Я снимаю майку, брюки с трусами и носками и тоже бросаю их к порогу. Они тоже лишние. Диана идет от меня к столу по пушистому ковру, роняет розу, наклоняется за ней, и из-под платья между ее шикарных ножек выглядывают ее восхитительные половые губки. Вокруг отсутствуют волоски, которые очень сильно ее украшали. Диана распрямляется, и губки прячутся. Я стремительно к ней подхожу, встаю рядом на колени, задираю ее платье до пупка и спрашиваю:
– Милая, а где же этот великолепный черный треугольник, который сводил меня с ума.
– У меня новая прическа не только на голове, но и у киски.
Я встаю и обнимаю Диану. Мой возбужденный "генерал Теркин" касается ее влажной обритой "киски". А в ее зеркалах множество Александров и Диан делают то же самое. Диана вдруг отстраняется от меня и говорит:
– Сегодня сверху буду я. Ложись на ковер. Он мягкий и теплый.
О, зверь мой ласковый и нежный, Эрот нам будет улыбаться.
войди в мой домик безмятежный
и разломай и разметай
мой тихий надоевший рай.
И милой женщины виденье
подарит сердцу вдохновенье.
А поцелуи водопадом
прольются из густого сада
преображенного сознанья,
и рухнет серенькое зданье
постылых однобоких грез,
и в океане ярких звезд
с любимой будем мы купаться.
Всю ночь до самого утра мы не можем остановиться. Мы принимаем различные позы и ласкаем друг друга так исступленно, словно встретились впервые и завтрашнего дня у нас не будет. Каждый из нас старается доставить любимому наибольшую радость. Это один из главнейших законов секса. Чем больше ты отдал, тем больше ты получил. И мы отдаемся по максимуму и соответственно получаем. И все что происходит между нами – это красиво и священно. А если кто-то скажет, что это не так, то пусть кинет в себя камень и посочувствует сам себе. Кстати, отсутствием аппетита мы тоже не страдали. Мы съели тушеного в вине кролика, запив его красным вином, мы съели все фрукты и овощи, мы съели шоколадного льва и добрались до продуктов в холодильнике. А серый кот Фагот, который в отличие от моего кота очень мало ел, смотрел на нас с изумлением и каждый раз при нашем появлении убегал, высоко задрав хвост. В восемь утра Диана вспомнила, что ей пора ехать на работу. И пир двух влюбленных людей закончился. Поцеловав меня на прощанье, она сказала – Прекрасно, значит у нас впереди еще девяносто девять сказочных ночей. Как у Рубоко Шо и принцессы, не помню ее имени. Но после ста ночей любви он написал сто гениальных стихотворений. Может, и я что-нибудь напишу.
– Сашенька, ночь такая коротенькая, что мы не успели сделать и одной сотой из того, чего бы я хотела.
Говорят, когда человек занимается сексом (любя) или занимается творчеством (вдохновенно), у него в организме выделяется химическое вещество, которое назвали эндорфином (наркотик). И человек начинает радоваться, восторгаться и в результате ловит кайф. Теперь понятно, почему писатель и графоман (без разницы) пишет и пишет, а Казанова без конца (а точнее, с концом) любит и трахает. Их организм без очередной дозы эндорфина чувствует себя весьма дискомфортно. А каково тем, которые и трахаются, и пишут?
Секс – это пьянящий напиток, пробовать который хочется ежедневно.
Неужели я был маленьким мальчиком? Сосал мамину грудь? Какал в штаны? Не бегал на работу? И не страдал от похмелья? Совершенно не помню этого периода. Совершенно!
Трудно прожить безработному тридцатишестилетнему мужчине в Петербурге. У меня опять, в который уже раз, закончились деньги. За квартиру не платил уже целый год. Из жилищной конторы через день приносят бумажки с угрозами. Холодильник опустел. В долг никто не дает, потому что не вернул свой старые долги. У Дианы попросить стесняюсь, хотя она не бедный человек. Даже очень. Но стесняюсь, потому что люблю ее. Впрочем, если бы она сама предложила в долг, я бы не отказывался, но она, к сожалению, не предлагает. Но вот подарок преподнесла мне царский. Картину Каспара Давида Фридриха "Крест в горах". Подлинник. Я не стал спрашивать, сколько она стоит. Мне лучше и не знать этого, потому что появится соблазн продать. Как и порошок. Пускай лучше порошок лежит на балконе, а картина висит на стене в моей комнате. А я проживу и без больших денег. Потому что из Петербурга уезжать никуда не собираюсь, квартира /крыша над головой/ у меня есть. Голодные дети на шее не сидят. Любимая женщина ничего не требует, кроме внимания и ласки. Алкоголя я больше не пью. И получается, что для жизни мне нужно совсем немного. Но вот где взять это немного, я не знаю. Может быть, издатель согласится издать мой первый роман, который я отнес в издательство два месяца назад. Но издателя на рабочем месте в его офисе застать не удается. А сам он не звонит. Наверное, человек очень сильно загружен любимой работой. Да и за первый роман в Петербурге можно получить только символические деньги, которых едва хватит, чтобы оплатить проезд в транспорте до издательства и обратно.
Деньги портят человека, деньги лучше прокутить.
Говорят, в одну воронку второй снаряд не залетит. Вранье, я однажды пил пиво с одним бывшим солдатом, которому довелось пересидеть в воронке, в которую в течение часа залетело четыре снаряда. Правда, бывший солдат не уточнил, сколько снарядов взорвалось. Но судя по его внешнему виду – не менее двух.
В одном из питерских универмагов два директора бьются за одно кресло, на котором сможет уместиться только один. Сражение перетекает из отдела в отдел. В игрушечном отделе они дрались игрушками, в канцелярском – общими тетрадями, в музыкальном – гитарами и скрипками. Никто не обращает на них внимания, потому что сражение длится уже не один месяц, и к дерущимся директорам привыкли, как к крысам и кошкам.
Сегодня день всех влюбленных. И ко мне с самого утра звонят мои бывшие любовницы и бывшие жены. И все вспоминают о наших днях любви и сожалеют, что этого не вернуть. Но я бы ни к одной и не вернулся, потому что сегодня у меня самая лучшая из женщин. Но если уж быть предельно откровенным, то все мои женщины были лучшими в момент нашей близости. Все без исключения. В моем понимании, если женщина легла со мной в постель, развела ноги и впустила меня, то она тут же стала красивой и совершенной, потому что я с другими не трахаюсь. А женщинам это очень нравится, потому что ни одна, даже самая уродливая, некрасивой себя не считает. И если я стокилограммовому бегемоту говорю: "Быстроногая козочка", то он естественно верит мне, а не зеркалу. И правду говорю я, а не зеркало. В момент оргазма все женщины равны и все они прекрасны. И еще: оргазм женщины, отдавшейся мне, для меня важнее моего оргазма. И за это все женщины меня обожали, за это они целовали мне руки… и другие части моего тела, а некоторые даже носили меня на руках. Но наступало утро, и женщина бежала в одну сторону, а я в другую, потому что в жизни у каждого своя дорога. А сегодня женщины звонили мне целый день, я даже не успевал нормально пообедать. Около полуночи позвонила наконец Диана и после ее звонка я отключил телефон и пошел спать. И уже засыпая, почему-то подумал, что если растение влюбленных Мандрагора растет из семени нераскаявшихся грешников, то почему же не встречал его в Петербурге, где все живые взрослые – нераскаявшиеся грешники. Наверное, я плохо смотрел под ноги.
Оказывается, люди носят очки не в силу своей интеллигентности, просто они плохо видят, а в черных очках ходят слепые.
У моего соседа по даче загорелся дом. Мы с приятелем, зная, что он после работы спит, побежали его будить. Стучим в двери руками и ногами, и орем хором: "Открывай, скорее, Иваныч, ты горишь!" А сосед из-за дверей нам отвечает: "Пошли к черту, алкаши, пока водку не допью, двери открывать не буду. Сгорю, а не отворю! Русские не сдаются!" Пришлось ломать окно.
Не зря говорят: если просыпал соль, то с кем-нибудь поссоришься; просыпал сахарный песок – с кем-нибудь подерешься; просыпал перец – на все чихать будешь. В правдивости этих примет я убедился сам. Помогал другу разгружать автомобиль с продуктами. Я с высокого кузова товар подавал, а друг внизу принимал и складировал. И вот когда я подавал двадцатикилограммовый пакет с солью, мешок вдруг лопнул, и соль высыпалась другу на голову. Друг, вместо того чтобы отряхнуться, начал бросаться в меня обидными словами. Я терпел две минуты, потом не выдержал и вылил на друга всю словесную грязь, которая скопилась во мне. Немного успокоившись, мы начали разгружать дальше. И опять неудача. В моих руках развалился тридцатикилограммовый мешок с сахарным песком. Песок высыпается другу на голову. Вместо того чтобы отряхнуться, он запрыгивает в фургон и бьет меня в солнечное сплетение. Спасибо моему хорошо накаченному прессу, боли я не почувствовал, но от обиды ударил друга в ухо. Минут пять мы бегали по недоразгруженному фургону и молотили друг друга изо всех сил. Но кто-то из нас наступил на мешок с перцем. Мешок лопнул. Перец высыпался на руку. Мы начали без перерыва чихать, пока хозяин магазина, обещавший другу за разгрузку автомобиля два литра водки, не открыл ворота и не выгнал нас вон, без обещанной награды.
Оказывается, качество человеческой улыбки зависит от питания. Теперь мне понятно, почему жители Петербурга так мало улыбаются: они просто плохо питаются и на улыбку не хватает энергии.
Позвонил мой знакомый из Австралии. Поговорили. Его удача не повернулась к нему задом. Я повесил трубку и вспомнил, как мы с ним познакомились. Была в разгаре зима. Я шел по безлюдному Гражданскому проспекту. Настроение – хуже некуда. Неожиданно кто-то сзади сорвал мою лисью шапку. Резко оглянулся. Никого нет. А шапка, описывая небольшие круги, перелетела через проспект и оказалась в руках незнакомого мужчины. Я, конечно же, обиделся. Догнал этого человека. Отвесил ему пару воспитательных подзатыльников. Из его сумки вывалилось десяток зимних шапок и бутылка водки. Мужчина стоял и размазывал слезы по смуглому лицу. Почему-то мне стало его жаль. Я поднял бутылку водки, отпил из нее и заставил отпить мужчину. Через десять минут мы оживленно болтали. Мужчина оказался пьющим туристом из Австралии. Он отстал от своей группы, заблудился. Деньги украли. На счастье, в потайном кармане пиджака у него лежал бумеранг, его любимое оружие, и рыболовные крючки с леской (на всякий случай). В первый вечер он добыл десять шапок. И с тех пор он два месяца бегает по городу и собирает шапки. Холодно. Тяжело и страшно. К тому же человек, который у него эти шапки скупает – скупердяй и сволочь. Но еще месяц лишений и он сможет уехать в Австралию и купить там маленький домик на берегу океана. Если, конечно, удача не повернется к нему задом.
С одной очень милой женщиной, за чашечкой кофе с ликером (или ликера с кофе), я затронул /коснулся/ тему о миньете. Женщина покраснела и призналась мне: "Для любимого человека я готова на любую гадость!"
"Если ласки мужа начали тебя утомлять, – учила теща мою бывшую жену, – вспоминай тонкости консервирования огурчиков".
Ура! Один из моих многочисленных приятелей пообещал мне одолжить сотню-другую баксов. Мы встретились в кафе. Улыбающийся нетрезвый Михаил в окружении трех симпатичных нетрезвых женщин подошел к столику, за которым сидел я с чашечкой чая, выложил на стол деньги и сказал: Михаил с подружками ушел, а я пересчитал деньги и нашел среди них записку, написанную рукой приятеля: "Ненавижу алкоголь, потому что он сильнее меня".
– Извини, Георгий, я тороплюсь с любимыми женщинами в театр, и поэтому нет времени с тобой пообщаться, как поживает твои сыновья: Славик и Сережка, мы с ними вчера подружились, передавай им огромный привет, а сейчас прощай, друг.
Я заулыбался и сказал:
– Мишель, сегодня ты выпил гораздо больше нормы, потому что я не Георгий, а Александр О`Бухарь.
Улыбающийся Михаил обнял своих трех улыбающихся женщин за плечи и сообщил:
– Георгий, мне пофиг, кем ты себя считаешь, главное чтобы ты не забыл о долге, извини, больше трехсот тугриков не нашел, потому что у меня сейчас роман сразу с тремя красивыми женщинами, а жена денег дает только на одну, потому что уже двух любовниц считает перебором.
Автомобиль дольше прослужит, если разбавлять бензин свежей мочой. Я ежедневно выполняю эту рекомендацию. И моя старенькая копейка мысленно говорит мне: "Спасибо".
Один из моих знакомых установил рекорд Гиннеса. Он два месяца просидел на унитазе, не вставая. Жена и дети носили ему еду и свежие газеты. Не сходя с унитаза, он смотрел телевизор и разговаривал по телефону. Но у почему-то его рекордом никто не заинтересовался
Позвонил дедушка Петр и рассказал, что прадедушка Лев перед смертью вручил ему конверт, на котором стояла надпись: "Вскрыть семнадцатого февраля 2002 года". Дедушка Петр обзвонил всех родственников и пригласил их на вскрытие конверта. К шести часам вечера я приехал к нему на квартиру. Дверь открыла его молодая жена Люся. Очень сексуальная особа, если бы не мой дедуля, я бы ее трахнул – и не только глазами. Дольше я не мог выдержать, я упал на колени, схватившись за живот, и заржал вместе с милиционерами. Затем заржал отец, и последним в наш хор влился дед. Отсмеявшись, милиционеры уехали, а мы закопали яму, погрузили ящик и лопаты в машину и поехали домой. И всю дорогу молчали.
Кроме меня, на вскрытие приехал только мой отец. Остальные двадцать восемь родственников отказались, потому что считали прадедушку Льва придурком и не желали даже знакомиться с его последней волей. Ровно в восемнадцать ноль-ноль дедушка Петр вскрыл конверт, вытащил из него мятую желтую бумажку и прочитал:
– "Дети мои, я был очень богатым человеком. Судьбе было угодно сделать меня обладателем семи драгоценных полотен из Эрмитажа: три картины Поля Гогена, три картины Ван Гога и одна картина Дега. Они украшали стены моей квартиры с 1917 года по 2000-й. А в конце 2000-го я почувствовал приближение смерти и упаковал их в ящик, а ящик спрятал /закопал/ с южной стороны, в двадцати метрах от памятника Ленина, недалеко от Финляндского вокзала. Если хотите, можете отдать их государству, но если в ваших жилах течет моя кровь, кровь О`Бухарей, вы оставите их себе и получите огромнейшее удовольствие от любования великими картинами великих мастеров".
Дедушка Петр дочитал последнюю волю своего папы и заговорил:
– Мы все в курсе, каким образом отцу удалось подменить оригиналы картин на свои точнейшие копии. Он сделал это сразу после штурма Зимнего в 1917 году. Никто этого не заметил, значит, его копии были не хуже оригиналов. Что касается аморальности этого поступка, то это личное дело отца, и мы не вправе осуждать его.
Здесь вмешался мой отец:
– Дедуля Лев был идиотом. Обладал бесценными картинами, а сам жил на гроши, которых ему хватало лишь на молоко и кашу. Кстати, а сколько стоят эти картинки?
Дедушка Петр отвесил сыну сильнейший подзатыльник и закричал:
– Балда! Не смей называть моего отца Льва идиотом. Эти картинки стоят за десять миллионов долларов. И о них никто, кроме нас, не знает. Я куплю себе белую яхту и поплыву вместе с Люсенькой в кругосветное путешествие. Ты будешь у нас коком, а Сашку младшего возьмем юнгой.
Отец не обиделся на подзатыльник, потер ушибленное место и снова прервал деда:
– В море идите без меня, потому что я не умею плавать. А я лучше куплю себе небольшой домик в Швейцарии и буду каждое утро бегать вокруг Женевского озера, дышать свежим горным воздухом и читать энциклопедию. А ежедневные поездки на переполненном автобусе по Гражданскому проспекту мне будут только сниться в кошмарных снах. Сынок, а ты что думаешь по этому поводу?
– А я подсчитываю, сколько лет нам придется сидеть за решеткой, если фортуна повернется к нам задом.
Меня прервал дед:
– Внучек, одну картинку мы отдадим ментам.
Отец снова потер ушибленное место и добавил:
– Одной картинкой не откупиться. Отдадим две. Александр, ты у нас самый молодой, понесешь лом. Земля сейчас мерзлая, и ее придется основательно подолбить.
Не знаю почему, но я согласился. Мы погрузили лом и лопаты в автомобиль отца. Надели на себя рабочие фуфайки и поехали к Финляндскому вокзалу. Отмерили двадцать метров к югу от фундамента памятника Ленину, и я начал активно долбить. Никто на нас не обратил внимания, потому что ремонтники могут начать работу в любом месте города, в любое время суток, и это будет выглядеть естественно. Через час ударной работы лопаты наконец-то ударились о деревянный ящик. Еще через пятнадцать минут мы вытащили его на поверхность, и улыбающийся дед отвесил улыбающемуся отцу сильнейший подзатыльник и сказал:
– Ты все же не такой дурак, каким прикидывался всю жизнь. И в Швейцарии ты будешь не самым бедным человеком, как здесь в России. Не забывай мне звонить по вечерам и докладывать о здоровье попугая Бахуса.
Улыбающийся отец почесал ушибленное место и ответил:
– Хорошо, папа, а ты во время штормов уходи в ближайший порт, потому что в шторм лучше сидеть на берегу. Александр, сынок, а ты что будешь делать со своей долей?
Я не успел ответить, потому что рядом с нами затормозил милицейский "УАЗик", из него выскочили три милиционера с автоматами. Нам приказали лечь на живот, обхватить руками затылок, а затем обыскали. Ничего не обнаружив, кроме паспорта у деда, лейтенанты объяснили свои действия:
– Нам только что кто-то позвонил и сообщил о заминировании памятника Ленину. Что в ящике, господа террористы?
Ответил дед:
– Товарищ лейтенант, там картины. Мы художники. Написали три копии картин Гогена, три копии Ван Гога и одну Дега. Сложили их в ящик и в двухтысячном году закопали. У нас такая традиция, закапывать свои картины на два года. По истечении двух лет, мы их, как правило, откапываем и производим переоценку ценностей. Обычно, если картины не удаются, то мы их сжигаем. И сегодня у нас именно такой день переоценки ценностей.
Лейтенант засмеялся и сказал:
– Не зря говорят, что художники – это люди со съехавшей крышей. Свои картины они закопали на два года, чтобы переоценить ценности. Но почему бы их просто не положить за шкаф, на эти же два года. Меньше было бы проблем.
– Но это традиция такая. Говорят, так поступал со своими картинами Леонардо да Винчи. А мы его скромные последователи.
– Ну вот что, последователи Леонардо, открывайте скорее свой ящик, и если там не мина, то вы закопаете как следует яму и поедете домой.
Милиционеры отбежали за свой "УАЗик" и залегли, а мы открыли ящик.
Внутри лежал огромный метровый фаллос из гипса, раскрашенный в человеческие цвета. Сам Прометей не постеснялся бы такого. Подошли милиционеры с автоматами наперевес и, увидев пенис, заржали, а дед осторожно вытащил его и прочитал вслух надпись на нем, сделанную фломастером: "Друг, если ты держишь его в своих руках, значит, ты такой же мудак, как и я. 17.02.2000 г. Лев О`Бухарь".
Дед поднял гипсовый фаллос над головой и прорычал:
– Вот она – белая яхта с алыми парусами, вот – домик в Швейцарии и пробежки вокруг озера.