Я улыбнулся им приветливо, но без заискивания, и допил кисловатую джарму. Ну, решайтесь же, парни, вряд ли вам в ближайшее время поступит подобное предложение.
Они пошептались, и старший, еще раз оглядев меня с ног до головы, осторожно кивнул. Я жестом подозвал разносчика, бросил ему один из своих собственных квадратиков и сделал распоряжения. Потом не спеша встал и спокойно подошел к их столу.
- Можно сесть? - Надеюсь, мой голос звучит достаточно учтиво и одновременно с достоинством.
Старший снова кивнул, и я сел так, чтобы, если переговоры зайдут в тупик, можно было в любой момент успеть вскочить и перевернуть на собеседников стол.
- Что ты хочешь? - без обиняков спросил старший, в открытую изучая мое лицо.
Вернее, личину, к которой я и сам уже так привык за эти дни, что больше не вздрагиваю, когда на меня подозрительно смотрит из осколка зеркала смуглый, черноглазый мужик.
- Хочу совместить завтрак с деловым разговором.
- А если нам не понравится разговор? - ехидно прищурился младший.
- Тогда завтрак вам достанется в качестве оплаты за потраченное на меня время, - дружелюбно улыбнулся я.
Как будто время у них расписано по минутам! Старший так же, как и я, каждый день слоняется по городу, его приметную куртку я научился замечать в любой толпе, а младший остается с раненым. До сих пор они не подыскали себе ни занятия, ни более приличного пристанища.
Старший снова кивнул, и я мысленно дал ему кличку - молчун. Тогда как младшего за ехидный блеск желтоватых глаз справедливо будет прозвать язвой.
Мальчишка-подавальщик, которому я объяснил, что за скорость исполнения заказа сдачу можно не приносить, резво подбежал к столу и начал выгружать из корзинки заказанную мной еду. Кувшин с наваристым бульоном, горячие лепешки, отварная брынза, огромные блестящие помидорины, маринованные баклажаны, фаршированные зеленью и овощами, и жареная жирная курица произвели на парней ошеломляющий эффект. Наесться до отвала на халяву теперь представлялось им не такой уж плохой оплатой за разговор со мной.
Младший, не стесняясь, налил в принесенные миски бульон, и первую поставил перед раненым. Потом разломил курицу на куски и лучший положил перед ним же.
- Я столько не съем! - тихонько запротестовал тот, но никто не собирался его слушать.
Наоборот, сунули в одну руку кусок лепешки, в другую - ложку и предложили начинать искать дно.
Я оторвал себе кусок лепешки, пододвинул одну помидорину и, достав жестом фокусника из рукава метательный нож, принялся нарезать овощ на аккуратные ломтики.
Демонстрация этого номера не осталась незамеченной зрителями. Молчун беззлобно ухмыльнулся, язва иронически приподнял бровь, а раненый только неслышно вздохнул.
- Рассказывай. - Несмотря на слабый голос, было что-то такое в его интонации, что я наконец понял, кто здесь главный.
И мгновенно произвел в уме перераспределение ролей и переоценку их возможностей. Ведь если подчиненные не оставляют командира в таком состоянии, в каком был он, варианты объяснения их поступков уменьшаются до трех… или даже двух. А это значит, с ними нужно либо не связываться вовсе, либо быть честным до конца. И я выбрал последнее.
- Я застрял тут почти без денег из-за последнего указа хана и ищу заработок. Совершенно случайно заметил, что один из вас занят тем же. Сегодня мне повезло, хаинн предложил несколько дней охранять их, но нужно нанять еще несколько помощников. Вы, трое, подошли бы.
- А ты не заметил, что я не совсем здоров? - Он впервые взглянул мне в лицо, и я поразился горькой усмешке, мелькнувшей в его глазах.
- Заметил. И посчитал это еще одной причиной согласиться на мое предложение.
- Объясни, - потребовал язва.
- Все очень просто. Хаинны не будут проверять, кто из нас сколько времени дежурит. Значит, твои друзья смогут тебя подменять. И еще одна выгода: охранять будем особняк, следовательно, там есть тень, свежий воздух и возможность варить для тебя бульоны. Все это должно пойти тебе на пользу. Не говоря уже о заработке.
- Сколько? - В первый раз я услышал голос молчуна.
- За все дни, пять или шесть, тридцать квадратов мне и по двадцать - вам.
- Нужно соглашаться, - доев бульон и прожевав курицу, сказал молчун. - Когда приступать?
- Прямо сейчас.
- Рудо, сходи за вещами, - кивнул молчун язве, и тот немедленно отправился исполнять поручение. - Идти далеко?
- Можно взять бричку. - Мне не хотелось подвергать раненого лишним тяготам.
- Я найму. - Молчун встал из-за стола, но сразу не ушел, дожидаясь возвращения язвы.
- Иди, Дирам, со мной останется наш наниматель, - снова горько усмехнулся раненый, и молчун, досадливо скривившись, ушел за повозкой.
- Меня зовут Джиль, - быстро переделав привычный псевдоним, представился я.
- А меня Кадин. Хотя ты же понимаешь, что это такое же настоящее имя, как и твое. Кстати, хаинны могут быть и приманкой, ты об этом подумал?
- Эти вроде настоящие. Хотя оружие я собираюсь держать наготове, - пожимаю плечами, не желая признаваться, что оружием я называю пару дрянных метательных ножей, которые приобрел уже тут, в Дильшаре.
- Повозка ждет, - окинув нас испытующим взглядом, доложил молчун.
- А вон как раз и Рудо, - кивнул командир, осторожно выбираясь из-за стола.
Через пару минут мы уже ехали, свесив ноги, на высокой бричке без бортов, которую неторопливо тянул серый ишачок с печальными глазами.
- Я в город, ничего не нужно купить? - оглянувшись на сидящих под деревом наемников, спрашиваю я, и Рудо согласно кивает:
- Немного прохлады.
- Вон в хаус окунись, будет тебе прохлада, - беззлобно фыркаю в ответ. - Может, мяса?
- Не нужно. Лучше завтра купим. Испортится по такой жаре, - ответил Кадин, и я вышел со двора.
Работа по охране оказалась не такой уж и трудной, просто нервотрепной. И охранять хаиннов нужно было скорее не от посторонних, а от них самих. Хотя и были часы полного затишья, вот как сейчас. И тогда мы по очереди с Дирамом уходили по своим делам. Но к вечеру нужно было обязательно вернуться - начнут просыпаться опухшие от ночной гулянки наниматели. Будут пить принесенную из чайханы бузу, плюхаться в теплую воду выкопанного на пути арыка хауса, охать и рыгать за сараем. Потом, с наступлением вечерней прохлады, оживятся, поставят варить шорпо, а к ночи, когда в калитку скользнут несколько замотанных в темные читэру фигур, будут полностью готовы к совершению новых подвигов. А нам нужно будет бдительно следить, чтобы они в пылу гулянки не порезали друг друга насмерть, не утонули в полутораметровом хаусе и не подожгли дом. Ну и, разумеется, приглядывать, чтоб не пробрался в дом непрошеный гость или не унесла чего лишнего ночная подружка. На рассвете, когда гостьи исчезали так же осмотрительно, как и приходили, а хозяева храпели по всем углам дома, мы проверяли их по счету, оставляли кого-нибудь на карауле и шли спать сами.
Город встретил меня обычной предобеденной оживленной суетой и запахами готовящихся на каждом углу блюд. Плов и шашлык, манты и фунчоза, суп из нута и шорпо, горячие лепешки и всевозможные пирожки. А также сладости, напитки, холодная вода и жареные орешки нескольких видов поедались покупателями прямо на месте или уносились домой.
Гостиницу, возле которой с утра до вечера сидела женщина с портретом, я старался обходить по другой стороне улицы, чтоб не встречаться с ищущим, умоляющим взглядом бедной матери. Вот и сегодня заранее перешел на противоположную сторону и прибавил шагу, когда до знакомого фасада осталось всего два дома. Шагая с деловым видом, вышел из-за угла и сразу заметил у гостиницы толпу зевак, обсуждающих какое-то происшествие. Переходить улицу было поздно, поэтому я продолжал идти как ни в чем не бывало, а, поравнявшись со стоящей под деревом женщиной в темной дешевой читэру, мимоходом поинтересовался, что там произошло.
- Майниру-эни затоптал конем какой-то негодяй, - горько выдохнул девичий голос, и на меня глянули черные глаза в мокрых пушистых ресницах.
- Случайно? - У меня был очень веский повод задать именно этот вопрос.
- Ей говорили, чтоб не сидела здесь… - убито вымолвила она и вдруг вскинула на меня испуганные глаза: - А ты… кто такой?
- Я с ней один раз разговаривал. Она искала сына, - опечаленно произношу, чтобы не напугать девушку еще больше, - но, к сожалению, я его не знал. Я сам ищу друга, он пропал прямо из гостиницы.
- Ты давал ей деньги? - Черные глаза смотрят испытующе.
- Да, серебряный квадрат, около десяти дней назад.
- Пойдем, - бдительно оглянувшись по сторонам, девушка надвинула пониже на лоб читэру и быстро пошла прочь.
Я, разумеется, отправился следом. Девушка что-то знала, и хотя я пока не был уверен, что это именно то, что может мне пригодиться, но отказываться от информации не собирался. Каждый день, бродя по улицам и перекусывая под открытым небом, я жадно ловил обрывки разговоров, намеки и сплетни. Большинство оказывалось ненужной пеной, но малые крохи по-настоящему интересных сведений я складывал в копилку своей памяти, чтобы позже соединить между собой в стройную версию происходящего. И несмотря на то, что я пока знал очень мало, эта простая на первый взгляд история с каждым днем казалась все более зловещей.
- Сюда. - Девушка остановилась возле узкой калитки в высоком глинобитном заборе и достала огромный ржавый ключ.
А уже через пару секунд запирала калитку за моей спиной.
- Ты живешь одна? - глядя на старенький домик в глубине неухоженного сада, спросил я.
- Нет, вечером приходит дядя, - неуверенно ответила она, и я понял, девушка лжет.
Или никакого дяди нет, и она сказала так, чтобы я не напридумывал себе каких-нибудь планов на ее счет, либо он ей не дядя. Но меня это пока не волнует ни с какой стороны.
- Это хорошо, - ободряюще киваю хозяйке. - Где будем разговаривать?
- Вот здесь, - указав мне на топчан, стоящий над арыком и прикрытый вытертым до основы ковром, кивнула девушка и пошла в дом.
А я сел на указанное место и приготовился ждать. Однако она вышла из дома почти сразу, поставила на топчан кувшинчик, глиняные кружки и положила какой-то предмет, завернутый в платок.
- Это холодный чай, будешь? - наливая себе в кружку, спросила девушка и первой сделала несколько жадных глотков.
Я налил себе чай, отхлебнул и уставился на нее вопросительно.
- Сначала у нее отбирали портреты, - без всякой предыстории начала она рассказ, - но я рисовала ей новые. Потом ей пообещали хорошие деньги, если она перестанет там сидеть. Потом стали угрожать. Но она не обращала внимания на угрозы, кроме сына, у нее никого не было.
- А ты?
- Я просто с ней дружила. Их дом был раньше по соседству, а когда Рашат пропал, она его продала и отдала деньги людям, которые пообещали найти сына. Но не нашли, а деньги потратили. Она ночевала около гостиницы под кустом, повара приносили ей объедки. Когда становилось холодно, приходила ночевать сюда, а летом снова уходила жить в кусты. Ведунья предсказала ей, что однажды к гостинице придет человек, который найдет ее сына. Я в это не верю, уже два года прошло, как Рашат пропал, а она верила и все боялась его пропустить.
- Он пропал из гостиницы?
- Да, он там работал. Помощником повара, он очень любил готовить. Майниру-эни всегда говорила, если я выйду за него замуж, то мне не придется резать свои пальчики, Рашат будет меня кормить.
- Ты его невеста?
- Нет, он любил другую девушку. Но она уже давно вышла замуж, через месяц после его пропажи.
- Может, это ее новый муж так подстроил, чтобы жениться на ней?
- Нет. Он хороший парень и приехал из провинции уже после того, как пропал Рашат. У него здесь живет вторая мать, а первая жила в селе. Когда она умерла, он приехал навестить вторую мать, увидел Зейду и остался.
Да, известен мне этот местный обычай, отдавать первенца родителям. С моей точки зрения, неплохая традиция, молодые родители имеют возможность поднакопить средств и опыта, а их родители получают радость в жизни и опору на старости лет.
- А как пропал Рашат?
- Какой-то посетитель попросил его позвать, они поговорили с минуту и ушли вместе. С тех пор его не видели.
- Ты что-то хотела мне показать?
- Да. Вот это. - Она быстро разворачивает сверток и показывает мне портрет.
И снова ощущение, что я где-то уже видел это лицо, заставляет меня наморщить лоб.
- Ведь ты же его видел? - На меня настойчиво смотрят черные глаза.
- Нет. Не видел. Но вот прищур глаз мне почему-то кажется знакомым. Только я не могу никак вспомнить, где я мог его видеть. Но что не два года назад, а намного раньше… вот это точно.
- Ты не врешь, - печально кивает она. - А как пропал твой друг?
- Тоже из гостиницы, только всего пятнадцать дней назад. К нему пришел незнакомый человек, и они ушли вместе, поговорив всего пару минут. И, что хуже всего, девушку, которая запомнила посыльного, девять дней назад убили в номере клиента. Поэтому я тебя очень прошу, не встревай в это дело. Уничтожь все портреты Рашата, не жалей. Раз ты можешь написать его по памяти, то напишешь еще. И если у тебя нет дяди, то ночуй у подруг. Или еще лучше, съезди навести родственников.
- А ты? Тоже поедешь к родственникам?
- Я - другое дело. Я могу за себя постоять. И у меня есть друзья, которые обо мне беспокоятся.
- А у меня нет больше ни друзей, ни родственников, - печально произнесла она. - Да и дядя не совсем дядя. Он калека, собирает у базара милостыню, а ночевать приезжает сюда. И он говорит точно так, как ты, - чтобы я не писала портреты. Но если никто ничего не будет делать, все так и останется?
- Я буду искать, пока не найду. А ты слушай дядю, похоже, он хороший человек. Мне нужно идти, запри калитку. И еще, если нужна будет помощь, нарисуй синей краской три кружка на том объявлении, что висит у ближайшей башни переноса. Я там каждый день хожу.
Через полчаса, купив по пути кувшин охлажденной воды, подслащенной медом, я входил во двор дома, где меня ждала бессонная ночь под пьяный хохот хаиннов и визг их ночных подруг.
Глава 3
- Завтра рано утром мы уедем, и сюда вернется хозяин. - Хаинн не спеша потягивал из маленькой чашечки горячий бульон. - Тогда вы можете уходить.
Он снова прикрыл глаза, припадая узкими губами к чашечке, а я оглянулся на догорающий за крышами домов закат и выматерился про себя. Хитрец, однако, наш наниматель.
- Нет. Так не пойдет. Сначала уйдем мы. А вы можете ехать, когда хотите. Я не собираюсь выяснять с хозяином дома, чего и сколько вы разбили. Мы договаривались вас охранять, мы свою работу сделали. Никто из вас не пострадал. А за дом мы не отвечаем.
- Тогда можете идти сейчас. Сегодня нас охранять не нужно. - Тонкие ноздри зло раздулись.
- Как скажешь, - спокойно кивнул я и отправился к летней кухне, в которой мы прожили эти шесть дней.
Мои компаньоны поняли все с полуслова и за пару минут собрали свои вещи. А еще через пять минут мы дружной кучкой неторопливо шли по улице в сторону западной башни, - если искать недорогой ночлег, это самое подходящее направление.
- Джиль, ты куда пойдешь? - Когда мы отошли от дома достаточно далеко, спросил Кадин.
- Пока не знаю.
Я очень хорошо понимал тайный смысл его вопроса. За это время мы успели присмотреться друг к другу и понять, что наши жизненные позиции чем-то очень схожи. Так иногда со мной бывает: встречаешь совершенно незнакомого человека, общаешься несколько дней и остаешься с ним друзьями на всю жизнь.
- Тогда, может, пойдем все в одну гостиницу?
Вот он и прозвучал, ключевой вопрос, но если б они знали, как мне трудно на него ответить. Они мне однозначно нравятся, эти непростые парни, несмотря на то что так и не раскрыли ни своего положения, ни настоящих имен. Но ведь я и не задал ни одного вопроса. Потому что тогда должен был в ответ рассказать о себе, а вот как раз этого сделать и не могу. Во-первых, не имею права. Во-вторых, в чужой стране сохранить тайну - значит остаться в живых, это я заучил наизусть.
Я еще раздумывал над ответом, когда взгляд привычно отыскал на стене листок объявления. Ноги уже сами остановились, подчиняясь подсознательному приказу, а я все смотрел на три неровных кружка, синевших в свете магического фонаря.
- Вот дьявол!
Мысли неслись в голове тревожным беспорядочным роем, и сожаление, что так и не прикупил ножей, было среди них главным.
- Джиль, что случилось? - Остановившийся рядом командир легко поймал направление моего взгляда. - Что это значит?
- Я ухожу. Одному человеку нужна помощь. Если вы захотите, можно встретиться здесь завтра, в обед, - оглянувшись по сторонам, тихо бросил я, и быстрым шагом направился к переулку, что вел в сторону дома художницы.
Топот трех пар ног, догоняющих меня, был отлично слышен, однако я не останавливался. Раз хотят идти, пусть идут.
Несмотря на то, что я был возле этой калитки всего один раз, и то днем, дорогу в резко сгущающейся темноте нахожу без размышлений. Это необходимое качество Клариссе пришлось тренировать во мне не один день, зато теперь я не теряюсь ни в лабиринтах, ни в незнакомых городах.
Несколько раз резко дергаю за веревочку, и дребезжащее треньканье железяки кажется мне похоронным звоном. Ну почему я не сходил ее проведать, ведь ясно было, что за девчонкой нужно последить!
- Кто там? - Тихий голосок дрожит от страха.
- Я. - Вот черт, а ведь мы с ней так и не познакомились!
- Кто?
- Серебряный квадрат. - Она должна вспомнить, ведь именно по этим словам опознала меня в прошлый раз.
Скрипит ключ, дверь распахивается, и девушка бросается мне на грудь.
- Ну, ну, успокойся, все будет хорошо! - почти вношу ее во двор и, обернувшись, киваю догнавшим меня спутникам. - Входите и запирайте дверь.
- А это кто? - запоздало встревожилась художница.
- Мои друзья. Они тебя не обидят. Пойдем в дом, там поговорим.
Придерживая за плечи, веду девушку по дорожке к слабо освещенному проему распахнутой двери и, когда мы до нее доходим, вежливо пропускаю парней вперед и тихо сообщаю ей на ушко:
- Я Джиль.
- Зара, - сообразительно шепнула она в ответ, и мы вошли в домик.
Первая, самая большая комната была, по обычаю, всем сразу. И прихожей, и гостиной, и столовой. Стопка одеял на сундуке в одном углу, в другом зимний очаг и рядом полки с посудой. Потом две двери в маленькие спальни, рядом с входной дверью сундук для одежды и над ним несколько вбитых в стену колышков, на которых висят теплые вещи. Еще один сундук, для продуктов, с другой стороны от двери, а рядом на скамеечке кувшин с водой. Пол застлан старыми кошмами, вдоль стен узкие подстилки и подушки, посередине маленький столик. Просвечивающую во всем бедность скрадывает просто идеальная чистота и порядок.
- Садитесь! - сразу начала суетится девушка. - Я сейчас чай сделаю.
- Зара, - остановил я ее, садясь на сундук, - сначала скажи, что произошло.
- Дядя… - на глазах девушки вскипают слезы, - вчера не приехал ночевать. И сегодня еще нет…
- А он никогда… не ночевал в другом месте? - осторожно спрашиваю ее, прикидывая, кому мог помешать старый калека.