Пробежала, балансируя заставленным подносом, молоденькая девушка - младше меня, это точно. Я пригляделась и охнула, увидев выглянувшие из-под длинного подола юбки козьи копытца. Тут еще и агуане есть!
Я помотала головой и огляделась по сторонам, пытаясь найти подходящую кандидатуру на роль своего убийцы. Пора наконец заканчивать эту комедию!
Мрачного милеза, полукровку в зеленом мундире с серебристо-черными нашивками капрала Порубежной стражи, сидевшего у самой стойки, я сначала не заметила. Проходила мимо его столика и случайно столкнула на пол лежащий на столешнице тяжелый клеймор, наполовину вынутый из ножен.
- Осторожней! - зло буркнул мужчина, отставляя в сторону кружку с каким-то напитком. Поднял упавшее оружие и даже не удостоил меня вниманием.
- Извините, - тихо выдохнула я, поспешно отходя от него.
Отступила на несколько шагов спиной вперед, толкнула какого-то фения и окончательно стушевалась, когда тот, скептически скривившись, обронил что-то о молокососах, шляющихся по приличным заведениям.
Стоп! Я ведь зачем сюда пришла? Затем, чтобы меня убили. И, кажется, вот этот подозрительный тип с клеймором как раз подходит. Во-первых, у него большой меч. А во-вторых, он точно полукровка! Для фения кожа слишком смуглая, для человека - волосы седые, таких в молодом возрасте не бывает, а он явно молод, может, чуть постарше Шемьена. Осталось только придумать повод…
Уже через несколько минут двуручный меч полукровки вновь полетел на пол.
- Смотри, куда идешь, мальчишка! - ощерился мужчина, бережно поднимая клинок.
- Смотрите, где свои мечи оставляете! - не осталась я в долгу.
Мой собеседник скривился, смерил меня взглядом и отвернулся. Вечный Змей! Никогда не думала, что совершить самоубийство настолько трудно! Хотя… Кажется, у меня появилась идея.
Бросила на прилавок мелкую монету. Трактирщик вопросительно посмотрел на меня, и я указала пальцем на первую попавшуюся бутылку. Получив кружку с каким-то дико вонючим пойлом, вновь двинулась мимо столика полукровки.
В третий раз спихнуть его меч на пол оказалось сложнее. Проклятый метис предусмотрительно придерживал клеймор рукой, но ведь главное - захотеть! Немного стараний, и клинок вновь звякнул о каменные плиты.
- Да ты издеваешься, что ли?! - взвился милез.
Вместо ответа я смерила мужчину долгим взглядом и презрительно сплюнула ему под ноги.
Попала милезу на сапог.
А потом вдруг голова взорвалась от резкой боли…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Айден
"Хочешь умереть - затей спор с полукровкой". Прописная истина, ага. Только некоторых, похоже, и читать-то не научили…
А проблемы в результате имеем мы. Точнее, в данный момент - я.
- Айден, ты его не убил?.. - Голос подавальщицы вернул меня к действительности. Действительность в виде распростертого тела под ногами не шибко радовала.
- Не убил. - Присев на корточки, я коснулся пальцами шеи парня. - Живой. Но в отключке. Хорошие у твоего отца кружки, Арлета… И оружия никакого не надо.
- С тебя две монеты. - Подавальщица выудила из спутанных черных кудрей моей "жертвы" глиняный осколок. - За битье посуды… Бедный мальчик. На лбу теперь синяк будет. Слушай, тебе его лицо знакомым не кажется?
- Такого идиота я бы запомнил. - Подумав, я все-таки легонько похлопал дурачка по щекам. Бесполезно. От души приложил, теперь нескоро очухается. - Кликни Винни, пусть на воздух его вынесет, что ли. А мне еще пива принеси. И двух глотков сделать не успел.
- Айден…
- Откуда он только взялся? - Я поднял с грязного пола клеймор. - Ну естественно, все ножны не пойми в чем! Хорошо еще вообще под шумок не сперли.
- Айден!
Испуганный шепот Арлеты не сразу пробился сквозь гул голосов в трактире: если бы тут замолкали каждый раз, когда кого-то бьют, "Зеленая ундина" давно превратилась бы в обитель скорби и молчания. Я закинул меч за спину и обернулся:
- Что? Мне больше в кредит не отпускают?
- Какой кредит?! - зашипела девушка. - Вы, мужчины, только о выпивке и думаете!
- Ну почему же…
- И прекрати мне подмигивать, дурак, - сердито фыркнула Арлета. - Лучше глаза протри да взгляни, кому ты чуть голову не проломил своей кружкой!
- Не моей, а вашей. - Я послушно нагнулся над неподвижным телом. - Ну смотрю. Юнец безусый, дурной до невозможности. Без оружия.
- Без оружия, - теряя терпение, подтвердила дочь трактирщика. И нервно чиркнула по полу копытцем: - Зато с медальоном золотым! И сам гляди, какой чистенький, ручки белые… Айден, тебе уже с двух глотков зрение отказывает?! Мальчик же из господ! А ты…
А я его кружкой по черепу приголубил. Только что. И он сейчас на заплеванном полу окраинной таверны в позе дохлого кузнечика валяется. С шишкой на лбу. Ай молодец, капрал Иассир, отличился так отличился!
- Так, - живо вспомнив законы Шасвара и осознав всю глубину известного места, куда сам себя только что вогнал, я подхватил парня под мышки, - отцу - ни слова! Отвлеки Лори от задней двери, а дальше я сам справлюсь… Если кто заметит, скажи, что мальчик перебрал с непривычки. Ключ от сторожки у тебя?
- На, держи. - Умница Арлета быстро сунула ключ в мой нагрудный карман. - Уноси его, с Лори я разберусь. Только… Айден, ты же его не обидишь?
Я покосился на свесившего кудрявую голову мальчишку:
- Его уже природа обидела. Умом… Арлета, ну честное слово, зверь я, что ли? Запихну в сторожку - да только меня здесь и видели!
- А если он в лицо тебя запомнил?
- И что? - ухмыльнулся я. - Будет ходить и всем рассказывать, как об его голову в трактире какой-то милез кружку разбил? Свои же уважать перестанут… Арлета, солнышко, займись Лори. Если этот лизоблюд настучит почтенному Рокушу, твой папочка нам обоим головы открутит!..
Парнишка почти ничего не весил. И признаков жизни, как это ни печально, тоже не подавал… Рука у меня тяжелая, да. С головой только плохо! Ну что я, сам не мог разглядеть, какой "подарочек" мне судьба подкинула? Ведь и правда чистенький, тоненький, даже хамил и то на "вы"! Я заскрипел зубами. Хорошо если малец незлопамятный окажется. И не слишком знатный. Иначе сидеть мне на гауптвахте до следующей зимы. Это в самом лучшем случае.
Заветная сторожка (эх, сколько с ней связано воспоминаний!) услужливо вынырнула из-за пышных кустов боярышника. Наконец-то! И так перетрясся весь, как бы не увидели… Дожил. Уже собственной тени пугаюсь! Кто бы мне еще вчера сказал, что я, Айден Иассир, капрал Порубежной стражи, буду по углам шухериться, как мышь с сыром в зубах, я бы этому прорицателю дал в морду. И Блэйр бы еще от себя добавил - мой лучший друг за ближнего последнюю рубаху порвет… А теперь выходит, что в морду дать могут как раз мне. Причем за дело. Дернул же Трын одноглазый этого маменькиного сынка явиться в "Зеленую ундину" и нарваться именно на меня!
Хотя кого я обманываю? Мои проблемы начались не сейчас, когда кое-кому приспичило плюнуть мне на сапог. И не час назад, когда я явился в трактир почтенного Рокуша, чтобы встретиться с человеком, каких мой отец называет исключительно отбросами и язвами на теле общества… Главная моя проблема - это, увы, я сам.
"Полукровка" в Унгарии - ругательство. А в кнесате Шасвар - готовый "волчий билет". Причем с наглядной демонстрацией оного: в отличие от чистокровных унгарцев нам запрещено ставить свою фамилию перед именем. Чтобы уже при знакомстве видно было, кто с кем имеет дело! И если бы на этом все и заканчивалось… Но увы. Так уж получилось, что кнесат граничит с Фирбоуэном. А что такое пограничье, не мне вам рассказывать, да? Люди не любят фениев, фении не любят людей, и солидарны они только в одном: и те, и другие сторонятся полукровок, милезов. Ага, таких вот, как я. Почему? Да потому, что не знают, чего от нас ожидать. Мы ведь не просто чужие - мы ущербные. Мы не наследуем семейного дара нелюдей и при рождении теряем каплю человеческой сущности. Вот, к примеру, Блэйр, мой друг и один из фурьеров нашего полка: его отец - из Фирбоуэна, из клана Говорящих с Облаками, а мать - мелкопоместная дворянка с пограничья. Блэйр не может вызвать даже росу, не говоря уж о том, чтобы менять погоду. А еще он не чувствует холода - нет у него такой нормальной человеческой реакции. И если бы стужа не могла причинить ему вред! Увы, очень даже может. Он в детстве едва не замерз насмерть, насилу спасли… А парень даже не понял, в чем дело. Ему и лед-то не холодный.
Еще есть Гилмор, из мисов, - он не знает, что такое голод. Лаум Атти - с атрофированным чувством страха и без крыльев, которыми славен род его отца. И Вейлин, полуфений, как мы с Блэйром, один из моих ополченцев, - начисто лишенный сострадания… Если вы еще не заметили, все перечисленные - мужчины. Женщин-полукровок Рок задел другой стороной клинка: они рождаются людьми и ничто человеческое им не чуждо. Ни внешне, ни внутренне. За одним исключением - способности к деторождению. Кто знает, может, их наказали гораздо суровее? Хотя… Как говорит Кхира, наша полковая швея: "Зачем плодить убогих?" И сама себе отвечает: "Незачем!" А по ночам плачет в подушку. Я знаю, мне Блэйр рассказывал…
Это только те немногие, с кем я лично знаком. А сколько нас еще таких? Увечных, бесчувственных, "недоделанных", как величают полукровок унгарцы. И мы даже возразить не можем - потому что такие и есть. Суровая правда жизни. Хотя мне еще повезло, прямо скажем! Материнский дар мне не передался, конечно, но и ничего жизненно важного светлые боги у меня не отняли: чувствую вроде бы все, что положено. Если бы не внешность - человек человеком! Одно лишь гложет - а что, если мой изъян попросту пока не проявился?.. И так тоже бывает. Но с этим страхом я уже как-то свыкся. А вот с тем, что моя жизнь и карьера сейчас висят на волоске, я смиряться не собираюсь!
Думаете, я из-за этого кудрявого недоумка так распереживался? Нет. Мальчишка - только вершина айсберга. Но именно он может стать последней каплей, которая утопит мой прохудившийся кораблишко…
Началось все месяца полтора назад. Я проснулся поутру с гудящей головой и обнаружил, что сижу в тюремной камере. Камера была знакома, я в шасварском каземате частый гость. Только обычно я хотя бы частично помню, за какие грехи туда залетел! Но в этот раз… Когда мне озвучили список моих "бесчинств", даже бывалый тюремщик Тибор рот разинул: осквернение храма Матери Рассвета, пьяное безобразие в заведении мадам Шани и нанесение словесных оскорблений обер-офицеру Кишшу Себастиану, моему непосредственному начальнику! Я, разумеется, не подарок, но уж вот так-то? Да, Себастиан - та еще скотина, и ему я вполне мог нахамить. И даже немножко похулиганить в веселом доме госпожи Шани мог, хотя, если честно, там и не таких бузотеров видывали… Но осквернить святые стены храма бульварной руганью?! Таких фортелей я еще не выкидывал. И очень сомневаюсь, что смог бы выкинуть вообще…
Однако проклятая память, убитая ночью двумя бочонками крепленой бражки, наотрез отказывалась воскресать. Так что пришлось признать свою вину и понести заслуженное наказание… Думаете, на этом все кончилось? Как бы не так. Памятуя о прошлом печальном опыте, на следующей дружеской пирушке я ограничился всего двумя пинтами светлого. После чего ушел в казарму на своих ногах, будучи трезв как стеклышко. И что же? Едва рассвело, в расположение нашего полка явился урядник с тремя подручными и предъявил мне новое обвинение: якобы капрал Иассир незадолго до полуночи ворвался в спальню уважаемой вдовы Фаркашне Каллаи Агаты и, "не чинясь, предложил пострадавшей то, о чем порядочный человек не смеет даже думать". Означенная вдова подняла шум, сбежались слуги и соседи, но "охальник, напоследок обложив почтенных граждан словами, от которых краснеет даже бумага, успел скрыться"… Да я такой чудовищной лжи в жизни своей не слышал! Во-первых, офицерам Порубежной стражи нет нужды вламываться в дамские спальни - их туда обычно приглашают. Во-вторых, благородная госпожа Агата годится мне в прабабушки. Ну и в-последних - на момент указанных событий "возмутитель спокойствия" и "ниспровергатель морали" в моем лице уже мирно сопел в подушку, лежа на койке в родной казарме! Что за бред?!
Бред не бред, а вдова Фаркашне Каллаи с пеной у рта уверяла, что именно мою "мерзкую рожу" она видела в своей спальне. То же твердили многочисленные свидетели. Нетрудно догадаться, кому поверил урядник… Если бы не личное вмешательство капитана Лигети, я бы уже гремел кандалами где-нибудь на задворках империи. При том, заметьте, что уж тут-то был совершенно ни в чем не виноват!
Но и это, увы, оказался еще не финал праздника. Не далее как позавчера нашу казарму посетила парочка дельцов с Хрустальной улицы. Как вы уже догадываетесь по названию, на сей улице располагаются в основном ювелирные лавки. И мои посетители были почтенными ювелирами в пятом поколении. Что же заставило двух уважаемых небедных господ посетить мою скромную обитель? Как выяснилось, я и заставил… Но до меня ни один, ни другой так и не добрались. Молча выслушав претензии визитеров, вахтенный указал им пальцем на дверь и сопроводил свой жест парой не очень вежливых, но весьма убедительных слов. Дельцы возмутились, переглянулись и гордо удалились… А тем же вечером у ворот погранзаставы остановились лакированные дрожки, и адъютант генерала Ференци Шандора, соскочив с облучка, передал мне срочный приказ - незамедлительно явиться в особняк его превосходительства. А я что? Я пошел…
- Как это понимать? - Генерал Ференци, захлопнув за моей спиной дверь рабочего кабинета, ткнул пальцем в столешницу. Там лежали два вскрытых конверта.
- Не могу знать, ваше превосходительство! - честно отрапортовал я, прислушиваясь к затихающим в коридоре шагам адъютанта.
- И даже догадок никаких? - уже на полтона ниже рыкнул генерал. - Что ж, поясню! Это кляузы от двух известных всему городу ростовщиков. Кляузы на тебя. И мне очень интересно, что ты можешь сказать по этому поводу!
- Ничего, - все так же честно ответил я. - Понятия не имею, что я мог такого…
- Короче! Ты был вчера на Хрустальной улице?!
- Ну… как бы… если подумать…
- Айден!
- Был, - вздохнув, капитулировал я. - Ну купил безделушку подруге на именины, и что с того-то?
- Купил, значит?!
- Отец, я не понимаю… Да, я вчера был на Хрустальной улице, искал подарок Арлете. Присмотрел сережки с бирюзой. И да, купил! А если этот прощелыга думал, что я не знаю, сколько они стоят на самом деле, и возьму, не торгуясь… Я ему что, лопух деревенский?!
Генерал Ференци ("папой" его назвать у меня никогда духу не хватит, я и "отца"-то не так давно себе позволил) открыл было рот, потом подумал - и закрыл. После чего, не говоря ни слова, поднял со стола злосчастные конверты и протянул мне. Я взял. Вынул письма. Прочел…
- Да они совсем обнаглели?!
- Следите за языком, капрал Иассир, - сухо проговорил его превосходительство. - Вы не у себя в казарме. Так что, выходит, ростовщики мне солгали?
- Конечно! - Моему возмущению не было предела. - Повторяю: я пришел в лавочку маэстро Пинхаса, с часок поторговался и купил серьги. А к почтенному Ашеру, который утверждает, что я спер у него сапфировый гарнитур, и к не менее почтенному Хиршу, которому я якобы этот самый гарнитур через полчаса перепродал, я вообще не заходил! Ни тогда, ни до того! Что я, стукнутый? У них же цены, как…
- Не заходил, значит?
- Нет!
- Но тебя видели вчера и там, и там. Причем не только сами ростовщики, но и другие покупатели… И среди них, между прочим, небезызвестный тебе капитан Лигети. Что ты на это скажешь?
Я не нашелся с ответом. Ростовщики - еще куда ни шло, все мы знаем, что это за жулье. Но капитан? Человек, исключительно благодаря которому я в свое время не потерял чин… Который спас меня от каторги и уговорил вдову Фаркашне Каллаи сменить гнев на милость… Он врать не мог. И ему незачем это делать. Но раз так, то…
- Отец, это не я. Ты ведь меня знаешь. Да, я не ангел. И, наверное, не лучший сын… Но я не вор!
Генерал задумчиво посмотрел на смятые листочки у меня в руках и покачал головой:
- Я уже не знаю, кому из вас верить, Айден. И что со всем этим делать, тоже не знаю. Факты свидетельствуют против тебя. К тому же твоя репутация оставляет желать лучшего.
- При чем здесь моя репутация?! Я никогда не брал чужого!
- А женщины? - Генерал приподнял бровь. - Чужие жены, стало быть, не в счет? И нечего глаза отводить, я не слепой и не глухой - и то, что добрая треть мужей Эгеса обзавелась ветвистыми рогами при твоем участии, мне известно!
- Рогами - может быть… но я же их не грабил! И ювелиров тоже! Это поклеп!
- И ты в состоянии это доказать? - мрачно поинтересовался отец. - Если уважаемые дельцы обратятся с официальной жалобой…
Его речь прервал торопливый стук в дверь.
- Я занят! - недовольно отозвался генерал.
- Прошу прощения, ваше превосходительство, - донесся с той стороны сконфуженный голос адъютанта. - Но вам письмо… Посыльный сказал - срочное…
- От кого? - Генерал, подумав, махнул рукой. - Да не топчись ты там, войди. Из штаба передали?
Дверь приоткрылась, и адъютант генерала Ференци проскользнул в кабинет:
- Не могу знать, ваше превосходительство. Только велено передать, что важное и лично в руки.
- Точно из штаба, - поморщился отец, принимая письмо. - Вечно разведут таинственность… Ступай! И больше не беспокой по пустякам.
Адъютант поклонился и исчез. Генерал покрутил в пальцах запечатанный конверт и потянулся за ножом для бумаг:
- Надеюсь, это не очередной донос на тебя, Айден. Потому что тогда…
Ну да, дальше можно не продолжать. Кажется, спета моя песенка. И самое обидное - ну ладно был бы повод! А так? Может, по части морали и семейных ценностей я отнюдь не пример, но воровать?! Да я ведь даже взяток сроду не брал, клянусь богами!
И к приснопамятной вдове в спальню не лазил.
Другое дело, что репутация моя действительно кричит совсем об обратном. Я вздохнул и поднял взгляд на отца. В том, что "срочное письмо" - очередной гвоздь в крышку моего гроба, я уже почти не сомневался.
И, увидев выражение лица генерала, только уверился в своих предположениях. Глаза его превосходительства, бегающие по строчкам, становились все больше и больше. По лицу метались тени. Зажатый в левой руке нож для бумаг упал на ковер… Ну, значит, точно все. И из этого кабинета меня выведут под конвоем. Куда - не хочу даже думать.
- Значит, это правда? - словно в забытьи, пробормотал отец. Выпустив из рук исписанный убористым почерком лист, он тяжело опустился на стул.
В комнате повисла тишина. Я опустил плечи. И вдруг услышал:
- Вы свободны, капрал Иассир. Возвращайтесь в казарму.
Не понял?..