- Да, да… Как вы правы, - нагло поддакивал наш кот. - Истинная любовь не должна быть жертвой грубой физиологии. Помню, как-то раз по весне, на крыше…
Вот отгадайте загадку: брешет, а не собака? Правильно, наш агент 013. У меня просто уши порою вянут от его вранья. Жертва грубой физиологии… А у кого жена и трое детей?! Алекс невольно покосился на меня, видимо, в порыве праведных чувств я крепко впилась ему ногтями в руку…
- Извини, дорогой!
- Да ничего…
- И ведь главное, никаких объяснений! Я о Профессоре! - Долго молчать на это вопиющее безобразие было невозможно. - Мы, значит, тут извелись оба, не зная, где он, что с ним. А этот усатый сноб разгуливает себе в конфетном лесу с трубкой в зубах!
- Он любит комфорт, - виновато заступился за напарника мой муж.
Он всегда за него заступается, я привыкла, не страшно, но в данном конкретном случае…
- Да он настоящий филистер! Кстати, милый, ты никогда не задумывался, почему этому слову придают отрицательное значение? Что плохого в том, чтобы быть мещанином, растить детей, ездить с семьей на пикник, брать в кредит новый диван и мечтать когда-нибудь выиграть в лотерею миллион?
- По-моему, это как тихая и спокойная гавань, мне бы понравилось…
- Только не говори вслух при Гофмане, он жизнь положил на борьбу с этим социальным явлением.
- Не буду, - улыбнулся муж. - Интересно, куда они сейчас направились?
- Какая разница, главное, с агентом 013 все в порядке, - сказала я и не удержалась, чтобы не отметить язвительно: - Кажется, он не страдал без нас? Значит, нагуляется и вернется…
Я посмотрела на Алекса, он пристально глядел вслед удаляющемуся другу. Тот только помахивал хвостом, виляя пухлыми бедрами, а на нас ни разу даже не обернулся.
- И за что мы, женщины, так любим котиков? - сварливо поинтересовалась я, обращаясь исключительно к самой себе.
Мы прождали минут пятнадцать, сплетничая о нашем хвостатом товарище, прежде чем, проводив Гофмана до леса, наш серо-белый полковник вернулся.
- Подлые крысы похитили и его Юлию! - взволнованно сообщил он, вытащив трубку изо рта и тяжело откашлявшись.
Видимо, у котов взаимоотношения с куревом, как у лошадей, сложнее. Чувствуется, что взял трубку только ради задания!
- Откуда информация? - начал командор, но я его перебила:
- Пусик, ты лучше расскажи, куда ты ухитрился пропасть? Мы же прыгнули почти сразу следом за тобой. Мы та-а-ак за тебя волновались…
- Не буду тебе напоминать, милочка, как ты со мной обошлась. - Профессор пристально уставился на меня, чтобы я как следует прочувствовала свою вину. - Ну, хорошо. На тебя бесполезно сердиться. Хотя когда ты швырнула меня в эту дыру, я упал с огромной высоты и ушиб хвост!
- Бедненький! Как я виновата…
Взгляд кота слегка оттаял. А я покосилась на его пушистый хвост, он ничем не отличался от своего обычного состояния. Зримых переломов видно не было. Разве что наш напарник не постукивал им по леденцовой травке после каждой фразы. Обычно так он придавал больше веса своим словам, борясь с моей рассеянностью. Неужели все-таки ему досталось?
Заметив мой хитроватый взгляд, агент 013 спохватился и просто сел на свой хвост. Еще бы, ведь таким способом он лишил меня возможности наступить на него "случайно", для проверки серьезности полученной "травмы"…
- Это было нужно ради дела… С меня два пакета "Вискаса", новые японские детективы, и я больше не буду! - притворно извинилась я, борясь с искушением хотя бы потрепать его за уши…
- Более того, я свалился на кафельный пол, жестче которого в жизни своей не чувствовал, - продолжал жаловаться кот, но уже более мирным тоном. - Все было словно в тумане, меня окутывал пар. А за занавеской кто-то мылся, я слышал, как льется вода. Нетрудно было догадаться, что это душевая комната. По контурам на занавеске я понял, что это девушка…
- Подробнее? - хрипло попросил Алекс и тут же словил от меня пинка коленом в бедро.
Профессор удовлетворился нашей разборкой и продолжил нагнетать атмосферу:
- Но только я начал отступать к двери, пока не промочил лапки, как эта девица отодвигает шторку и выходит из душа. Спрятаться я не успел, дверь оказалась плотно прикрытой, а прыгнуть на ручку и открыть ее мне просто не дали возможности. Раздался такой дикий визг, словно она увидела мышь!
- Это и была Юлия? Как она выглядит?! - презрительно фыркнула я, награждая мужа еще и тычком под ребра. - Наверняка не идеал! Раньше у многих женщин были кривые ноги, а то зачем бы они носили такие длиннющие юбки.
- С ногами у нее все в порядке, - процедил сквозь зубы кот, скосив глаза на (как бы это поделикатнее…), на основание хвоста. Значит, он действительно получил пинка, и теперь понятно от кого! Ну что ж, она у меня за это ответит. Я уже давно решила про себя, что пинать Профессора только моя привилегия! И он знает, что любому другому я за это голову оторву… - Только слегка более мускулистые и сильные, чем надо. С такими в футбол хорошо играть. Хотя, возможно, она и играет…
- А… дальше? - опять не сдержался командор.
Еще раз его стукнуть, что ли? А, пусть…
- Больше я ничего сказать не могу по причине воспитанности и такта! - резюмировал кот. - Тем более что ничего я у нее не разглядывал, а поспешил зажмуриться и отвернуться. Как только она прекратила орать, я объяснил ей, что попал сюда во время совершения ею такого интимного действа, как принятие душа, ненамеренно, а исключительно с миссией спасти Гофмана! Она сразу обрадовалась, прикрылась полотенцем и сказала, что ее зовут Юлия. Ее тоже похитили крысы прямо из родительского дома в тот момент, когда она прилежно занималась, разучивая стансы, которые задал ей к следующему уроку ее учитель музыки герр Гофман. Темница у нее довольно роскошная - кроме ванной две комнаты, кухня, где она угостила меня кусочками колбаски, в которой, на мой вкус, было слишком мало сала. Апартаменты со всеми удобствами, но все равно это темница. Я проверил - ни одного окна, а железная дверь накрепко заперта!
- Как же ты оттуда выбрался? - удивился Алекс, я тоже заметила, что кот начал затягивать историю.
- Я и рассказываю. Когда я обнаружил, что выхода нет, то первым делом облазил кухню и - эврика! - в момент отчаяния вдруг обнаружил то, что и надеялся найти, - крысиную нору! Расширив ее когтями, я с трудом пролез в тоннель и выбрался наружу. О, друзья мои…
- Ты герой! - всхлипнула я и попыталась прижать Профессора к сердцу, он вывернулся и, встряхнувшись, продолжил:
- …если вы никогда не были в крысиной норе, вы не представляете себе, что это такое. Мне не хватало воздуха, началась клаустрофобия, меня тошнило, я потерял счет времени и не знал, сколько уже длится эта агония, сколько я уже ползу, задыхаясь, а в нос забивается пыль и сухая штукатурка; нора сужается, и я не знаю, вдруг впереди обвал, а назад, против шерсти, мне не вернуться, лаз и так слишком узок для личности моей комплекции, похудеть же так резко удавалось только Винни Пуху, но это сказки… И все эти ужасные минуты только одна мысль упорно билась в моей голове: "Вперед-вперед-вперед!" Я знал, что нельзя останавливаться, нельзя позволить жалости к себе сделать меня слабым, нельзя думать о том, что конечности мои онемели и кислорода больше нет…
Я рыдала, прижимаясь к Алексу, чтобы не видеть скорбной физиономии агента 013.
- Но я вылез, яркий свет ослепил меня, а от чистого лесного воздуха с высоким содержанием кислорода закружилась голова. Не знаю, сколько я провалялся без сознания, очнувшись же, прислушался к кошачьей интуиции, которая и вывела меня безотказно к вам. На прощание Юлия дала мне трубку и кисет с табаком, попросив поделиться с Гофманом, когда встречусь с ним. "Я знаю, он всегда нуждается в табаке, но забывает запастись им заранее", - сказала она. Я честно волок этот табак по всему тоннелю…
- Ты, как всегда, успел больше нас. Мы только сразились с крысами. Взяли в плен их генерала. Потом вынужденно отпустили. Алекс успел испытать клиническую смер… эм… сражение было таким жарким, что мы могли не вернуться с поля боя. У них не только когти и зубы, но и торты с взрывчаткой вместо крем-брюле. А потом мы по очереди…
Но кот свою историю рассказал, а слушать нас ему было неинтересно.
- Друзья, меньше слов, больше дела. Время не ждет, мы должны спасти Юлию! - провозгласил он, быстро вспрыгнув к командору на руки.
- А зачем нам это? - спросила я и сама себе удивилась, это ведь наша работа - спасать всех кого ни попадя, но больше меня изумило то, что я услышала в своем голосе ревность…
- Ах да, она же его Муза! В "Житейских воззрениях…" он превозносит ее до небес, а она ни разу делом не доказывает, что достойна такого преклонения мастера. Несмотря на все его уверения, что Юлия вся такая исключительная, по тексту ясно как божий день - весьма посредственная девица.
От агента 013 мой язвительный тон не ускользнул.
- Ты что, успела влюбиться и в Гофмана? - мигом поддел он.
- С чего ты взял?! Да ничего подобного! Ну-у… в его произведения, может быть, но к нему… это просто восхищение его творчеством, а не им… - пролепетала я, переводя умоляющий взгляд с Алекса на кота. - Как к родственной душе, сумевшей выразить словами то, что таится у меня в сердце!
- Ага, это в смысле, как с Диккенсом?! Тогда ты примерно то же самое говорила! - торжествующе поднял вверх коготь въедливый Профессор.
- Хватит, агент 013. Ты сам призвал нас к делу, так что давай отложим все выяснения отношений на потом. Ну, так каков твой план? - скосив глаза на кандидата филологических наук, сидевшего на его плече, спросил Алекс. И подарил мне хмурый взгляд… ревнует.
- "Только род кота Мурра мог отвадить Мышильду от колыбельки!", помните? Котам даже присвоили чин тайных советников посольства. Все это снова указывает на то, что наше оружие - это ты! - Я решительно попыталась стянуть Профессора с плеча моего мужа, чтобы взять наперевес, как автомат Калашникова.
Пыхтя и отдуваясь, кот вырвался, сохранив независимость и гордый вид.
- Но советники посольства, хоть им и облегчали "бремя государственной службы учтивым почесыванием за ухом", все же не справились с заданием, - деликатно напомнил он, прилизывая языком растрепавшуюся шерсть на спине. - Предавшись своему любимому времяпрепровождению, то есть сну! А это природная слабость всех котов, с которой я сам все время борюсь! Короче, они не помешали Мышильде сотворить ее черное дело.
- Но ты ведь не они! Ты у нас совершенно уникальный супернеординарный кот, не нуждающийся даже в почесывании!
Вот это его почему-то неожиданно задело.
- Кто тебе такое сказал?! Почесывание за ушами очень способствует расслаблению и снятию напряжения. Я тоже не железный, и очень трудно, между прочим, беспрерывно соответствовать статусу великого и непобедимого Стального Когтя, несгибаемого воина и неутомимого борца с нечистью!
Я хотела было ему напомнить, что его репутация в большей мере поддерживается лишь его собственными словами и что всеми этими эпитетами не кто-либо, а он сам себя щедро наградил, но в очередной раз промолчала, не желая его расстраивать. В другой раз…
Кот подобрал живот и выпятил пушистую грудку. Важничай, мордаш, но придет время, и ты у меня получишь по загривку, мой обаятельный друг. Спустись только с Алекса! Но кот был не дурак и предпочитал оставаться на труднодоступной высоте. Знал, что и мне было понятно - полезь я к нему снова, и когти вонзятся в плечо моего мужа.
- Вперед, друзья, за мной, в Марципановый лес! - возгласил этот хитрец, указывая направление пухлой лапой.
Вариантов не было, в мире фантазий всегда труднее работать, чем в любой реальной исторической эпохе…
Мы прошли сквозь это конфетное чудо, я даже чуточку объелась, а за лесом на косогоре увидели большой особняк, или, правильнее, - небольшой дворец, выкрашенный полностью в серый паучий цвет. Высокие кованые ворота с выложенным по прутьям узором в виде шести корон - три на одной створке, три на другой - хорошо охранялись. На карауле стояли крысы в красных военных мундирах с эполетами и ружьишками с примкнутыми штыками. Острые подбородки приподняты, злые крысиные мордочки вытянуты, а глазки смотрят свирепо. Хорошо еще не в нашу сторону, мы вовремя затаились в кустарнике…
- Мне страшно, - пролепетала я, цепляясь за фрак мужа и прячась у него за спиной.
Но тут же, конечно, снова уставилась на крыс, интересно же… Где еще можно увидеть таких разнаряженных серых гвардейцев? Разве что на кота натянуть мундир. Но он его и так надевает периодически, и его обаяние совсем другое - родное, уютное, то есть поистине кошачье. А от крыс веяло угрозой туляремии, чумы, чесотки и еще кучи нехороших болезней…
- Дворец Крысиного короля! - объявил Профессор, так гордо оглядывая строение, как будто сам его выводил или, по крайней мере, прикупил по случаю за смешную цену.
Значит, все-таки не особняк, а настоящий крысиный дворец. Поглядеть хотя бы на барельефы с изображением ухмыляющихся крысиных морд на фронтоне, на многоструйный фонтан в виде мускусной крысы-атлета, раздирающей пасть тощему облезлому коту, и на устилающую подъездной двор плитку из маленьких головок голландского сыра.
Мы перебежками добрались до ограды, укрылись за кустом дикого шиповника из богемского марципана, присев на ментоловую крапиву, благо она не обжигала, а наоборот, охлаждала, и приступили к военному совету.
- Этот дворец - то самое место, откуда мы пришли?
- Естественно.
- На порядочное же расстояние нас из него выбросило.
- Да, а кстати, как это случилось, я не понял? - важно поинтересовался кот.
- Ты же не захотел меня слушать, "меньше-слов-больше-дела", - передразнила я, но поспешила рассказать, пока он навострил ушки. Я хорошо рассказываю в лицах…
Кот слушал сначала скептически, но постепенно глаза его разгорались, а к концу повести уже сердито сверкали.
- Вот чем они создали магическую "дыру" на чердаке у Гофмана. Слово "Кракатук" - лишь сигнал, приводящий в работу этот орех, природа которого может оказаться значительно сложнее, чем весь этот мир. И вы оставили его там! И даже не попытались вытащить из леденца! Это же оружие. Мощное магическое оружие! Если крысы снова завладеют им, нам нелегко будет с ними сладить.
- Откуда такое неверие в собственные силы у Великого Непобедимого Воителя? - Я шуткой попыталась успокоить взбеленившегося кота.
Но Профессор только еще больше разозлился.
- Что за преступное легкомыслие? - вскричал он, хватаясь за голову. - Ты сама не понимаешь, глупая, что ты наделала?!
- Да что такого-то? Тебя там не было. И посмотрела бы я, как ты выковыриваешь орех из многослойного леденца. Все равно что достать колье и сережки Людовика Четырнадцатого из-за бронированной витрины…
- Тихо. Кажется, у них смена караула, - предупредил нас Алекс, все это время следивший за охраной. - А насчет Кракатука, может, ты и прав, напарник. Но тем более лучше его пока не трогать, раз у нас есть только предположения о его природе и мощности. Пусть лежит, где лежит, под леденцовой толщей он хотя бы в безопасности…
Грызуны, как английские гвардейцы меняясь на посту, слишком высоко задирали подбородки и черные носики, а потому ни фига не видели. А это оказалось нам на руку, мы же беспринципные оборотни, не так ли?
Следуя за котом, мы, пригнувшись, обошли дворец и узрели с задней стороны неохраняемые ворота для молочника (а на чем бы еще они столько сыра делали?!). Они были заперты на здоровенный висячий замок, голыми руками не вскроешь. Перелезть сверху не удавалось даже командору, ограда заканчивалась слишком острыми шипами. Я и пытаться не стала, куда мне после Алекса с его натренированным спортивным телом. Да и зачем тратить силы, когда он обязательно найдет более легкий путь, чтобы я не перетруждалась. Тем не менее удержаться от упрека не удалось:
- Ты не догадался взять с собой отмычки?
- Зачем они нам? С их сырным фундаментом, - заметил в ответ мой муж, многозначительно кивая на основание одного из столбов, на которых висели ворота, - надо просто правильно приложить рычаг силы.
Только сейчас я заметила - опорные столбы стояли на больших головках какого-то кремово-желтого цвета сыра. Вэк! Нет, ну какая ерунда. Кто так строит? Но это неважно, главное теперь, что эти ворота несложно повалить и младенцу! Кот, не дожидаясь нас, распластался лягушкой и пролез под забор. Прямо казак-пластун какой-то…
- Нас могут заметить из окон! - оглядевшись на местности, предупредил он.
- Окна плотно зашторены или закрыты ставнями, паникер, - буркнула я, пока командор в одиночку расшатывал один из столбов. Через пару минут мы тоже будем за оградой, а пока…
- Вперед, друзья мои, я знаю, как пройти внутрь! - торопил нас кот.
- Скажи лучше, куда пошел Гофман? Куда это ты его проводил, интересно знать?
Агент 013 сделал вид, что его расстраивает такая бесцеремонность с моей стороны.
- Какие вы с ним оба таинственные. Уже спелись, я гляжу, на теме табакокурения, - проворчала я тоном сварливой жены.
Алекс все так же молча возился со столбом.
- Да, мы с ним нашли общий язык, - гордо ответствовал мне Пушок, высоко подняв голову. - Два выдающихся ума в мире невежд и потомственных лентяев, мы не могли не почувствовать родственности наших душ и, лишь встретившись взглядами, поняли, как нам обоим не хватало друг друга. А что? Может, ты завидуешь?!
- Еще чего! И чему это, интересно? Этому бреду, что ты несешь? - фыркнула я.
Просто мне показалось, что от кота пахнуло алкоголем, такой же запах шнапса я уловила и от Гофмана, но классиков не судят, а отрываются при случае на друзьях и товарищах по работе кошачьего происхождения. Но Полковнику я пока ничего про это не сказала. Из душевной доброты и благородства. Дождусь прецедента и отведу душу…
Тем временем мой муж уже изрядно вспотел от безуспешных трудовых усилий. Проклятый сыр, видимо от долгой службы, стал как каменный. Я даже поковыряла его носком туфли, бесполезно. Алекс достал походный нож, нарезал с фундамента кучу вкусных мелких кусочков, но результата было маловато, а мы торопились…
- Дьявол, он слишком твердый! - сердился командор.
- Швейцарский, что ли?
- По виду и запаху наш костромской. Неужели ты не отличаешь его ярко выраженный сырный запах и эти овальные глазки трех сантиметров в диаметре от менее ярко выраженного сырного запаха и овальных глазков двух сантиметров в диаметре швейцарского сыра? - не преминул упрекнуть всезнайка кот. - Позор тебе! А вот я в свое время написал целую диссертацию на эту тему - отличительные качества доступных сыров в классической мышеловке!
От его всеобщей просвещенности я чувствовала себя круглой дурой, причем почти все время, что очень угнетало. По привычке прожгла его свирепым взглядом, что на агента 013, охваченного профессиональным возбуждением, не произвело ни малейшего впечатления.