сантар, сражаясь с ионизированной пульсацией энергетического щита. - Бейте по нему всем, что у вас есть.
Громовые молоты и силовые булавы, эвисцераторы и комби-болтеры обрушились на стену раскаленной лазури. Сильно колыхнувшись, щит прогнулся, но не лопнул.
Хронометраж на ретинальных дисплеях всех ветеранов Железных Рук достиг нулевой отметки.
Конец отсчета предвещала серия глубоких, подземных взрывов, которые раскололи поверхность планеты внутри щита. Это последовательно детонировали снаряды минометов-кротов. Когда паутина, сплетенная эльдарами вокруг узла, разорвалась, вверх поднялась ударная волна.
Рябь прошла по поверхности щита, он задрожал, вспыхнул и затем исчез.
Сантар первым пересек его границу.
- Бей их! Слава Горгону!
Ворвавшись на орудийные платформы, морлоки едва обратили внимание на обстрел, который вели танковые дивизионы. Даже без щита сооружение из кости было прочным, но по всей его поверхности начали появляться трещины.
Это была бойня, эффективная, но все же бойня.
Из нее вышел воин с потрескивающим изогнутым мечом. Сантар встретил его молниевыми когтями, но почувствовал сжатие в сервомеханизмах бионической руки, когда наносил смертельный удар. Его следующее движение тоже было медленнее обычного, словно он преодолевал силу инерции или воздействие высокой гравитации. Так же вели себя ноги.
Он вспомнил о фигурах в мантиях. Их окружала группа тяжеловооруженных воинов.
- Десаан, ты все еще видишь? - спросил Сантар.
Со всех сторон к ним приближались враги, размахивая пиками и клинками - толпа эльдар в панцирной броне и группа странников в плащах, с которыми Железные Руки сражались раньше. Один из них ткнул в Сантара энергетическим копьем, от которого капитан едва увернулся. Схватив древко, он подтащил воина к себе и смял лицевую пластину кулаком. Тело обмякло и затихло, но эльдар оставил отметину на доспехе.
- Слишком близко.
Другой противник нацелил сюрикенное копье и расколол одну из пластин брони. Сантар рубанул когтем и убил его, но почувствовал то же сопротивление, которое замедлило его несколькими секундами ранее.
Распознав эти ощущения, он выкрикнул:
- Десаан, твои глаза?
- Мое зрение… не работает.
Вокруг узла клубилась тьма, закручиваясь в грозовое облако.
Сантар задрал голову и увидел черное облако, наползающее на них.
- Трон Земли…
Только не это…
Сантар знал, какое смятение способен породить шторм и как эльдарская магия может воздействовать на железо. Учитывая обширную аугментацию воинов…
Выбор был невелик.
- Всем ротам, прекратить наступление!
Сантар застыл, охваченный неуверенностью, так же как и его бионика, парализованная надвигающейся тьмой.
- Мы должны двигаться вперед, - передал по радиосвязи капитан Аттар. - Первый капитан, подтвердите приказ.
Воспользовавшись передышкой, группа эльдаров в мантиях уже восстанавливала части щита. Он рос за спинами прорвавшихся морлоков, как органическая паутина, и уже способен был отражать снаряды и лазерные лучи армейских дивизионов.
Десаан схватил Сантара за плечо.
- Мы не можем оставаться здесь, Габриэль! Вперед или назад, выбирай.
Если они останутся, то могут уничтожить узел, или, по крайне мере, убить колдунов, которые преобразовали щит, но при этом они рискуют быть истребленными собственными или братскими руками.
Вихри, предвестники темной пелены, извиваясь подобно змеям, приблизились на расстояние нескольких метров к Железным Рукам.
Так близко…
- Ты видел, что оно сделало с нами в долине.
Сантар принял решение. Горечь осела на его губах, когда он произнес:
- Отходим!
Отступление было медленным и изнуряющим. Легионеры боролись с механическими частями своих тел и пытались остановить прямое неповиновение. Некоторые не справлялись, и их тащили боевые братья. По крайней мере, никого не поглотил шторм - это означало бы смертный приговор.
Шторм бурлил на границе щита, укрыв то, что осталось от узла, но не продвигаясь дальше.
Даже на расстоянии Сантар чувствовал силу машинного проклятия. Его пальцы рассеянно коснулись ран на шее. Горжет спас ему жизнь. Он по-прежнему чувствовал покалывающий жар собственного молниевого когтя на коже и запах электрического разряда в ноздрях.
- Итак, к кому теперь мы обратимся за помощью? - Десаан, без визора, встал рядом с первым капитаном. Покрытое шрамами лицо Десаана выглядело хуже без металлического обруча, который он обычно носил поверх глаз: кожа вокруг них была опухшей и шелушащейся. Он заново подсоединил визор к паре черепных имплантатов в висках, и устройство снова застрекотало.
- Работает прекрасно, - сказал он, пробормотав команды активации.
- До тех пор, пока мы за пределами облака, - сказал Сантар.
Буря пульсировала и колебалась, как темный океан, медленно и насмешливо. Ее внешняя безвредность выглядела особенно глумливо.
Сантар внимательно всматривался в нее. Он стоял, окруженный капитанами и их заместителями, в то время как остальной легион, построенный клановыми ротами, ожидал перед осажденным узлом.
- Щит пробит и только частично восстановлен, - сказал капитан Аттар.
Обстрел Руумана прекратился, и железнорожденный присоединился к ним на возвышенности, где по-прежнему ждали части орудийной поддержки.
Сантар повернулся к нему.
- Твоя оценка, Эразм?
- Щит представляет собой кинетическую энергию, но создан психически. Я могу только строить теории, есть ли у ксеносов некая форма генератора, связанного с их психическими талантами, или другая необъяснимая технология. Как мы уже видели, его можно пробить, но только исключительными усилиями.
Десаан нахмурился.
- А что с облаком? Как мы прорвемся сквозь него?
Рууман обратил к нему свой холодный взгляд.
- Мы не сможем это сделать без риска отказа аугментики.
- Думаешь, они смогут поддерживать его бесконечно? - спросил капитан Медузон.
Десаан посмотрел во тьму, но не нашел бреши и признаков слабости.
- Если наш железнорожденный прав, мы не можем наступать, пока шторм продолжается.
Суставы пальцев Сантара затрещали.
- Мне бы очень хотелось вызвать "Железный кулак" и стереть это место с лица земли.
- Тогда сделай это, первый капитан, - сказал Медузон. - Мы можем отвести наши силы и укрыться в пустыне.
Рууман покачал головой.
- Не выйдет. Сенсоры не смогут преодолеть психический щит эльдар в этом месте. Мы скорее уничтожим себя, чем сравняем с землей узел.
Десаан потер подбородок и нахмурился.
- Щит прорван, но не разрушен. Оборона ксеносов ослаблена. Если мы сможем доставить воинов за пелену, чтобы убить тех, кто ее создает…
Хенрикос шагнул вперед.
- Я могу проникнуть за эту завесу.
Десаан сердито взглянул на него.
- У тебя просто талант перебивать, брат-сержант.
Хенрикос ограничился кивком в качестве извинения.
Сантар прищурился.
- Я слушаю. Как ты войдешь в шторм, брат? Если только не хочешь умереть от собственного меча?
- Потому что воину из плоти не стоит бояться шторма.
Хенрикос показал обрубок, который остался после отсечения бионической руки.
- Все в порядке, - сказал он быстро. - Я могу сражаться без нее.
На сержанта обратились тяжелые, укоризненные взгляды.
- Ты бесчестишь Железную Веру, - сказал Сантар. - Этот механический имплантат - часть ритуала. Он делает нас теми, кем мы есть.
- И это убивает нас, первый капитан. Я предлагаю другой подход.
- За который ты получишь строгий выговор.
- Я понесу любое наказание на твое усмотрение.
Сантар свирепо взглянул, борясь с желанием вынести наказание немедленно.
- Даже если это смерть?
- Я могу проникнуть за завесу, - Хенрикос был непреклонен.
- Один? - с сомнением спросил Аттар.
- Нет, не один, - ответил Сантар, увидев группу ветеранов Армии, приближающуюся к собранию офицеров Железных Рук. Они явно нервничали в присутствии громадных воинов и держались поближе друг к другу.
Сантар подавил презрение и попытался увидеть в этих людях солдат.
Их командиром был седовласый полковник Саваанских масонитов, который преклонил колени перед железнорукими. В отличие от некоторых своих подчиненных он не дрожал.
Десаан сердито посмотрел на него с высоты своего "Катафракта".
- Назови себя.
- Повелители, - у полковника был хриплый голос, от чрезмерного курения или просто из-за возраста. - Я - маршал Вортт Салазариан двести пятьдесят четвертой дивизии Саваанских масонитов и служу Великому крестовому походу и лорду Горгону четыре десятилетия.
Десаан коснулся платинового штифта в черепе человека.
- Не говори мне о службе, старик. Что ты знаешь об этом?
Аттар скрестил свои огромные бионические руки, а Медузон просто нахмурился. У каждого из них был платиновый штифт и каждый сражался дольше, чем жило большинство людей.
К его чести, полковник Салазариан не моргнул. Ни разу.
- Я не хотел никого оскорбить. Мы последуем вместе с сержантом Хенрикосом в шторм, - сказал он, облизав губы. Сухость во рту - это один из самых незначительных эффектов, производимых на людей присутствием космодесантников. - Если вы позволите, мы сделаем это. Для нас это было бы честью.
Десаан смотрел сердито.
- Плоть слаба, - сказал он, но Сантар поднял руку, призывая к тишине.
Ветераны Армии выглядели изможденными слабаками, даже седой полковник, но и эльдары тоже не производили впечатление могучих гигантов, что не мешало им показывать себя опасным противником.
Медленно покачав головой, Десаан сказал:
- Они не выдержат, а мы потеряем одного из своих.
- Хватит, - отрезал Сантар, разглядывая коленопреклоненного человека. - Я не король, а ты не мой подданный. Встань.
Кивнув на Десаана, Сантар спросил полковника:
- Он прав? Вы не выдержите?
Салазариан расправил плечи и выпятил челюсть.
- Позвольте нам показать, чего мы стоим. Мы не подведем, милорд, как не подводили до сих пор.
- Немногие смертные смогут справиться с этой задачей, - сказал Хенрикос.
Сине-серые глаза Сантара встретили взгляд сержанта.
- Я знаю, что ты неравнодушен к людям, сержант. Я понял это, когда ты докладывал о состоянии дивизий Армии, - он замолчал, посмотрев сначала на шторм, а потом на ветеранов Армии.
Лучше сделать и потом раскаяться, чем быть парализованным нерешительностью.
Он слышал раньше это от Ферруса Мануса. Сантар очень хотел бы получить его совет прямо сейчас. Так как это было невозможно, он задал вопрос сержанту:
- Ты ручаешься за этого человека и его воинов?
- Я умру, если они подведут, - сказал Хенрикос.
- В этом ты прав, - сказал ему с явной угрозой Сантар. - Найди эльдар, которые поддерживают этот шторм, и уничтожь их. Мы пойдем следом и истребим все, что останется. Задача поставлена, брат. Все, что от тебя требуется - следовать ей.
Хенрикос отдал честь и отправился собирать масонитов.
После того, как он ушел, Десаан покачал головой.
- Безрассудная смелость убивает воинов быстрее болтера и клинка, - он указал на край шторма. - Эти люди умрут там. И Хенрикос тоже.
Сантар смотрел на зловещую черную тучу и чувствовал, что она тоже смотрит на него, словно хищник.
Когда они отступали, когда ее щупальца приблизились с изяществом плывущего тумана, он почувствовал сокрушительную тяжесть в груди, словно его конечности увязли в феррокрите. Они все это ощутили, каждый из них, чье тело было в значительной степени машиной.
В распоряжении первого капитана была вся сила, вся мощь легиона, и все, что они могли - это смотреть.
- Тогда я надеюсь, они умрут достойно и жертва их будет не напрасна. Но я обещаю тебе, так или иначе, мы сокрушим узел. Таково желание Горгона.
Холодный камень леденил лицо. Струйка воды из какого-то подземного ручья увлажнила губы и привела в чувство.
Оцепеневший и хмельной от яда, Феррус перевернулся на спину и застонал.
Он никогда не испытывал такой слабости.
Он не мог вспомнить, как потерял сознание. Это могло случиться по дороге из пещеры, где царила резня.
Попытка встать вызвала адский шум в мозгу. В ушах стучала кровь. Держась за голову и морщась, примарх приподнялся на одно колено.
Его конечности налились свинцом, тело стало вялым и медлительным. Сокрушителю Наковален пришлось исполнить роль костыля. Оказавшись в лабиринте, Горгон уже дважды использовал его в таком постыдном качестве. Встав, примарх изучил окружающую обстановку.
К счастью, змей, или кто бы это ни был, исчез. Ни звука, полнейшая тишина. Феррус сомневался, что выжил бы, атакуй его враг в этот момент. Он едва смог подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы держать оружие.
Он похлопал по эфесу Дракена.
- Спасибо, брат.
Позади был мрак. Пещера бойни была неразличима, и примарх задумался, как долго и далеко он блуждал в бреду? Впереди тоже было черно, но в черноте поблескивала крошечная точка света, зовущая его, как маяк сквозь тьму. Ферруса закружил водоворот мыслей.
Что сказала тварь?
Ангел Экстерминатус.
Он понял слова, но не их смысл. Одно воспоминание о них причиняло ему боль и вызывало на задворках сознания смутное ощущение пожара.
Вместе с движением начала возвращаться сила. Там, где расплавилось живое серебро, рука все еще болела, но уже не так сильно. А вот шея невыносимо чесалась, и Горгон даже заподозрил, что тварь нанесла вторую рану, пока он был без сознания. Но когда он коснулся кожи под горжетом, она оказалась невредимой.
Подавив раздражение, Феррус медленно побрел к точке света.
Возможно, это был очередной обман, какая-то новая пытка. Но Феррус должен понять ее цель. Он подумал, что если враги хотели бы убить его, то уже сделали бы это или, по крайней мере, старались бы получше. Ксеносы, особенно эльдары, были загадочными и непредсказуемыми даже для выдающегося ума примарха. Их мотивация была ему непонятна. Существо, которое охотилось на него, не было змеем, оно было чем-то более порочным, чем-то первобытным и, как он подозревал, не являлось созданием его пленителей. Они не хотели убить его, оно - да. Горгон чувствовал его ненависть, его садистское желание, сосредоточенное на нем, Феррусе. Когда они сражались, примарх ощутил это, но тогда желание было зачаточным, словно само существо лишь частично сформировалось.
Феррус не понимал, что это может значить. Единственное, в чем он был уверен - тварь вернется за ним. Каким бы ни был изначальный план эльдар, он должен будет убить ее, чтобы спастись.
Пройдя через точку света, которая расширилась в яркую трещину, Феррус набрался решимости для предстоящей битвы.
Ему не пришлось долго ждать.
Ряд величественных триумфальных арок вел к огромным разрушенным вратам. Вдоль дороги тянулись ряды почерневших от огня камней.
Трещина света бесследно закрылась за его спиной.
Как он подозревал, эта арена должна стать последней.
Феррус чувствовал себя гигантом, идущим по некогда величественному, но разрушенному дворцу в миниатюре. Когда он миновал дорогу и врата, то вступил в холл. Даже уменьшенный в масштабе приемный зал был огромен. Готический архитектурный стиль, холодный и строгий, наводил на мысли об ушедшей славе и культурном застое.
Когда Феррус прошел по миниатюрным плитам, примарх понял, что это не приемный зал и никогда им не был.
Это была гробница. Вдоль стен тянулись ряды черепов, подчеркивающих зловещую атмосферу усыпальницы. Здесь, в этом памятнике разложению и неизбежному упадку, пышность давно уступила место ветхости.
А в конце зала стоял громадный трон, не совпадающий по масштабу с остальным дворцом и покрытый слоями паутины и многовековой патины.
На троне сидел истощенный король.
Король застоя, повелитель загнивающей империи, его мантия превратилась в лохмотья, а тело - в лишенные плоти останки. Он не носил короны, а на его лице застыла тоска о несбывшейся мечте.
Король возвышался над Феррусом, глядя вниз бездонными глазницами.
Шипящий выдох сорвался с губ монарха и вызвал нервный тик на лице примарха.
Ожидая, что выходец с того света поднимется, Горгон сделал шаг назад.
Только после того, как вздох затянулся намного дольше, чем следовало, Феррус понял, что он принадлежал не королю, а кому-то другому.
Из тайного убежища под потускневшим троном мертвого короля выползал змей.
Голова была поднята и неподвижна, в то время как серебряные кольца свивались, подбираясь ближе. Чешуя как зеркальное серебро. Глаза - зеленовато-желтые омуты скверны, рассеченные черными, заостренными как кинжалы, зрачками. Ненависть сочилась пьянящим мускусным запахом, который оглушал чувства примарха.
Горгон потянулся за Сокрушителем Наковален, но змей бросился, подобно серебряной молнии, и Феррус был вынужден схватить его челюсти, прежде чем они сомкнулись вокруг горла.
Горячая и зловонная слюна, с запахом кислоты, брызнула в лицо примарху, и Горгон зарычал. Это было все равно, что сражаться с водой, но все-таки он прижал голову змея к земле и сомкнул руки вокруг его шеи. Яростно извиваясь, тварь подняла примарха в воздух и швырнула оземь. Иглы боли пронзили спину и плечо Ферруса. Жгучая фантомная рана на горле пылала адским пламенем, отчего шея, казалось, вот-вот сломается.
- Я - Горгон! - закричал он. - Я - примарх!
Он ударился головой, и в глазах сначала вспыхнули темные точки, затем все покраснело, но Феррус держался.
Он держался и давил.
Несмотря на яростные усилия змея, Феррус неуклонно сжимал тиски. Он задушит его, раздавит, растопчет самую малую искру жизни в нем, пока тот не станет холодным и неподвижным. Затем он размажет его череп в багровую пасту.
- Вернулся из преисподней… - выпалил примарх. - Тебе следовало оставаться мертвым, Асирнот…
Ведь кем еще он мог быть, как не воплощением той первой ужасной твари?
Голова змея повернулась… повернулась так, что шея должна была бы сломаться в железной хватке примарха. Губы, которых не должно было быть на змеиной пасти, разомкнулись. На Ферруса смотрели глаза - человеческие и знакомые. Грива волос рассыпалась по спине твари, а на змеиной морде проступили благородные патрицианские черты.
- Я, - сказало существо без намека на шипение, - я не… - голос был мелодичным и мягким, - я не Асирнот…