Проблемы начались, когда, сделав очередной шаг, я увидела новую туманную лужу. Огромная, около метра в диаметре, она зал ила всю дорожку, так что я с трудом различала впереди серые плиты.
Блин! И что же мне теперь делать? Хоть вешайся. Назад я точно не пойду - ничего хорошего я в этом НИИФИГА (надо было хоть выяснить, как он правильно расшифровывается, этот научно-исследовательский институт) не забыла. Оставаться здесь? Бессмысленно.
Эх, да что я теряю?!
Я разбежалась, прыгнула вперед, надеясь преодолеть туманную лужицу,- и с диким воплем куда-то провалилась.
Ну вот, сглазил...
ГЛАВА 16
СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ
Визжать мне надоело примерно через минуту. Одно дело, когда ты камнем падаешь вниз, судорожно пытаясь ухватиться за воздух и вереща так, что у самой уши сворачиваются в трубочки, и совсем другое - когда падение внезапно превращается в плавный спуск, а то и вовсе в банальное планирование.
Еще через пару минут мне надоело и падать. Я судорожно оглядывалась по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то в окружающей меня беспросветной тьме. Учитывая скорость падения, можно было вообще предположить, что я попросту зависла в пустоте. К. счастью, от подобных предположений спасало то, что изредка передо мною вспыхивали крошечные искорки: то ли светлячки загулявшие, то ли горящие вдали звезды. Вспыхивали и на порядочной скорости уносились куда-то вверх.
Я так понимаю, что закон притяжения должен действовать везде и повсюду, а значит, проще предположить, что это я падаю, а не что-то там взлетает. И вот это мне вовсе не нравится. Сколько ж падать можно?! Я такими темпами до центра Земли долечу. И вообще, я ж им не Алиса кэрролловская!
Правильно. Не Алиса. Алиса была умнее.
Падение завершилось так же неожиданно, как и началось. Я, уже привыкшая к медленному приземлению, внезапно резко бухнулась на что-то мягкое, пушистое, слегка колючее. Ой, где это я?
Я вслепую зашарила руками вокруг, пытаясь сообразить, на что же это я упала. Мягкое. Слегка пружинит при нажатии. Состоит из множества то ли волосин, то ли травинок, то ли веток... Стоп, трав инок? Стог, что ли?! Удачненько мне подстелили, ничего не скажешь.
Где-то вдали запиликали сверчки. Отозвалась печальным стоном сова. Шелестнул ветерок, ласково коснувшись щеки.
Уж не знаю, то ли глаза начали привыкать к этому практически полному отсутствию освещения, то ли еще что, но постепенно сквозь непроглядную тьму начали проступать смутные силуэты. Какое-то поле, холмы, такие же точно стога, как я поняла, несколько одиноких деревьев...
Идти вперед сейчас бессмысленно: или в канаву провалюсь, или, того лучше, встречу какого-нибудь маньяка-грабителя. Доказывай потом, что просто так гуляла, дышала свежим воздухом.
Ничего. Подожду рассвета и дальше пойду. К Ллевеллину.
По всем канонам приключенческой литературы ждать рассвета полагалось не смыкая глаз, неотрывно наблюдая за медленно восходящим солнцем, окрашивающим небо на востоке в розовые тона. Я минут двадцать честно пыталась не заснуть. Потом еще минут пятнадцать щипала себя за руку в тщетной надежде, что хоть как-то смогу взбодриться. К исходу первого часа я заснула.
Проснулась, когда солнце уже взобралось высоко. Села, огляделась и поняла, что в очередной раз вляпалась во что-то нехорошее: окружающий меня пейзаж меньше всего напоминал привычную дорогу, ведущую сквозь туман.
То ли степь, то ли поле. Стога свежескошенного, еще зеленого, сена. То там, то здесь море жесткой стерни рассечено отдельными островками нескошенных цветов: алых огоньков маков и голубых озерец васильков, золотых солнышек полевых фиалок и фиолетовых мазков цикория. Впереди виднеется цепь то ли холмов, то ли курганов - кто разберет?
Это все, конечно, очень красиво, но мне-то что делать?
Идти вперед, разумеется. Сразу дорогу я, конечно, не сделаю, но будешь двигаться - и плиты постепенно лягут.
Я осторожно соскользнула со стога, огляделась. Оставаться на одном месте попросту нельзя. Под лежачий камень, конечно, вода не течет, но катящийся-то мхом не обрастает.
Я решительно направилась в сторону холмов. Хоть какой-то ориентир будет, не заблужусь.
Колючая стерня впивалась в тонкую щель между горловиной башмака и штаниной. Чуть великоватые ботинки натерли пятку. Головки цветов, ударяясь об ноги, осыпали брючины пыльцой. А я все шла вперед. Холмы, такие близкие с верхушки стогов, на деле оказались очень далеко.
С первым аборигеном я встретилась уже ближе к полудню. Крепко сбитый бородач в бурых одеждах неспешно косил траву. Похоже, на одном из созданных им стогов я и задремала. Коса неспешно сновала по траве, срезая колоски и соцветия. Проложенная меж высоких трав тропа шла прямо, затем, словно напоровшись на невидимую границу, заворачивала в сторону.
Интересно, и куда я на этот раз попала? Какое тут подходящее приветствие? Попробуем просто...
- Здравствуйте.
Можно, конечно, ляпнуть что-то вроде "Бог в помощь", но кто знает? Вдруг здесь многобожие? Или вообще каким-нибудь дэвам поклоняются?
Мужчина остановился, с интересом глянул на меня:
- И ты будь здорова, коль не шутишь, добрая соседка.
Что? Это как он меня обозвал? Я вроде поблизости от него не жила и даже не собиралась хибарку в соседнем квартале снимать: Вот только что-то большое и умное подсказывает мне, что мотать головой и кричать "ви таки дико обознались" не стоит. А то приголубит он меня своим инструментом по горлу, и доказывай потом, что ты не верблюд - на людей не кидаешься, не плюешься.
Пока я мучительно размышляла, как же поддержать диалог, косарь сам спас положение. Отложив в сторону косу, он шагнул ко мне (я испуганно шарахнулась в сторону) и добродушно поинтересовался:
- Ты, я вижу, издали шла. Не побрезгуешь, коль куском хлеба поделюсь, добрая соседушка?
Господи, да что ж он так к этому прозвищу привязался? Есть мне, конечно, не хотелось - недавно ж пообедала,- но что-то было в глазах мужчины такое... Ирония. Ожидание. Насмешка. И доброта. Такая же, как пряталась в зеленых глазах Ллевеллина.
- Отчего ж брезговать? - задумчиво протянула я, автоматически подстраиваясь под велеречивый тон собеседника.
Тот улыбнулся, и, как по волшебству, рядом с нами возник расстеленный по земле платок, на поверхности которого мгновенно нарисовались полкаравая хлеба и кувшин молока.
- Присаживайся, добрая соседка, раздели со мной хлеб.
Как мне это все надоело, пора, наверное, представиться. Хотя нет, сперва из вежливости надо узнать имя моего нового знакомого.
Я осторожно опустилась на землю, отщипнула небольшой кусочек от буханки и бросила крошку в рот. Лицо косаря, присевшего по другую сторону платка, мгновенно разгладилось. Нет, он и раньше не был особо злым или нервным, а теперь же вообще подобрел.
- А позволь еще вопрос задать, добрая соседка? Обращаться к тебе как стоит?
Ура, прогресс! Вот только мне кажется, имя Гелла здесь попросту не прокатит. Правда, Ангелина как-то тоже не але. Особенно если мой собеседник хоть чуть-чуть знает греческий. Будет потом вести какие-нибудь требовать, новости узнавать. А что я ему скажу? Ладно, пойдем по пути наименьшего сопротивления.
- Геллой зови меня.
Тут хоть никаких ассоциаций не будет.
Мужчина на мгновение прищурился, меряя меня задумчивым взглядом, а потом пожал плечами:
- Не хочешь подлинное имя называть - воля твоя. У жителей холмов свои тайны, и не смертным пытаться их открыть.
Что-то я, видно, пропустила... Вот так и признавайся честно и искренне. Еще и гномом каким-то обозвали. Больше ж под землей никто не живет, гномы одни.
Вот только неудобно получается. Он мое имя знает, а я его - нет.
Словно предупреждая мой вопрос, мужчина улыбнулся:
- Меня кличут Кендал ап Меуриг, добрая соседка, и мой дом - твой дом.
Да уж, странный дядечка, что ни говори. Нет, ну в самом деле, представьте, работаете вы себе, никого не трогаете, а тут подходит к вам некто незнакомый, и вы ему и поесть, и попить, и спать уложить. Да даже Бабка-ежка в добрых сказках так себя не вела!
С другой стороны, ну добрый он, так что в этом такого плохого?
Слово за слово цепляется. Разговор струится сам собой, и истории одна за другую тоже цепляются. Одно событие жизни переплетается с другим... Я сама не заметила, как ляпнула, что ищу Ллевеллина. Толком не рассказывала, как с ним встретилась, откуда узнала, а просто поведала, что поняла, как он мне нужен, и я обязательно его найду.
Мужчина улыбнулся. То ли пожалел, то ли поиздевался. Не поймешь ничего по его серьезному лицу. И вновь цепочка слов да разговоров. И история о войнах, раздирающих крошечное королевство Брейхааниор. О Дилвине ап Меуриге, возомнившем себя великим бардом, но ушедшем на службу к королю Элиседу ап Тюдор, забыв, что менестрелю нельзя брать в руки оружие. И вновь непонятно, то ли оправдывает Кендал своего брата, то ли, наоборот, ругает. Ничего не поймешь. В зеленых глазах - усмешка, перемешанная с тоской.
Найдешь ты его, добрая соседка, обязательно найдешь. Сегодня канун Гвил Авста. Дон благосклонна к своим детям в такой день.
Если б я еще хоть половину из его речи поняла...
ГЛАВА 17
ТРАВА ПО ПОЯС
Разговор затих столь же неожиданно, как и начался. Смолкла неспешная речь косаря, и слышно было, как звенят кузнечики в высокой траве. Ветер перебирает распустившиеся цветы, а медовый запах дурманит голову.
Разговор окончен. Я вдруг поняла, что больше действительно говорить не о чем. Некоторое время сидела, молча слушая незатейливое щебетание какой-то пичуги, а затем, улыбнувшись, встала на ноги.
- Спасибо тебе, Кендал ап Меуриг. Пусть боги будут благосклонны к тебе.
Косарь хохотнул:
Странные слова ты произносишь, добрая соседка. Но спасибо тебе за них.- Он отвернулся и подхватил с земли косу.
Интересно, какого... Нет, не так. Какой... Тоже не так. Нет, пора мне прекращать общение с Геллой. И с Анхеликой тоже. На язык одни непристойности лезут.
Ладно, попробуем сформулировать вопрос достойно. Почему Гелла, вывалившись черт знает где, столкнулась именно с этим валлийцем?! Руки бы поотрывать тому, кто ее судьбу плетет!
Странная вещь разговоры. Особенно если ведешь их со странными людьми. Только что, кажется, разговаривала с косарем. Только улыбнулась в ответ на его "спасибо", наклонилась брюки отряхнуть от земли да налипших травинок, выпрямилась - и нет никого. Ни человека, ни зверя. Даже скошенная трава пропала, Глючит меня, что ли? Помню, в какой-то книге герой списывал все видения на наркоту, содержащуюся в еде. Так меня вроде никто травить не собирался. Обед в кафешке за попытку отравления не сойдет - менеджеру смысла не было мне что-то подсыпать.
Да уж, в странное место я попала.
Так, ладно, заканчиваем хныкать и жаловаться. Будем действовать проще. Я ведь на холмы собралась ориентироваться, когда на этого странного путника набрела, так? Значит, продолжим.
Иди, солнце, иди, родная. Может, хоть куда-нибудь придешь. А то я, честное слово, так уже забодался...
К тому моменту, как я забралась на верхушку ближайшего холма, устать успела как собака. Мало того что на него забраться пришлось, это ладно, бугор не такой уж большой. Но до него же еще и дойти надо было! У меня так устали ножки, вы бы знали...
Но я это сделала - честь мне и хвала! Вот.
Я огляделась по сторонам и, не увидев ничего, заслуживающего особого внимания, присела прямо на землю. Казалось, кто-то провел невидимую границу - трава была скошена ровно до подножия холма. Сам же пригорок поражал буйством, красок. К разноцветным пятнам цветов, столь привычным на равнине, добавились новые, неизвестные мне растения: странные сиреневатые колоски распускались на верхушках невысоких кустиков, чем-то напоминающих почвопокровные то ли ели, то ли кедры. Глупое совпадение, не спорю, но у меня были именно такие ассоциации.
Я провела ладонью по верхушкам соцветий, не глядя сорвала несколько "колосков" и тут же, ойкнув, выронила их - земля ощутимо дрогнула.
Нет, показалось... Ничего особенного не происходит.
Я снова сдернула несколько сиреневатых зерен, и вновь они песком просочились сквозь пальцы. Земля же задрожала так, что я обеими руками вцепилась в траву, надеясь, что мне опять показалось. Все закончилось столь же внезапно, как и началось.
Ой, мамочки, не нравится мне все это! Я вскочила на ноги, совершенно случайно забыв при этом разжать кулак - на ладони осталось с десяток странных колосков.
Четыре полупрозрачные фигуры в белых одеждах выросли передо мною как из-под земли. Ветер трепал янтарно-золотые волосы, а в темно-синих грозовых глазах отражались отблески молний.
- Тебя дважды предупреждали, что ты нарушила границу сида.- Звонкий женский голос, казалось, раздавался со всех сторон.- Ты трижды посмела коснуться священного вереска.
Е-мое, это вереск? Тот, из которого, по сказкам, варится лучший хмельной мед? Или я что-то пугаю? Честное слово, я уже ничему не удивлюсь.
А женщина продолжала:
- Ты не вняла предупреждениям и навсегда останешься в сиде.
Таки ой...
Земля сама расступилась перед моими ногами. Широкие каменные ступени вели в глубь холма.
- Иди,- кивнул в сторону провала один из призрачных пришельцев, Его голос был мужским.
Ага, вот прямо сейчас выстроюсь ровными рядами и побегу внутрь холма. Что я там забыла? Мне в Замок надо, к Ллевеллину! И к этой, как ее, Анхелике! А то она, значит, будет его безнаказанно по морде бить, а Рыцарь только и будет стоять да глазками хлопать? Не пойдет! Мы так не договаривались, я не хочу!
Вот только ноги сами собой направились к лестнице...
А-а-а-а, я не хочу! Заберите меня отсюда, я буду хорошей!
Буду есть на завтрак манную кашу и не буду издеваться над
Рыцарем, честно!
Нет, это уму непостижимо. Мало того что моя Хозяйка провалилась в какую-то дыру и вылетела в реальный мир (к какой эпохе этот мир относится, будем выяснять потом), так еще какие-то чертовы ши утаскивают ее внутрь холма. Причем самое смешное - только что разговаривала е натуральным валлийцем, откуда ирландцы появились? Нет, точно дырки в пространстве...
Где Локки носит?! Тут его помощь нужна, а он неизвестно куда слинял. Пошел бы хоть Дагде морду набил, что ли...
Пол выложен тонкими золотыми плитами. Свечи в тяжелых, изукрашенных камнями канделябрах отбрасывают мириады отблесков. На стенах из гладкого отполированного малахита гирлянды из живых цветов. Каждый мой шаг отзывается гулким эхом.
Я вот только одного не пойму, хоть убейте. Предположим, я действительно совершила кощунство, забравшись на этот чертов холм и сорвав немного вереска. Предположим, хуже этого ничего нельзя и придумать. Так на кой черт надо вести меня внутрь холма? Не проще ли прибить прямо там, на вершине, и не мучиться?
Хотя вдруг у них какое-нибудь табу на прибивание невесть откуда забредших девчонок на вершине холма до полудня?
Если у них и есть подобный гейс, то к тебе это не относится. Ну захотели ши оставить тебя в живых, так это не повод с ума сходить. Лучше бы придумала, как от них выбраться.
Внутри холма странные любители вереска казались уже не такими прозрачными. Они мерно вышагивали по обе стороны от меня, даже не пытаясь ускорить или замедлить шаг. Впрочем, это и не было нужно, сбежать бы я не смогла - ноги мои уверенно шагали вперед, не обращая никакого внимания на нерешительные возражения мозга.
Постепенно коридор стал уже, а потом и вовсе закончился. В первый миг я решила, что мы вышли на поверхность - зеленая трава, голубое небо, алые, золотые, синие цветы. И лишь приглядевшись, поняла, что все сделано из камня. Трава - из изумрудов, маки - из гранатов, а вылезшиевопреки всякой погоде одуванчики - из цитринов. А посреди всего этого великолепия возвышалась небольшая, мне по пояс, дорическая колонна, верх которой был прикрыт небольшим хрустальным колпаком.
- Ой, а что там? - Не знаю, то ли заклятие странных
подросших гномов иссякло, то ли еще что, но к колонне я подбежала совершенно беспрепятственно. Прежде чем хозяева успели хоть слово сказать, сдернула мутный колпак и ахнула:
- Это же мои ключи!
ГЛАВА 18
НЕ ПЕЙ - КОЗЛЕНОЧКОМ СТАНЕШЬ!
Пьянка продолжалась уже около часа. Я честно отказывалась, говорила, что мне идти дальше надо, но за стол меня все-таки усадили. Хотя причин столь резко возникшей любви ко мне я так и не уловила. Да, ключи мои. Да, потеряла, после того как сдуру прочитала одному огромному водоплавающему пару строк из классики. Да, отплывающие корабли видела. Да, паруса были алыми. Как в незабвенной книге. Правда, на Ассоль я, кажется, все-таки не тяну.
Господа сиды, они же щи, столь любезно пригласившие меня в холм (вспомнишь - аж зло берет!), как-то резко поменяли свою точку зрения и накрыли такую поляну, что я невольно задумалась, а не выйдет ли мне их гостеприимство боком. Нет, конечно, они сказали, что безумно благодарны за все, что я для них сделала: оказалось, это именно сидовские кораблики выпустила на свободу чудо-юдо рыба-кит. Правда, для меня таки осталось тайной, каким образом весь экипаж этих самых шхун да бригов остался жив. Но то, как они меня приняли вначале, наводит на определенные размышления.
Сегодня они рады меня видеть, а завтра, когда я что-нибудь не то ляпну, притопят в том же священном вересковом эле. Чтоб не дергалась и вопросов глупых не задавала.
В любом случае, я сидела как на иголках. Вежливо улыбалась в ответ на заздравные тосты, обеими руками удерживая тяжелый золотой бокал, украшенный ковкой.
Я надеюсь, у нее хватит ума ничего не есть. Останется еще потому этих сидов. Где я потом Хозяйку заместо Анхелики найду?
Пробовать на вкус предложенные блюда мне совершенно не улыбалось - еще свежа была память обеда в этом, как его... Ваар... Ну короче, городе, где Ллевеллина траванули. Кто этих ши знает, вдруг они такие же? Улыбаться улыбаются, а сами левой рукой цианидик в чай подсыпают. В общем, как бы то ни было, тикать мне отсюда надо - и побыстрее.