* * *
Шут застукал Алдриша Тариса именно в тот момент, когда министр готовился к сегодняшнему торжественному ужину. Придворный, уже одетый в богато украшенный камнями костюм, мерил шагами небольшую залу, изредка подглядывая в зажатую в кулаке бумажку и чуть слышно повторяя про себя стихи, записанные в ней, – императрица объявила, что сегодня будет вечер поэзии.
– Алдриш, не мучайся, – чуть насмешливо посоветовал блондин, останавливаясь в дверях залы. – Ты все равно не запомнишь больше строчки.
На лице темного эльфа заиграли желваки, но он нашел в себе силы ответить на укол тем же:
– Гляжу, ты все-таки запомнил мое лицо?
– Так ты этот костюм уже надевал! – парировал Мэлех. – Полгода назад, во время праздника. Вспомни, тебя еще тогда в фонтан вниз головой макали!
Этого Тарис уже стерпеть не мог.
– Не забывайся, Фелзен, – прошипел он, судорожно нащупывая на поясе рукоять отсутствующего меча: во избежание дуэлей оружие требовалось оставлять при входе во дворец.
– А то что? – фыркнул придворный дурак. – Опять наймешь два десятка костоломов?
– С чего ты взял, что это был я? Перейти дорогу ты мог кому угодно.
– Конечно! – язвительно протянул шут. – И то, что избитый не может быть дворянином, потому как "основа дворянского достоинства разрушается", – это ты тоже только что узнал.
– Нет, конечно, – сладко улыбнулся министр. – Но ведь никто не виноват, что у тебя все так удачно совпало, а, Фелзен? Поссориться со мной, гулять по городу и столкнуться с подвыпившей матросней, быть избитым до полусмерти, лишиться из-за этого дворянства?
Мэлех на миг закусил губу… А затем расхохотался в полный голос – Тарис даже вздрогнул от неожиданности.
– Действительно, при чем здесь ты? Прости дурака, Алдриш! – Он дружелюбно хлопнул удивленного эльфа по плечу. – Поверил пересудам слуг, а они чего только не наговорят! И что ты в этом виноват, и что тебя сегодня видели выходящим из комнаты приехавшей принцессы, и даже что твоим папашей был не лорд Тарис, а его конюх… – И прежде чем обомлевший от такой наглости министр смог вымолвить хоть слово, паяц, счастливо улыбаясь, протянул ему ладонь: – Забудем все обиды?
– З-забудем, – механически согласился его собеседник. И даже руку пожал.
– Вот и чудненько! – ухмыльнулся Фелзен. – За это надо выпить! Только знаешь… Меня тут один вопрос мучает… Ответь, а? Один вопрос, и все.
– Какой? – кисло вопросил министр, у которого за трескотней шута совершенно вылетело из головы, что он хотел возмутиться, услышав про принцессу.
Долговязый блондин склонился к самому уху эльфа и шепотом поинтересовался:
– Может, насчет конюха – это правда?
* * *
Торжественный ужин, к которому готовился лорд Тарис, так и не состоялся. На этот раз там должны были присутствовать все члены императорской семьи, а ее высочество Хэлларен с супругом задержались в своих комнатах. Неизвестно, почему они заставили себя ждать, но факт остается фактом – ужин был перенесен на полчаса. И вот в тот момент, когда императрица следовала от комнаты охраны, в столовой раздался взрыв…
Пол поднялся, как при землетрясении, магические шары-светильники в галерее замигали и погасли, наступила темнота…
Торжественный ужин оказался сорванным. Никто не пострадал.
Как выяснилось на следующее утро, это было очередное покушение на представителей правящей фамилии: в винном погребе, который как раз сейчас ремонтировался и который был расположен прямо под императорской столовой, неизвестный заговорщик спрятал огромное количество мешков с дымным порохом. Сей диковинный порошок появился на островах всего с год назад, но, похоже, заговорщики наконец нашли ему применение…
Во время утреннего совещания императрица была в гневе:
– Это невероятно! На меня совершается одно покушение за другим! Из императорской казны похищена алмазная диадема! И ничего! Никакой реакции! Куда смотрит охранное отделение?! Чем занимается третье делопроизводство?!
Обер-полицмейстер вытянулся в струнку перед гневной повелительницей и, кажется, даже дышал через раз.
– Ваше величество, – внезапно сладко мурлыкнул шагнувший вперед лорд Тарис, – я понимаю, эта формула была отменена еще вашим отцом, но если вы позволите…
В кабинете повисла тишина. Каждый (ну, может, кроме дурака-шута) понял, что хочет сказать второй министр, и каждый молил, чтобы он ошибался…
– Говори, – медленно кивнула женщина, вставая из-за стола.
– Слово и дело, ваше величество. Слово и дело.
Старинная формула могла значить только одно – донос о преступлении против императрицы… А учитывая, что сейчас речь шла о последних покушениях…
– Говори, – вновь кивнула эльфийка.
– Ваш шут, ваше величество. Его не было вчера на месте взрыва.
Столь неприкрытый намек понял бы даже дурак.
Недожеванное яблоко выпало из руки Фелзена, сидевшего на краю письменного стола императрицы. Смуглое лицо залила смертельная белизна.
– Я… Я ни при чем, моя королева! – Паяц рванулся к императрице, рухнул перед ней на колени. – Клянусь, я ни при чем!
– Где ты был вчера во время взрыва? – Голос повелительницы не выражал ничего. Казалось, сейчас в ее облике проступили все ее годы.
Глаза шута забегали.
– Я… Я… – Мэлех нервно облизнулся. – Я не могу сказать.
– Понятно. – В ее речи проклюнулись нотки горечи. – Я не ожидала этого от тебя.
Женщина шагнула к двери, рывком распахнула ее и приказала замершим в коридоре гвардейцам:
– Арестовать Фелзена, – кивнув головой в сторону онемевшего от ужаса шута. Дурацкий колпак свалился на пол, но Мэлех даже не пытался его поднять, следя перепуганными глазами за приближающимися солдатами. Императрица помолчала и добавила: – Господин обер-полицмейстер, поручаю его допрос вам. Пока – без пристрастия.
Его уже выводили под руки из кабинета, когда шут задергался и завопил в полный голос:
– Я не виноват! Моя королева, я ни в чем не виноват!
И его крики долго еще разносились по коридорам замка…
* * *
Хэлле спешила в библиотеку. Конечно, новости, которые она рассказала Айзану, плохими не были. Скажем так, это была та информация, которую можно знать, но без которой можно и обойтись. Вот, например: в минувшие шестьдесят лет в Островной империи не было первого министра. Только второй. Последний первый министр погиб при невыясненных обстоятельствах, и после этого правительница решила, что хватит должности только второго. По крайней мере, такова была официальная версия, сохранившаяся в летописях. Библиотекарь, горный эльф, вскользь обронил, что вполне возможно, что первый министр все-таки есть, просто никому не известно, кто он.
Вторая "плохая новость" заключалась в том, что выяснять, кто может покушаться на императрицу путем отбора всех возможных претендентов на престол, – занятие бесперспективное: никаких боковых линий, кроме хорошо известного девушке рода Герад, не существовало. Нет, конечно, рассказывали, что умерший лет семьдесят назад принц-консорт, муж правящей императрицы, был слаб до женщин и количество его фавориток исчислялось не десятками, а сотнями; может, несколько бастардов после него и осталось, но кто ж их на трон пустит, незаконнорожденных-то?
В любом случае Хэлле не теряла надежды докопаться до истины. Ей очень не нравились все эти нескончаемые покушения, и не хотелось в один прекрасный миг проснуться с ножом между ребер. По двору, правда, с утра побежали слухи, будто убийца уже найден и задержан, как бы даже не в приемной у императрицы, но девушка очень сомневалась в способностях императорской охранки. Десять лет не могли никого найти, а тут внезапно… Бред это все!
Поднявшись по лестнице, девушка замерла, удивленно оглядываясь по сторонам: кажется, она перепутала поворот и забрела совсем не туда. По крайней мере, этот проход она не помнила.
Впрочем, неудивительно. Лихар был поистине огромен. Императорский замок на островах был намного больше, чем его тезка в Алронде, а потому было бы странно, если бы удалось изучить все проходы за несколько дней.
Особенно теперь, когда часть переходов была изуродована недавним взрывом.
Не придумав ничего лучше, кроме как вернуться обратно, ну или хотя бы попытаться, Хэлле развернулась… И лицом к лицу столкнулась со вторым министром Алдришем Тарисом.
– Ваше высочество? Как вы здесь оказались? – удивленно протянул мужчина.
Единственное, что смогла ляпнуть девушка:
– Да вот, прогуливаюсь…
– Понимаю, – вздохнул темный эльф. – И надо же такому случиться, что вы совершенно случайно оказались неподалеку от моих покоев… Такая странная случайность…
– Ага-ага, – закивала Хэлларен, отступая на шаг. – Бывает же такое! – Ей совершенно не нравилось, куда повернул разговор, но пока она надеялась, что все обойдется.
– Но мы ведь не упустим такую возможность? – Он шагнул к ней, протянул руку…
Хэлле очень не любила платья с вертюгалем, но проклятый этикет требовал, чтобы приехавшая на острова принцесса одевалась подобающе. Приходилось терпеть и надоевший вертюгаль, и корсет на китовом усе… А главное, умудряться при этом защищать свою честь!
Девушка попросту ткнула ладонью в болевую точку на сгибе локтя и, когда потрясенный эльф шарахнулся в сторону, шагнула вперед и от души наступила подкованным каблуком туфельки на ногу эльфу. Тот, не ожидавший такой подлянки от вроде бы приличной дамы, взвыл раненым волком. Хэлле, как хорошая девочка, отступила на шаг, убрав каблук с его ноги и не забыв при этом рукой придать господину Тарису нужное направление в сторону ближайшей стенки… о которую тот и ударился дурной головой.
Квартеронка, подхватив подол юбки, медленно подошла к лежащему на полу мужчине, судорожно хватающему ртом воздух, и, от души пнув его носком туфли по ребрам, сладко пропела:
– И запомни, мерзавец, еще раз предложишь что-нибудь подобное приличной замужней даме, я тебя, урода, на шнурки для подвязывания штор порежу. Понял, скотина? – И девица величаво удалилась.
Дар речи вернулся к Алдришу минут через двадцать.
– Какая женщина! – страстно выдохнул он, медленно вставая с пола.
То, что его мог увидеть какой-нибудь слуга, господина Тариса волновало сейчас меньше всего.
* * *
День уже близился к вечеру, а Мэлех Фелзен себе места не находил. Придворный шут загнанным зверем метался по небольшой отведенной ему камере. Как особо опасного государственного преступника его посадили в одиночку, расположенную в подземельях императорского замка – той его части, что была не затронута вчерашним взрывом, и сейчас блондин мерил шагами эту крохотную комнатушку.
Его действительно допрашивал лично обер-полицмейстер, но, из-за того что допрос полагалось вести, по приказу императрицы, пока что без пристрастия, а стало быть, и без пыток, от дурака ничего не добились. На все вопросы он мотал головой и завывал:
– Не виноватый я, не делал ничего!
Помучив паяца бессмысленными расспросами еще с полчаса, его отвели в камеру, где Мэлех и находился сейчас.
– Ну что, Фелзен? Освоился? – прокаркал за спиной знакомый голос.
Блондин обернулся. Одна из стен камеры сдвинулась в сторону, и на пороге потайного хода стоял, морщась, как от боли, Алдриш Тарис.
– Более чем, Алдриш! Вот, мебель подбираю. Не поможешь? – заломил бровь шут.
– Тебе эшафот скоро придется подбирать, а не мебель, Фелзен!
Дурак мгновенно сник:
– Пришел поглумиться напоследок?
– Какая догадливость! Ты скоро будешь болтаться на виселице, Фелзен, готовься.
– Но за что? Я же действительно ничего не делал! – Он нервно провел ладонью по волосам. – Алдриш, я же… Я не заговорщик! Я не пытался убить императрицу! Да я бы никогда даже не подумал об этом!
– Я знаю.
Спокойный голос второго министра подействовал на паяца, как холодный душ. Дурак, до этого буквально заламывавший руки, замер, потрясенно глядя на него:
– Но как же?.. Ты ведь сам сказал: "Слово и дело"…
– И что с того? – фыркнул Тарис, потирая ребра. – Вся проблема в том, Фелзен, что твое существование приносит сплошные неприятности. Но ничего, через неделю тебе вынесут приговор и повесят на базарной площади.
– Да, но ведь даже моя смерть ничего не решит! – отчаянно выкрикнул шут. – Покушения на императрицу все равно будут продолжаться!
Теперь на губах второго министра появилась улыбка.
– Кто тебе сказал такую чушь?
– Что ты имеешь в виду? – В глазах Мэлеха появился откровенный страх.
– Лишь то, что сказал, Фелзен. С твоей смертью покушения прекратятся. Но не потому, что поймали заговорщика, а потому, что императрица погибнет.
– Что за чушь ты несешь?!
– Ничего такого, что было бы неправдой, Фелзен. Как-то так получилось, что ты раз за разом умудряешься спасти императрицу. Правильно говорят, дуракам везет! Но ничего. Через неделю подохнешь ты, а потом и ее величество отправится к Великому духу!
Блондин опустил голову и тихо прошептал:
– То есть за покушениями стоишь ты… Но зачем тебе это? Ты ведь второй министр, Тарис! У тебя есть все!
– Все, кроме того, что принадлежит мне по праву!
– Я… Я не понимаю тебя…
На лице Алдриша заиграли желваки.
– Не понимаешь? Так я тебе объясню, Фелзен! Я объясню тебе, что моя матушка, чтоб ее Великий дух к себе не принял, действительно была не столь уж верна лорду Тарису! Только ее любовником был не конюх, как ты намекал, а принц-консорт! Тот самый, которого семьдесят лет назад нашли мертвым в его постели! Понимаешь, Фелзен? Тот самый! А значит, я имею полное право на этот чертов престол! Я принц крови! А все, что мне предлагают, – это улыбаться императрице и бояться, что ей что-то не понравится! А я принц! По праву!
– Какой же ты идиот, Тарис… – чуть слышно простонал шут. – Сейчас тебе уже даже смерть императрицы не поможет… Уже назначена наследница…
– И что с того? – насмешливо фыркнул темный эльф. – Она женщина. А когда умрет ее муж – от яда, стрелы или магии, – кому-то нужно будет ее успокоить.
– Какой же ты идиот, Тарис, – вновь вздохнул Мэлех. – Какой же ты идиот… – Шут помолчал несколько мгновений, а затем вскинул голову. В глазах его вспыхнул радостный огонек: – А знаешь, ты зря сюда пришел! Я расскажу! Я всем расскажу, что виноват только ты!
– Да кто тебе поверит, дураку?! – насмешливо выплюнул министр.
– Ну почему, – задумчиво протянул мелодичный женский голос. – Я поверю…
Министр вздрогнул всем телом, оглянулся…
Вторая потайная дверь открылась неподалеку от первой. Но если заговорщик пришел по тоннелю в полном одиночестве, то за спиной императрицы стоял добрый десяток гвардейцев. И повелительница была совсем не в настроении.
– Спасибо, Мэлех, – милостиво кивнула она шуту. – Ты хорошо справился со своей ролью.
– Для тебя все что угодно, моя королева, – расплылся тот в счастливой улыбке. – Только знаешь, обер-полицмейстера надо было предупредить: он всерьез угрожал мне дыбой и гоблинским сапогом! – наябедничал дурак.
– Забудь, – отмахнулась она. – Если бы он знал, что происходит на самом деле, то провалил бы весь спектакль. – Женщина перевела взор на второго министра.
Тот, до сего момента вжимающийся в стену, рванулся к императрице, пал перед ней на колени и, схватив тонкую ручку, осыпал ее поцелуями:
– Ваше величество, вы же понимаете, это была просто шутка! Я никогда и ни за что…
Императрица выдернула руку из цепкой хватки, брезгливо вытерла тыльную сторону ладони о пышную юбку и обронила:
– Взять его.
* * *
Ночь давно вступила в свои права, а наблюдатель, пришедший в темную комнатку еще полчаса назад, все никак не мог справиться с обуревавшими его чувствами.
– Будьте вы все прокляты! – тихо выдохнул он, схватился за голову и простонал, четко отделяя одно слово от другого: – Будьте. Вы. Все. Прокляты.
Тишина была ему ответом. Если кто и услышал его слова, то оставил их без внимания.
Мужчина склонился к самому столу:
– Нужна именно она? Неужели нельзя заменить кем-то другим?
На уже знакомой прозрачной пластине появились новые символы – Центр традиционно пользовался текстовками, считая, что их сложнее перехватить, чем звуковые сообщения или картинку.
– И что с того? Трудно найти ту же генетическую линию? Давайте я еще раз проведу анализы. Может, найдется замена… Стоп! Есть же эта… принцесса. Там та же кровь, те же гены. Один ведь род! Может, она подойдет?!.. Будьте вы прокляты со своей чистотой крови…
Значки мигали не прекращая. Одна фраза сменялась другой, и, судя по всему, слушать мнение своего агента Центр не хотел.
Закончив разговор, наблюдатель в очередной раз выругался и зло скомандовал:
– Свет.
Вспыхнувшие под самым потолком светильники внезапно озарили всю комнату. Это было небольшое, выложенное камнем помещение. У дальней стены красовалась груда каких-то тряпок – шпион все никак не мог себя заставить разобраться, что же это за ворох тряпья. Возле той же стены виднелся столик, заставленный какими-то колбами и пробирками. Судя по всему, ими не пользовались очень давно: хрупкое стекло покрывал толстенный слой пыли, а реагенты давно высохли.
Посредине комнаты стояли несколько загадочных приспособлений. Больше всего они напоминали поднятые и установленные на столики полупрозрачные ванны, накрытые сверху такими же полупрозрачными крышками. В каждой из странных кювет виднелись очертания какого-то тела.
У противоположной стены располагался рабочий стол наблюдателя. После разговора с Центром все мониторы погасли, но сейчас мужчину интересовало совсем не это. Беседа с начальством была закончена, и предстояло выполнить приказ, как бы мерзко не было на душе.
Шпион мотнул головой, отгоняя ненужные мысли, и, встав со стула, подошел к одной из кювет. Нажал несколько кнопок на боковой панели, и крышка плавно сдвинулась в сторону. Мужчина вытащил из-за пояса небольшой приборчик, больше напоминающий кривой нож с широким лезвием, и поднес его к телу, лежащему в этой диковинной ванне. Повернул ограничитель над клинком, и тело в кювете, сжавшись до размера небольшой горошины, упало на подставленную ладонь.
…Императрица отошла ко сну далеко за полночь. Верная служанка, сидевшая на небольшой скамеечке в ногах кровати, давно клевала носом, когда ей показалось, что она услышала какое-то шипение. Девушка пугливо заозиралась по сторонам, но никаких змей так и не увидела. Но веки ее вдруг отяжелели, эльфийка дернулась, пытаясь прогнать незваный сон, но увы… Уже через мгновение она рухнула на пол…
Одна из деревянных панелей, которыми были обшиты стены, плавно отъехала вбок, и внутрь спальни шагнула высокая фигура. Вошедший убедился, что все заснули, сдернул с лица респиратор.
Агент вздохнул, щелкнул пальцами, и маска мгновенно ужалась до размера небольшого жука. Уже ненужный прибор шпион спрятал на поясе.
Мужчина подошел к кровати, на которой разметалась темная эльфийка, медленно провел кончиками пальцев по ее щеке и тихо шепнул:
– Спи спокойно, моя королева. И прости меня, если сможешь.
А затем вытянул из-за пояса кривой кинжал с широким лезвием…