- Как деревня-то хоть называется?
- Смоляниново - неуж не написано? Ну, я ему волосья с башки повыдираю, - погрозился кому-то Степан.
Меня разобрал смех. Наверняка над рисунком корпел весь день писарь, что не получит за свой труд и гроша ломаного, да ещё и волосья грозят выдрать.
- Вот что, Стёпа. Возьму-ка я грамотку эту да завтра же и съезжу в деревню, на месте осмотрюсь.
- А как же без этого, обязательно надо посмотреть. Кафтан покупаешь, так и то сукно щупаешь, а тут - деревня с землицею.
Я пообещал по приезде навестить Степана - на том и расстались.
А уже утром я вскочил на коня и помчался осматривать будущее приобретение. Тридцать вёрст - это до вечера, ещё день - осмотреть всё, и день на обратную дорогу.
К вечеру, усталый и пропыленный, я едва нашёл съезд с тракта к Смоляниново. Начинало темнеть, и я постучал в ворота - надо было где-то переночевать. Калитку открыл крестьянин. Одеждою - нищий: рваная, старая одежда, поношенные лапти. Сговорились мы с ним быстро, и я ночь провёл на узкой лавке, едва не свалившись во сне.
Утром отдал за ночлег медную полушку. Договорился, что крестьянин за полушку покажет землю.
- Хороший хозяин раньше в деревне жил, справный. А как умер - всё прахом пошло. Зерна сеять нет, живность почти всю поели, чтобы с голоду не сдохнуть. Ремёсел в деревне нет, так и живём, - жаловался мужик.
Я пешком, в сопровождении селянина, обошёл угодья. Поля заросли сорняками, но, приложив усилия, всё можно было поднять. Речка под боком, лесок небольшой по соседству - места красивые. Деревня только убогая.
Я обошёл все избы. Из работников - только четверо мужиков, остальные - дети, старики, женщины. И во всех избах - нужда и бедность. Всё-таки я решил: буду брать. Землю ещё прикуплю - потом, остальное хозяйство налажу. С тем и отбыл.
И закрутилось - завертелось… Степан свёл меня с дьяком; за солидную мзду, да уплатив недоимку, да отвалив немалые деньги в казну за землю и двадцать душ крепостных, я получил к исходу месяца купчую.
Всё, с этого дня я - самый настоящий боярин, с землёю и двадцатью душами крепостных, за которых в ответе только перед Господом. Могу уморить голодом, могу запороть до смерти, только не для того я покупал деревню и землю, чтобы всё привести в упадок. И без меня всё едва дышало.
Вложить придётся немало, но я уже чувство-зал ответственность за этих людей.
Теперь можно посещать боярское собрание, показываться в свете - надо примелькаться. А допрежь - заняться деревней. Сейчас средина лета, сеять что-либо уже поздно, а вот домишки подправить, ремесло дать в руки, а с ним и заработок холопам - в самый раз.
Моё приобретение скромно отметили в домашнем кругу. Елена за прошедшее время - с тех пор, как я стал боярином, слегка изменилась - построжела, что ли? Ну как же - новоявленная боярыня - хорошо, что не Морозова.
Я отдохнул от беготни и суеты пару дней, а потом засобирался в свою деревню.
ГЛАВА V
Конечно, пока бумаги о покупке земли боярином Михайловым дойдут до Москвы, времени пройдёт много. Государева машина работала медленно, но верно. И наступит пора, когда на смотр придётся выставить ратников - как писано в указе, "конно и оружно". С моих земель потребуется выставить трёх человек. Ну, один - это я, так ещё двух боевых холопов надо где-то брать.
Поразмыслив, я пошёл на торг. Во-первых, попробую купить пленников, что попали в рабство. Кого-то возьму в работники, на землю - из бывших крестьян, а если найду шустрых, их можно и в боевые холопы записать.
На торгу рабов продавали - не сказать, что торговля людьми была на виду, но она существовала. Мне никогда раньше людей покупать не приходилось, потому и опыта не было.
В самом углу, у двух бревенчатых сараев и располагался пятачок, где торговали пленными. Всякие люди попадали в плен - литвины, из Великого княжества Литовского, для которых русский язык был родным, татары - казанские и крымские, шведы в исчезающе малых количествах; были и русаки, попавшие в рабство за неотданный долг и прочие прегрешения.
Подойдя к пятачку, я увидел выставленных на продажу людей. У всех на ногах были цепи.
Меня интересовали мужчины. Поскольку покупателей на столь экзотический товар не было, сразу подошли два продавца и стали расхваливать свой товар.
- Погляди, какой он молодой и сильный.
- Нет, ты мой товар погляди: девушка - как наливное яблочко, будет ласковой наложницей.
- Уважаемые, - встрял я, - дайте сначала самому осмотреть людей и поговорить с ними - постойте в сторонке.
Продавцы недоумённо переглянулись.
- Чего с ними разговаривать?
Однако препятствовать мне не стали.
Я подошёл к мужику крестьянского вида.
- Ты кто?
- Крестьянин.
- Откуда?
- С Вологодской губернии, хозяин за недоимки продал.
Мужик потупился.
- Работал, что ли, плохо?
- Да как долг отдашь? Зерно под урожай брал, только засуха случилась.
- Будешь у меня работать?
- Ну, ежели по-человечески относиться будешь.
- Семья есть ли?
- Как не быть - жена, детки.
- Беру.
Я подошёл к следующему.
- Ты кто?
- Гончар.
- Откуда?
- Литвин.
- Если дам мастерскую, будешь заниматься своим делом?
- Буду.
- Беру.
Так я обошёл весь ряд. Когда выбрал молодого парня, тот с тоской глянул на стоявшую рядом девушку.
- Кто она тебе?
- Сестра.
- Хорошо, беру обоих.
Я торговался с продавцами, сбивая цену, и в итоге мне удалось сэкономить несколько рублей.
Когда купленные люди уже двинулись за мной, я увидел сидящего у сарая мужика самого страшного вида, закованного кандалами по рукам и ногам. Лицо его заросло волосом, лишь только глаза виднелись. Мужик был здоров, как бугай - через ветхую одежду проступали мышцы.
Я спросил у продавца:
- Это ещё что за зверь такой? За что его в железа заковали?
- Беглый. Силён, как бык, только уж своенравный очень, прежнего хозяина чуть не зашиб. Не берут его - как только узнают о предыдущем владельце, отказываются. Мы уж хотим его татарве, в Крым продать. Там его живо обломают.
- Сколько просите?
- За рубль отдам, считай - себе в убыток. Больно уж дикий, чуть не по нему - кулачищами машет.
Я отдал рубль. Продавец вопросительно посмотрел на меня:
- Расковать или так поведёшь?
- Расковывай - не зверь же он в самом деле.
Я вывел людей за торг.
- Стоять всем здесь.
Вернулся на торг, нашёл двух возчиков с подводами и нанял их для перевозки людей в моё имение Смоляниново. Когда телеги подъехали, и люди уселись, я спросил:
- Вас кормили сегодня? Ответом было угрюмое молчание.
- Трогай!
Подводы поехали, я пошёл сбоку. Когда телеги поравнялись с трактиром, я приказал остановиться, зашёл в трапезную и попросил хозяина вынести на улицу целый таз пирогов и четыре кувшина кваса. Не дело морить людей голодом - причём уже моих людей, мою собственность.
Бывшие пленники с жадностью накинулись на еду.
- Так, слушать меня всем! Вас отвезут в мою деревню, называется Смоляниново. Отныне это будет ваш дом. Завтра с утра я подъеду и займусь вашим обустройством. Удачно доехать! Кто решит сбежать - поймаю и отдам палачу.
Я повернулся и отправился назад, на торг. Телеги с людьми двинулись по улице к городским воротам. Я же нашёл в работном углу ватажку плотников и подрядился с ними о работе. Разговаривал сразу со всей ватагой.
- Надо поднять четыре дома, не пятистенку - обычных. Лес есть, но на корню - надо рубить, возить. Потому, если есть подвода - плачу отдельно. Нет - ищите сами. После окончания работ расплачиваюсь, и продолжим дальше. Надо сделать быстро, чтобы успеть до холодов. Сможете?
- Это как платить будешь, барин.
- Не барин я - боярин родовитый.
Тут я загнул - подпустил "родовитого" для важности.
- Будете работать быстро и хорошо, не обижу. Еду покупайте здесь - деревня хилая, на месте ничего не купите. Если денег на еду нет, вот вам аванс.
Я отдал их старшему два рубля медью. На неделю на всю ватажку на пропитание хватит.
Довольные плотники засобирались. Я же отправился домой.
- Лен, я завтра с утра раненько уезжаю. Несколько дней меня не будет - надо деревню обустраивать.
- Нужное дело - ты же теперь боярин. Не гоже боярину задрипанную землю иметь.
Почти всю ночь не спал - думки разные в голову лезли. Планов - громадьё, только где людей взять? Деньги пока были - но люди?!
Чтобы деревня давала доход, я решил поставить мельницу, открыть пару мастерских. Пока будет зима, и в поле крестьянину делать нечего, пусть сидит в тепле, зарабатывает себе на сытую жизнь. Я уже понял, что в ближайший год деревня и земля будут только забирать деньги, и дохода скоро не дождёшься, - так и землю с деревней я покупал не для дохода, а престижа ради. А поскольку привык относиться к каждому делу ответственно, заодно решил попробовать себя в роли землевладельца рачительного. Получается же у других - правда, земли и людей у них побольше, - и живут неплохо.
Я выехал рано утром - лишь только вторые петухи пропели. С собой взял полный кошель денег. После двухчасовой скачки я прибыл в свою деревню. Здесь уже были купленные мною люди - так же как и нанятые плотники.
Поздоровавшись, я сразу определил плотникам работу - дома ставить здесь, здесь и там. Чтобы стояли ровно - пусть будет улица, хоть и короткая, но прямая. Лес - во-о-н он. Людей в помощь - дам.
После подошёл к вновь приобретённым холопам.
- Сейчас для вас плотники будут строить дома. Скоро осень, пойдут дожди. Будете помогать валить лес, обрубать сучья. Поскольку вам в них жить, работайте на совесть.
Я указал на гончара-литвина.
- Иди сюда.
Он подошёл.
- Здесь будет твой дом и мастерская. Как скажешь - так плотники и выстроят. Что-то будет не так - пеняй потом на себя. Есть семья?
- Жена осталась на родине.
- Здесь теперь твоя родина. Передай ей весточку - пусть к осени сюда перебирается, детишек заведёте.
- Разве можно так?
- Делай, что сказано. Будешь горшки, миски делать, или что там ещё. Половину дохода можешь оставлять себе на жизнь, половину - мне.
- Глина для работы нужна, печь.
- Ищи камни, клади печь. Если материал нужен будет - скажи, в городе куплю. Всё остальное - сам. Иди, с этого момента ты работаешь для себя. Стой! Звать тебя как?
- Ян.
- Ты что, поляк?
- Да нет вроде.
- Ну, иди.
Затем я определил сестру с братом, указав им, где будет их дом. Обоих отправил на помощь плотникам. Брат - Никон - поможет валить деревья, Ольга, сестрица его - ошкуривать хлысты.
Дошла очередь до крестьянина.
- Звать-то как?
- Арефий.
- Тут будет твой дом. Можешь послать весточку семье, пусть к осени приезжают. Коли денег на переезд не будет, дам в долг - отработаешь. Сейчас иди рубить лес. Будешь хорошо помогать - вскоре под своей крышей заживёшь, быстрее семью увидишь.
Вот и звероподобный мужик.
- Звать-то тебя как?
- Тимоней батя назвал.
Я улыбнулся - настолько имечко не вязалось с этим звероватого вида мужиком.
- Делать что умеешь?
- А что и все. Что скажешь, то и буду.
- Сердце-то к чему лежит?
Мужик обвёл глазами скромную деревушку, вздохнул.
- Мельник я, только мельницы здесь нету.
- Будет!
Тимоня обвёл глазами поле, лес за ним.
- Для мельницы река нужна, коли она водяная, али местность с пригорком, чтобы ветер был, коли ветряная будет.
- Тогда сделаем так. Вон там река - иди, смотри подходящее место. Найдёшь - покажешь плотникам, они будут ставить мельницу. Как делать - ты лучше меня знаешь.
Тимоня не уходил, топтался.
- Чего ещё?
- Камни надобны - жернова, значит. Как без них начинать?
Тьфу-ты, не учёл.
- Где их взять-то?
- Известно где - у каменотёсов. А что молоть-то буду? Пашеничку али рожь?
- А какая разница?
- Для ржи камень потвёрже нужен, нежели для пашенички, да чтоб мука мелкого помола - помягче.
Вот это озадачил. Ну не специалист я по мельницам, о жерновах как-то не подумал.
- Тимоня, я не знаю, где взять жернова и какие они бывают. Вот тебе две полушки на питание, на несколько дней хватит. Поспрашивай по соседним деревням, в которых мельницы стоят - где они брали жернова. Найдёшь - договаривайся, чтобы сюда везли. Я заплачу. Работать тебе - выбирай сам.
- Это что, я идти могу?
- Можешь.
- Не боишься, что сбегу?
- Ты что, всю жизнь бегать собрался, пока палач ноздри не вырвет? Охолонись, мельницу тебе предлагаю, на кусок хлеба заработаешь, крыша над головой будет. Захочешь жениться - возражать не буду. Сколько за помол берут?
- Одну десятину.
- Вот и ты столько же брать будешь. Только одну заработанную десятину мне, другую - себе.
- Не боишься, что воровать буду?
- Нельзя всю жизнь бояться. Я тебе хорошие условия предлагаю. Ты - холоп и должен работать за кров над головой и жратву. Только из-под палки никто работать много не будет. Вот и решай - зарабатывать и жить как человек или бегать с рваными ноздрями.
Тимоня молча повернулся и пошёл. Боялся ли я, что он не вернётся? Да, конечно, но рубль, заплаченный за него, - не такая большая сумма, а если Тимоня сам вернётся, я приобрету мельника. Это - сильная подмога деревне и хозяйству. Не каждый землевладелец мог осилить строительство мельницы - дорого.
Так, с плотниками и холопами определился. Надо решать с приписанными крестьянами.
Я собрал мужиков, оглядел их.
- Нравится такая жизнь?
Нестройное "нет" в ответ.
- Кто умеет писать?
Тишина.
- Кто у вас поавторитетней будет?
- Чаво?
Ясно, слова этого не слыхивали. Я тоже хорош - завернул.
- Кто поопытней будет?
Мужики вытолкнули вперёд щуплого мужичонку.
- Архип я.
- Назначаю тебе старшим - всем его слушать. Обойдёте все избы, посмотрите, что отремонтировать надо. В деревне у вас появились новые люди, здесь им жить и работать. Живите дружно. Скоро здесь будет мельница и гончарная мастерская. Летом работаете в поле, зимой - промыслом занимаетесь. Кто не ленится - будет сыт, одет. Как говорится, "Будет сыт, пьян, и нос в табаке".
- В чём нос?
Тьфу-ты, опять не туда меня понесло.
- Продолжаю. Пока плотники здесь - дома свои отремонтировать. Это - первая и главная задача. Архип, обойди все избы, определись. Потом - все мужики в лес, поможете на рубке. Лошади есть?
- Есть одна.
- В подводу её - брёвна таскать будете.
- Зачем же в подводу, боярин? Хлысты лучше волочить.
- Ну так волочить будете.
Я взобрался на коня. Вроде всех загрузил делом. Надо в город - там дел полно. Оказывается, боярство - не только в горлатной шапке ходить, тут вертеться надо.
Я погнал коня в город.
Плохо, что не обзавёлся в Вологде знакомыми. Позарез нужен был управляющий. Не могу я разорваться между Вологдой и Смоляниново. Нужен человек, который будет приглядывать за стройкой, решать текущие вопросы. С меня хватит за глаза общего руководства и добычи денег. По моим прикидкам, денег пойдёт на всё задуманное - немерено.
Поставив коня в конюшню в своём дворе, я даже не стал обедать. Бросил Елене: "Попозже", и быстрым шагом пошёл на торг. Я обходил мелких торговцев, рассматривая их, а не товар.
Вот этот вроде подходит. Глаза живые, смышлёные, одет опрятно, чисто, но бедновато. Похоже - то, что мне надо.
Подойдя к нему, я спросил:
- Ты сколько за день зарабатываешь?
- Я же не заглядываю в твой кошель, барин.
- Не барин я, а боярин.
В эти века звание своё никто умалять не собирался и от другого терпеть бы не стал.
- Хоть и князь. Я свободный человек.
- Свободный, а дурак. Я работу тебе предложить хотел.
Я повернулся и пошёл прочь. Свет клином на этом мелком разносчике и продавце не сошёлся. Однако через несколько шагов услышал сбоку деликатное покашливание. Я скосил глаза - рядом семенил со своим лотком давешний торговец.
- Слышь, боярин, а что за работа?
- Ты же свободный человек, с боярином, да и с самим князем разговаривать тебе несподручно, чего же тогда меня догнал?
- Интересно стало.
- Ступай своей дорогой.
- Две полушки.
- Не понял - чего "две полушки"? Я ничего не покупаю.
- За день зарабатываю две полушки - ты же сам спрашивал.
- Не густо. Семья есть?
- А то как же.
- Хочешь зарабатывать больше? Только и крутиться надо будет как белке в колесе!
- Ежели чего супротив закону, то я не согласен. Скажем - скрасть чего или морду набить, или того хуже - не согласен я.
- С чего ты решил, что я тебе душегубские дела предложить намерен? Мне управляющий в деревню нужен, несподручно мне все дела самому делать.
Торговец задумался:
- Нет, не смогу - опыта нет.
- Опыт - дело наживное, лишь бы желание было. Коли сговоримся - объясню, помогу, да и сам в деревне бывать часто буду. Серьёзное дело пригляда требует.
Парень почесал затылок.
- Попробовать можно, а ну как не получится?
- Всего и делов, что назад, на торг вернёшься. Я тебе работу не на один день даю, будешь за дело радеть да головой думать, так и деньги будут.
Парень определённо нравился мне. Проходимец давно бы ухватился за предложение, а этот взвешивает силы. Одежда чистая - тоже плюс: за собой следит, значит, и за порядком следить будет.
- А сколь платить будешь, боярин?
- Вдвое против теперешнего заработка. А дальше от тебя зависеть будет. Отличишься, смекалку да разумение покажешь, честность и рвение к делу - добавлю деньжат. Не способен коли окажешься - уж извини, на торг вернёшься.
Парень снова задумался, и когда я уже стал терять терпение, решительно сказал:
- А пропади она пропадом, такая жизнь, с хлеба на квас перебиваюсь. Согласен. Где хоть деревня-то?
- Тридцать вёрст отсюда, Смоляниново называется.
- Знаю, сам недалеко от тех мест родился, из Бежицы я.
- Звать-то тебя как?
- Андрюшкой отец нарёк. А тебя как звать-прозывать?
- Боярин Георгий Игнатьевич Михайлов. Сейчас вот что - надо выбрать коня и подводу. Во всей деревне одна лошадь, а телега нужна позарез.
- Лоток с товаром куда?
- Сейчас лошадь с подводой купим - заедешь домой, оставишь лоток. С утра выезжаем. Ты где живёшь?
- На Архангельской - третий дом с угла, ежели от храма Златоустовского идти.
Мы пошли в угол, где торговали лошадьми, телегами, сбруей, сёдлами. Тут терпко пахло лошадиным потом и кожей от сёдел. Вдвоём выбрали смирного мерина, подобрали ему упряжь и телегу. Мерина сразу запрягли, Андрей положил на подводу лоток с мелким товаром, уселся на передок.
- Садись, боярин Георгий Михайлов, довезу.
На подводе ехать лучше, чем идти, хотя несколько и умаляет звание боярское. Ладно, не велика пока птица.