В жизни каждого человека есть нелегкие решения. Мокрист фон Губвиг, мошенник экстраординари, мастер художественной подделки и настоящий специалист по фальшивкам тоже стоит перед тяжелым выбором: быть повешеным или поставить Почтовую Службу Анк-Морпорка с ног на голову. Неуверенно приняв тяжелое, неоднозначное решение, он теперь должен следить за тем, чтобы, несмотря на дождь, снег, собак, бездорожье, Дружелюбный и Доброжелательный Профсоюз Почтовых Работников, скрупулезно честных и этичных конкурентов и полночные убийства почта, тем не менее, вовремя доставлялась по назначению.
Содержание:
Пролог: - 9000 лет назад 1
Пролог: - Месяц назад 1
Глава 1 - Ангел 1
Глава 2 - Почтамт 6
Глава 3 - Или Мы, Или Никто 11
Глава 4 - Знак 18
Глава 5 - Пропали в Почтовом Завале 22
Глава 6 - Маленькие Картинки 30
Глава 7 - Гробница Слов 36
Глава 7А - Почтспешность 42
Глава 9 - Костер 46
Глава 10 - Сожжение Слов 52
Глава 11 - Миссия 57
Глава 12 - Дятел 63
Глава 13 - Край Конверта 69
Глава 14 - Освобождение 75
Эпилог 79
Примечания 79
Опочтарение
Пролог:
9000 лет назад
Флотилии мертвецов дрейфуют по всему миру в подводных реках.
Почти никто не знает о них. Но теорию понять легко.
Она гласит: море, в конце-то концов, во многих отношениях есть ни что иное, как мокрая форма воздуха. А про воздух точно известно, что он разрежен на большой высоте, а чем ниже вы спускаетесь, тем плотнее он становится. Таким образом, когда застигнутый штормом корабль тонет и идет ко дну, он рано или поздно достигнет такой глубины, на которой плотность воды остановит его падение.
Короче говоря, он перестанет тонуть и будет плавать под водой, недосягаемый для штормов, но и морского дна далеко еще не достигший.
Здесь царит покой. Мертвый покой.
У некоторых затонувших кораблей сохраняются снасти, а у некоторых даже паруса. У многих есть команда - запутавшиеся в снастях или привязанные к рулевому колесу моряки.
Благодаря подводным течениям, их путешествие все еще продолжается - без цели, без гавани плывут по миру мертвые корабли с командами из скелетов, над затонувшими городами и между подводными горами, до тех пор, пока корпус не рассыплется в прах от гнили и корабельных червей.
Иногда с них срывается якорь и падает на самое дно, в холодную тишину глубоководной равнины, тревожа покой столетий поднятым облачком ила.
Один из таких якорей почти попал в Ангхаммарада, который мирно сидел на дне и смотрел на мертвые корабли, плывущие высоко над его головой.
Он запомнил это событие, потому что это было единственное, что с ним случилось интересного за последние девять тысяч лет.
Пролог:
Месяц назад
Есть такая… болезнь семафорщиков . Вроде солнечного удара у моряков, когда, проведя несколько недель под безжалостным солнцем, они вдруг воображают, что корабль окружен зеленой травкой и просто шагают за борт.
А семафорщики иногда воображают, что умеют летать.
Большие семафорные башни стоят через каждые восемь миль, и если забраться на самый верх, то вы окажетесь в 150 футах над землей. Говорят, если слишком долго находиться там с непокрытой головой, то ваша семафорная башня начинает казаться все выше, а соседние башни - все ближе; и в конце концов вам покажется, что можно запросто перепрыгнуть с одной башни на другую, или перелететь, оседлав снующие между ними невидимые сообщения, а может быть, вы вообразите, что вы и есть сообщение. Говорят, это не более чем временное помешательство, вызванное шумом ветра в оснастке. Точно никто не знает. Те, кто шагнул в воздух с высоты 150 футов, редко склонны потом делиться впечатлениями.
Башня слегка гнулась под порывами ветра, но так и было задумано. Куча новых идей была воплощена в этой башне. Она использовала и сохраняла энергию ветра, чтобы работали механизмы, она гнулась, но не ломалась, она вела себя скорее как дерево, чем как строение. Большую часть ее конструкций можно было собрать на земле, а потом установить башню на нужном месте всего лишь за час. Она была изящна и красива. И она могла посылать сообщения почти в четыре раза быстрее, чем башни старой конструкции, используя новую систему заслонок и разноцветные огни.
Вернее, вскоре сможет, как только они разрешат несколько проблем связанных с задержкой срабатывания механизма…
Юноша проворно взбирался на самый верх башни. Большую часть пути он проделал в липком утреннем тумане, но теперь выбрался на сияющий солнечный свет, а туман простирался внизу, как море, до самого горизонта.
Он не обращал никакого внимания на окружающие красоты. Он никогда не мечтал о полетах. Он мечтал об удивительных механизмах, которые делали бы возможным такое, о чем раньше и помыслить не могли
А прямо сейчас он мечтал обнаружить, почему же опять заклинило блок заслонок. Он смазал ползунки, проверил тяги, а потом ему пришлось качнуться далеко в сторону сквозь свежий утренний воздух, чтобы дотянуться и осмотреть сами заслонки. Проделывать такие трюки было не положено, но любой линейный знает, что иногда только так можно заставить семафор работать. Да и вообще, это совершенно безопасно, если ты…
Раздался "дзынь". Он обернулся и увидел, что карабин его страховочной веревки лежит на подъездной дорожке, заметил тень, почувствовал жуткую боль в пальцах, услышал крик и упал…
…как якорь.
Глава 1
Ангел
Сэндвич Уважения - Мрачные Размышления Палача о Высшей Мере - Знаменитое Последнее Слово - Наш Герой Умирает - Ангелы, кое-что о - Некоторая Опасность Неуместных Предложений Насчет Метлы - Неожиданная Поездка - Мир, Свободный От Честных Людей - Скачущий Человек - Всегда Есть Выбор
Говорят, что перспектива быть повешенным с утра пораньше чудесным образом заставляет разум человека предельно сосредоточиться; к сожалению, он неизбежно сосредотачивается как раз на том, что помещается в теле, которое утром повесят.
Человек, которого собирались повесить, получил от своих любящих, но не очень мудрых родителей имя Мокрист фон Губвиг , однако он не собирался порочить это имя (если такое имечко в принципе возможно опорочить), будучи повешенным под ним. Для всего мира в целом, а также для его кусочка под названием "смертный приговор", в частности, он был Альбертом Блестером .
Он решил взглянуть на ситуацию с хорошей стороны и постарался сосредоточить свой разум на том, чтобы не быть повешенным сегодня утром, а в особенности на том, как бы половчее выскрести с помощью ложки крошащийся цемент вокруг одного из камней в стене его камеры. Эта работа занимала его уже пять недель, а ложка в процессе сточилась до размеров пилки для ногтей. К счастью, тюремщики здесь не утруждали себя сменой постельного белья, потому что в противном случае они обнаружили бы самый тяжелый в мире матрас.
Предметом его забот был большой и тяжелый камень с вбитой в него железной скобой для крепления кандалов.
Мокрист сел лицом к стене, уперся в нее ногами, обеими руками ухватился за скобу и потянул изо всех сил.
Его плечи свело судорогой, а перед глазами поплыл красный туман, но камень все-таки вывалился из стены, издав какой-то странный тихий "звяк!" Мокрист с трудом отодвинул его в сторону и заглянул в образовавшуюся дыру.
Другой ее конец был запечатан еще одним огромным камнем, цемент вокруг которого выглядел подозрительно свежим и очень крепким.
Прямо перед ним лежала новая ложка. Блестящая.
Пока он разглядывал ее, у него за спиной раздались аплодисменты. Он повернул голову (недавно перенапряженные сухожилия заныли от боли) и увидел нескольких тюремных охранников, глядевших на него сквозь решетку.
- Прекрасная работа , мистер Блестер! - сказал один из них, - Рон теперь должен мне пять долларов! Я ведь говорил ему, что вы очень упорны! "Он просто упрямец" - вот как я сказал!
- Вы подстроили все это, да, Уилкинсон? - слабым голосом спросил Мокрист, вернувшись к созерцанию ложки .
- О, это не мы, сэр. Приказ лорда Витинари. Он особо подчеркнул, что всем осужденным преступникам должна быть предоставлена возможность выбраться на свободу.
- На свободу? Да здесь же этот чертов огромный камень лежит на пути!
- Да, лежит, сэр, именно так, лежит, - согласился охранник, - это же только возможность, а не сама свободная свобода как таковая. Ха, звучит немного глупо, э?
- Да уж, - согласился Мокрист.
Он не стал добавлять "вы, ублюдки". В конце концов, охранники совсем неплохо обращались с ним все эти шесть недель, а он взял себе за правило налаживать хорошие отношения с людьми. В этом ему не было равных. Навыки общения были его основным товаром; может быть даже и вовсе единственным.
Ну и кроме того, у них были большие дубинки. Так что он осторожно добавил лишь:
- Возможно, кое-кому это показалось бы жестоким, мистер Уилкинсон.
- Да, сэр, мы спрашивали его об этом, сэр, но он сказал, вовсе нет. Он сказал, это курс, - охранник наморщил лоб, - труд-но-терьера-пии, это такие упражнения для здоровья, предотвращают хандру и дарят величайшее из всех сокровищ - Надежду, сэр.
- Надежду, - мрачно пробормотал Мокрист.
- Вы не расстроились, сэр?
- Расстроился? Да отчего же мне расстраиваться, мистер Уилкинсон?
- Да уж, вы не то, что ваш предшественник в этой камере, сэр. Он умудрился пролезть вот в эту сливную трубу. Очень маленький был человек. Очень гибкий.
- Мокрист взглянул на маленькую решетку в полу. Такой вариант ему даже в голову не приходил.
- Она ведет в реку? - спросил он.
Охранник улыбнулся.
- Вы бы так и подумали, да? Вот он был действительно расстроен, когда мы выудили его обратно. Рад видеть, что вы поняли дух этой затеи, сэр. Вы стали просто образцом для всех нас, ну, как вы себя вели. Прятали цемент в матрас, да? Очень умно, очень аккуратно. Очень чистенько. Содержать вас здесь, это и в самом деле поднимало нам настроение. Кстати, миссис Уилкинсон передает вам самую искреннюю благодарность за корзинку с фруктами. Очень шикарная корзинка. В ней даже кумкваты были!
- Не стоит благодарности, Уилкинсон.
- Начальник тюрьмы аж позеленел от зависти из-за этих кумкватов, потому что у него в корзинке оказались только финики, но я сказал ему, сэр, что фруктовые корзинки - они как жизнь: пока не снимешь сверху ананас, ни за что не угадаешь, что же там под ним. Он тоже вас благодарит.
- Рад, что ему понравилось, мистер Уилкинсон, - рассеянно сказал Мокрист.
Некоторые дамы, раньше сдававшие ему жилье, приносили в тюрьму передачи для "бедного заблудшего мальчика", а Мокрист считал разумным инвестировать в щедрость. В конце концов, чтобы сделать такую карьеру, как у него, в первую очередь нужно быть стильным.
- Вообще говоря, - как бы невзначай заметил мистер Уилкинсон, - мы тут с ребятами подумали, может, вы захотите сейчас облегчить свою душу, ну, на предмет местонахождения того самого места, в котором расположена та самая точка, где вы, да что уж ходить вокруг да около, где вы спрятали украденные деньги?
Вся тюрьма притихла. Даже тараканы внимательно слушали.
- Нет, я не могу сделать этого, мистер Уилкинсон, - громко ответил Мокрист, предварительно выдержав драматическую паузу.
Он похлопал себя по карману куртки, поднял палец и подмигнул.
Охранники улыбнулись в ответ.
- Ах, как мы вас понимаем, сэр! А сейчас я бы на вашем месте немного отдохнул, сэр, потому через полчаса мы вас повесим, - сказал Уилкинсон.
- Эй, а как же мой завтрак?
- Завтрак не подается до семи часов, сэр, - укоризненно напомнил тюремщик, - но знаете что? Я сделаю вам сэндвич с беконом, потому что уважаю вас, мистер Блестер.
До рассвета оставалось всего несколько минут, когда его провели по короткому коридору, вывели из тюрьмы и препроводили в небольшую комнатку под эшафотом. Мокрист почувствовал, что смотрит на самого себя со стороны, как будто часть его души отделилась от тела и летала вокруг как воздушный шарик, готовый сорваться с веревочки.
Комнатка освещалась сквозь щели в помосте эшафота у него над головой и в особенности - сквозь щели по краям большого люка. Петли упомянутого люка в данный момент аккуратно смазывал человек в капюшоне.
Заметив вновь прибывших, он прервал свое занятие и сказал:
- Доброе утро, мистер Блестер, - он любезно снял капюшон, - это я, сэр, Даниэль "Раз Вздернуть" Трупер. Сегодня я ваш палач, сэр. Не волнуйтесь, сэр. Я повесил десятки людей. Так что вскоре мы с вами расстанемся.
- А правда, что человеку, которого не смогли повесить с третьей попытки, даруется помилование, Дэн? - спросил Мокрист, пока палач аккуратно вытирал руки ветошью.
- Слышал я о таком, сэр, слышал. Но меня ведь не за красивые глаза прозвали "Раз Вздернуть", сэр. Желает ли сэр надеть сегодня черный мешок на голову?
- А чем это поможет?
- Ну, некоторые считают, что мешок добавляет экстравагантности. К тому же, он скрывает вылезшие из орбит глаза. На самом-то деле мешок, - это больше для зрителей. Кстати их сегодня немало собралось. Думаю, это от того, что вчера "Правда" опубликовала отличную заметку про вас. В ней все говорят, каким вы были замечательным юношей и все такое. Э… вы не согласились бы предварительно подписать мне веревку, сэр? Ну, я имею в виду, что после того мне вряд ли удастся попросить вас об этом, э?
- Подписать веревку? - удивился Мокрист.
- Да, сэр, - ответил палач, - это, типа, традиция такая. Многие охотно покупают использованные веревки. Коллекционеры, можно сказать. Чего только люди не собирают, э? Подписанная, конечно же, сто̛ит дороже.
Он взмахнул в воздухе толстой веревкой.
- У меня и ручка специальная есть, чтобы на веревке писать. Как насчет одной подписи на каждую пару дюймов? Просто подпись, никаких посвящений не нужно. Для меня это живые деньги, сэр. Буду очень вам признателен!
- Так признательны, что не повесите меня? - спросил Мокрист, принимая ручку.
Палач благодарно рассмеялся. С удовлетворением кивая, Мистер Трупер следил, как Мокрист подписывает веревку по всей длине.
- Отличная работа, сэр, считайте, что вы только что подписали мой пенсионный план. Ну а теперь… все готовы?
- Я - нет! - быстро сказал Мокрист, чем вызвал новый приступ всеобщего веселья.
- Ну вы и тип, мистер Блестер, - сказал мистер Уилкинсон, - нам будет не хватать вас, это правда.
- А уж мне-то как будет не хватать! - ответил Мокрист.
Это снова было воспринято как остроумная шутка. Мокрист вздохнул.
- Вы действительно думаете, что такие спектакли помогут предотвратить преступления, мистер Трупер? - поинтересовался он.
- Ну, в общем, я думаю, трудно сказать точно, потому что, видите ли, проблематично подвергнуть учету те преступления, которые не были совершены, - сказал палач, напоследок еще раз проверяя, хорошо ли открывается люк, - однако, в частности, сэр, я бы отметил высокую эффективность этих мероприятий.
- В каком смысле? - спросил Мокрист.
- А в таком, что там, наверху, на эшафоте, я никого и никогда не встречал дважды. Ну что, пойдем?
Когда они вышли на свежий утренний воздух, в толпе началось оживление, раздалось несколько выкриков "Буу!" а кое-где даже послышались аплодисменты. Все-таки люди странно мыслят. Укради пять долларов - и тебя назовут мелким воришкой. Но если ты украл тысячи, то тут уж одно из двух: или ты правительство, или герой.
Пока зачитывали список его преступлений, Мокрист просто смотрел в пространство. Он никак не мог избавиться от чувства, что все происходящее просто нечестно. Он никогда не опускался до того, чтобы бить кого-нибудь по голове. Он даже дверь ни разу не выламывал. Ну да, иногда вскрывал замки, но потом всегда аккуратно запирал их за собой. Помимо всех этих конфискаций, неожиданных разорений и внезапных банкротств, что он, в сущности, сделал действительно плохого? Он просто менял местами числа.
- Неплохая сегодня толпа собралась, - заметил мистер Трупер, перебрасывая веревку через перекладину и занимаясь узлами, - и пресса тоже. "Кого вздернули?" даст подробный репортаж, конечно же, и "Правда" тут, и "Псевдополис Геральд", это наверное из-за банка, который там обанкротился, да и корреспондент из "Дилера Равнин Сто" тоже здесь, я слыхал. У них отличный финансовый раздел, я всегда смотрю там цены на использованные веревки. Похоже, куча народу мечтает увидеть вас в петле, сэр.
Мокрист заметил черную карету, тихо возникшую позади толпы. На ней не было герба, по крайней мере, так казалось, если вы не знали маленький секрет: гербом лорда Витинари был черный щит. Черное на черном. Нельзя не признать - у этого ублюдка есть стиль…
- Э? Что? - спросил он, почувствовав, что его толкнули в бок.
- Я спросил вас, не хотите ли сказать последнее слово, мистер Блестер? - осведомился палач, - это обычай такой. Может, вы заранее придумали что-нибудь?
- Вообще-то я не собирался умирать, - сказал Мокрист.
И это была правда. Он действительно не собирался, вплоть до настоящего момента. Он был уверен, что хоть что-нибудь помешает этому случиться.
- Отличное последнее слово, сэр, - одобрил мистер Уилкинсон, - ну что же, приступим?