Распластавшиеся на ковре девицы хранили неподвижность, словно спали.
Живое ложе было удовольствием изысканным и очень дорогим. Собственно, в империи Черных Солнц оно было доступно лишь императору и наследным принцам. От дев, составлявших его, требовалось два качества - дородность, дабы пользующийся ложем не ощущал костей под собой, и умение долго сохранять неподвижность. (Последнее, пожалуй, было главным.) Лишь когда владыка соизволял отойти, девушки быстро вскакивали и убегали, уступая место новой партии, так что когда тот возвращался, то зачастую даже не замечал подмены. Кормили их лучше, чем даже гаремных наложниц, а позже находили им достойных мужей.
Впрочем, и порядки были строгими.
Девушка, подающая признаки жизни во время несения службы, могла быть наказана. А после третьего такого случая провинившуюся изгоняли из числа приближенных прислужниц, и дальнейшая ее судьба уже никого не волновала.
Нет, ее не посылали на алтарь, как думали некоторые. В жертву владыке приносились лучшие - кровь никчемной девки только оскорбила бы святилище. Ее могли послать развлекать солдат дворцовой стражи или даже куда-нибудь в гарнизон, выдать замуж за трубочиста или уборщика, ну сослать в храмовые деревни или отдать сельским рабам на развод. В самом худшем случае - приковать в подземелье и оставить умирать от голода и жажды или отдать мастеру победной церемонии, чтобы не утратил навыков, тому ведь требовалось время от времени практиковаться в своем искусстве.
Тем временем кое-что изменилось.
Легонько хлопнув ладонью наложницу - та, став на четвереньки, проворно убежала за занавесь в углу, император сел на пятки, как был - не подтянув легкие шаровары, и уставился на гостя. Жрец заметил, как болезненно дрогнуло лицо одной из девушек, на живот которой оперлись колени толстяка. Самую чуточку. Но все равно непорядок. Впрочем, возможно, Ксанха просто подвело зрение? Да и вообще, ему сейчас не до нарушений этикета.
- Подойди, - расслабленно бросил владыка.
Жрец приблизился, равнодушно ощущая под ногами живую девичью плоть, - к Сыну Бездны даже он должен был входить не иначе как босиком и опустив глаза.
- Тревожные вести с границ, величайший, - доложил он.
- Что такое? - На жирном лице владыки появилось скучающе-брезгливое выражение.
- Я уже докладывал Сыну Бездны о появлении в Аргуэрлайле чужеродцев…
Повелитель кивнул.
- Теперь они заключили союз со Степью. Вслед за этим великий шаман степняков Айг-Серинго вместе со своим войском и новыми союзниками совершил набег на область Тросс, разгромил храмы Шеонакаллу, владыки нашего, повесил жрецов и служек на воротах, а на холмах восстановил капища. Трое суток длились пляски вокруг идолов и поругание имени нашего владыки.
- Ну что же, - надменно изрек император. - Ты должен действовать со всей надлежащей суровостью и прилежанием. Распорядись передать мою волю воеводам и всем, кому надо, - наглые кочевники и пришельцы должны быть наказаны. Ступай.
Ксанх вышел, как и положено, не поднимая глаз.
Хотя император не решает, по сути, ничего, но таков закон.
Отпрыски царского рода не могут занимать жреческие должности, и власть Сына Бездны заканчивается за порогом даже самого захудалого сельского храма. Однако именно он, владыка земной, что лишь царствует, но не правит, есть носитель высшей благодати, единственный, кто имеет право властвовать над всем Аргуэрлайлом, от северной вершины круглого мира, до южной вершины, всеми землями ведомыми и неведомыми. Ибо он прямой потомок аватары самого господина Шеонакаллу - высочайшего из Высочайших и, как гласили тайные книги, единственного истинного божества.
Октябрьск
- Ты хотел узнать о том, что было здесь раньше, брат мой по Силе? - Фраза прозвучала в устах Аора Тахриса Мак Арса не как вопрос, а как утверждение.
Артем кивнул.
За неделю, прошедшую со дня их первого знакомства, молодые люди успели подружиться. Как выяснилось, Мак Арс был всего на пять лет старше Серегина. К тому же, до того как пойти в учение к чародеям, он немного промышлял мастерством каменщика, помогая отцу. Так что общих тем для разговоров было немало.
Маг неплохо поднаторел в русской речи. Сказались и природные способности, и навыки кудесника помогли. Он потихоньку и Артема обучал местному языку.
- Каково прошлое Аргуэрлайла? Не знаю, зачем тебе, воину, это знать, но я исполню твою просьбу… - Вдохнув несколько раз, Аор начал распевным речитативом: - Прежде, тысячи лет назад, этого мира не было, а был иной мир. И мир тот был благ и добр, и свет Высочайших озарял его. И благость истинная пребывала на всем и на всех людях, до самых сильных властителей. Маги искусно управляли погодой, и не было засух и неурожаев.
Ветра дули, как это было угодно мореходам, и корабли быстро пересекали океаны. Летающие колесницы не только использовались в войнах и не только доставляли гонцов, но и перевозили людей, естественно, тех, кто мог заплатить.
Горящие вечно светильники освещали улицы городов и дома, превращая день в ночь, и неугасимые маяки указывали судам безопасный путь.
Незримые пути позволяли всякому, кто обладал даже небольшим даром, перемещаться по древним дорогам.
Были бедняки и богатые, но не было нищих и голодных.
Войны велись, но без излишней жестокости, и победитель щадил побежденного.
Да и большие войны давно прекратились, вспыхивали только мелкие стычки да еще схватки с еще не покоренными племенами и мелкими царствами на границах великих держав.
В блеске и величии возвышался Туллан, что лежал на сотнях островов в Дальнем океане. Процветало царство Сай на месте Сарнагарасахала. Древней мудростью, бывшей древней уже тогда, переполнялась Шривиджайя, в храмы которой приходили паломники со всего света, дабы приобщиться к великой благости этой земли, где, по преданию, были созданы первые люди.
И были еще многие иные царства, величием превосходившие самые сильные из нынешних, но даже имена их забыты теперь.
Но все в этом мире конечно, и даже боги могут стареть и умирать. Начал стареть и болеть и этот мир, хотя это мало кто заметил.
Цари и знать стали предаваться распутству и безделью, и дошло до того, что извращения и безумные развлечения стали обыденными, а простые человеческие страсти и дела - презренными в их глазах.
Воины развратились и разленились, не хотели воевать, но желали властвовать. Маги взалкали могущества ничем не связанного, перестали почитать Высочайших и в безумии гордыни своей принялись искать пути к Темным Владыкам. Другие нестерпимо возжелали власти земной, говоря, что-де все люди низки перед ними, взысканными мудростью и силой.
А жрецы больше не служили богам и не носили в себе благодати ни на мышиный коготь. Тоже возмечтали они о власти и тоже искали путей обрести чуждую силу. А пуще того - проводили жизнь в увеселениях, беря во всем пример с благорожденных.
Глядя на них, и простой народ начал роптать и думать не о должном пути, но о том, как бы повеселей и полегче прожить земную жизнь. Многие не заводили детей, чтобы не тратить сил на них, рассуждая, зачем, что нам до тех, кто будет жить после нашей смерти?
Труду предпочитали безделье, и когда правители на праздниках устраивали угощение, тысячи и тысячи нищих учиняли побоища ради того, чтобы завладеть дармовой едой.
Торговцы старались обмануть друг друга, а неправедное богатство промотать в распутстве и увеселениях.
Настали времена, и пали древние династии тех, в ком текла божественная кровь Высочайших. Луна затмевала Солнце чуть ли не каждую четверть. Земля тряслась, сбрасывая со своего тела города, как лошадь стряхивает севших на нее мух. Пересыхали реки, выходили из берегов моря, степи покрывал пепел горящих лесов.
И в трепете был мир, и хотели уже многие страны обрушиться на безумцев, пока те не погубили Аргуэрлайл, но тут оказалось вдруг и сразу, что нет ни воюющих царств и войск, ни даже народов, живших там, а только руины и жалкие остатки живших там прежде, почти лишившиеся разума от пережитого ужаса.
И самая первая из Великих Войн завершилась тем, что не стало тех, которые затеяли ее.
Но оставались другие страны - царство Хуптар, что было на месте Шривиджайи и Магуррана, три царства, что находились на огромном острове или материке, что лежит в южном море, и страна Тикал: на ее месте ныне пустыня, а столица, Ирем, стала обиталищем демонов. Бедствия затронули их не так сильно, и они устояли. И тогда решили их цари, вельможи и маги: дескать, беды пришли с севера и погубили тех, кто их вызвал. Значит, нужно пойти на север и взять себе опустошенные земли и все, что там еще осталось, чтобы возместить понесенный ущерб. Это казалось им справедливым и правильным.
Но тогда владыки страны Мирс, и Танитии, и Таршеша, и иных, что лежали на южном берегу Великого моря и были вассалами Туллана, вдруг спохватились. "А почему это чужаки хотят присвоить себе павшее царство дома Горрала? - вопросили они. - Разве не платили мы веками дань ему? Разве не посылали своих солдат на их войны? Разве, наконец, не породнились мы с потомками Высочайшего владыки моря, отдавая им в гаремы своих дочерей?"
И вновь вспыхнула война. Теперь уже не сильнейших против сильнейших, а многих сильных против многих сильных. Сталь и бронза ударялась о сталь и бронзу, и магия отражала магию. И тогда стронулись с мест сами основы мира, расшатанные неразумными людьми, и рухнул он. Так окончилась вторая Великая Война и началась Эпоха Кары…
Одновременно пробудились вулканы - десятки, сотни, иные из которых молчали с незапамятных времен. Землетрясения превращали в руины города… Воды моря соединялись с подземным огнем, порождали ужасные взрывы, сокрушавшие целые острова, так что обломки скал взлетали к самому полярному сиянию. Волны, высотой сравнимые с горами, обрушились на берега, смывая все, даже почву, оставляя лишь голый камень и мертвую глину.
Но все это было лишь началом.
Выпадали ядовитые дожди, от которых умирали деревья и травы, а у людей слезала кожа. Земная твердь раскалывалась, и из трещин изливались, подобно рекам, потоки кипящей лавы…
Аор говорил нараспев, ровным, без выражения, голосом, словно повторял заученный когда-то наизусть древний текст. Да, наверное, так и было.
- Море кипело от подводных вулканов, и облака горячего пара сжигали все живое. Тучи раскаленного пепла и камней вырвались из недр гор и испепеляли все вокруг. Гигантские волны и потоки вод, несшие целые скалы, заливали равнины.
Вспыхивали пожары, опустошавшие обширные области. Горели нивы и сады, бешеный огонь выжигал леса. Пламя столь стремительно распространялось, что даже быстроногие зайцы и дикие быки не успевали спастись бегством. Пожары испепеляли поля и деревни. За ними приходили исполинские смерчи и стирали с лица земли то, что оставляли пожары. Дымы застилали небо, превращая дневной свет в ночной сумрак. Вода рек и озер становилась горькой. Жуткие видения начинали терзать испивших этой воды, и они умоляли окружающих спасти их от преследующих их призраков.
Подводные извержения и взрывы, - монотонно продолжал молодой чародей, - порождали все новые и новые цунами, обрушивавшиеся на пощаженные первой гигантской волной берега, топя корабли, на которых люди пытались бежать в безопасные места. И все это, говорят легенды, случилось всего-то за несколько недель, даже солнечный свет еще не успел померкнуть от туч вулканического пепла, пыли и дыма громадных лесных пожарищ. Не только земля, но и небо испытало на себе ярость разрушения. Бег светил изменился на глазах.
Неподвижные звезды сошли со своих мест. Небесная сфера поколебалась, и светила изменили путь, и Луна прыгала по небу, как мяч в руках Высочайших. Казалось, гигантские демоны бьются со звездами, и гром этой битвы сотрясал мир.
Людям чудилось, что небо падает на землю, и в преданиях иных народов это время называется Эра Рухнувшего Неба. Сильнейшие ветра дули много дней, унося людей и валя леса. Выпадали дожди из горячего пепла и раскаленных камней. Моря отступали далеко к горизонту от берегов, обнажая дно, а затем приходили волны, достигавшие небес. Земля трескалась, и из трещин вырывались тучи раскаленного газа. От подводных извержений кипели моря.
Города рушились, становясь грудой камня. Мощные ветры, бешеные шквалы, волны, вздымающиеся на высоту гор, опустошали берега морей и океанов.
Люди метались как безумные, тщетно ища спасения. Иные пытались спрятаться внутри самых прочных строений, но те разваливались, как будто были слеплены из грязи. Другие пробовали укрыться в пещерах, но рушились скалы, замуровывая их навсегда в глубине тверди. Прочие бежали в леса, но и там не было им пощады.
И еще великое бедствие пришло - не с земли, но свыше, будто разъяренные небожители решили покарать обезумевших смертных. С неба упали огромные скалы. Гром от удара прокатился по Аргуэрлайлу несколько раз, и от эха его содрогались горы.
Моря взорвались исполинскими цунами высотой выше иных гор и ушли, смыв целые страны, оставив после себя гигантские болота - целые океаны грязи.
Во многих местах наступила ночь, длившаяся целые годы, в других - лишь сумрак и холод. Прежде плодородные области превращались в пустыни, и лишь один из ста выживал в еще недавно цветущих странах. Толпы живых скелетов пожирали друг друга.
Страх и отчаяние подвигли многих отказаться от почитания прежних богов, которых обвиняли во всем случившемся. Люди обратились к самым древним и диким верованиям, пытаясь заключить союзы с силами тьмы и зла в надежде, что они избавят их от бед, смилостивившись над своими слугами. Неведомым и Темным приносились обильные человеческие жертвы, сопровождавшиеся мучениями несчастных.
Жестокие культы множились, и случалось, в жертву приносили каждого третьего, чтобы спастись оставшимся двоим.
Вырождалась и магия. Носители знаний были освобождены от надзора, от обязательств, которые налагались на них древними кодексами, властью, старейшинами. Страх смерти и желание защитить соплеменников оказывались сильнее всех других чувств. Прежде запрещенное становилось разрешенным. Черное служение, допускавшееся ранее лишь в самых тяжелых случаях, теперь делалось обыденным. Расцвели некромантия и наведение порчи.
Иные чародеи, казалось, сошли с ума вместе с миром и творили такое, о чем страшатся говорить древние легенды. Ибо даже знание этого способно осквернить человеческую душу. И когда бедствия ослабили хватку на горле мира, оказалось, что лишь каждый двадцатый уцелел из тех, кто жил прежде.
Так прекратилось прежнее время и настало новое. Сгинуло былое величие и благо без следа. Исчезло все - слава, мудрость, могущество, память, имена царей, мудрецов и героев, и даже тех, кому они молились, и, быть может, не зря в иных легендах говорится о том, что падение прежнего мира было отражением великой битвы между древними богами и теми, кого потом стали именовать Высочайшими.
Мак Арс, сглотнув, облизал пересохшие губы.
- Ты позволишь, друг, чтобы на сегодня я закончил свой рассказ? Нам пора заняться уроком. Твоя Сила требует огранки, как драгоценный камень.
Гахна. Дворец Девяти Столпов
Известно всем и давно: хороший маг не всегда бывает хорошим повелителем.
Чем выше способности, талант и сила, тем меньше человеку хочется заниматься чем-то, кроме своего искусства. Нет, редко кто отдает себя чародейству без остатка - есть и у чародеев, как и у всех людей, свои слабости и страстишки.
Кто-то коллекционирует красавиц, кто-то драгоценные камни и украшения, кто-то - старинные монеты; кто-то любит вкусно поесть или вырезать из дерева забавные фигурки…
Но маги, увлекающиеся мирской властью, встречаются реже, чем белые драконы.
Правда, слишком плохой маг тоже мало пригоден, чтобы возглавлять себе подобных: не секрет, что мастера уважают лишь мастеров.
Поэтому и говорят еще, что маг низких ступеней - плохой повелевающий. Но говорят также, что маг высших ступеней - повелевающий никакой.
А в мире Аргуэрлайл лучше иметь плохого вождя, чем вождя никакого.
Эйгахал Коцу, первый кормчий ковена Холми из Конгрегации ковенов Севера, был как раз тем, кого, выражаясь официальным языком, можно было назвать идеальным руководителем магического ордена. Он вполне разбирался в тонкостях искусства, и даже седобородые маги-наставники не назвали бы его невеждой. Он умел достаточно много - шестой ступени в управлении погодой добиться непросто.
Но в то же время мэтр Эйгахал вполне разбирался и в хозяйственных делах ковена (не все же целиком сваливать на управляющих и приказчиков), и богатство его магической семьи прирастало во многом благодаря его советам.
Но куда важнее было то, что он также разбирался в тонкостях внутримагических отношений, точно определяя, куда и кого поставить, кому что поручить и какие направления избрать.
А это было самое важное.
И в самом деле, что толку в маге пятнадцатой или даже двадцатой ступени, если на поле битвы его скрутят два десятка вражеских магов, должным образом организованных? Какая польза в самом лучшем наставнике, если он ошибется и подготовит самых хороших магов, но не тех, что нужны ковену и его пути? И так далее, и тому подобное.
И вот сейчас, готовясь к совещанию Конгрегации, маг напрягал все свои умственные и логические способности. Уже семь лет он вел ковен - один из сильнейших в Конгрегации, но ни разу не встречалась ему задача такой сложности. И быть может, никто из всех его предшественников за все пять веков существования ковена не сталкивался с подобным.
Размышления его нарушило появление в дверях двух его ближайших советников - Фесо Торка и Егиры Дзе.
- Во имя Холми и пути его! - приветствовал их маг.
- Во имя, - коротко бросили младшие кормчие.
- Нам пора, братья мои по Силе.
- Да, первый, мы готовы.
Они покинули покои, закрепленные за их ковеном во дворце Девяти Столпов, и направились в главный зал - не очень большое подземелье, лежавшее глубже всех прочих подземных сооружений дворца и освещенное исполинским камнем вечного света, водруженным на невысокой колонне.
В середине стоял огромный круглый стол, столь искусно составленный мастерами из идеально подогнанных деревянных деталей, что казался выточенным из гигантского комля исполинского древа. Подобные деревья и в самом деле можно было бы еще отыскать в лесах, но чтобы втащить такой стол сюда, требовалось разрушить стены подземелья.
Молча рассаживались за этим столом появившиеся из проходов люди - как и Эйгахал, высшие чины девяти ковенов.
- Я созвал вас здесь, братья по Силе, по праву, дарованному обычаем, установлением предков и договором, что заключили наши предшественники, дабы обсудить странные и неприятные известия, что пришли с юга, - сообщил уже не один сезон возглавлявший Конгрегацию седобородый Георран, первый кормчий ковена Белых Птиц, когда все заняли свои места. - Известия о чужих людях, которые пришли неизвестно откуда, из-за пределов Аргуэрлайла, из мест, что лежат вне пределов знакомого нам мира. До всех ли дошли эти слухи?
Согласные кивки были ему ответом.