Мне вот интересно, если уж я действительно так "желаю отужинать", нельзя было сразу подготовиться, пригласительные письма набросать, тихо и мирно организовать какой-нибудь междусобойчик, в конце концов?
Видимо, нельзя, и местные жители придерживались того же мнения - уже через пару минут на площади появилось человек пятнадцать. Мужчины и женщины, молодые и старые. Все как на подбор, мрачные, словно уксусу натощак напились.
Так ладно, с приглашенными разобрались. А рассаживаться они как будут? Ни одного стульчика местные массовики-затейники не предусмотрели, даже для меня. Или они думают, мы в Турции живем, будем подушечками пользоваться?
К счастью, гостеприимные хозяева до такого ужаса не додумались - шустрые мальчишки лет десяти-двенадцати на вид быстренько притащили по стулу на каждого (хорошо, что не по два на рыло, а то было бы как в "Формуле любви": "Одному, на двух конях? Седалища не хватит!"Одну табуреточку поставили во главе стола. Это, как я понимаю, для меня.
"Самые знатные" чинно расселись за столом. Я осторожненько примостилась на крае стула, оглянулась по сторонам. Э… Не поняла?! А для Ллевеллина, что, никакой скамеечки не предусмотрели?! Нет, я так не играю!
Я начала вставать, но мне на плечо легла рука:
- Миледи, молю вас, не беспокойтесь, я буду рядом, - мне показалось, или я действительно услышала тихий шепот?
Я оглянулась. Ллевеллин действительно стоял за моей спиной, но. Разделяло нас шага три, не меньше! Как он это сделал?! Или у меня уже галлюцинации начались? Чудненько. А может они просто продолжаются.
Тарелка, стоявшая передо мною, наполнилась как по волшебству. Хрупкий большеглазый мальчишка, прошмыгнувший мимо меня, щедро плеснул вина в золотой кубок, украшенный драгоценными камнями. Как не странно, но подобные излишества - золото, камни - были только у меня. Остальные обходились глиняными да деревянными чарками.
- Господа и дамы, - вскочил на ноги староста (не, я не поняла, а почему такая дискриминация? Обычно ж наоборот говорят?), - сегодня нас почтила своим присутствием Хозяйка Замка, - (Мне вот интересно, я читала, что все эти крупные строения, как-то, но назывались, а у Замка, получается и наименования никакого нет?) - Мы счастливы осознавать, что госпожа оказала нам такую великую честь! Так выпьем же за то… - он на мгновение запнулся, набирая полную грудь воздуха, а мне, как назло, в голову пришло незабвенное "однажды, маленькая, но гордая птичка". Я непочтительно хихикнула и опустила глаза на бокал, который держала в руках, - …За то, чтобы власть госпожи пребывала с ней до конца дней ее!
Не знаю, как у кого, а у меня просто язык зачесался ляпнуть что-нибудь вроде "харашо сказал, да?" с типичным акцентом. Сдержалась, честно говоря с трудом, а для того, чтобы не сказать что-нибудь еще, такое же неподобающее, смело поднесла кубок к губам. Ну что, попробуем домашнего винца?
Как бы не так! За мгновение до того, как я успела сделать глоток, Ллевеллин перехватил мою руку и буквально выдернул бокал из рук. Не поняла?!
Рыцарь же, обогнув стул и став слева от меня, неспешно отхлебнул из моего кубка и, поставив его на стол, чуть слышно обронил, в ответ на недоумевающий взгляд старосты, сидевшего по правую руку от меня:
- Миледи не любит столь терпкие напитки.
Э… Не поняла?! Чего это он за меня распоряжается?!
Староста же, кажется, был готов к подобном отказу: выдавив какую-то излишне сладкую улыбку, он протянул:
- Надеюсь, кулинария миледи понравится больше.
Какая там была у них кулинария, я так и не выяснила. Ллевеллин, подцепив со стола двузубую серебряную вилку, раз за разом отталкивал мою руку, подцеплял с моей тарелки кусочки пищи и задумчиво сообщал:
- Миледи не любит столь пряное… Миледи не любит столь горькое… Миледи не любит столь…
Староста подставлял все новые и новые блюда, Ллевеллин меланхолично сообщал, почему я такого не люблю, а мне оставалось лишь провожать тарелки голодным взглядом. Устроить скандал, послать Рыцаря в болото и накинуться на продукты мне не позволяла, во-первых, бережно взращенная родителями вежливость (дальше по тексту следует два листа матерных выражений, так что… в общем, вы поняли), ну, а во-вторых…. Что "во-вторых", я еще не придумала.
Ночь давно вступила в свои права, на стенах домов загорелись чуть заметные огоньки - местный аналог то ли светлячков, то ли фонарей, - алые и золотые, синеватые и зеленые, собравшиеся в кучки и рассыпанные на огромных площадях. В любом случае, света они давали достаточно, чтоб я могла разглядеть, сколько всего вкусного лежит на столе, а мне и не достается!
Терпение мое лопнуло в тот момент, когда Ллевеллин в очередной раз послал местного главу далеко и надолго, надкусив аппетитно выглядящий (а пахнущий и того лучше!) пирожок и вернув его на блюдо, заявив при этом:
- Миледи не любит столь сладкое.
Резко вскочив на ноги, я стукнула по столу вилкой, которой так и не получилось воспользоваться, и мрачно сообщила:
- Миледи много чего не любит! А сейчас миледи хочет спать!
Надеюсь, они предоставят мне комнату с кроватью? Или выгонят к чертовой бабушке, обратно в Замок, на ночь глядя?
Не выгнали. Староста почесал макушку и вздохнул:
- Позвольте, я покажу вам вашу комнату, миледи.
Ну-ну. А Ллевеллину предоставят отдельную или как?
Хотя, надо сказать, я сомневаюсь, что мне удастся выспаться. На голодный-то желудок…
ГЛАВА 15
СПАТЬ ПОРА, УСНУЛ БЫЧОК
Как не странно, но провожать меня непосредственно до комнаты староста отказался (гусары, молчать!). Завел в какой-то из множества однотипных домов, провел по темному коридору.
И что дальше?
Слава богу, Ллевеллин рядом стоит. Если что, буду кричать благим матом, отбиваться руками и ногами, и пусть этот Рыцарь выполняет свои непосредственные обязанности! В конце концов, он у нас защитник униженных, оскорбленных и обездоленных. И вообще, настоящий Робин Гуд. Кто скажет, что это не так, собственноручно забью ногами!
Гм, как-то странно все это звучит. Ну да ладно, и так сойдет!
К счастью, моим страшным опасениям сбыться было не суждено. Местный глава наконец справился с освещением, сунув Ллевеллину в руку горящую свечу и, мрачно буркнув что-то вроде "комната для миледи – там", ткнул пальцем в сторону едва заметной в царящей мгле лестницы. Сам же староста после столь поспешного заявления тут же слинял. М-да. Какие все культурные. Просто смотрю и радуюсь!
- Ну что, пошли? - тихо поинтересовалась я у Рыцаря. Есть хотелось дико. Примерно как в старом анекдоте: "Жрать хочется, аж переночевать негде!" Вот только заявить об этом напрямую Ллевеллину было как-то неудобно - кругом чужие люди. Ладно. Приедем в Замок, и там я ему уже расскажу все, что я о нем думаю!
- Как будет угодно, миледи! - хрипло сообщил Рыцарь и направился к лестнице.
Надо будет посоветовать ему что-нибудь от простуды. Вон уже как голос сел.
Фразу "пропусти вперед даму", мы, похоже, не знаем.
- Мы пропали! Боги, мы пропали! - невысокий полненький мужчина обессилено опустился на скамью. - Она ничего не попробовала, она все поняла!
- Адорьян, успокойся, - отмахнулся крепко сбитый парень в кожаной безрукавке, - она ж девчонка, что она могла понять? В ее-то возрасте?
- Нет, Имрус! - взвился староста. - Это ты ничего не понимаешь! Это не просто девчонка, это Хозяйка Замка! И она все поняла. Мы пропали.
- Да успокойся ты, - фыркнул парень. - Да, она ничего не попробовала, но этот Рыцарь…
- Что Рыцарь? Что Рыцарь??? Он бессмертен! Решено: выводи из деревни женщин и детей. Если уж кто и будет отвечать, так только мы.
До конца лестницы оставалось ступеньки две, не больше, когда Ллевеллин внезапно остановился.
- Что случилось? - осторожно поинтересовалась я.
- Н-ничего, миледи! - как-то судорожно выдохнул парень.
А мне вот почему-то так не кажется. И вообще. Не нравится мне это все.
Я осторожно потеребила Рыцаря за плечо:
- Ллевеллин, с тобой точно все в порядке?
Юноша словно только этого и ждал: пошатнулся и начал заваливаться на меня.
- Лле-лле-ллевеллин, ты чего?! - отчаянно взвизгнула я, чудом умудряясь поддержать Рыцаря. - Помирать вздумал?! Я запрещаю! Слышишь, запрещаю!
Ой, мам, мам, мамочки! Чего это с ним?! Ллевеллинчик, солнышко, что с тобой?!
По телу Рыцаря прошла судорога.
Не знаю как, но я, поддерживая Рыцаря, умудрилась-таки, обогнуть его и, буквально развернув, затащить на второй этаж.
Свечка выскользнула из холодеющей руки. Потухнув, покатилась по полу. Комната погрузилась во мрак.
Господи, да что ж мне делать-то?! Ллевеллин, не смей умирать! Сам же говорил, что ты бессмертный, как Дункан Макклауд! Господи, не дай бог это только в Замке действует! Ллевеллин!
Я осторожно оттащила Рыцаря подальше от смутно белеющего провала - спуска на первый этаж - и судорожно принялась хлопать ладошкой по полу, разыскивая так некстати потерявшуюся свечу. Наконец, под руку попалось что-то похожее.
И что дальше?! Рыцарь лежит на полу, не подавая признаков жизни, все, что у меня есть, - свечка и та не горит.
Ллевеллин, не смей умирать! Не знаю, что с тобой происходит, может, какая ментальная связь с Замком нарушилась, но помирать не смей, слышишь?!
Найти бы еще этого Ллевеллина в этой темнотище, а то отпозла от него в поисках свечи…
Я осторожно сделала шаг в сторону, где по моему предположению должен был находиться Рыцарь (и кто виноват, что эта чертова свеча так далеко откатилась?) Наступила на что-то мягкое. Откуда-то из-под ноги раздался тихий стон.
Кажется, нашла.
Поспешно брякнувшись на колени, я осторожно принялась нащупывать, что же передо мною находится. Так. Это, кажется голова. Ага, вот нос нашла. Шея. Грудь. По телу прошла судорога. Тихий стон. Ой, мамочки, да что ж это с ним?!
- Ллевеллинчик, ну, пожалуйста, - тихо всхлипнула я, - не помирай, а? Очень прошу.
Еще один стон.
Следующий час показался мне одним долгим и мучительным кошмаром. Судороги следовали одна за другой, Рыцарь что-то бессвязно бормотал в бреду, извивался, тело выгибалось дугой.. На какой-то миг мелькнула мысль, что стоит позвать кого-то из местных жителей, но паузы между приступами были столь коротки.
Когда мне наконец удалось нащупать пульс (что там считается нормой? Шестьдесят - девяносто ударов в минуту?), сердце у Ллевеллина колотилось как бешенное. А когда я уже сама была готова свихнуться. Рыцарь внезапно замер.
Ллевеллинчик, ну, очень прошу, не помирай!
Так Геллочка, спокойно, спокойно. Он затих, значит, ему полегчало. Пульс, что у нас с пульсом? Я судорожно нащупала запястье - пульса не было.
Вот и все.
Я плакала на груди у Рыцаря. Плакала навзрыд. Плакала, сжимая в кулаке абсолютно бесполезную свечу. Плакала, закусывая губу и кляня себя на чем свет стоит. Ну как я могла?! Какие свечки, какой свет?! Если бы я не занималась всякой чушью, можно было бы позвать хоть кого-то, а так..
- Ллевеллин, господи, Ллвевеллин…
- Миледи?
Уйди, мерзкое виденье, не тревожь мне сердце. Рыцарь мертв, а я…
- Миледи? - не успокаивалась галлюцинация.
Чьи-то ловкие пальцы вытащили у меня из руки свечу. Через мгновение вспыхнул фитилек. А в следующий миг я, чуть повернув голову, разглядела внимательные глаза Ллевеллина, в упор смотрящие на меня.
Ой.
ГЛАВА 16
КАК ПРЕКРАСЕН ЭТОТ МИР - ПОСМОТРИ
В следующий момент недоумерший Рыцарь приобрел все шансы помереть окончательно. От удушья. Потому как я действительно чуть не задушила его в объятьях.
- Ллевеллин, ты жив! Действительно жив, действительно!
Закашлявшийся Рыцарь медленно сел и, осторожно отставив в сторону зажженную свечу, выдохнул:
- Конечно, жив, миледи! И я не понимаю, чем вызвано таковое ваше поведе…
Ну какой же он все-таки бесчувственный болван! Я тут вся на сопли изошла, а он хоть бы что! Вон, рубашку хоть сейчас можно выкручивать.
Я отстранилась от парня и холодно сообщила:
- Я просто обрадовалась, что с тобой все в порядке, - не забыв сварливо добавить напоследок: - А то подавился какой-то косточкой и целый час меня мучил!
- Я не подавился, миледи, - ледяным тоном протянул Рыцарь. - Меня отравили. Судя по симптомам - беленой. Причем яд предназначался именно вам.
Ой. Так, подождите, это что получается?! Травануться он мог, только когда ел, иначе - еще бы в Замке кони двинул. Так? Так. Значит, эти милые белые и пушистые горожане, зашуганные до состояния мышек, добавили белены в продукты, а Ллевеллин выступил добровольным дегустатором?! Да я их!..
Рыцарь осторожно, пошатываясь, поднялся на ноги, расправил плечи и тяжело вздохнул:
- Каков будет ваш приказ, миледи?
Не поняла?
- Э… - осторожно начала я, глядя на него снизу вверх, - ты о чем?
- О том, каков будет ваш следующий приказ, миледи, - Ллевеллин мог бы со спокойной совестью озвучивать Терминатора - в его голосе не было ни малейшего намека на чувства, эмоции.
Вот это выдержка, а?! Только что чуть кони не двинул, а сам туда же.
- Ллевеллин, знаешь, я пока не собираюсь ничего приказывать.
Главное, не нервировать его сейчас. А то кто знает, вдруг у него уже клиническая смерть была, клетки мозга все отмерли.
- Пока? А потом? - не отставал Рыцарь. Вот надоеда! - Какова будет ваша воля по отношению к этой деревне?
Хоть убейте, не понимаю, к чему он клонит. А еще у меня есть нездоровое подозрение, что если не спросить его напрямик, фиг он мне ответит.
- Ллевеллин, - вздохнула я, - объясни мне пожалуйста доступным русским языком, чего ты от меня хочешь?
Дрожал неверный огонек свечи, по едва различимым в темноте стенам расползались разжиревшие тени, а Рыцарь все не мог подобрать нужных слов.
Ну и пусть не подбирает. Так и будем сидеть в этом интимном полумраке: Ллевеллин начнет что-то невнятно бормотать на тему "миледи, простите мне мою вину", я буду вздыхать и пытаться разглядеть его зеленые глаза.
Моим мечтаниям сбыться было не суждено: Рыцарь молчал не более мгновения, а потом мрачно заявил:
- Я хочу знать вашу волю, миледи, чтобы исполнить ее, каковой бы она не была.
У, как все запущено!
Я фыркнула:
- А теперь, пожалуйста, объясни мне, в чем эта самая воля должна заключаться?
Один-единственный свечной огарок был не в силах разогнать темноту в огромной комнате: я с трудом различила, что Рыцарь пожал плечами:
- Например, вы можете приказать уничтожить эту деревню, - спокойно заявил он.
Если бы я не сидела, то точно бы упала:
- Что? Да ты с ума сошел!
- Предыдущая Хозяйка поступила бы именно так.
Чу-у-у-удненько. Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак.
- Ты серьезно?
- Абсолютно, - ровным голосом сообщил Рыцарь. А потом помолчал и добавил: - Согласно сложившимся устоям. Они посягнули на вашу власть, посмев…
Что именно посмели сделать несчастные деревенские жители, он так и не произнес, но я и так поняла.
Уничтожить…
Всю деревню.
И если предыдущая Хозяйка действительно могла так поступить, я, кажется, понимаю, чем были так напуганы местные жители.
Но я же не маньячка какая-то!
Да, но…
Они хотели отравить Ллевеллина! Он чуть не умер! Хотя. Почему чуть?! Они убили его! И значит, все эти горожане должны понести заслуженное наказание!
Я уничтожу их всех! Я развею их прах по ветру! Я…
Гелла, очнись, что за чушь ты несешь? Уничтожишь? Развеешь? И это говоришь ты?
Но. Они причинили боль Левеллину. даже не мне. Рыцарю…
Вот только. Ллевеллин говорит очень уверено, он сможет выполнить приказ. Но смогу ли я смотреть после этого в его глаза? А если, все-таки, я должна это сделать? Что делать, если это моя обязанность? Я же ничего не знаю ни об этом мире, ни о Замке!
- А.. что бы ты сделал на моем месте?
На мгновение мне показалось, что на лице Рыцаря заиграли желваки:
- Я не смею указывать вам, миледи.
Я опустила глаза.
Они убили Ллевеллина. Они заслужили смерть! Ради Ллевеллина я готова отомстить. Они пытались отравить…
- Мы уходим, - тихо обронила я.
Они пытались отравить именно потому, что предыдущая Хозяйка отомстила.
Прости, Ллевеллин, возможно из меня выйдет плохая властительница для вашего Замка. Даже ради тебя, ради твоих глаз я не могу обречь на смерть.
Я встала на ноги. И, кажется, в зеленых очах Рыцаря на мгновение промелькнуло что-то похожее на радость.
ГЛАВА 17
НА СЧЕТ "ТРИ" - ПОБЕЖАЛИ!
Честно говоря, я с трудом представляла, как нам удастся сбежать из этой деревушки с неизвестным мне до сих пор названием (нет, ну как-то ж она называется? Другое дело, что мне было просто некогда спросить!), но и оставаться здесь было нельзя. Сегодня они попытались нас отравить, а с утречка, обнаружив, что Рыцарь, как товарищ Ленин, живее всех живых, придумают что-нибудь новенькое. По кирпичу, там, на голову уронят, в речке утопят, с лестницы, в конце концов, столкнут. В общем, определятся, как избавиться от ненужной Хозяйки и приблудного Рыцаря.
Но прежде чем бежать, нужно ж придумать, как выйти из дома, где мы сейчас находимся. Через дверь? Мне почему-то кажется, что это плохая идея: я вот просто вижу (в переносном, естественно, смысле), как вокруг этого намека на особняк стоит толпа с дрекольем и страстно мечтает закончить то, что не доделал яд. Через окно? При условии, что мы находимся на втором этаже? Нашли, блин, Бэтмэна. Тогда как?
Но Ллевеллин, похоже, считал иначе (интересно, у него Черных Плащей в роду не было?). Рыцарь поднял руку со свечой над головой, оглянулся по сторонам, высматривая что-то одному ему известное в золотистом кругу света, отбрасываемом неверным дрожащим огоньком, и, вместо того, чтобы начать спускаться по лестнице, направился к едва заметной двери, расположенной неподалеку.
В комнату, скрывающуюся за дверью, похоже, не заходили очень давно - у меня мгновенно засвербило в носу от пыли. Я оглушительно чихнула, прикрыв глаза и нос ладонями. А когда, наконец, отвела руки от лица, так и замерла ошарашено оглядываясь по сторонам - мы стояли во дворе Замка: гладко отшлифованные, плотно подогнанные булыжники под ногами, серые камни стен, бледный призрачный свет, льющийся откуда-то сверху…
Я перевела потрясенный взгляд на Рыцаря:
- Но… Как?!
Ллевеллин медленно разжал пальцы - свеча растаяла в воздухе, - опустил руку и выдавил слабую улыбку:
- Из Замка можно выйти только через ворота, а вот попасть в него - как угодно, - лицо юноши заливала мертвенная бледность.
Господи, как же ему плохо. Ллевеллинчик, бедненький.
Ведомая его отчаяньем, его болью, шагнула к Рыцарю, осторожно подняла руку, желая коснуться его щеки, провести по ней ладонью.
Парень отшатнулся от меня как от прокаженной: