Никакие путные мысли не приходили на ум. Голова стала – словно чужая. И единственная мысль, бившаяся в ней, была: "Элои, Элои! Лама савахвани?"
НАТАША
…И, говоря с непосвященными, всегда думай: не лишнее ли ты говоришь. Но и руку подставь в беде даже чужаку, ибо помни всегда: не собою только одним живет Орден твой…
Из "Катехизиса…"
Виктор Арнольдович знал – надо как-то отвлечься, после этого разум снова заработает.
Он смочил ватку сильным раствором нашатыря и поднес к носу Наташи. Некоторое время она морщилась, потом открыла глаза и, увидев перед собой Серебрякова, наконец полностью проснулась.
- Где я?.. - проговорила она. - Кто вы такой?..
Виктор Арнольдович объяснил, что увидел, как она упала – вероятно оттого, что сломался каблук. Когда он подбежал, была без сознания. А поскольку документов у нее при себе не было и адреса он не знал, то привез ее к себе. Врача вызывать не стал, потому что сам в войну был фельдшером. А каблук он, кстати, уже приклеил.
- Как глупо… - сказала Наташа. - С детства не падала в обмороки… - Вдруг, взглянув на стенные часы, воскликнула: - О Боже! Значит, я провела у вас всю ночь!
- Вы мне не доставили никаких неудобств, - сказал Виктор Арнольдович. - В квартире три комнаты, я провел ночь в спальне… Вы хоть помните, что было с вами перед тем, как случился обморок?
Она нахмурилась:
- К сожалению, помню. Один мерзавец ко мне приставал… Самое отвратительное – что он отец моего… приятеля. Теперь и его тоже видеть не хочу – боюсь, это два сапога пара… - И поспешила перевести разговор на другую тему: - Могу себе представить, как я сейчас выгляжу! Где моя сумочка? И зеркало у вас где?
- Выглядите вы прекрасно, - сказал Серебряков, ничуть при этом не соврав. - Сумочка ваша в коридоре, на вешалке. А зеркало у меня, поскольку я холостяк, одно единственное – в ванной. Если хотите, можете и душ принять, там слева чистое полотенце. Я вас провожу.
- Спасибо… - Она опустила ноги на ковер. - Кстати, меня зовут Наташа.
Стало быть, поездка в машине, а значит, и все последующее действительно выпало у нее из памяти.
Ему пришлось тоже заново представляться.
Потом, когда проходили по коридору, снова было как будто повторно прокручивали кино.
- А это что? - удивилась она сейфовой двери. И, услышав в ответ, что это комната "Синей Бороды", так же заговорщицки отозвалась: - Понятно…
После того, как она приняла душ, они пили в гостиной кофе, приготовленный Виктором Арнольдовичем по своему рецепту, в турке. Человеком Наташа оказалась весьма общительным, что было, в общем-то, хорошо, ибо отвлекало Серебрякова от колыхавшихся вразнобой мыслей. Он уже знал, что, как он и предполагал накануне, Наташа преподает историю в классах с пятого по седьмой; что замужем она один раз успела побывать, но так мимолетно, что иногда об этом и сама забывает; что увлекается ранним французским средневековьем и хотя сие нынче не особенно актуально, мечтает когда-нибудь в будущем на эту тему диссертацию написать.
Сама она, в свою очередь, узнала, что Виктор Арнольдович возглавляет отдел в столь престижном министерстве и удивилась:
- Сколько же вам тогда лет?
А услышав, что ему в этом году будет сорок три, удивилась еще больше. Она, оказывается, считала, что ему максимум тридцать пять. Серебряков так и не понял, решила она ему слегка подольстись или в самом деле удивлена. Впрочем, в ее двадцать четыре разрыв между ними что в одиннадцать, что в восемнадцать лет означал, наверно, пропасть почти одинаково огромной ширины.
Вдруг вне всякой связи с предыдущим разговором Наташа сказала:
- А знаете, когда я лежала там, на диване, мне показалось, что я привидение видела. Конечно, во сне… Но сейчас кажется, что наяву.
Виктор Арнольдович сразу насторожился, но вида постарался не подать.
- И какое же оно было? - с улыбкой спросил он. - Очень страшное?
- Так, средне, - сказала она. - В здоровенных очках и с марлевой маской на лице.
- И где же вы его такое узрели? Неужто прямо здесь, в комнате?
Наташа покачала головой.
- Нет, если бы в комнате, я бы, наверно, даже во сне заорала от страха. Но оно было за окном. Я тогда решила, что тут первый этаж и просто какой-то странный прохожий в окно заглядывает. А теперь смотрю – этаж-то у вас…
- Двенадцатый, - подсказал Серебряков.
- Вот! - подхватила она. - Значит, оно, получается, в воздухе висело!
- И долго?
- Нет, совсем недолго… Потом, кажется, увидело меня и прошло по воздуху вон в ту сторону…
Кое-что понемногу начинало проясняться. Как здорово, что он ее разбудил, а то она могла и забыть об этом привидении к вечеру.
Виктор Арнольдович предложил еще кофе и, прихватив турку, отправился на кухню. В действительности это был предлог. По пути он неслышно открыл комнату "Синей Бороды", войдя туда, хорошенько осмотрел оконные рамы и подоконник и сразу обнаружил на подоконнике небольшую царапину, которой, он точно знал, не было тут прежде. Значит, оконную раму кто-то открывал.
Все это было мерзко, но совсем не так загадочно, как вначале казалось, и, несмотря на то, что кто-то за него явно крепко взялся, Серебряков изрядно повеселел. Колобуил, если это в самом деле был он, оказалось, был не столь осторожен и даже оставлял шанс выследить себя.
Вернулся он с дымящейся туркой, не в силах сдержать улыбку.
- Смеетесь надо мной из-за этого привидения? - спросила Наташа.
- Да, смешно, - подтвердил он. - Потому что никакое это было не привидение.
- А что же?.. Или мне приснилось?
- И не приснилось вовсе. Вы в самом деле видели. Только не привидение, а обычного пескоструйщика – знаете, которые чистят дома струями песка. Они всегда работают в очках и в маске, чтобы песок в лицо не попал.
- Боже, как просто! - всплеснула Наташа руками.
- Да, просто, - согласился Виктор Арнольдович, а про себя подумал, что для Колобуила это, пожалуй, даже слишком просто, и почувствовал какую-то новую, еще не осознанную опасность в этой простоте.
Привыкший все проверять, он полистал телефонный справочник и набрал номер службы городского хозяйства.
Однако женщина, взявшая трубку, ответила ему, что ни одна бригада пескоструйщиков нынче утром в районе Щербаковской не работала.
Наташа смотрела на него вопросительно.
- Видите, мы угадали, - все тем же веселым голосом сказал ей Серебряков. - Как раз нынче тут была бригада, вот вам и ваше привидение!
…Проще бы Колобуилу все-таки затесаться в бригаду, в этом случае искать его было бы намного труднее. Во всяком случае, сам Виктор Арнольдович именно так бы на его месте и поступил. Тот же предпочел действовать в одиночку. Но машину-то с подъемником он тем не менее где-то раздобыл. Вряд ли в Москве таких машин слишком уж много, так есть хоть и слабая, но вполне реальная надежда, что по ней удастся ухватить его след.
Мог ли Колобуил допустить такую неосторожность? Мог ли не заметить, что Наташа приоткрыла глаза?
Серебряков был уверен, что если это вправду Колобуил – то никак не мог.
Впрочем, возможно, сам Виктор Арнольдович нарушил его планы тем, что разбудил Наташу прежде времени. Кто бы мог подумать, что несгибаемый архангел Хризоил, рука Ордена в миру, вдруг почувствует одиночество и возжелает с кем-то поговорить? А если бы Наташа проспала, как ей полагалось, до шести или семи, то затем стала бы сразу собираться домой и едва ли рассказала бы Серебрякову о приснившемся ей привидении…
С другой стороны (Виктор Арнольдович уже мыслил за Колобуила), они могли встретиться позже, и при этой встрече Наташа могла вспомнить и рассказать…
Это означало лишь одно – что жизнь ее отныне не в безопасности. Нет, в ближайшую неделю ей, пожалуй, ничто не грозит. Ее смерть не должна произойти так близко к смерти генерала Коловратова – такова обычная для Ордена предосторожность, Колобуил не стал бы ею пренебрегать. Но вот спустя неделю, другую…
Что бы в этом случае сделал он, Хризоил?.. Да уж придумал бы что-нибудь. Но прежде для облегчения своей задачи поставил бы ей "маячок", чтобы знать наверняка, где она находится в каждую минуту…
Что-то Наташа в этот момент рассказывала о средневековой Франции – кажется, о династии Меровингов. Виктор Арнольдович почти ее не слушал, думая о своем.
Извинившись, вышел из гостиной и в прихожей тщательно ощупал ее куртку, висевшую на вешалке… Нет, там не было ничего… А вот в сумочке… Под шелковой подкладкой…
Да, точно, это был "маячок", крохотное приспособление размером с таблетку. С его помощью, имея обычный транзисторный радиоприемник, всегда можно было обнаружить, где она находится. Виктор Арнольдович выдрал его из-под подкладки, бросил в унитаз и спустил воду.
Впрочем, это было почти бессмысленно. Колобуил и без "маячка" всегда легко отыщет ее. Если уж Серебряков желал ее спасти (а сейчас он этого больше всего желал), следовало предпринять что-то более радикальное…
Когда он вернулся, Наташа сказала со вздохом:
- Как-то забыла даже, что сегодня понедельник. Вот я и прогуляла работу, получается. Между прочим, первый прогул в моей жизни. - Она встала из-за столика: - И засиделась я у вас… Пожалуй, пойду… Может, еще успею на классный час в шестом "Б".
Если бы она знала, что Колобуил уже прицеливается в нее!.. Необходимо было как-то ее задержать, пока ему, Хризоилу, не придет в голову какая-нибудь благая мысль насчет того, как ее спасти…
Для начала он сказал:
- Вот чего я вам не советую – так это идти на работу сейчас. Мне, конечно, жаль вашего шестого "Б", но как старый бюрократ могу заверить вас – опоздание всегда выглядит гораздо хуже прогула. Тем более что обморок у вас все-таки был. А если речь идет о медицинской справке, то это я вам без труда устрою.
- Вообще правда, ноги еще какие-то ватные, - вздохнув, согласилась она. - Ладно, прогуливать так прогуливать! Переживет мой шестой "Б".
- Вот и славно! - обрадовался Виктор Арнольдович. - Скоро уже обеденное время, а у меня такой обед!.. - И покуда она не передумала, поспешно добавил: - Вы тут о Меровингах рассказывали; знаете, я тоже в свое время интересовался эпохой Ленивых Королей. С ними связано одно более позднее поверье, которое не так-то просто объяснить…
- О чем вы?
- Возможно, вы слышали, что французские короли более поздних династий якобы умели излечивать золотуху простым наложением рук?
- Да, где-то такое попадалось. Что, думаете, и вправду умели.
- Думаю, нет, - сказал Виктор Арнольдович, - хотя золотушные толпами валили ко двору. Может, на уровне психотерапии что-то и удавалось, но в целом, уверен, шарлатанство чистой воды. Однако спрашивается – зачем им было взваливать на себя эту обузу?
- И зачем же, по-вашему?
- Затем, чтобы не уступить свергнутым ими Меровингам в этом умении. Но Меровинги-то излечивали вовсе не от безобидной золотухи!
- А от чего же?
- Да от проказы они излечивали! И это не подлежит никакому сомнению!
- Вы можете указать какие-нибудь источники? - заинтересовалась она.
- Источники, безусловно, есть, - сказал он, - но, боюсь, они не слишком доступны.
Вообще-то говоря, они были недоступны никому, кроме Ордена, кроме нескольких уцелевших деспозинов и, быть может, кроме каких-нибудь самых проверенных библиотекарей в Ватикане. И говорить об этом архангелу Хризоилу едва ли следовало. Но сейчас это казалось ему меньшей провинностью, чем отпускать Наташу на верную смерть. А его словами она была явно заинтригована, и этим наверняка можно было оттянуть ее уход.
Она спросила:
- Нет, вы правда верите, что они могли излечивать проказу? Ведь ее, по-моему, и сейчас…
Серебряков перебил:
- Не верил бы, когда б не знал о происхождении этих самых Меровингов.
- Вы имеете в виду их происхождение от легендарного Меровея?
- Я имею в виду то, что от свержения последнего из Меровингов Пипином Коротким и до воцарения Каролингов считалось совершенно несомненным в ранневропейской традиции. А потом это стало великой, непроизносимой тайной, за которую расплатились жизнью сначала катары, а позже и тамплиеры. Если же говорить только о врачевании проказы – то вспомните, кому это еще удавалось.
- Ничего не приходит в голову, кроме…
- Ну-ну! - ободрил ее Серебряков.
- Кроме… Иисуса Христа… - проговорила она немного смущенно, дитя советского воспитания.
- Мне остается только по-библейски ответить: "Ты сказала", - улыбнулся Виктор Арнольдович. И добавил: - Вообще с ранними Меровингами связано много загадочного. Увы, бульшая часть документов сгорела в Лангедоке во время Альбигойской войны и в королевстве Септимания.
- Септимания? Никогда не слышала, - сказала она.
- О, было такое благословенное королевство на Юге Франции! - подхватил Серебряков. - Кстати, тоже созданное отпрысками Меровингов. Оно просуществовало до седьмого века. Многие в ту пору считали именно его, а вовсе не Рим и не Константинополь, центром истинного христианства. Что не могло не вызвать недовольство со стороны Рима. Это в конце концов и стало причиной трагической судьбы всего рода Ленивых Королей, их свержения и распыления по свету.
- Но они были свергнуты из-за усиления феодальных отношений во Франкском государстве, - вставила Наташа – видимо, строки из какого-то учебника.
- Ну и чем они, бедняги, мешали вашему феодализму? - возразил Виктор Арнольдович. - Просто римское папство, ведущие свое начало от Петра, в прошлом простого рыбака, не желало мириться со столь высоким происхождением своих конкурентов Меровингов. В результате произошел сговор между очередным папой и аквитанским майордомом Пипином Коротким. Пипин, заручившись поддержкой Рима, сверг Меровингскую династию, а в расплату отдал папам хороший кусок Италии – так называемый Пипинов дар, больше известный сегодня как Ватикан. И только странствующие рыцари продолжали искать то, что осталось от Священного Грааля…
Наташа спросила:
- Грааль – это, кажется, по средневековой легенде, чаша с кровью Иисуса Христа?
- Именно что по легенде, - сказал Серебряков. - По легенде, придуманной, чтобы сокрыть истину.
- Но, как написано у Мэлори…
- Да когда он жил, ваш Мэлори! - перебил ее Виктор Арнольдович. - В пятнадцатом веке! К этому времени все истинное было давным-давно вымарано, только легенды и остались! Порой, кстати, довольно нелепые, вроде той же легенды о Чаше Грааля. В самом деле, чаша всего одна, а ищут ее рыцари чуть не всей Европы, и многим к тому же удается ее отыскать!.. Все станет на свои места лишь если мы поймем истинный смысл Священного Грааля!
- И каков же он, истинный смысл?
- Да "кровью Христовой" в ранние времена называли то, что мы сегодня назвали бы его потомством! Именно потомков Спасителя, потомков тех же Меровингов (их называли деспозинами), рассеянных по всему свету, и разыскивали рыцари! Кое-кого иногда удавалось отыскать…
- Вы и в это, никак, верите? - с сомнением спросила Наташа.
Пожалуй, он, Виктор Арнольдович, зашел все-таки слишком далеко. Совсем выходило не по "Катехизису", но и нынешняя ситуация с появлением Колобуила никак не вписывалась в этот "Катехизис".
- Всего лишь пытаюсь пробиться к истокам некоторых легенд, - сказал он.
- А по образованию вы историк?
- Нет-нет, я экономист. А это – просто мое, как сейчас говорят, хобби.
- Но вы при этом знаете гораздо больше меня, - вздохнула она. - Наверно, у вас и книги обо всем этом есть?
- Да, целая библиотека. Имеются даже совершенно уникальные экземпляры. Как-нибудь можете посмотреть, найдете много для себя интересного.
Наташа снова вздохнула:
- Заманчиво… Но, к сожалению, мне скоро уходить. Как говорится, пора и честь знать.
- А вы оставайтесь у меня, - неожиданно просто предложил Виктор Арнольдович.
- То есть – как?.. - не поняла она. - Вы что же, предлагаете?..
- Ничего такого, о чем вы, вероятно, подумали, - перебил ее Серебряков. - Просто живите себе. Квартира, как видите, большая, места хватит. Я человек одинокий, обычно целыми днями на работе. Если иногда уборку делать будете – совсем хорошо. По-моему, лучше, чем жить в коммуналке со сварливой соседкой… - Вот это он сказал явно лишнее – откуда бы ему про коммуналку было знать? Пока Наташа не заметила его оплошности, поспешно добавил: - Кабинет в вашем распоряжении – там как раз и все книги. Вообще чувствуйте себя тут полной хозяйкой. На работу буду отвозить вас на машине… Ну так как?
Он увидел, что Наташа уже колеблется.
- А больше вы ничего не имеете в виду? - после некоторых раздумий спросила она.
В ответ Виктор Арнольдович по-рыцарски приложил руку к груди:
- Слово идальго! Более ничего… Разве только кроме…
- Кроме?.. - вскинула она головку.
- Кроме комнаты "Синей Бороды".
- А если найду ключ и однажды туда загляну? - спросила Наташа.
Виктор Арнольдович ответил, как и прежде, когда речь зашла об этой комнате, совершенно серьезно:
- Тогда вас ждет то же, что героиню сказки.
Наконец она улыбнулась. Сказала:
- Ну, если здесь такие страсти… Знаете, я, наверно, покажусь вам слишком легкомысленной, но вы не боитесь, что вот возьму да и соглашусь?
- Так возьмите и соглашайтесь, - тоже улыбнулся Виктор Арнольдович.
Все вышло проще, чем он даже ожидал. Если бы еще эта девчонка знала, что он вырвал ее у смерти! Теперь, когда она у него под крылом, Колобуил едва ли сможет так легко добраться до нее.
Хотя – странен и непредсказуем этот Колобуил, и теперь при каждом шаге нужна втрое большая, нежели прежде, осторожность…
Вечером они съездили в Наташину коммуналку за ее вещами. Потом, уже разобрав вещи, Наташа допоздна сидела в его кабинете за огромным письменным столом и листала старинные фолианты.
Когда перед сном он к ней заглянул, она сказала: