- А я умею за лошадьми ухаживать. - пискнул шкода из-за двери. - У нас осел был, Пангур, я его и кормил, и чистил, а папка говорил, что осел, это та же лошадь, только маленькая и с длинными ухами.
- Ушами, горе луковое, а не ухами. - хмыкнула я. - Какой же из тебя ведьмак выйдет с таким-то словарным запасом? Представляешь, что будет, если придет к тебе рыцарь лечиться, а ты ему ляпнешь что-то вроде: "Отвар из ведьмоватых сорняков нужен для того, чтобы намылить вам шею"?
Фрау Хельга хрюкнула, пытаясь сдержать смех - видимо представила глаза будущего пациента Ганса после этой фразы.
- Это он что, купаться ко мне придет что ли? - спросил мелкий, появляясь в комнате.
Моя наставница не выдержала и расхохоталась.
* * *
К вечеру следующего дня все наши местные кумушки были надлежащим образом извещены о том, что мы с Гансом собираемся за ночными травами, а герр Радисфельд, замордованный бароном и его присными, не глядя подмахнул пергамент с условиями договора между "доброй жительницей города Кирхенбурга, Клархен Айнфах, травницей и знахаркой, с одной стороны, и Городским Советом Кирхенбурга, с другой стороны", согласно которому "оная Айнфах обязуется взять в подмастерья сроком на пять лет Ганса Виртела, сироту, обучить его своему ремеслу и, по истечение срока ученичества представить его на экзамен в Ратуше, где Совету надлежит определить право оного Виртела на практику ведуна и травника, и, ежели будет на то соизволение сеньора города, отправить его на обучение в Бранденбургскую академию волшбы и магознатства за счет городской казны, если оный Виртел изъявит согласие пять лет после ее окончание служить городским магом, а буде на то воля сеньора города, то магом придворным". Также "оная Айнфах обязуется весь срок ученичества кормить, одевать и предоставлять кров оному Виртелу".
Договор, недвусмысленно намекавший всем интересующимся, что я намерена прожить в городе еще не один год, писала фрау Хельга, и на мой вопрос, где она насобачилась составлять этакие документы, мечтательно вздохнула и ответила:
- Был у меня в молодости один легист из Брюгге, девочка моя… Такой, доложу тебе, затейник…
Но дальше развивать эту тему не стала.
Короче говоря, вечером мы покинули Кирхенбург уже официально являясь мастером и подмастерьем, так что обсуждали местные сплетницы не тему "Куда эта ведьма с мальчонкой на ночь глядя поперлась", а спорили о том, правильно ли Радисфельд поступил, отдав ребенка в обучение именно ко мне, и выйдет ли толк из такой учебы вообще. Учитывая то, что большая их часть за день успела побывать у меня в лавке с поздравлениями по поводу появления подмастерья (подспудно выведывая, не собираюсь ли я поднимать цены), мнения склонялись, пожалуй, в мою пользу.
По дороге к охотничьему домику я действительно занималась обучением Гансика, указывая ему различные травы и рассказывая о их свойствах. Шкода внимал широко раскрыв глаза.
- Вон, видишь, - говорила я ему, - травка ветвистая с розово-сиреневыми цветочниками? Это сухоцвет, там где он растет глина к поверхности земли близко выходит. Пока цветет, можно собирать - у него кроме корня все на отвары идет. От сердца помогает, при изжоге, просто чтоб успокоиться. Если бешеный зверь укусит тоже пить можно.
- Чтоб самому не сбеситься, да?
- Угу. А при зубной боли рот его отваром полощут. А вон, глянь, лопух. Как думаешь, для чего нужен?
- Ну, если в лесу до-ветру приспичило… - смутился Гансик. - Листья большие, мягкие. Очень удобно.
- Очень удобно. - передразнила его я. - Да им чего только не лечат. Корни, если их по осени собрать да настоять, и кровь чистят, и от жара помогают, чтоб с потом болезнь выдворить, и камень из почек гонят. Снаружи этим же настоем от зуда, прыщей, лишая и радикулита мазаться можно. Волосы полезно таким отваром полоскать - чтоб не облысеть как герр Захуэр. А листья, если их размочить, получше подорожника будут на раны и ожоги.
- Ух ты… Настоящая эта… панацацка!
- Панацея, горе луковое. А вон, гляди, ревень цветет.
- И что из его цветков делают?
- Из цветов только венок. А вот если корни высушить и истолочь, то от запора очень хорошо помогает. Дня два с горшка люди не слазят - так полоскает.
- И ты все-все травы на свете знаешь? - восхитился Гансик.
- Все никто не знает. - вздохнула я. - Земля большая, травы везде разные растут. Какие-то я никогда не видела, о каких-то даже и не слыхала. Но вот те, что растут от сих пор до центральной Италии и от середины Меровенса до мадьярских границ, это да. Знаю все.
- А вон это чё цветет?
- Икотник. Если в воде настоять, то от икоты помогает. А коли этот настой с медом развести, то поить этим надо тех, кого зверь бешенный покусал.
- А это вкусно?
- Все вкусные лекарства медикусы сами съели, одни невкусные остались. - хмыкнула я.
- Фу. - шкода смешно сморщил нос. - Не буду давать себя кусать зверям.
- Это правильно. Ну, пришли вроде. Вон и охотничья заимка.
Заимка, это конечно сказано было громко. Потемневший от времени деревянный домишко, знавший гораздо лучшие времена, с покосившимися стенами и прохудившейся крышей. Никто его не пытался чинить уже Всевышний знает сколько лет - зверь-то из окрестностей Кирхенбурга давно ушел. Только изредка припозднившиеся грибники находили в нем убежище от непогоды, однако же сезон сбора грибов еще не начался, так что ожидать кого-то в гости нам не приходилось.
У чудом уцелевшей коновязи стояли две жалкие клячи, по сравнению с которыми приснопамятная Бочка, в день ее покупки, казалась арабским скакуном. Рядом расположилась вместительная телега.
"Боже, - мысленно простонала я, - неужто фрау Хельга, чтоб ей крапивой подтереться, решила сэкономить?"
Сама моя наставница наблюдалась на лавочке у входа в избушку, с иглой и нитью в руках, занятая починкой целого вороха ношеной мужской одежды.
- Явились - не запылились. - прокомментировала она наше появление.
Да-а-а-а, годы характер не улучшают… А портить им и так было нечего.
* * *
Чтобы Басмиони, если ему того хочется, не стал в доску своим для всех сослуживцев за пару дней - такого не бывает. Я скорее уверую в зороастризм, чем в то, что супруг фрау Хельги, пятью пять прыщей ей на всю морду, не сдружится с баронскими дружинниками.
Ничего в этом удивительного, на самом-то деле, нет. Басмиони, во-первых, боец очень сильный, во-вторых, весельчак и балагур, за словом в карман не лезет, в-третьих, знает такое множество солдатских баек и побасенок на самые разные темы, что может приплести их к любому случаю и каждого заболтать, а в-четвертых, далеко не глуп. Причем неглуп настолько, что умеет это скрывать. Ну, и в-пятых, у него огромный военный и житейский опыт, в отличие от большинства баронских горе-вояк.
Так что к моему возвращению в Кирхенбург (ближе к полудню и через другие ворота, где сказала страже, что Гансик-то давно уже в городе), сигнор Витторио уже прочно обосновался на должности души компании в среде дружинников фон Блонда. И, стоило Басмиони пожаловаться на зубную боль, как его немедленно отправили к "местной ведьме, которая выглядит словно молодуха, хотя, на самом деле, еще с Карлом Великим шашни водила". Еще и проводить порывались.
Ну, наш-то бывший сержант охотников провожать враз отвадил, намекнув, что зубы-зубами, а если выглядит ведьма молодухой, то… Хорошо, фрау Хельга, чтоб она семерых ежей родила, этого не слышала.
Получив необходимые зелья, которые мы с моей наставницей подготовили, Басмиони неторопливо выпил у меня душистого травяного настоя, после чего был выпровожен за дверь лавки с метанием в его сторону пустого горшка и пожеланием провалиться, слышимое на всю улицу. В ратушу Витторио возвращался ухмыляясь и, до темноты, уверена, кормил народ небылицами о том, как он едва настоящую ведьму не поимел.
Я же остаток дня старалась делать вид, что ничего не происходит, готовила зелья, вела торговлю, на ночь закрыла лавку…
В "волчий час", перед рассветом, когда спать хочется особенно сильно, я прокралась к городской стене. Хотя, стеной ЭТО назвать можно было лишь весьма условно.
Кирхенбург, городишко небольшой, едва ли больше чем на шесть сотен домов, и фортификации у него соответствующие - обычный частокол в два человеческих роста, со смотровыми вышками и несколькими помостами для лучников, днем просматриваемые, ночью пустые и темные. Перебраться изнутри через такое, с позволения сказать укрепление, это как в носу поковыряться. Дожидаясь Басмиони и магов, я забралась на такую площадку, закрепила веревку с узлами, и принялась ждать. От меня теперь ничего не зависело, и если сигнор Витторио не справился… Laudenta Maria Cristos, это будет конец всему.
* * *
До рассвета оставалось еще достаточно долго (хотя иссиня-черное, изукрашенное мириадами звезд небо уже самую капельку и посветлело), когда на улице, ведущей к моему укрытию, замелькал свет ночного фонаря. Сердце моментально ушло в пятки, а по всему телу выступил холодный пот - в конце-концов, это вполне могли быть не Басмиони и маги, а спешащие по мою душу гвардейцы барона с ландскнехтами сэра Готфруа, если наш план провалился, и бывший сержант попался при попытке освободить Метробиуса и Адонаиса.
План-то был, в общем, простой и немудрящий, в лучших традициях сигнора Джованни, утверждавшего, что чем план сложнее, тем больше шансов на то, что он не будет реализован. Мы с фрау Хельгой, разгрызи ее Бог, подготовили травки, дым которых действует успокаивающе почище любой валерианы - несколько вдохов, и спишь аки младенец, - и Басмони оставалось всего лишь подбрасывать мешочки с тлеющей "Сонной соломкой" к ногам караульных.
Ну, это сказать легко - "всего лишь". На самом деле умудрись-ка неслышно красться по темным коридорам и лестницам в полном вооружении, ни на что не налететь в темноте, не звякнуть амуницией, забросить мешочек именно туда, куда надо, успеть удержать падающие тела, чтоб грохота не было, да еще и самому умудриться не надышаться дымом. Не говоря уже о том, что нужно следить за тем, чтобы тлеющий трут не погас. Впрочем, сигнор Витторио, как он сам выражается, "не первый год замужем", однако на любую старуху проруха случается, даже на такого опытного вояку как Басмиони. Однако ж - обошлось. В неверном свете луны и звезд я смогла разглядеть три тени, спешно приближающиеся к моему убежищу и жмущиеся к стенам, словно скрываясь от кого. Впрочем, почему - "словно"? Так оно и было. По мере их приближения я уже явственно могла различить, что это те кого я дожидаюсь. И что купить мужскую одежду было довольно здравой идеей, потому как Метробиус и Адонаис щеголяли голышом. Я даже засмотрелась немного. Лоли и так мужчина достаточно рослый, а тут еще и развитые грудные мышцы, поросшие шерстью, кубики пресса, а ноги… мммммммммм… Мужчина-сказка. Где мои глаза были, когда фрау Хельга, стерва злоязыкая, меня к нему сватать пыталась, а?
Что касается Бер Хенну, то он, хотя и был не столь мускулист и изрядно ниже ростом, зрелище тоже представлял завораживающее. Жилистый, с гладкой бархатистой кожей, прекрасно сложенный, стройный и гибкий, он двигался с такой грацией и изяществом, что поневоле на ум приходило сравнение с оленем или породистым жеребцом. Скорее с жеребцом, учитывая размеры… гм… мужественности.
Вообще-то благовоспитанной девушке следовало бы скромно отвести глаза и покраснеть… А я и покраснела. От собственных мыслей. Надеюсь, в темноте это будет не слишком заметно.
- Где-то здесь. - пропыхтел Басмиони, останавливаясь под давшей мне укрытие площадкой для лучников.
- Стареете, сигнор Витторио. - хмыкнул Лоли. - Сопите как вепрь во время гона.
- Нишкни. - отрезал бывший сержант. - Это вы налегке бежали, а я в полной амуниции.
- Не будут ли любезны достопочтенные сигноры заткнуться и лезть наверх? - высунулась из-за края настила я. - Или будем ждать морковкиного заговенья и тревоги по гарнизону?
Ндаааа… Реакцию "достопочтенных сигноров" надо было видеть. Никогда не думала, что маги - существа настолько застенчивые. Можно решить, что я могла узреть нечто принципиально новое, никем еще невиданное.
- Давайте, двигайтесь уже. - подтолкнул сконфуженных магов в спины Басмиони. - Чего застыли, как жена Лота?
- Тут дама, а мы без одежды. - возмутился Адонаис.
- Но если не полезем, будем не только без одежды, но и без головы. - решился Метробиус и начал подниматься по лестнице.
Надо же, иногда мужчины могут не быть идиотами. Очень редко и в экстремальных ситуациях.
- Давай-давай, забирайся. - приободрила я Бер Хенну. - Когда женихаться лез, таким стеснительным не был.
Рванул по лестнице так, словно его в седалище шершень ужалил. Интересно, это у меня галлюцинации от недосыпа, или уши у него и впрямь побагровели?
- А как будем от следов бегства избавляться? - Метробиус с интересом разглядывал закрепленную на стене веревку.
- Никак. - пропыхтел Басмиони, переваливаясь через край и начиная спуск. - Оставим в качестве нашего подарка братьям-рыцарям. Могут на этой веревке удавиться.
- С чего это вы, герр Басмиони, такой нелюбовью к монашествующим рыцарям возгорелись? - поинтересовалась я, отправляясь следом за ним.
- Эмиль, поганец, госпитальерским сержантом оказался. - ответил тот, достигнув земли. - Пришлось мечами позвенеть. Хорошо еще, он у самой темницы стоял, никто шума не услышал. Ничего, когда оклемается, у него будет серьезный повод поразмыслить о том, на чьей стороне Всемогущий.
Маги мягко приземлились рядом, и тут только я обратила внимание на тонкие браслеты, охватывающие их запястья. С браслетов свисали обрывки цепей. Ниппонский бог, Кандалы Послушания! Штука для магов самая что ни на есть неприятная - полностью блокирует волю (кроме воли к сопротивлению. Проще говоря, не мешает отмалчиваться) и магические способности. Помнится, при осаде Монсальвата такими штуковинами было забито два крупных фургона.
- Это… вы как умудрились? - кивнула я на обрывки цепей.
- Это Басмиони. - хмыкнул Метробиус. - Порвал голыми руками, бугай этакий. Ну что, пора пятки смазывать?
- Пора. - ответила я, посыпав землю вокруг нас сушеными травками, призванными сбивать нюх у собак, и достав из поясной сумочки баночку с мазью. - Вы, сигнор Лоли, даже не представляете, насколько вы правы. Подставляйте подошву.
Из баночки, с которой я сняла крышку, пахнуло резким едким запахом.
- Э? - не понял маг. - Это зачем.
- Это пятки смазывать. - насмешливо фыркнул… ладно, пусть будет Бергенау. - Я слышал про такое зелье, называется "Собачий носолом". По такому следу ни одна собака не пойдет.
- Приходилось смазывать пятки? - хмыкнул Басмиони.
- Я же еще и алхимик, между прочим! - горделиво подбоченился… Бог с ним, пусть будет Бер Хенну. Учитывая отсутствие одежды, смотрелось это весьма забавно. - Кое что и в зельях понимаю!
Так, Клархен, дура-идиотка-вертихвостка, хватит так пялиться на голых мужиков. Сначала дело, удовольствия потом. Главное, чтоб это "потом" для нас наступило, для чего надо смазывать пятки и в прямом, и в переносном смысле.
Натерев ступни магам (вот дура, могла бы и обувку для них с собой прихватить! Кто там, на городских воротах, стал бы проверять - травы в мешке или сабо?!!), и подошвы нашей с Басмиони обуви, остатки мази я раскидала по сторонам, после чего мы рванули в сторону леса со всей доступной нам скоростью.
- Если выживем в этой заварушке, - буркнул Бер Хенну, когда над нашими головами наконец сомкнулись ветви, - то я от тебя, Клархен, точно не отстану, пока к алтарю не отведу.
Интересно, мое мнение по этому поводу хоть кого-то интересует? Хотя… Я покосилась на почти неразличимого в темноте мага. Вообще-то, очень даже неплохая партия. Симпатичный, умный, обходительный… К тому же, на островах Гуанч, зуб даю, нас никакие братья-познающие не достанут. Но тут Лоли выдал фразу, которая заставила меня поперхнуться:
- Ага, пора уже, дружище. - сказал он. - Вторая сотня лет пошла, а все холостой.
- Для своих лет я неплохо сохранился. - огрызнулся Адонаис.
- А не будут ли господа маги любезны зажечь магический свет? - пропыхтел Басмиони. - А то я себе чуть веткой глаз не выколол, да и в какой ни будь овраг свалиться не хочется.
- У вас же есть фонарь. - заметил Метробиус.
- Толку от него, как от козла молока. - пробурчал неаполитанец. - Вам-то хорошо, у вас заклятие ночного зрения есть, а я человек простой, колдовству не обученный.
- Погодите еще немного, Витторио. - ответил ему маг. - Надо отойти чуть подальше. Святоши могут пойти по эфирному следу заклинания почище всяких собак.
- А по ночному зрению, значит, не пойдут? - буркнул Басмиони, донельзя недовольный таким поворотом беседы.
- Это заклятие не существует вне нашего тела. - пояснил Бер Хенну. - Следов в эфире не оставляет. Светильник же будет не только рассеивать тьму, но и оставлять турбулентности на тонком плане мироздания.
Опять магов в высокоученые беседы понесло, ядрена кочерыжка! Половину слов не поняла.
Басмиони пробурчал в ответ нечто невнятное - похоже он не понял из слов мага вообще ни одного.
* * *
Солнце еще не выглянуло над виднокраем, однако когда мы подошли к заброшенной заимке было уже достаточно светло - до восхода оставались считанные мгновения. Увидав место, куда я вывела всю честнуЄю компанию, Метробиус присвистнул и хохотнул.
- Это мы удачно зашли.
- Что вы имеете в виду, сигнор Лоли? - поинтересовался Басмиони.
- Только то, что именно тут я и запрятал ту злосчастную книгу. - ответил маг, подходя к двери.
Впрочем, открылась она сама и на пороге появился Гансик. Серьёзный, повзрослевший какой-то.
- Правильно сделал. - мрачно произнес мелкий каким-то совершенно недетским тоном. - Еще не хватало, чтоб я за ней по всей Европе мотался.
- Что? Ганс, я… - у меня перехватило дыхание, а маги синхронно, встав плечом к плечу, возвели щиты. Это, кажется, называется "колдовской менуэт", когда маги совместно заклинание творят…
Ганс сделал неуловимое движение кистью и в мой мозг хлынули воспоминания.