Эгорд поворачивается к жрецу, легкий, но продолжительный поклон.
- Благодарю Светлый Орден неоценимую за помощь!
- Что вы, Эгорд! Это мы, Светлый Орден и все, кто противостоял злу, благодарим за спасение мира! Эти скромные дары - лишь капля благодарности, что достойна вас и ваших спутников...
- Хочется верить, таких потрясений мир больше не узнает.
- Но быть к потрясениям готовыми надо.
- Потому и взялся за эту затею.
- Однажды станете величайшим из магов, Эгорд, наравне с Асимирой и другими редкими бриллиантами Светлого Ордена!
- Дело не во мне. Темный Орден ненасытен, постоянно набирает сторонников из тех, кто слаб духом, но столь же ненасытен в желаниях, а таких всегда несоизмеримо больше. Строго говоря, такой трусливый и жадный демон таится в каждом. А уж сейчас, после поражения в войне аппетиты Темного Ордена безумны, как у раненого, но идущего на поправку хищника. У темных магов заведомое преимущество перед жрецами, темная магия куда легче и многообещающее светлой. Моя задача - создать золотую середину, школу, где светлая магия будет по-прежнему непростой в освоении, но гораздо легче, чем в Светлом Ордене, изнурительная магия и строгие порядки которого могут отпугнуть новичков и склонить к соблазнам Темного Ордена.
- Хотя сейчас ваши познания в магии не очень высоки, замысел мудр, это еще раз подтверждает, что ваша участь - стать великим магом. Путь воина научил вас храбрости и упорству, все получится. И хотя немало и тех, кто отнесся к затее с сомнением, а кто-то и вовсе не верит, что вы спасли мир, я знаю... Я был в цитадели Зараха среди пленных, видел битву, видел вас вблизи, хоть меня и не помните, нас было много...
- Благодарю за такие слова, старший жрец Халлиг! Позвольте показать крепость!
- С превеликим интересом.
- Идемте!
Младшие жрецы и жрицы рядом, все в сборе, ждут указаний. Старшие выбрались из опустевших трюмов, бродят по палубам. Халлиг окликает, те один за другим закутываются в розовое сияние телекинеза, направленного на самих себя, перелетают поверх голов младших на берег, и белоснежная толпа во главе с Эгордом и Халлигом течет к крепости.
Под ногами и вообще всюду, даже в трещинах на скалах, колышется блеклая, но живая трава. Неприхотливая. Прекрасный символ для Эгорда, для крепости и всего, что здесь происходит. Внешне не впечатляет: крохотный, затерянный в просторах океана, покалеченный войной остров, природа скудная, из построек лишь старая мельница да крепость, в дырах, разломах, от совершенства далека, а жителей лишь четверо: Эгорд, Тиморис, Леарит и Клесса. Жрецы не в счет - скоро отплывут, а заселение магами-неофитами только в перспективе. Но это пока. Главное, остров живет, хоть и не блещет красой. Живет и хочет расти, как эта трава.
Эгорд ведет жрецов по тропе, с каждым шагом все больше пепла, отпрыгивает от сапог тучками, траву сменяют черные ковры золы, обугленные бревна, доски... Пламя, что бушевало здесь, было порождено магией некромантов, черные следы остались даже голой земле и камнях...
Дыхание сбивается, мучают тяжкие воспоминания: битва саффлов и скелетов, костяной дракон, архимаг, но больнее всего образ Милиты - жены Витора, после его гибели она превратила себя в нежить... в порыве ненависти сожгла селение, убила всех жителей... убила Наяду, возлюбленную Эгорда... И хотя Эгорд и его новые друзья расправились с виновником всех бед - демоном Зарахом - и остановили войну, Эгорду пришлось убить и Милиту, жажда мести превратила ее в демона, одержимого ненавистью и разрушением... Война погубила Витора, Милиту, Наяду, и боль потери до сих пор терзает, особенно по ночам...
На сталь наплечника опускается рука, это жрец Халлиг, от тяжелой ладони по телу и разуму Эгорда разливается успокаивающее тепло, воспоминания отступают... Наверное, какая-то магия, надо полистать привезенные книги, выучить: пригодится - не то слово, а то призраки прошлого зачастили... Эгорд кивает Халлигу с улыбкой, жрец отвечает тем же.
Долетают приглушенные разговоры младших жрецов:
- Что же тут произошло?
- Темная магия...
- Много темной магии! Толпа архимагов неистовствовала, не иначе...
- И магию некромантов чую...
- Будто сам Ямор здесь пировал!
- Нет, архиличи!
- Или все вместе...
- Демоны и некроманты вместе?
- Если так, то...
- Не к лицу жрецам, - громко пресекает реплики младших Халлиг, - плодить вымыслы подобно рыночным сплетницам. Особенно в присутствии первоисточника.
"Первоисточник" слабо, но усмехается, прибавляет ходу.
Начинается горная тропа, старших жрецов, в том числе Халлига, вновь охватывает розовая пелена телекинеза, они парят над землей, скользят по тропе вверх, а длинный хвост младших жрецов по неопытности пока что довольствуется ногами: перемещать телекинезом себя труднее, чем другие предметы.
Во время плавания Эгорд запирался в каюте один, пробовал поднять себя телекинезом, в результате многочисленных изнурительных тренировок удалось парить над полом несколько мгновений, после чего потерял сознание... Но с той успешной попытки прошло много дней, дал себе отдых, силы восстановились, самое время успех закрепить.
Проходят четверть горной тропы, Эгорд начинает излучать всем телом розовый свет телекинеза, пленка энергии с каждым шагом становится ярче, а уже на середине тропы Эгорд присоединяется к старшим жрецам в полете, парит бок о бок с Халлигом. За спиной звучат аплодисменты, одобрительные возгласы, но, судя по их разреженности, только от старших жрецов, а младшие то ли просто не видят за шеренгой летящих старших, то ли очень уж поражены: младшие в Ордене от нескольких месяцев до нескольких лет, но ни один пока не может поднять телекинезом себя, а этот воин за две недели плавания...
- Величайший, - улавливает Эгорд шепот Халлига.
Склон заканчивается воротами крепости, те полуоткрыты, розовые силуэты, слово призраки, проплывают во двор. Пока подтягиваются младшие жрецы, Эгорд и старшие опускаются, Эгорд вспотевший, раскаленный, доспехи нагрелись, перед глазами все качается в мареве полуобморока. Халлиг придерживает за локоть, Эгорд благодарно кивает, рука нащупывает в поясной торбе пузырек с зельем, спешно сдавливает, зубы вгрызаются как в мандарин, по языку и горлу течет горьковатый ручеек, скоро возвращается чувство равновесия, взгляд проясняется.
Гости проходят через вторые ворота - внутрь крепости. Эгорд устраивает экскурсию, треугольными коридорами и лестницами, что выложены из треугольных плит, проводит по всем пяти этажам, жрецам предстает будущая библиотека, главные лаборатории алхимии и магии, зал фехтования и магических боев, кухня, комнаты, где будут жить маги-ученики. Почти все помещения пирамидальные, с тремя или четырьмя стенами, из тех же треугольных плит. Но экскурсия завершается в зале круглом - с круглым же столом и множеством кресел, здесь удобно проводить собрания.
Жрецы проверяют кресла на мягкость, расхаживают вдоль стен, любопытные взоры бороздят по деталям интерьера, жрецы старшие не утруждают себя делать пеший крюк вокруг стола, а просто перелетают телекинезом, иногда вместе с креслом, плиты зала отражают розовое сияние. Жрецы переговариваются в парах или больших группах, Эгорд и Халлиг в дверях зала тоже ведут беседу.
- От лица всех присутствующих благодарю за гостеприимство, Эгорд!
- Как видите, пока больше похоже на заброшенное место, чем на обитаемую крепость.
- Вопрос времени.
- Постараюсь время сократить. Крепость в вашем распоряжении, гуляйте, осматривайтесь, располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
- Есть ли места, куда заглядывать не стоит?
- Пожалуй, нет смысла идти в башню, может омрачить. Там была тюрьма, где темные маги...
- Выкачивали из людей жизненную силу?
- Да. Мне и самому довелось побывать там как пленнику. А когда обследовали башню после гибели хозяев, нашли много скелетов, прикованных к стенам... В том числе, в одеждах Светлого Ордена.
- Прискорбно...
- Еще не советую спускаться в подземелье, оно не изучено до конца, могут быть магические ловушки от прежних владельцев...
- Непременно предупрежу всех.
- Вот, пожалуй, и все. Ну, и еще... увидите в каком-нибудь полутемном коридоре или помещении, как одну из жриц кто-то совращает, не испепеляйте его, пожалуйста. Это не инкуб из мира демонов, это просто Тиморис. А теперь, с вашего позволения, временно исчезну.
Эгорд выходит из крепости поспешно, свежий воздух выветривает из груди душную тяжесть, взгляд отдыхает на просторах острова и океана... Привыкнуть к этим стенам будет непросто, они повидали и впитали много плохого...
Воин-маг потирает золотой слиточек Ока Асимиры, призывает мысленный образ Тимориса... но Тиморис почему-то не отзывается. Эгорд повторяет попытку дважды - безрезультатно. Вот Ямор, чем же этот любитель красавиц так увлечен, что даже не соизволит коснуться Ока? Остается надеяться, что не совращением жрицы...
Надо осмотреть таинственную дверь в подземелье, но так как путь к ней знает только Тиморис, который куда-то запропастился, подземелье отменяется. Однако есть другое дело, не менее важное.
Эгорд спускается к берегу, башня из ящиков, объятая облаком тюков, дожидается, когда ее разберут и транспортируют в крепость, но кое-какая часть груза предназначена не для крепости. Телекинезом Эгорд поднимает два ящика и один тюк, направляется вдоль берега, за скалистый хребет.
Из-за скал медленно выплывает мельница. Ее воздвиг вождь саффлов Удараг, он был в ту пору человеком и старшим жрецом Светлого Ордена, там жила его дочь и возлюбленная Эгорда - Наяда... Мельница высокая, почти как башня крепости, крыша широкая, напоминает верхушку гриба. Но со дня, когда в мельнице поселился Клесса, бывший генерал армии Зараха, полудемон, в крови которого течет кровь расы авианов, способных от природы управлять водой и льдом, строение разительно преобразилось. Бревен, досок, брусьев, реек и вообще древесины теперь не видно из-за толстой ледяной корки. Мельница скована льдом вся, земля на много шагов вокруг тоже, еще и присыпана снегом. Ото льда растекается морозная дымка, похожа на гигантский купол: испаряется под лучами солнца талая вода, но магия Клессы каждый миг намораживает новую ледяную кожу, потому водяное стекло кажется постоянным. Стены льда будто из молочно-синих бриллиантов, структура сложна и не случайна, комбинации граней подобраны так, что свет преломляется наиболее красиво и красочно, связывается в хитроумную геометрическую фигуру из десятков радужных "ниток", а благодаря вращающимся мельничным крыльям - тоже устланы льдом - радужный клубок оживает...
Неравнодушный ко льду Эгорд помогал Клессе создать эту красоту. Сейчас мельница - самое прекрасное и любимое место на острове. В отличие от крепости, что сдавливает тяжкими мыслями, она дарит покой и легкость.
Глава 8
Ноги ведут к мельнице, воин-маг держит правую руку вытянутой в сторону, чуть отведенной назад, она в шипящих розовых хлопьях, за ней цепочкой плывет по воздуху груз, а рука левая стирает со лба тонкую пленку пота. После телекинетического полета вдоль горной тропы удерживать телекинезом другие вещи уже не кажется обременительным.
Эгорд поднимается на крыльцо, лед ступеней полупрозрачный, безупречно гладкий, отдается звоном, а над головой гудят и потрескивают крылья мельницы: ветер дует в паруса, натягивает, а ледяные корочки под его напором ломаются и сращиваются чарами Клессы...
Заходит в дверь, следом вплывают ящики и тюк. Внутри мельница тоже сплошь ледяная, во всевозможных украшениях: узоры, барельефы, статуи, сталактиты в резьбе, ледяные зеркала, фонари-многогранники... Возможности льда безграничны: его кристаллами можно создать какую угодно игру света, без настоящих рубинов, изумрудов, бриллиантов, золота, серебра и прочих драгоценностей.
Единственное, что покрыто льдом слабо, - колонна мельничного механизма в центре, она до самого потолка. Но в нынешнее время жернова перемалывают не муку, а ледяное крошево, уютный шум от работы круглых плит, шестерен, колен и других деталей теперь еще и мелодичный, как десяток арф.
Эгорд поднимается по винтовой лестнице, рука по-прежнему вытянута к грузу, ящики и тюк медленно взлетают по вертикали рядом с башней жерновов. Эгорд выходит на площадку пятого яруса, что под самой крышей, три розовых кома переплывают через перила, опускаются на пол.
- Здравствуй, - произносит Эгорд.
Клесса в ледяном кресле, мускулы и когти огибают подлокотники, солнце сквозь окна льет лучи на ледяные доспехи, от них свет рассеивается тысячами пестрых линий. Распахнутые крылья дремлют на парующих снежных ложах. Четыре черных хвоста, что заменяют ноги, расстелены по полу и стенам, закреплены ледяными оправами, такие длинные, что огибают мельницу по периметру, концы смыкаются на противоположном краю. Птичья голова чуть запрокинута, вместо волос длинные перья, больше напоминают кинжалы, клюв как сталь.
Веки Клессы медленно поднимаются, хрустит иней, под тенями бровей загораются красные угли... Трудно верить, что это существо, когда-то посылавшее орды демонов рушить города и села, теперь мирное... Но это так. Благодаря Камалии.
- С возвращением, Эгорд, - с замогильным эхом басит Клесса, из клюва выползают змейки синеватого пара, что не пар, а ужасный холод.
Эгорд делает шаг вперед, указывает на груз.
- Привез книги и другие вещи, как ты просил.
- Благодарю, ледяной друг... Хорошо, что вернулся... Возрождение острова питает мой дух...
- Как ты?
- Держусь... Камалия всегда со мной... С каждым днем убеждаюсь крепче: если бы не она, давно бы сошел с ума от безысходности... и бесцельности... Она сдерживает мою меланхолию, жажду разрушать... Она - мой единственный смысл, душа и сердце...
- Как она?
Свечение в глазах Клессы становится ярче и жиже, как лава, завораживает и внушает желание опустить веки... что Эгорд и делает. Спустя вереницу мгновений, которые каким-то образом можно видеть, словно бы тьма пульсирует чуть более светлой тьмой, в мыслях возникает сочная полянка: зелень травы, стайки бабочек, вокруг кустарники с ягодами, в листве деревьев поют птицы, пробивается золото лучей, а напротив Эгорда, в двух шагах, - Камалия...
Жрица изменилась: волосы укоротились до плеч, стали прямые, нежно-лазурные, как небо, длинную просторную одежду Светлого Ордена сменили облегающие штаны, остроносые сапожки до колен, изящный поясок и туника. Все белое, на тунике знак солнца, за спиной мантия, в руке тонкий, как лучик, посох, его венчает белый вытянутый тетраэдр, внутри сияет крохотное солнышко.
"Перемены разительные", - говорит Эгорд мысленно.
На него смотрят чистые, как озера, голубые глаза, Камалия улыбается.
"И как?"
Эгорд кивает.
"К лучшему".
"Да, эта одежда лучше..."
"Не только одежда... Ты и сама изменилась, это видно по лицу, по глазам".
"Да... С тех пор, как поселилась в мыслях Клессы... стала другой".
"Вы друг другу нужны".
"Верно. - Камалия обнимает посох, взгляд уходит куда-то вниз. - А ведь сначала думала, что пребывание в его разуме будет бременем, наказанием за обращение к темной магии, меня держал здесь долг жрицы, но оказалось... что в мыслях Клесса добр, искренен и прекрасен, у него светлое прошлое и еще более светлые мечты. Но кровь демона не дает покоя, ввергает в тоску и злобу... И чтобы вытащить его душу из лап его же темной половины, разбудить светлую, я сама отчаянно старалась быть светлой, доброй, искренней, прекрасной, чтобы воодушевлять его, извлекала из глубин себя самое лучшее, бежала от мрачных мыслей, испепеляла их светом... Спасая его, спасала себя, и вместе мы создали мир из наших воспоминаний и грез... - Камалия, обнимая посох крепче, переводит взгляд вверх, к зеленым облакам листвы. - Теперь и думать не желаю его покидать, хочу быть здесь... с ним".
Эгорд никогда не видел Камалию такой счастливой.
"Ты его любишь. И он тебя".
Взгляд жрицы возвращается к Эгорду.
"Рада, что ты вернулся, Эгорд".
"Рад, что рада ты. Радуйся чаще, Камалия, улыбка тебе к лицу".
На щеках жрицы появляются легкие тени ямочек, а затем Камалия улыбается так солнечно, как никогда ранее, и поляна растворяется в белизне...
Веки Эгорда поднимаются, белизну сменяет свет более мягкий - отблески ледяного интерьера. Снова Клесса, снова демонический взгляд... но от глаза по клюву тянется линия застывшей влаги...
- Пора возвращать остров к жизни, - говорит Эгорд.
- Жизнь... Прекрасное слово...
Эгорд покидает мельницу, в груди щемящий, но теплый и сладкий трепет.
Всякий раз посещение мельницы наполняет чувствами, за которые не жалко сокровищ. И с каждым разом чувства сильнее, потому что всегда Эгорд становится свидетелем, что любовь жрицы и полудемона усилилась. Мельница заменяет Эгорду храм, а любовь этих двоих - святыню, у которой читают молитвы. Мир еще полон грубости, грязи, нелепости, злости, подлости, но среди хаоса есть уголок, где царит такая любовь, и как бы мир ни менялся, эта любовь неизменна, а если и меняется, то лишь чтобы стать сильнее... Такое чудо существует. И плевать, что не с самим Эгордом, а с кем-то другим, главное - существует! Побыть рядом с такой любовью хотя бы пару минут - и это придает силы куда лучше заклинаний и зелий.
Эгорд идет в крепость, спускается в подземелье, на последний - третий уровень, самый темный, дикий и широкий. Настоящий лабиринт. Найди загадочную дверь, что обнаружил Тиморис, без помощи оного затруднительно, Эгорд вновь пробует связаться с другом... Результат тот же: ничего. Разозлиться на Тимориса не удается только из-за свежих впечатлений от визита на мельницу. Где этого шута бесы носят? Нет, точно воркует с какой-нибудь наивной молоденькой жрицей, наверное, пытается ей разъяснить, что есть такой особый раздел бодрящей магии, требующий участия магов обоих полов... Интересно, он уже выполнил поручение - сообщил Леарит о доставке груза и найденной здесь двери? Надо спросить ее.
Но не отзывается и Леарит. Вот это уже ни в какие ворота... Леарит откликается всегда, не обязательно применять Око, достаточно просто позвать мыслью, и Леарит отвечает, а иногда тут же телепортируется к Эгорду. Но чтобы глухое молчание даже на зов Ока...
На сердце Эгорда опускается тревога, он ее спешно гонит. Леарит - богиня, и пусть в земном мире божественная сила уменьшилась, она по-прежнему могущественна, мало что может навредить. Да и что может случиться? На острове, кроме друзей и союзников, никого!
Но затухать тревога не хочет, колышется, лижет сердце как язык пламени, Эгорд думает отправиться на поиски Леарит, но лучи желто-белого света, что испускает ладонь, находят далеко впереди какое-то препятствие, Эгорд осторожным, но быстрым шагом приближается... То же самое, что показывал через "окольцо" Тиморис, - покрытая узорами дверь!
Воин-маг подносит свет ближе.