- Она не при большевиках пропала, - хмуро шевельнул бровями гость. - А в ОПРИЧНИНУ.
Стас хлопнул себя по коленям и рассмеялся. По настоящему.
- Это же нереально!!!
- Кабы реально, без тебя бы справился, - хмуро ответствовал гость и тяжело опустился в кресло. - В Питере она должна храниться, негде больше.
- И браться не буду! - отгоняя соблазн, затряс головой хозяин кабинета. Любопытно, кто же лифчик посеял: Даша или Ангелина?
- Ты на меня работаешь с той минуты, как открыл дверь. И я тебе плачу. C той минуты. Любые деньги. - Это прозвучало, как истина в последней инстанции. Прописная истина из уст таинственного незнакомца двухметрового роста.
Стас откинулся на спинку кресла, очень он не любил словосочетание "любые деньги". Когда клиент так говорит, значит, рассчитывает отделаться парой сотен баксов и бутылкой дрянного коньяка.
- Я - столбовой дворянин… - угрюмо повторил гость.
- Я не уверен…
- …При Советах сидел как мышь на буровой за тридевять земель от ближайшего дома культуры…
- Кстати, об оплате…
- …А сейчас выбился в люди. У меня десять процентов акций… очень известной нефтяной кампании, - гость машинально продолжал поглаживать левой рукой бумажку с рисунком.
- Рекомендовавший вас…
- Прадед деду заказывал: сыщи эту гривну. Дед не успел, отец не успел. Я должен ее найти, хотя так и остался простым дремучим нефтяником…
Стас отвлекся - принялся разглядывать ногти. Если бы он собирал автографы самозванцев, в его коллекции наличествовали бы подписи двух незаконнорожденных детей Раймонда Паулса, долговая расписка внука Колчака, поздравительная открытка от дальнего потомка то ли адмирала Нельсона, то ли Нельсона Манделлы и еще ворох подобных факсимиле. Очень кстати сейчас бы кто-нибудь позвонил и подарил предлог остановить сказителя. На стол рядом с руинами телефона шлепнулась толстая перетянутая банковской ленточкой благородно-зеленая пачка долларов. Никак не меньше пяти тысяч сотенными. И еще Стас отметил, что гость бросил пачку левой рукой. Наверное, левша.
И только тут до Стаса дошло, что беседа наконец стала конкретной. Очень конкретной. Конкретной до жжения в затылке. Он даже почувствовал, как пахнут эти доллары: от них струился терпкий маслянистый дух.
Первый порыв был - выпрыгнуть из кресла. Но в соответствии с первым порывом поступают только мальчишки. Стас вышел из ненадежного возраста лет десять назад, поэтому ему хватило хладнокровия даже не оторвать спину от спинки.
Оказывается, не сом заплыл в его территориальные воды, а чудо-юдо Рыба Кит.
Стас вяло придвинул к себе коллекцию Франклинов и меланхолично шкрябнул верхнего президента пальцем по носу. Бумага на ощупь была правильная, шероховатая точь в точь. Если это были фальшивые баксы, то, как минимум, не принтером деланные.
- Прошу прощения, - из кресла поднялся совсем другой Стас, не лебезящий приказчик и не экскурсовод не от мира сего, а деловой и собранный молодой человек. Подбородок волевой, пусть слегка и оплывший, взгляд сердечный, пусть чуть-чуть жуликоватый, нос гантелей, но это ничего не значит. Пачку долларов молодой человек крепко держал в руке и сдирал банковскую упаковку без всякого трепета, а сам шарил глазами вокруг да около.
Что понравилось, так это реакция гостя. Он не стал во все зенки пялиться на руки Стаса: попробует умыкнуть или не попробует тот пару купюр из стопки. Уже хорошо. Не марамой. И с чувством собственного достоинства. Или с осознанием своей силы.
Наконец Стас приметил то, что искал. Детектор валют - наверное спьяну укутанный в фанатовский бело-синий шарф "Зенит" - каким-то образом занесло под этажерку с крохотными мейсенскими фарфоровыми фигурками: пастушки и пастухи. За детектором обнаружилось обросшее пыльной бородой первое издание "Петербурга" Андрея Белого (Так вот куда оно делось!) и видеокассета неприличного содержания.
И книга, и детектор перекочевали на стол, потеснив прочее барахло. Стас совершал необходимые манипуляции, а сам продолжал краем глаза следить за гостем. Ну, не может быть, чтобы доллары были подлинными. Ну, кто, скажите на милость, в наше время сам, по доброй воле пожелает платить вперед? Скорее уж бабки - добротная фальшивка. Через пару часов гость вернется с дюжими дружками, дескать, гони зеленку назад, я передумал. И почто, милый друг, ты мне паленые грины возвертаешь? Я тебе настоящие давал, ничего не знаю. Значит, будешь должен. Со счетчиком это получится…
Все степени защиты оказались на месте. И на верхней купюре, и на купюре из середины пачки. Стас даже испытал некоторое разочарование:
- Итак, я вас слушаю. - Стас загнал себя обратно в кресло. Закинул ногу на ногу. Cама любезность.
- Я уже сказал главное. Нужно найти гривну, - снова едва не зевнул странный гость, возвращаясь к стилю "остывший вулкан". - Ты будешь искать, пока не найдешь, - опередил зреющий вопрос Стаса странный гость. - Пять штук на расходы. А это, - в левой руке странного визитера неведомо откуда возникла крупная белая монета. - Задаток…
Монета покатилась по столу и упала бы, не поймай ее Стас.
- Ну я пошел. Не провожай, - с усилием поднялся гость из кресла, опираясь почему-то только левой рукой, хотя удобнее было бы двумя. Кресло облегченно скрипнуло. - Искать меня тоже не надо. Сам тебя найду. - Гость уже выходил из кабинета. И каждый шаг отражался дрожанием матовых подвесок на люстре.
И все таки Стас проследовал за гостем в прихожую, успел испугаться, что визитер нечаянно заденет и обрушит лупоглазое чучело белки, на мордашке которой таксидермист так и не смог выправить пилообразный оскал смерти, и сам разобрался с замками. Не любил, когда к ним прикасаются чужие руки. А когда дверь за гостем захлопнулась, Cтас почему-то облегченно вздохнул. C уходом гостя в квартире ощутимо стало больше места и, как будто, светлее. Стас разжал ладонь. На пересечении линий судьбы покоился серебряный доллар. Не старинный, но старый: тысяча девятьсот двадцать второго года.
- Стр-р-ранный задаток, - произнес вслух Стас и постоял так некоторое время: с долларом на разжатой ладони. Глазами встретился с отражениями в высоком трюмо довоенной работы. Бурый паркет за спиной штриховал содержание полуовальных рам. Из-за трюмо выглядывала поленница свернутых в скатки кумачовых вымпелов и флагов. Этот товар завис у Стаса намертво.
Затем сунул доллар в карман домашних фланелевых брюк, пропутешествовал на кухню и уже открыл холодильник, и уже потянулся за банкой контрабандного "Хольстена". Но нет. Пнув дверь холодильника, Стас вернулся в кабинет, сгреб разъехавшуюся стопку стодолларовых купюр и ссыпал в конверт виниловой пластинки группы "Браво". А пластинку засунул между двойником "Реки и мосты" "Машины времени" и "Как тревожен этот путь" Пугачевой. На первое время такой тайник сгодится.
Место вертушки в доме давно занял лазерник, но у Стаса, как почитателя любой старины, рука не поднималась снести добрый заслуженный и некогда запиленный до писка винил в мусоропровод. И около трехсот дисков спокойно мурыжилось между тумбами стола.
Тут Стасу вспомнилась холодная гримаса гостя, и он снова отправился через прихожую на кухню за холодным пивом. В прихожей книжные полки высились до самого потолка. Пониже - беллетристика, справочники типа "Как увести чужую жену", или "Шанкара и индийская философия", повыше альбомы типа "Кустодиев", "Рубенс", или "Картины фламандских мастеров". На полпути Стас остановился, переставил стремянку и с самого верха извлек пухлый, неловкий, весом не менее трех килограммов, каталог Краузе за девяносто пятый год. Купил когда-то по случаю, хотя на нумизматику не западал: работал с более солидным антиквариатом.
Листать каталог, балансируя на стремянке, оказалось нелегкой задачей. Пришлось слезть. Зашуршали тонкие папиросные страницы. Раздел "United States" размещался по алфавиту, почти в самом конце. С первого захода Стас раздел пролистнул и оказался в "Vatican Citi". Большая часть римских пап с аверсов и реверсов фотокопий монет воротила от Стаса морды, то есть монеты хранили их профили.
Cтас отлистал страницы назад: двухцентовики прошлого века, серебряные трехцентовики, никелевые трехцентовики… Стас уселся в прихожей прямо на относительно чистое пятно на полу, чтобы было удобней… Никелевые пятицентовики времен войны Севера и Юга. Пятицентовики с изображением бизона, четвертаки, полдоллара с орлом, скорее похожим на лебедя. Полдоллара с портретом Кеннеди. Начался раздел серебряных долларов. Стас принялся листать медленнее и наконец нашел.
Вынул полученную монету и сличил. На аверсе портрет Джорджа Моргана, на реверсе - орел с распростертыми крылами. Но… Но последние доллары с таким рисунком авторитет Краузе датировал двадцать первым годом. А в двадцать втором Монетный Двор Америки уже во всю штамповал на аверсе голову Свободы и умиротворенного орла со сложенными крыльями на реверсе.
Если принимать происходящее за чистую монету, в руках Стаса оказался раритет. Пробная монета, или монета, не пущенная в обращение и случайно избежавшая переплавки. Такая монета могла стоить и пять тысяч бакинских, и все сто. Но Стас больше испугался открытия, чем обрадовался. Вот тебе, тятя, и потухший вулкан.
В сидячем положении вдруг оказались заметны притаившиеся под стеллажами предметы: патрон губной помады, початая упаковка аглицких презервативов "Джекил и Хайд", простенький "серебряный" портсигар и бронзовый подсвечник. Оставив раскрытый каталог на полу в прихожей, Стас прошаркал к столу и тупо уставился на мятый рисунок гривны. Повертел листок так и эдак. И уже было снова надумал добраться до холодильника с пивом, как в голову пришла новая идея.
И мороз по коже побежал. И захотелось закурить, хотя бросил Стас это глупое дело с год назад.
Была - не была. Из-за стекла серванта Стас выудил совершенно новенькую "Практическую магию" Папюса - книгу для романтически настроенных домохозяек. Прежде чем возложить ее на стол, расчистил место: передвинул на самый край Андрея Белого и футляр с янтарной шкатулкой.
Вынув златоустовский кортик из ножен, кольнул острием средний палец. На пальце налилась алая бусинка крови. Кортик являлся единственной подлинной вещью в квартире. Остальное, включая дореволюционные издания классиков: копии, новоделы, или банальные подделки. Серьезных вещей Стас дома не держал. Научен.
Зажмурившись, Стас стряхнул капельку на обложку Папюса. А когда открыл глаза, перед ним лежала никакая не "Практическая магия" в зеленом коленкоровом переплете, издание девяносто седьмого, второй дополнительный тираж, издательство "Ять". Перед ним лежал затянутый в свиную кожу древний фолиант.
Название стерлось, а может, его и не было. Углы объедены мышами.
И на триста шестьдесят пятой странице этого фолианта Стас нашел изображение, которое найти боялся. Заказанная гривна здесь была нарисована гораздо тщательней, почти с фотографической точностью.
Попал, ой, попал Стас. Очень непростую гривну ему заказали сыскать. И коль Стас принял задаток серебром, это значило, что отныне не будет ему покоя, пока не вручит из рук в руки заказчику искомое. Это значило, что отныне Стас завороженный, и сам себе не принадлежит.
ФРАГМЕНТ 3 ГЕКСАГРАММА ЦЯНЬ "ТВОРЧЕСТВО" ВОЗГОРДИВШИЙСЯ ДРАКОН
Вторник. День постный. Апогей луны. Приливные силы Луны могут провоцировать головные боли, психические срывы, обострить сахарный диабет и астму. Неблагополучный день для Тельцов, Раков и Скорпионов. Для умиротворения начальства в этот день рекомендуется иметь в одежде какую-нибудь желтую деталь. Если в этот день чешется правая ладонь - к прибыли, левая - к убытку.
Кола осталась только на донышке картонного стакана. И это с учетом нелюбви Максимыча к туземному напитку. Вокруг завтракал гамбургерами средний класс. Юные, вышколенные администратором до шаг вправо, шаг влево - уволен, барышни желали каждому посетителю "Приятного аппетита". За огромными, в полный рост, окнами-витринами боролись с ветром нечастые прохожие, нет-нет, да и неприязненно зыркающие на сидящих в тепле. Ничего не поделаешь - Родина.
Максимыч уже собирался плюнуть и уйти из "Макдональдса" - сколько можно щупать глазами коленки соплюшек? Стар он для такого бесперспективного занятия. Но в самый последний момент засек в дверях (естественно, сидел лицом ко входу) знакомое "кхе-кхе". Самуил Яковлевич издалека углядел Максимыча из-за спины какого-то толстяка и тут же напялил угодливую улыбку. Еще б рукой честь отдал, конспиратор… дешевый.
- Здравствуйте, господин Храпунов, - протолкавшись сквозь входящих и выходящих, изобразил поклоном почтение агент чуть погодя. Из подшефных только он и обращался к Максимычу по фамилии. Карман песочного плаща оттопыривал пестрый, свернутый в трубу журнал, вроде из тех, что валяются в холлах бизнес-центров: бери - не хочу.
- Садись уж, Флюгер, - кивнул Максимыч на свободный стул из красного пластика, прекрасно понимая, что взывать к соображениям конспирации бессмысленно. Никогда не заставить Флюгера потратиться в "Макдональдсе" даже на самый тощенький пакетик жареной картошки. Скорее удавится. С другой стороны, народу вокруг в достатке. Не очень-то двое беседующих трепаных мужиков будут бросаться в глаза.
- Причины, побудившие меня… - высокопарно начал Самуил Яковлевич, недоверчиво помещая зад в объятия красной пластмассы. В спинке стула зияли аккуратные вертикальные пустоты. Очень удобно, если ткнуть сквозь спинку в спину шилом. Тем более, что на красном кровь заметят далеко не сразу.
- Не выпендривайся, - вздохнул самую малость тяжелее чем нужно Максимыч. Окинул "пациента" цепким взглядом из-под седых бровей. Самуил выглядел более-менее. Видимо, дела шли относительно неплохо. Правда, костюмчик под плащиком - на три пуговицы, в полоску. Человек с достатком такой уже не примерит.
- Кхе-кхе. Так я и говорю, - как ни в чем не бывало продолжил Самуил Яковлевич - очень невероятные вещи в городе творятся. Обратился неделю назад ко мне один солидный клиент. Я раньше кое-какие его поручения выполнял, так он всегда платил исправно. - Самуил Яковлевич глянул в глаза Максимычу, но ничего в них не отгадав, после многозначительной паузы продолжил. - В данный момент мой клиент обеспечивает предвыборную кампанию одному очень перспективному кандидату. - Самуил Яковлевич снова замолчал. На этот раз пауза была взята для того, чтобы Максимыч успел про себя отметить, что агент Флюгер якшается только с "солидными" и "перспективными" гражданами, что не какое-нибудь хухры-мухры агент Флюгер.
Однако в глазах Максимыча восторг не проявился.
- Кхе-кхе. Мой клиент, как бы это сформулировать, - лицо Самуила Яковлевича выразило сложную мину (понимаю, мол, что прием мошеннический, но честному человеку в этом мире не прожить) - мой клиент нашел возможность просматривать телевыступления конкурентов своего кандидата до запуска в эфир.
- Это не по моему ведомству, - засопел Максимыч, наблюдая, как официантка усердно протирает тряпкой стол, а Самуил "полирует" официантку взглядом. - Это обыкновенная уголовка.
- В уголовке осведомителям меньше платят, - снова намекнул на гонорар живчиком вертящий головой, будто здесь у него назначена еще одна встреча, Самуил Яковлевич. - Но дело, собственно, в другом. Ко мне обращается солидный клиент, в сущности, с пустяковой просьбой: подыскать приличного колдуна - не "мистичкового", не шарлатана. И срок вполне достаточный - три дня. И я со своими связями, со своей безукоризненной, наконец, репутацией в инфернальном мире заказ выполнить не смог. - Финал доклада агент явно скомкал. Очевидно, потому что уже начал корить себя за слова про уголовку. Ведь знал, что стучать и туда, и в ИСАЯ, Максимыч не позволит ни под каким соусом. И шепнет где надо про некоторые делишки агента Флюгера. И - пиши пропало.
- Самуил, - криво улыбнулся Максимыч, - за что ты хочешь содрать с меня деньги? За то, что облажался перед заказчиком? Или за то, что нет у тебя надежных источников информации, и ничего-то ты толком о колдовских силах не знаешь?
Место рядом с ними намерилась занять молодая пара. Самуил яростно замахал на них рукой, и здесь Максимыч оказался с ним солидарен. Тем более, что девчонка выдалась на редкость приятная глазу, и хотелось хоть как-то досадить ее кавалеру.
- Свободно?
- Занято! - отрубили трепаные мужики одновременно.
- Кхе-кхе. Вы неправильно меня поняли, - тщательно процедив каждое слово, пока несмелая молодая пара отступает, Самуил Яковлевич заерзал на жестком, чтоб клиенты не засиживались, стуле. Стал похож на растрепанного в драке воробья. - Конечно, заказ я выполнил. Договорился с известным, даже очень известным магом. Вы и сами его знаете: маг Петров. Только, как вам и самому ведомо, господин Петров (послал же Господь фамилию человеку) к настоящей магии имеет такое же отношение, как поц к Торе.
Максимыч тоже отметил, что Самуил сожалеет об упоминании уголовки. Значит, дополнительно стращать агента не следует. Лучше вообще умолчать, пусть помучается: правильно ли понят намек, или командир ИСАЯ сделал совершенно другие выводы. Максимыч в один глоток добил плещущуюся на дне картонного стаканчика колу.
- Если коротко, Самуил, то шиш ты у меня денег за такую информацию получишь. - Максимыч уже не смотрел на стукача. Шарил глазами по ослепленному зайчиками электрических лампочек залу. Кто из посетителей входит, кто уходит, кто пришел сюда сразу после Флюгера? Так, на всякий случай.
- Помилуйте, господин Храпунов, - закусил обиду своей губой гражданин Самуил Яковлевич Берладский, наткнулся на полное равнодушие во взоре Максимыча и заканючил: - Кхе-кхе. Хоть такси оплатите, мне к гостинице "Москва" в десять поспеть нужно. - Рука агента нашарила пучок зубочисток в приборе и отправила в карман.
- Если "поспеть", то не "в десять", а "к десяти". Выпендриваешься, а русского языка не знаешь. Ладно, пошли, подброшу на своей служебной, - поднялся с места Максимыч. Как-никак стукачей нужно холить и лелеять.
Самуил Яковлевич заторопился следом. И если само собой получалось, что Максимычу, несмотря на неказистый вид, встречные дорогу уступали, то гражданину Берладскому приходилось уворачиваться от столкновений. Следом за ними никто не бросился. По крайней мере сразу.
Снаружи вдоль по проспекту пронизывающе дул ветер. Под ногами плямкала слякоть. У станции метро "Василеостровская", как обычно, толпился народ, мечтающий протиснуться внутрь. Шеренгой стояли бабушки с сигаретами на продажу.
"Волга" Максимыча припарковалась из пресловутой конспирации в квартале от "Макдональдса". И уши мерзляка Самуила Яковлевича успели покраснеть.
- Позови меня с собой, - упрашивала голосом Апиной радиостанция "Балтика". А может, это была какая другая певица. Максимыч молча кивнул на приемник, и шофер Саша тут же вырубил звук.
- В офис, - скомандовал Максимыч, захлопнув дверцу.
- У вас тут не иначе как ладаном пахнет, - устраиваясь на заднем сиденье, заявил гражданин Берладский и довольно запрыгал на мягком, будто впервые очутился в легковой машине.
- А ты хотел, чтоб мацой?
Самуил Яковлевич обиженно заткнулся, что и требовалось. Пропустив не торопящийся трамвай, "Волга" развернулась и пошла отсчитывать линии Васильевского острова в обратном порядке. Нерадивые пешеходы то и дело перебегали дорогу.
- Самуил, - окликнул пассажира Максимыч, когда "Волга" свернула с проспекта, - я что-то не понимаю. Твой депутат белых или черных магов заказывал?
Агент Флюгер оживился: