Тени в желобках узоров исчезают, Эгорд видит запутанные, как ветви густой кроны, линии, разобрать рисунки сложно, но Эгорд присматривается, восприятие обострено зельем, которое выпил у входа в подземелье. В узорах различает сцены битв: человек против человека, один против двух, один против толпы, группа против группы, а в других рисунках все то же, но врагами являются чудовища, среди них демоны и полудемоны, коих Эгорд видел в логове Зараха, и много других страшных тварей, возможных разве что в больном воображении. Но во всех сценах одну из сторон представляет человек или люди, кто-то сражается на мечах, топорах, копьях, кто-то метает магические снаряды огня, льда, молний, но все сражаются. Вместе паутина узоров изображает грандиозную баталию. А в центре обособлена крупная сеть линий, что сплетается в... саффла - смесь человека и спрута.
В сердцевине картины, на фоне саффла, гладкая стальная впадина в виде человеческой пятерни - замок. Эгорд умеет обнаруживать магические ловушки, но даже без нужного заклинания ясно, что их здесь как опят на пне, вкладывать ладонь в замок - самоубийство. Вскоре заклинание обнаружения ловушек подтверждает эту мысль. Даже слишком.
Через Око Асимиры воин-маг связывается с Халлигом, рассказывает о двери. Жрец понимает с полуслова, уже во время рассказа направляется в подземелье, старшему жрецу с помощью поисковой магии пройти по следу Эгорда легче легкого, воин-маг уже слышит шаги, из тьмы выплывает силуэт в просторных белых одеждах.
Халлиг внимательно осматривает дверь, прощупывают множеством заклинаний, лицо нахмуренное...
- Верно, что позвали меня. - Жрец поворачивается к Эгорду. - Ловушек здесь на сотню незваных гостей.
- Обезвредить можете?
- Времени нужно много. Не меньше трех дней, да и то, если за ними не спрятаны другие, а это, скорее всего, так. В общем, не буду утешать, придется возиться около месяца. Опытному в ловушках магу. А новичку... в общем...
- В любом случае, придется мне.
- Какие у вас навыки?
- Обнаруживать могу, но обезвреживать - нет. Что ж, буду учиться, благо Светлый Орден снабдил книгами, артефактами, ресурсами для алхимии... Постепенно, не спеша, ловушку за ловушкой, когда-нибудь управлюсь.
- Хоть талантливы и упорны, Эгорд, но риск велик.
- Не привыкать. К тому же, выбора нет. Кроме меня, некому: Тиморис не маг, Клесса не специалист по ловушкам, Камалия, возможно, что-то знает, но может лишь советовать, не покидает разум Клессы, а Леарит скована долгом богини - не вмешиваться в дела людей без острой необходимости. Ну, а вы, старший жрец Халлиг, и другие жрецы сегодня уплывете.
- С вашего позволения... остаюсь.
- Что?
- Уже сообщил братьям и сестрам свое намерение. Думаю, опытный светлый маг лишним не будет. Помогу обезвредить ловушки, навести порядок на острове... и в головах, что касается магии. В конце концов, это долг жреца - нести свет, помогать нести другим. Согласны приютить меня?
- Это честь!
- Честь для меня, тем более, что среди вас - младшая богиня света, выполнять долг жреца рядом с ней... это не передать словами! Честно говоря, остаться хотят все, но в мире сейчас тревожно, война закончилась только-только, жрецы нужны как воздух: лечить людей, восстанавливать разрушенные города, сражаться с разбойниками и мародерами, сейчас самое время падальщиков, а Темный Орден - главнейшая из бед. Темные маги обозлены победой мира над демонами, пока мир не оправился от ран, могут попытаться взять реванш. Одного старшего жреца на острове вполне достаточно, остальные спешат исполнять свою миссию. Провожу их и сразу же займусь дверью.
- Присоединюсь к вам, как только разыщу друзей, буду рад помочь. Как думаете, что по ту сторону?
- То, что очень хотели скрыть.
Эгорд и Халлиг покидают подземелье, Халлиг собирает жрецов, Эгорд решает их проводить, выходят из крепости, спускаются к берегу. Рядом с кораблем по-прежнему возвышается обелиск ящиков и тюков, жрецы предлагают Эгорду помочь транспортировать груз в крепость.
- Благодарю, - отвечает тот, - но будет лучше, если займусь я. Телекинез худо-бедно, но освоил, а ящики помогут навыки закрепить.
- Похвально, - говорит кто-то из старших жрецов.
- Жаль, что вы не в Светлом Ордене, - вздыхает другой.
Эгорд улыбается.
- Делаем одно дело под одним небом.
Жрецы возвращаются на судно, вокруг корпуса начинает мерцать прослойка магии, бухта со всхлипом отпускает корабль, волна взмахивает на прощание платком пены, Халлиг и Эгорд наблюдают за удаляющимся парусами, корабль очень скоро становится корабликом, а затем и вовсе точкой на горизонте.
- Что ж, пора за дело, - наконец говорит Халлиг.
Эгорд кивает.
- Разыщу Леарит и Тимориса. Куда-то запропастились...
Старший жрец и воин-маг возвращаются в крепость, Халлиг исчезает в подземелье, а Эгорд бродит по этажам крепости в поисках Леарит. Пробует вновь позвать через Око Асимиры, но тщетно.
Эгорд бродит, как по коридорам и лестницам, по собственным извилинам в поисках догадки, где может быть Леарит. Вероятнее, в зале на пятом этаже. Тот понравился богине с первого дня, там Леарит и поселилась. Но почему не отвечает? Перед внутренним взором всплывает зал: большой как храм, для таких строят отдельные здания, из треугольных плит золотого с черными крапинами камня, плиты зачарованы - источают облака мягкого света, заменяют факелы и лампы. Вдоль стен колонны, которые еще и статуи, левый ряд изображает демонов, а правый богов, такое равноправие для бывшей обители Темного Ордена странно... Одна колонна в пантеоне демонов разрушена Эгордом в порыве злых воспоминаний, изображала Зараха... Колонны в дальнем конце зала главные: с одной стороны владыка демонов Ямор, с другой - верховный бог Малиин. А между ними на просторном помосте со ступенями плещет и бурлит треугольный фонтан, рядом сверкает большой серебристый треугольник стола, высокие мягкие диваны в золотой обивке, там Леарит проводит время в думах и мысленном наблюдении за островом.
Пока Эгорд вспоминал элементы зала, ноги привели к его воротам, воин-маг опускает ладонь на линию между створками, те от плавного, но сильного толчка раскрываются, Эгорд входит... и спустя пять шагов замирает, глаза расширяются, ладонь хватается за рукоять меча.
Посреди зала вращается черная воронка, как та, через которую Эгорд однажды низвергся в царство демонов. Вихрь тьмы похож на глотку червя, всасывает воздух, а с ним и храбрость Эгорда, оставляя ужас.
За воронкой, у помоста с фонтаном находятся те, кого искал: Тиморис слева, Леарит справа, оба висят в воздухе словно на невидимых виселицах, вокруг них ползают лентообразные черные тучи, оплетают по всему телу, не дают шевелиться, пленники лишь едва заметно покачиваются вверх-вниз.
- Эгорд, беги! - кричит Леарит.
- Скорее, Эгорд, - срывается на хрип Тиморис, - уноси ноги!
Неведомая сила сжимает грудь, доспехи и ребра вминаются в мясо до боли, воин-маг вскрикивает, сила поднимает высоко над полом, швыряет вперед, Эгорд кувырком перелетает через портал как тряпичная кукла, падает с грохотом, чешуя доспехов скользит по плитам, проливает искры, трение останавливает Эгорда между Тиморисом и Леарит.
Звук захлопнувшихся ворот, зубы стиснуты, воин-маг силится встать. Словно из ниоткуда лезут змеи черной энергии, оплетают тело, от них мерзкое ощущение сухой зыбкости, будто плоть превратилась в песок. Черная пыль поднимает Эгорда на один уровень с Леарит и Тиморисом, лицом к порталу, с этой стороны такой же устрашающий, воронка создает впечатление смертоносной голодной бесконечности...
- Наконец-то все здесь! - эхом разносится рычание. - Будете видеть страдания и смерть друг друга...
Воздух между пленниками и порталом искажается, пол вздрагивает, словно туда спрыгнул огромный голем из очень прозрачного стекла, Эгорд догадался: магия невидимости, враг, швырнув Эгорда, последовал за ним - перепрыгнул через портал. Участки огромного - в два раза выше и шире человеческого - тела один за другим выбрасывают черные тучки энергии, становятся видимыми, облако магической пыли втягивается воронкой, обнажает врага.
Смесь человека и скорпиона... Хотя от человека лишь телосложение. Вместо кожи хитиновые пластины, за спиной извивается длинный как хлыст скорпионий хвост, жало разбрызгивает зеленый кислотный яд, на руках массивные клешни, какая-то из них и сжала Эгорду грудь. Морда похожа на лицо очень отдаленно: на голове и бровях шипы, глазницы как две глубокие чаши, в их мраке сияют зеленым огнем заостренные глаза, челюсти белые как снег, с них течет слюна, на щеках кривые жвала, их лезвия блестят зеленым ядом, как на жале, подрагивают в жажде вонзиться, впрыснуть смерть. Облачен демон в толстые черные доспехи, в нагруднике мерцает, будто звездная ночь, черный кристалл, от него исходит невероятная мощь... Эгорд чувствует: именно этот кристалл - источник энергии портала, оков, да и вообще всей силы демона.
- Будете умирать долго и мучительно! - рычит демон.
В Эгорде копится гнев.
- Кто ты?!
- Мое имя Хафал! - Демон обводит клешней пленников. - Вы трое убили моего отца, великого демона Зараха!
Глаза Эгорда расширяются.
Не может быть...
Перед ним сын заклятого врага, убийцы Витора, виновника войны и многих бед этого мира.
Хафал разводит клешни, те лязгают как гильотины, хвост хлещет по полу, брызжут каменные осколки.
- Я отомщу!
Глава 9
Эгорд дергается в попытках из оков выбраться.
Хафал наблюдает с наслаждением, хвост покачивается как кобра, губы натягиваются вокруг челюстей в отдаленное подобие улыбки.
- Забавное зрелище, - говорит демон.
Воин-маг будто шмель в паутине.
- Откуда ты взялся?!
- Хочешь знать, как демоны рождаются? - Хафал точит друг о друга лезвия клешней, словно потирает руки. - Расскажу с удовольствием. Грешницы попадают к нам, их ждут всевозможные наказания, одно из них - зачатие от демона. Демоны долго насилуют грешниц, что само по себе мучение, но в них проклевывается семя демона, и начинается самое интересное... Младенец вырастает в утробе за сутки! Медленные, но терпимые мучения, что обычно растягиваются на девять месяцев, сгущаются в одних сутках! Представляешь, какая боль! Ребенок выкачивает из матери силы, с его рождением мать умирает, а тело идет демоненку в пищу. Случается, матери выживают, даже дают отпор голодным чадам, за что получают демоническую силу - первый шаг, чтобы стать демонессами. Но моя мамаша умерла при родах, как и все девки, которых поимел мой отец!
- Ах ты дерьмо паучье! - кричит Тиморис.
Разрывается от гнева, кожа алая как раскаленное железо, льются и льются крепкие словца в адрес демона.
В живот Тимориса бьет жало хвоста, звук вспоротого металла, жало резко отстраняется, по доспехам течет красное и зеленое - кровь и яд. Пленник замолкает, обмякает, в глазах выпученное стекло, рот открывается как у выброшенной на берег рыбы.
Эгорд в ужасе.
- Тиморис!
- Нет! - стонет Леарит.
Черные дымовые ленты вокруг Тимориса исчезают, мгновения полета, и воин с грохотом падает на спину. Тело в конвульсиях выгибается, руки и ноги дергаются, изо рта бежит пена.
Эгорд пытается вырваться с удвоенным бешенством.
- Убью!!
Демон смеется.
- Ве-е-есело! Мне грозит убийством букашка, которую сам вот-вот раздавлю.
- Тварь! - задыхается Эгорд.
Доспехи и волосы Леарит излучают свет, лучи пытаются расщепить оковы, но змееподобные тучи становятся лишь гуще, темнее, а клубятся чаще.
- Кара тебя найдет, демон...
Хафал подходит к Эгорду, к голове пленника подплывает клешня. Кончик лезвия ложится на скулу... и медленно опускается вниз, за ним остается красная линия, тут же набухает и проливается ручейками. Эгорд стискивает зубы, взглядом хочет демона испепелить, тот режет на другой щеке такую же линию, лицо Эгорда в кровавых "слезах". Демон подносит к нему морду, жвала подрагивают в желании коснуться ран, впрыснуть яд, из зеленого светящегося тумана в глазах будто бы взирает все царство демонов...
- Заслужить это удовольствие было непросто.
Хафал бьет Эгорда локтем в живот, перед глазами темнеет, расплывается, тело рефлекторно пытается согнуться пополам, но получается лишь выворачивать глотку кашлем... Приступ иссякает, возвращается ясность, демон ходит кругами туда-сюда, словно разминается. Предвкушает...
- Дети Зараха, а их была тысяча, подросли, - продолжает Хафал рассказ, - и начали друг на друга охоту. У великого Зараха должен быть только один потомок - самый лучший, самый сильный. Им оказался я, Хафал! Убил всех братьев и сестер, чтобы отец мной гордился, но он не успел. Его убили вы! Тогда я обратился к владыке Ямору, чтобы пустил в земной мир - найти вас троих, свершить месть. Он сказал, что с желанием отправиться туда каждый день обращается куча демонов, ему надоело так, что начал бросать их в темницы, пытать, а то и просто рвать на куски без права на возрождение. Но моя причина заинтересовала, ибо с точно такой же просьбой - найти вас троих и убить - обратился кое-кто еще... Демонесса Милита.
Эта весть как холодная вода в лицо, Эгорд на какое-то время отстраняется от происходящего... Милита жива! Но скоро Эгорд возвращается в реальность, теперь еще больнее и горше, Милита на стороне зла, жаждет убить его так же сильно, как эта мразь Хафал. Милита, жена Витора, к которой Эгорд относился как к младшей сестре, а она называла его старшим братом, - канула во тьму.
- Владыка Ямор решил провести между нами дуэль, - говорит Хафал, - за право выйти в мир людей и отомстить. Я победил с удовольствием, ведь эта дрянь тоже пыталась убить отца. Правда, стерве после моего решающего удара удалось выжить и сбежать, но с ней разобраться успею... Владыка Ямор не только позволил войти в земной мир, но и подарил доспехи. Демоны и боги при переходе в мир людей теряют огромную часть силы, но эти доспехи не только сохраняют демоническую силу полностью...
Эгорд пытается применить заклинание льда - не выходит. Пробует снова и снова, меняет заклинания, вкладывает больше энергии... Получается лишь облако безвольных снежинок.
- ...но и подавляют людскую и божественную магию, - заканчивает фразу Хафал. - Пока вы рядом со мной, ваши заклинания - ничто, а вы сами - ничтожные черви. Размажу как трех тараканов... Точнее, уже двух, ха-ха-хааааа!
Эгорд смотрит на Тимориса, тот выгнут неестественно, руки и ноги еще дергаются, но слабо, у живота лужа крови, рядом с головой широкое пятно пены, глаза такие, что заглядывать страшно...
На плече Эгорда смыкается клешня, это вынуждает вернуть взгляд к Хафалу, ярость не может вылиться в движения, в рубящие, колющие, режущие удары мечом, потому сжигает изнутри. Клешня сжимается, уши давит скрип мнущегося наплечника, Эгорд чувствует боль, но ярость ее поглощает. Сын Зараха лыбится, сушит лицо Эгорда жаром дыхания, изо рта демона острая пепельная вонь. Клешня смыкается еще, наплечник разрезан как бумага, лезвия начинают погружаться в плоть.
Со стороны Леарит демону в щеку вонзается пара белоснежных лучей.
- Прекрати! - кричит богиня, глаза сияют таким же светом, он пытается вырваться лучами повторно, но не выходит. Леарит выдыхает, голова склоняется на грудь, свет в глазах гаснет, обнажаются зрачки, в них блестит отчаяние...
Лучи оставили на щеке демона лишь крохотный черный след.
- Приятно видеть вашу беспомощность.
Хафал задумывается.
- Знаешь, человек, если изуродую тебя, умрешь и не увидишь страдания девки, а она хоть тебе и подружка, но не сможет мучиться из-за твоей смерти сильно. Она богиня, у ее породы, как и у демонов, чувство боли притуплено. Но если обрублю конечности сначала ей... Ты привязан к этой небесной суке больше, чем она к тебе, потому испытаешь столько боли, что буду в восторге! А она сдохнет не сразу, успеет глянуть, как режу тебя на куски, поэтому... Да, начну с нее!
Клешня отпускает руку Эгорда, демон переходит к Леарит.
Ужас того, что сейчас будет, заставляет забыть о раненом плече, Эгорд пытается вырваться как заживо погребенный из могилы.
Видел Леарит в плену, помнит, как богиня была прикована к полу в тюрьме демонов, как переливались серебром доспехи, сияли, как солнце, волосы, помнит, как не уставала бороться, пыталась порвать оковы, хоть и знала, что бесполезно. Поддерживала Эгорда, чтобы боролся и он, помогала не забыть себя, сохранить дух непокорным. Вот и сейчас Леарит прекрасна, неизменна, как боевое знамя. Какой бы хаос ни творился на поле битвы, знамя должно возвышаться, сиять, вдохновлять биться до конца.
Хафал захватывает ее плечо клешней.
Эгорд пытается себя раскачать, дергается изо всех сил, руки, ноги и голова словно хотят от туловища оторваться.
Клешня сжимает руку Леарит, звук разрезаемого металла...
Эгорд рычит, ревет, но высвободиться не может.
Полумесяцы клешни сближаются еще, Леарит вскрикивает, брызжут капельки божественной крови, одна из них на челюсти Хафала, он слизывает.
- Да-а-а-а-а...
Эгорд смолкает, охватывает ужас, внутри что-то надламывается, словно мир только что рухнул, а затем взрывается ярость. В голове Эгорда проносятся все заклинания: ледяные, световые, телекинетические, все-все, что изучил за долгую и бурную жизнь. Безумный хоровод не может остановиться, Эгорд применяет заклинания без разбора, рвет их на лоскуты, сшивает по-разному, обрушивает этот бред на оковы. Безумие нарастает, Эгорд пытается спешно собрать из всех заклинаний одно глобальное, не понимая даже, что это даст, может, просто хочет сойти с ума, совершить самоубийство, перегрузив разум...
Дымовые змеи вокруг Эгорда с призрачным визгом растягиваются, исчезают, воин-маг падает, приземляется на ноги.
Хафал замечает, клешня богиню отпускает, Леарит откидывает голову назад, по доспехам течет кровь. Клешня тоже в крови, Хафал поворачивается к Эгорду.
- Вот как...
Делает в его сторону шаги, ноги грохочут, хвост извивается.
- Так даже интереснее!
Воин-маг тянет ладонь к поясу, где меч, но Хафал с разворота бьет боком хвоста, Эгорд отлетает к фонтану, падает в его нишу, вода упругими хрустальными языками расплескивается, излизывает ступени помоста, стол и стены, ее прикосновение для Эгорда как холодная освежающая пощечина на все тело.
Эгорд прокручивает в голове формулы заклинаний, вода скапливается в летающие шары, они вытягиваются, превращаются в ледяные копья. Их стая залпом выстреливается в демона. Хафал закрывается клешнями крест-накрест, копья вдребезги, осколки осыпаются под ноги, не оставив ни на хитине, ни на черной стали даже царапины.
Демон хохочет.
- Слабый человечек! Рядом с этим кристаллом даже самая сильная людская магия ничтожна, и твой гнев не поможет. Бессильна даже богиня! Победить меня может лишь демон!
Потолок над Хафалом превращается в белый лед, потрескивает, обрастает ковром колючек, пышет небесно-молочными клубами морозного воздуха, площадь оледенения быстро разрастается, над Хафалом уже широченный пласт льда. С грохотом разбивается на глыбы, вместе с ними на Хафала падает Клесса, тело полудемона придавливает чистокровного сородича к полу, три щупальца скручивают клешни и скорпионий хвост, четвертое оплетает Хафалу ноги.
- Демон, говоришь...
- Пусти!