* * *
Примерно через час Ирдес был дома. Украдкой прошмыгнул через черный ход (встречаться с ненавистным родственником не хотелось), и попытался прокрасться на второй этаж в свою комнату.
К несчастью, его попытка не увенчалась успехом. Поднимаясь по лестнице, он нос к носу столкнулся с доном Кевиртом.
– Ирдес?! – пораженно ахнул глава воровской гильдии. – Но ты ведь должен был давно умере… я хочу сказать, ты должен быть еще на заказе!
– Не удалось выполнить, – мрачно обронил эльф, проходя мимо.
История, поведанная доном Дашеном, красиво вписывалась в оговорку. Но подумать об этом надо было уже на своей территории.
Спать хотелось дико. Да и вообще юноша чувствовал себя так, словно всю ночь мешки таскал. Впрочем, в какой-то степени именно так и было. Таскал он, конечно, не мешки, но сам факт, что пришлось побегать…
Прежде чем лечь спать, стоило закончить еще одно дельце. Но перед этим предстояло привести себя в порядок: костюм после всего произошедшего мало того что весь истрепался, так еще и ощутимо припахивал какой-то дрянью.
Еще через полчаса эльф наконец-то смог приступить к реализации плана. Пора разобраться с давешней находкой. На дальней полке в шкафу, среди одежды, после недолгих поисков обнаружилась небольшая шкатулка. Как она могла там оказаться, не ответил бы и сам Ирдес – хотя бы потому, что точно помнил, что оставлял ее где-то на камине. Впрочем, как бы то ни было, нужный предмет оказался найден. Уже через мгновение из шкатулки был извлечен небольшой кулончик на тонкой цепочке.
Подвеска эта оставалась единственным напоминанием о матери и, судя по всему, хранила внутри себя какие-то предметы – не особо крупные, конечно, но все-таки… Эльф ранее неоднократно пытался открыть кулон, но, увы, искусный мастер сделал на этом самом кулоне настолько хороший замок, что без ключа открыть его можно было, лишь полностью сломав вещицу. И кто знает, осталось бы тогда содержимое в сохранности.
Зато сейчас в руки юноши попал крошечный ключик, который по размерам вполне мог подойти. Вероятность того, что это именно то, что нужно, ничтожно мала, но почему бы и не попробовать? Вдруг да получится?
В течение следующих нескольких минут недавно спасшийся полукровка пытался вытряхнуть ключ из сапога. Он точно помнил, что прятал его там, но вот достать малюсенькую вещичку оказалось намного сложнее. И вот наконец чудо свершилось.
Парень поднес крошечный ключик к едва заметной замочной скважине и… пораженно ахнул, когда кулончик открылся сам собой. Ключ даже не пришлось поворачивать в замке.
Внутри кулона обнаружилось два портрета. Женский и мужской. И если первый портрет, портрет своей матери, Ирдес видел уже много раз, то мужчину, изображенного на второй картинке, юноша ранее лицезрел только в уголовном деле, хранящемся в тюремном архиве.
Художник, рисовавший портреты, наверняка был магом. Лица были видны очень отчетливо, словно это и не миниатюры были вовсе. Краски совершенно не выцвели, не потускнели… А еще в глазах изображенной на портрете женщины светилась такая любовь и нежность… Такая же, как и в глазах мужчины. В глазах Никаса Герада, убитого около восемнадцати лет назад.
Для того чтобы закрыть кулон, к нему требовалось еще раз поднести ключик. Эльфу была знакома эта система, но он, поразмыслив, попросту зашвырнул тюремную находку все в ту же шкатулку: ключ ему больше не понадобится. Кулон сперва чуть было не отправился туда же, но… рука неожиданно дрогнула…
А потом парень и вовсе повесил цепочку себе на шею. Спрятав, впрочем, кулон под рубашку.
…Ближе к обеду, когда солнце забралось в зенит и жгло так, будто решило уничтожить весь мир, старый гоблин-алхимик, взяв в лапки корзинку, поковылял к двери, ведущей на улицу. Предстояло кое-что купить, а то реагенты для ядов закончились.
Отворив дверь, зеленокожий замер, удивленно разглядывая несмело топчущегося перед самым порогом молодого эльфа. Судя по поднятой руке, тот собирался постучаться, но все никак не мог решиться.
– Что нужно? – недружелюбно поинтересовался Папирэани, разглядывая посетителя.
– Я… Это…
Гоблин зло скривился и бросил через плечо:
– Дон Дашен, к вам тут пришли.
– Кто? – меланхолично поинтересовался из глубины дома уже знакомый Ирдесу голос.
– Да так… Самоубийца один. Судя по решительной морде, в гильдию решил вступить.
– Пусть войдет.
Клинок, летящий прямо ему в голову, Ирдес не заметил. И лишь когда кинжал вонзился в стену за его спиной, пролетев в опасной близости от уха, эльф сглотнул комок, застрявший в горле, и осторожно покосился на промчавшуюся рядом смерть.
– Урок первый, – меланхолично сообщил сидевший в кресле пиковый туз. – Опасность – повсюду.
– Я запомню, – медленно кивнул юноша. – Я обязательно запомню…
История пятая
Я помогаю, ты помогаешь…
Холодный ветер пробирал до костей, мокрая одежда противно липла к телу. Каренс Дрей бросил короткий взгляд себе под ноги и поспешно вскинул голову к небесам. Воды Даяры, видневшейся где-то там внизу, казались весьма недружелюбными, и вновь встретиться с ними не было никакого желания.
Впрочем, такие переживания вполне естественны, если стоишь на небольшом камне, едва выступающем из-под воды. За спиной – сплошная стена. Несколько булыжников, на которых ты держишься, весьма ненадежны. А хорошо видимый противоположный берег напоминает о том, что добраться до него очень и очень трудно.
Если говорить честно, в столь неуютной ситуации мошенник оказался по собственной глупости. Придя в столицу, он, как обычно, достал стаканчики, вытащил крошечный шарик, предлагая прохожим сыграть… И надо же было такому случиться, чтобы первым, кто захотел испытать судьбу, стал некий весьма недружелюбно настроенный дворянин. Нет, начальную партию "клиент", конечно, выиграл – иначе никого не завлечешь, но потом, когда ставки выросли до злотого… выиграл, разумеется, Каренс. А кто бы в этом сомневался?
Проблема заключалась в том, что его соперник не удовлетворился проигрышем и во всеуслышание заявил, что темный эльф – мошенник. Игрок попытался возмутиться, но, видно, прозвучало это не очень убедительно, иначе как объяснить, что нарисовавшиеся за спиной у неизвестного дворянина охранники весьма недвусмысленно пояснили, что сейчас следует прогуляться по городу, поговорить… Спорить с двумя накачанными ограми не было никакого желания. Каренс покорно вздохнул, собрал свой нехитрый скарб, встал… А потом рванул вниз по улице, не собираясь продолжать явно затянувшуюся беседу.
Его догнали уже в конце второго квартала. Двинули чем-то тяжелым промеж лопаток – то ли камнем, то ли попросту кулаком, – потом для верности добавили по голове и потащили куда-то вниз по улице.
Первое время Каренс, все еще на что-то надеясь, пытался сопротивляться: было совсем светло, вдруг кто-нибудь да заступится. Но огры, похоже, выбирали пустынные переулки – игрок так и не заметил никого, кто кинулся бы на помощь.
По дороге охранники ловко проверили карманы у эльфа, забрав весь выигрыш за день, а потом попросту кинули слабо сопротивляющегося мужчину в мутные воды Даяры, крикнув напоследок:
– Поучись плавать! Глядишь, поймешь, кого нельзя обыгрывать!
Каренс и сам не понял, как он сумел выплыть. Перед глазами все плясало и дергалось, а намокшая одежда тянула ко дну. Вдобавок река, протекающая через столицу, никогда не отличалась особенной чистотой, так что особой радости от внезапного купания эльф не испытал. Высокий берег Даяры был близко, так что мошеннику ничего не оставалось, кроме как попробовать добраться до него.
Добрался. И даже ухватился за какой-то камень. Смог подтянуться на руках и забраться на него. А дальше-то что? Наверх не выползешь, сил не хватит – и так перед глазами мушки пляшут. Вниз и вплавь до другого берега тоже не доберешься, а мутные воды пополнятся новым утопленником.
Оставалось тоскливо коситься по сторонам и, цепляясь за камни и в кровь раздирая руки, судорожно соображать, что же делать дальше.
Небольшой узкий карниз Каренс заметил сразу, но как попасть на него, эльф даже не представлял: ни перешагнуть, ни допрыгнуть нельзя: слишком уж велико расстояние – ярда два, не меньше… С другой стороны… Стоять и ждать, пока что-то случится, – еще хуже. Мужчина огляделся по сторонам и, не придумав ничего лучше, прыгнул вперед… Сапоги скользнули по камню, мошенник попытался ухватиться хоть за что-нибудь… И чудом удержался, едва не сверзившись в воду.
Становилось все холоднее. У Каренса зуб на зуб не попадал. Шулер зябко передернул плечами и осторожно пошел по карнизу. Булыжники скалывались и оседали в воду, а мужчина упрямо нащупывал твердую поверхность под ногами, пробирался дальше, стараясь не смотреть ни вниз, ни вперед, ни вверх…
Внезапно ладонь ушла куда-то в пустоту. Незадачливый игрок осторожно повернул голову и с удивлением разглядел, что карниз подвел его к какой-то пещере. Времени на раздумья не осталось: мошенник продрог до костей и чувствовал, что еще чуть-чуть, и он точно разожмет пальцы и полетит вниз. Он решительно шагнул под своды грота.
Несмотря на то что до вечера было еще далеко, задняя стенка терялась в темноте: пещера уходила куда-то в глубину берега и конца ее не было видно. У Каренса не нашлось даже огнива – впрочем, из чего тут разводить костер, если ни дров, ни хвороста нет?
Свой насквозь промокший камзол он бросил почти у входа, оставшись в тонкой, множество раз перелатанной рубашке. В самом деле, раздеваться в воде не было никакой возможности, а оставлять у себя одежду, перепачканную в тине, грязи и еще неизвестно в чем, нет ни малейшего желания. Будет все хорошо – можно купить новый колет. Плохо – он не понадобится.
Это оказалась не пещера. Это оказался потайной ход. Правда, Каренс так и не смог сообразить, на кой дух он может быть нужен. Выводит прямиком к реке, а дальше – обрыв. Ни тебе удобного спуска к воде, ни лестницы куда-нибудь наверх. Ну выбрался ты, а теперь что?
Хотя, конечно, может, это не потайной ход, а всего лишь тоннель, созданный природой, трещина в породе, в конце концов. Вот сейчас дойдешь до тупика – и придется назад возвращаться. И что тогда делать? Этого эльф пока не решил, но предпочитал подобным вопросом не задаваться.
Сперва еще можно было хоть что-то разглядеть, но постепенно становилось все темнее и темнее. Уже минут через пятнадцать после начала путешествия пришлось идти во мраке. Мошенник осторожно вытянул руки и, искренне надеясь, что под ногами не окажется какой-нибудь ямы, побрел вперед.
Шаги гулко отдавались под каменными сводами. Внезапно под ладонью оказалось что-то гладкое, отполированное и на камень совершенно не похожее. Эльф предусмотрительно повел рукой, пытаясь понять, что перед ним. Пальцы нащупали какой-то рычаг, мужчина потянул его вниз… И стена медленно сдвинулась в сторону…
Это была гостиная. Диванчики, покрытые выцветшей от времени, когда-то зеленой тканью. Несколько крошечных журнальных столиков. Мягкие пуфики, побитые молью. И хозяйка, такая же старая, как и все остальное в этой комнате. Пожилая гоблинша, сидевшая на одном из диванов, вздрогнула и вскинула голову. Мошенник увидел сморщенное лицо цвета весенних листьев, только начавших распускаться.
– Кто здесь? – Сухонькая ручка что-то нащупывала под одной из многочисленных подушек на диване.
Каренс вздохнул:
– Прошу прощения, я случайно оказался здесь и…
– Что вам здесь нужно? Как вы сюда попали? – В голосе гоблинши зазвучали истеричные нотки.
– Я случайно упал в реку, смог выбраться из нее, и как-то так получилось… Я прошел по этому ходу к вашему дому. Очень извиняюсь, что нарушил ваш покой, уважа…
– И за что вас туда бросили? – перебили его на полуслове. Хозяйка, хитро прищурившись, смерила нежданного гостя изучающим взглядом. Кажется, ее испуг мгновенно пропал.
– Меня? Бросили? О чем вы? Я случайно упал и…
– Да-да, – закивала старуха. – Совершенно случайно, а я приличная горожанка, доживающая свой срок на этой земле.
– Простите? – не понял мужчина.
– Забудем, – отмахнулась она. – Предположим только, что порядочные мещане не плавают в одежде по Даяре, да еще и близ высокого берега. Так кто вас хотел утопить? Рогатые мужья? Незадачливые соперники?
– Проигравшие, – мрачно буркнул мошенник.
Гоблинша удивленно заломила бровь, и мужчине пришлось пояснить:
– Одному господину не понравилось, что он проиграл.
– В карты? – В голосе женщины проскользнули нотки интереса.
– В стаканчики. В карты он бы ничего не заметил, – вздохнул Каренс. Он, правда, сомневался, что дворянин и так что-то заметил… Скорее всего, просто не захотел оказаться проигравшим.
Женщина наклонилась вперед и спросила вкрадчивым голоском:
– А ты действительно хорошо играешь?
…Госпожа Корсолиани прожила долгую жизнь. В молодости была цветочницей, потом пришла… точнее, не сама пришла, скорее, судьба привела ее в Червовую гильдию. Потом карты выпали другие, и теперь гоблинша, потерявшая право на звание "донны", тихо доживала свои дни в маленьком домике на окраине столицы.
И все бы ничего, но жить все-таки на что-то надо. А деньги – это такая вещь, которая очень быстро заканчивается. И даже накопления куда-то уходят. Пришлось изыскивать способы подзаработать. Тем более что никаких родственников у госпожи Корсолиани не было, а гильдия тоже не стремилась поддержать бывшую донну. Жизнь заставляла как-то вертеться, добывать…
Получалось не всегда. А точнее, никогда не получалось. Сводить концы с концами удавалось с трудом, приходилось брать в долг. И надо же такому случиться, что именно сегодня к госпоже Корсолиани должны были наведаться те, кто, собственно, и одолжил ей деньги. И ладно бы это была какая-нибудь старушка-процентщица, так нет! Были это господа решительные, мрачные, и долги они выбивали хорошо, не глядя обычно ни на возраст, ни на расу. Имелся, правда, у них один маленький недостаток, по крайней мере так рассказывали… Карты эти господа хорошие (или нехорошие, уж как посмотреть) любили донельзя.
Другими словами, через несколько часов, когда ростовщики – парочка мрачно настроенных горгулий – постучались в двери дома госпожи Корсолиани, их встретил уже обсохший и накормленный Каренс.
Слово за слово, карту за карту… И как-то так получилось, что пришедшие за деньгами горгульи оставили все свои сбережения у ушлого соперника. Наверное, в этот день фортуна была не на их стороне.
…Старушка-гоблинша была вне себя от счастья. Как выяснил мошенник, она являлась вдовой какого-то чиновника. Тот умер лет десять назад, а жене ничего не оставил. Ну как тут можно отказать и не согласиться помочь? Согласился. Конечно, мелькнула нездоровая мысль оставить себе хотя бы половину выигрыша, но потом мошенник посмотрел в такие печальные глаза старушки… И отдал все.
Он уже вышел за порог, когда пожилая гоблинша, ковыляя, догнала его, вцепилась в рукав:
– Будешь в Алронде и понадобится где-нибудь остановиться – заходи.
– Спасибо. – Каренс через силу выдавил улыбку. Почему-то именно в этот момент ему стало до безумия жалко эту старенькую тощенькую женщину. И ее худенькие морщинистые лапки-ручки, и эти выцветшие от времени глаза…
Дверь бесшумно закрылась за его спиной. Уже отойдя на порядочное расстояние, игрок обнаружил в кошельке на поясе несколько золотых монет. Гоблинша все-таки отблагодарила нежданного помощника.
…Уже ближе к вечеру в дом постучались. Госпожа Корсолиани, даже не спрашивая, кто там мог прийти, распахнула дверь и улыбнулась:
– Значит, так, девочки, у нас все по-прежнему. За предоставление комнаты – три сребреника. За посредничество во встрече с возлюбленным – два. За прикрытие от мужа – сребреник, от Червовой гильдии – пять.
История шестая
Как воспитать настоящего мошенника
В доме царил полумрак. Несколько свечей упорно пытались разогнать огоньками темноту, но у них это плохо получалось. Ночь уже давно вступила в свои права, а крап водой никак не хотел запоминаться.
– Ну что тут сложного? – мрачно вопросил темный эльф, в сердцах швыряя на стол потрепанную колоду. – Мысленно делишь карту на четыре части по вертикали: в первой четверти – пики, во второй – трефы, в третьей – бубны, в четвертой – червы. Точно так же и с достоинством! Только считать не справа налево, а сверху вниз: король, дама, валет, десятка… Что, так трудно запомнить?
Айзан тоскливо хлюпнул носом:
– Я стараюсь.
– Я вижу! – язвительно отозвался Каренс. – Только получается не очень!
Ученик у мошенника появился около трех лет назад, и пока благородное искусство шулерства давалось ему слабо. Если с костями и стаканчиками получалось хоть что-то, то с картами был вообще тихий ужас. Мальчишка мог, задумавшись о чем-то своем, сбросить козырь, положить себе вместо туза двойку… Его учителю оставалось только ругаться.
Каренс вздохнул, потер лоб и решительно встал:
– Так, хватит… Пойдем другим путем… Иди ложись спать, завтра отправляешься работать.
Айзан ошалело уставился на наставника. До недавнего времени он был только на подхвате: подглядывал в карты соперников, подсказывал, какая масть пришла, а тут…
– Иди-иди, – хмыкнул мошенник. – Завтра будет трудный день.
Мальчишку разбудили на рассвете. Он сладко потянулся и недоуменно посмотрел на учителя. Тот всегда говорил, что мошенник должен спокойно высыпаться, а сам поднял ученика ни свет ни заря.
Каково же было удивление Айзана, когда его, дав на завтрак какую-то булочку и всунув в руку потрепанную колоду карт, вытолкали за дверь с ласковым напутствием:
– Сколько денег домой принесешь, на столько и поужинаешь.
Домой мальчишка пришел, когда уже стемнело. Хлопнул входной дверью, прогрохотал ботинками по ступеням и плюхнулся на кровать. Сел, обхватив руками колени, и уставился невидящим взглядом куда-то в стену.
– И что здесь происходит? – мрачно поинтересовался Каренс, открывая дверь.
– Ничего. – Айзан даже головы не повернул.
– Понятно… Ужинать будешь?
– Я не голоден.
– Понятно… – вновь протянул темный эльф, хотя ему было ничего непонятно. На миг задумался и попытался поменять тему разговора: – Как день прошел?
– Нормально.
Похоже, сегодня ребенок решил отвечать коротко, не вдаваясь в подробности.
– Что-нибудь заработал?
Мальчишка, продолжая буравить взглядом пол, вздохнул:
– Пять сребреников.
– Половину малого злотого? Молодец, неплохо для первого дня. Можешь оставить себе на карманные расходы.
– Я не хочу ужинать.
Мошенник поперхнулся. Он-то говорил совсем о другом!
Ветер задумчиво подергал старые, побитые молью шторы. Где-то над головой послышался шорох – то ли мыши бегали, то ли пикси залетели через открытое чердачное окошко и решили обустроиться там на ночлег. Мальчик на миг поднял печальный взгляд к потолку, сглотнул слюну и принялся расшнуровывать покрытые пылью ботинки. А Каренс вдруг очень четко вспомнил свои утренние слова… И, сев на кровать рядом с ребенком, приобнял его за плечи:
– Рассказывай, что случилось.