- Тянем дорогу через зыбучие пески к южной границе с Останой, - поймав мой невысказанный вопрос, признался Леон, - уже десятый день. С тех самых пор, как стало ясно, что договориться с ханом о нормальном использовании башен переноса скоро не получится. Теперь собираемся строить башню на границе, иначе слишком много гибнет людей и товаров в песках и при переправе через соленые озера. А в результате поднимаются цены в королевстве.
Он замолк и занялся фаршированной куропаткой, а я сразу вспомнил наше вчерашнее бегство из Дильшара. Вряд ли это поможет быстрее решить вопрос с башнями. Скорее навредит.
- Грег, не вини себя ни в чем. К тому все и шло, - буркнула, не отрываясь от еды, Клара.
Похоже, им действительно не пришлось сегодня позавтракать, и вовсе не потому, что они помнили про этот обед. А что это она сказала… к чему там шло?
- Объясни.
- Хан запретил все переносы, - с сытым вздохом откинулся на спинку мягкого стула Хенрик, - со вчерашнего вечера. И прислал Торрелю петицию, в которой обвиняет короля в укрывательстве государственных преступников. Маги с башен еле успели уйти, двоих последних забирали по резервному варианту.
- Это все из-за нас? - напряженно смотрит Кадин.
- Формально - да. А на самом деле они просто искали предлог. Так что не переживайте, мы ждали этого со дня на день. И старались не обращать внимания на всяческие провокации, пока не вытащим Грега, - откровенно пояснил Леон. - Ну а теперь рассказывайте свои истории. И хочу сразу предупредить: мне врать бесполезно. Я могу читать мысли.
- Тогда зачем рассказывать? - невинно хлопнул ресницами Рудо.
- Чтобы голова после моего вторжения не болела, - мило улыбнулся магистр.
Что-то мне начинает казаться, не того я зову про себя язвой.
Закончил задавать свои вопросы Леон только к вечеру. Мы все уже ушли от стола к жарким язычкам огня, танцующим в низкой круглой каменной чаше, стоящей посреди столовой. Устроившись вокруг огня в удобных креслах, между которыми стоят маленькие чайные столики, не спеша пьем чай и обмениваемся новостями. Легкий дым от тлеющего саксаула уходит в изящную вытяжную трубу, хитроумно совмещающую эту функцию с ролью опоры для магических светильников.
- Клара, ты считаешь, что за всем этим стоит хан? - лично я так вовсе не думаю, меня интересует ее непредсказуемая логика.
- Несомненно, - разочаровав меня, кивнула она и тут же огорошила: - Вот только сам он об этом даже не догадывается.
Нечто подобное я и подозревал и мне это очень не нравилось. Искать в ханском дворце того, кто незаметно ведет свою непонятную и жестокую игру сразу со всеми, будет не только невероятно трудно, но и чертовски опасно.
Глава 6
- Вот, готово. - Зара положила передо мной готовый портрет пропавшего соседа.
- Похоже, - согласился я. Запомнившиеся черты лица с портрета погибшей старухи были воспроизведены с точностью.
- Сколько раз рисовала, - вздохнула она.
- Можно? - Леон протянул руку, на миг прищурился, разглядывая портрет, потом, не говоря ни слова, передал его Клариссе.
- Понятно, - буркнула она.
- Что тебе понятно?
- Все. Это не тот человек. Спасибо, Зара.
- Пожалуйста, - коротко ответила расстроенная художница и вышла из моего кабинета, притворив за собой дверь.
Ну конечно, она на что-то надеялась, вот только на что?
Леон, напряженно прислушивавшийся к чему-то, доступному только ему, удовлетворенно кивнул и устремил внимательный взгляд на меня.
- Не мог ты этого вспомнить, потому что его арест совпал с твоей женитьбой. Мельком ты его, конечно, видел, вот и показалось, что этот парень тебе знаком. Ну, догадался?
Конечно, вот теперь догадался. Речь идет о Ахтархоне Тайяни. Беру со стола портрет и вглядываюсь повнимательнее. Сходство просто поразительное, хотя есть и отличия. У Рашата честный, открытый взгляд и короткие, едва прикрывающие шею волосы.
А Ахтархон, любимец ханши Саялат, носил волнистую гриву чуть не до пояса и смотрел на всех презрительно прищуренными глазами. Он попался на ввозе в королевство запрещенного снадобья под названием "тысяча снов". Причем привез довольно много, надеясь, что вещи фаворита ханши досматривать не будут. Но за это ему дали бы всего года четыре, а потом еще парочку скостили в обмен на уступки хана. Однако красавчик многократно усугубил свою вину, встретив пришедших за ним сыскарей с ятаганом в руках. И яростно сопротивлялся до последнего, тяжело ранив одного и чуть не убив второго. Хорошо, маги в тот раз успели вовремя.
Таких выходок наш король не прощает никому, вот и отмерил наглому жиголо пятнадцать лет рудников. Без права свиданий и помилования.
- А он… точно на руднике? - пришла в мою голову шальная мысль.
- Точно. Наши проверяют осужденных два раза в год. Последняя проверка была в начале весны, все были на месте. Я помню, они еще про Тайяни говорили, что рудники заметно сбили с него спесь. Раньше он был вовсе не таким, если ты помнишь.
Да, это я запомнил, хотя заходил в кабинет сыскаря, готовящего дело к судилищу, всего на пару минут. Тогда на простой скамье передо мной сидел высокомерный красивый парень, свысока презрительно посматривающий на собеседника. Весь его вид говорил, что ему глубоко плевать на эту суету, все равно он здесь долго не задержится. И кто-то потом говорил, что он и на судилище вел себя на редкость вызывающе и дерзил, даже отвечая на вопросы короля. Конечно, это тоже сыграло роль при вынесении приговора, однако Ахтархон выслушал беспощадные слова, кривя губы в ироничной ухмылке, и ушел в портальную комнату, насвистывая веселую песенку.
Видимо, надеялся, что мать хана проявит все свое влияние, чтобы вызволить молодого любовника на свободу. Она действительно приняла к этому все меры, хан неоднократно присылал запросы по обмену преступниками, последний раз, помнится, предлагал за Тайяни двадцать проштрафившихся граждан Этавира. Но король в этом вопросе был непоколебим и со временем хан свои попытки прекратил.
- А по делу Кадина что-то прояснилось? - отложив не пригодившийся портрет, интересуюсь у Леона, проведшего собственное расследование.
- Все происходило, как он и рассказал. Князь Иштадин Шуари выехал в обычную инспекционную поездку ранней весной, у нас в это время еще снега лежат. И пропал, пришла только одна напуганная лошадь. Все, кто были свидетелями тех поисков, подтверждают, что Кадин в поисках брата несколько дней не слезал с коня, весь почернел и похудел. А когда через полтора года князь вернулся, его брат был просто вне себя от радости. Устроил грандиозный праздник с обильным угощением для всех желающих порадоваться счастливому возвращению. Хотя некоторые старые слуги уже тогда приметили небольшие странности в поведении князя, но шум поднимать, естественно, не стали - как можно портить такой праздник. А через некоторое время Кадин внезапно уехал, и Иштадин заявил, что брат хотел его убить, а когда покушение не удалось, сбежал с пособниками.
- А приметы пособников сообщались? - небрежно интересуюсь, всей кожей чувствуя прошлую близость провала.
- Тебе повезло, - не попался на мой беззаботный тон Леон, - искали в основном Кадина, причем заявитель не знал, что он ранен. Видимо, тот, кто нанес ему удар, погиб в той схватке. А за чужими ударами, сам знаешь, в бою уследить трудно. А про пособников сообщали только возраст и число. Так что искали троих парней, одного в дорогой одежде.
- Ну, втроем они только до города доехали. А одежду к тому времени успели сменить. Но все равно крупно повезло, - согласился я.
- А мне кажется, не очень он и хотел найти Кадина, этот самозванец. Скорее припугнуть, - задумчиво водит стилом по столешнице Леон. - Разбирательства старейшин ему невыгодны.
- Все равно мне придется идти в Дильшар, так, может, покрутиться немного в княжестве? Простой люд приметливый, развяжу пару языков в чайхане, - предлагаю поправку к плану, почти наверняка зная, что никто этого не разрешит.
- Эх, меня бы туда, я бы их за пару дней вывел на чистую воду! - вырвался у мага тоскливый вздох.
В ответ я могу только сочувственно кивать. Ни ковен, ни король никогда не отпустят в Остану лучшего менталиста королевства.
- Башни еще нет, а клиенты уже поперли, - беззлобно бурчит один из принимающих магов, помогая нам выбраться из кучи песка.
А что делать, если именно тут со временем будет выситься башня переноса, соединяющая Торсанну с этим диким местом. Раньше, когда в Дильшаре работали телепортационные башни для переброски людей и товаров, здесь проходила тропа контрабандистов. И стоял небольшой пограничный пост, отлавливающий рисковых парней с мешками запрещенных товаров за плечами. Отсюда воины Тродиниона выбирались в ближайший городок, до которого пешим ходом нужно пробираться по опасным тропам почти декаду с помощью одноразовых амулетов. Тропа и граница пересекаются в широкой болотистой низине, потому для устойчивых переносов не обойтись без высокой башни.
- Эй, господин маг, а в другой сторона не бросишь клиент? Моя хорошо платить будет, запрещенный товар нет, быстро туда нада! - лаково блестят черные маслины глаз ушлого торговца.
Ему уже повезло, этому смуглому хитроглазому мужичку, он без потерь преодолел одну половину пути, судя по двум тяжело груженным мохноногим лошадкам, и одной верховой. Знаю я таких животин - неприхотливы, выносливы и терпеливы. Нам бы такие очень пригодились.
- Лошадок за перенос отдашь? - насмешливо спросил я.
- Отдам, пачиму не отдать! - обрадовался останец.
- Ты что это тут командуешь? - взбеленился молодой маг, уставившись на меня возмущенным взглядом.
- Ну что, жалко тебе, что ли, для хорошего человека доброе дело сделать? - подхожу к упрямцу почти вплотную и привычным движением раскрываю идентификационный амулет.
Маг оказался молодцом - только на краткий миг выпал из реальности, увидев золотую каплю глаза с агатовым зрачком, знак старшего королевского ока, - и сразу сменил тон.
- Да не жалко, просто с энергией туговато. Но раз для хороших людей…
- Сколько? - жадно заглядывая мне в глаза, шепнул торговец, не понявший смысл нашего объяснения и решивший, что я сунул магу взятку.
- У тебя столько нет. Давай лошадок, - в один миг разрушил я мечту пронырливого останца о выгодном знакомстве с магами.
- Это ты хорошо сообразил насчет лошадей, - нагружая нашу поклажу на одну из освободившихся от товара животин, весело сообщил Рудо, когда торговец вместе с товарами растворился в сером тумане.
- Жаль только, что седло всего одно. Ну ничего, по пути приобретем второе у кого-нибудь.
- А зачем? - непонимающе смотрят на меня желтые глаза спутника. - Я всю жизнь без седел ездил, чего лошадей мучить и самому мучиться?
Он и вправду устроился очень просто: свернул одеяло, положил на спину лошади и припечатал его своей худой задницей.
Лошадь восприняла это вполне адекватно, во всяком случае, до первого привала мы доехали без всяких осложнений, несмотря на то что дорога, шедшая по дну ложбины, переходящей в неглубокое ущелье, была не совсем благоустроена. Вернее, вовсе не благоустроена.
- А почему ты выбрал именно меня? - разогревая над костром жареную курицу, словно невзначай, внезапно спросил язва, но я почувствовал, что ему почему-то очень важен мой ответ.
- Ну, Кадина я взять не мог; хотя маги его подлечили, все же лучше пока князю особенно не напрягаться. Дирам, конечно, подошел бы, но он слишком крупный и заметный. И нет в нем того дара перевоплощения, что у тебя. Да и соображаешь ты быстрее.
- А то, что я сирота безродный… имело значение?
- Что ты хочешь этим сказать? - сначала не понял я, но, взглянув в подозрительно сузившиеся глаза, сообразил: у меня тоже нет родных, вернее, не было раньше. Мои мать с отцом погибли, когда я был совсем мальчишкой, пятнадцати лет. - Но, если ты не хотел идти, почему не сказал еще там? Я бы взял кого-нибудь другого. Впрочем, ты еще можешь вернуться.
- Я не хочу возвращаться. Просто… князь, не этот, его брат, всегда посылал меня, когда была опасность. Говорил - ты же понимаешь, у него дети… или мать старенькая… А как ты стал оком? - резко сменил тему спутник.
- Когда родителей не стало, попечители отдали меня в помощники столяру. Но мне показалось очень скучно делать столы и стулья, я просто возненавидел всякие доски. В восемнадцать лет пришел в королевскую комиссию и сообщил, что хочу стать оком. Меня определили в ученики к Клариссе. Вместе со мной у нее было девять учеников. А оком стал только я один. После обучения я много раз уходил вот так, как сейчас, в неизвестность. Ты думаешь, Кларе было меня не жаль, раз я сирота?
- Она странная, - задумчиво хмыкнул Рудо и, подумав, добавил: - Но добрая. А зачем тебе сейчас работать? Богатая жена, замок, слуги… Сидел бы целый день на диване, пил чай.
- А Зару бы зарезал тот наемник, а Кадин загнулся бы от раны в зиндане… Да еще много чего случилось бы такого, что мне очень не нравится, - саркастически буркнул я. - Ну, ты доел? Тогда поехали дальше, чем быстрее мы перейдем перевал, тем лучше.
Все мельчайшие детали и хитрости предстоящего пути я заучил наизусть. Торговцы, которым Леон пообещал первоочередное перемещение, не скупясь, делились ценной информацией.
Именно от них я и знал, что хотя первая часть пути и проходит по пересеченной местности, зато свободна от бандитов. А вот как только до первых поселений останется не более одного перехода, лучше прибиться к какому-нибудь большому обозу, малочисленные отряды путников и одиночки зачастую пропадают бесследно. И именно поэтому собирали меня маги в этот раз с особой заботой, насовав в кошель амулетов на все случаи жизни. Да и понравившийся мне пояс того убийцы я не забыл пополнить очень оригинальными вещичками.
И действительно, первые три ночи мы страдали только от поздних комаров, торопящихся нами подзакусить, едва догорал отпугивающий их костерок.
А на четвертый день вышли из предгорного леса на холмистую равнину, изредка украшенную рощицами, и почти сразу попали на вытоптанную тропу, ведущую с запада на восток. И ближе к вечеру догнали стоящий обоз. Вообще-то я хотел бы как можно дольше не попадаться на глаза ни встречным, ни попутным торговцам и их охранникам. Самое разрушительное человеческое чувство - жадность. Всегда есть шанс нарваться на кого-нибудь, кто решит, что жизнь двух путников стоит значительно дешевле, чем их вещи. Потому я и всматривался в даль так пристально и часто, как это позволяла местность.
И этот обоз я заметил издали, а по некоторым подробностям сразу сообразил: с ним стряслась какая-то беда.
Рудо тоже настороженно вглядывался в составленные кругом телеги и повозки, нерасседланных коней и суетящихся охранников.
- Похоже, они ждут нападения, - сделал язва тот же вывод, что и я. - Что будем делать?
- А ты что предлагаешь? - После того разговора, который произошел в первый день, у меня в голове все время крутилась идея проверить спутника в деле.
И если он окажется не тем, за кого я его принял первоначально, придется незаметно испариться в каком-нибудь попутном городишке. В нашем деле нужно полностью доверять партнеру, иначе можно попасться самому и завалить задание.
- Нужно бы им помочь, - нерешительно предложил язва.
- А может… переждем, посмотрим, чем закончится? - словно в раздумье, произношу слова, которые самому противно даже слушать.
- Это правильно, у тебя тут важное дело… - бормочет Рудо. - Давай ты подождешь, а я подойду к ним поближе… посмотрю…
- Ладно, иди, - словно нехотя разрешил я, прикидывая, где мне лучше оставить лошадей.
А едва язва исчез среди кустов, отогнал животных чуть назад, в неглубокий овражек, скрытый густыми зарослями малины, и, прихватив арбалет и болты, последовал за ним.
Охранники обоза очень грамотно приготовились к обороне, заняв самое выгодное из всех возможных здесь мест, что выдавало немалый опыт в таких делах. Заросшая редкими кустами вершина небольшого холма позволяла следить одновременно за всеми направлениями и исключала для бандитов возможность подойти незамеченными. Да и то, что у обозников было время подготовиться, могло означать только одно - они высылали вперед дозорную группу. Теперь ход был за бандитами, и у них было всего два варианта нападения. Ринуться всей кучей и подавить сопротивление численностью и жестокостью или окружить и выбивать защитников по одному.
Прислушиваясь к треску ветвей под чужими ногами, осторожно выбираю себе боевую позицию. То есть она будет боевой, если бандиты все же решатся напасть. Толстое разлапистое дерево, одно из двух десятков, живописно разбросанных по склонам, некоторое время служило мне ориентиром, когда я шнырял под кустами. А уж когда я до него добрался, то сразу понял - искомое место найдено. Огляделся, подождал и полез наверх.
Видно отсюда было просто замечательно, особенно после того, как я слегка обломал несколько веточек. Телеги и защитники обоза находились прямо передо мной.
Ну и где же бандиты? Мне уже начало казаться, что зря мы не объехали обоз стороной, благо местность позволяла, как прямо под моим деревом раздался тихий разговор. Кто-то невидимый приказал другому невидимому влезть повыше и по сигналу начинать отстреливать охранников.
Ну, ну. Влезай, посмотрим, кто ты такой. Я прижался к стволу и затаился.
Вначале я заметил мелькнувшую подо мной спину с висящим на ней оружием. Стрелок оказался лучником. Немного позже за соседнюю ветку взялась тонкая рука, стрелок подтянулся, ловко вскарабкался на ветку и… оказался со мной лицом к лицу. Вот только я был к этому готов, а он нет.
Дернув легкую фигурку на свою ветку, где я стою, упершись спиной в ствол, одной рукой прижимаю к себе, другой засовываю в раскрытый от изумления рот платок, предварительно слегка сбрызнутый сонным зельем. Несколько секунд бандит дергает руками и ногами, пытаясь вырваться и рискуя свалиться с высоты вместе со мной, потом обмякает в моих руках.
Давно бы так! Хмыкнул я, устраивая худенького стрелка на соседней ветви и привязывая к ней за пояс. Я приподнял за волосы свесившуюся голову - рассмотреть, кого же я поймал. Нет. Не может быть. Не доверяя глазам, на всякий случай провел рукой по курточке. Точно. Стрелок оказался девчонкой.
Однако размышлять, что она делает в банде, было некогда. Раздался резкий выкрик главаря, и замелькали на склоне бегущие вверх фигурки.
Бандит, бежавший чуть позади других, обернулся и снова издал пронзительный клич, надеясь, что в ответ на него в охранников обоза полетят стрелы.
Наивный, сейчас полетят не стрелы, а болты, и не в охранников, а в вас. Я прицелился и снял того из бандитов, что уже почти добежал до телег. Нет, рухнувший в пожелтевшую траву налетчик не был мертв. Не считаю я себя вправе убивать тех, кто не сделал лично мне ничего плохого, и вообще не моя это страна и не мои враги. Да и по сути своей работы я скорее судья, а не каратель. Потому и зарядил арбалет легкими болтами со смазанными парализующим снадобьем остриями. И стреляю не в спину, а немного ниже.
Вот упал, сраженный моим болтом, второй бандит, потом третий. Налетчик, издававший сигнал, начинает понимать, что происходит нечто странное, оглядывается на бегу на дерево, и я ясно вижу его совсем молодое, встревоженное лицо.