Одним "вопросиком" он, конечно, не ограничился. За полученные сведения - в принципе, чего греха таить, совершенно бесценные сведения! - мне пришлось расплачиваться почти полуторачасовым монологом. К которому я, честно говоря, к этому времени уже был готов. Сам того не ведая, мой двойник дал мне достаточно времени и аналитических данных, чтобы решить, о чем говорить, а о чем нет. Я бы, например, на его месте сначала вытянул из пленного все, что он знает, а потом уже налаживал психологический контакт и давил на ответную откровенность; хотя, учитывая все тот же внутривенно вводимый пентотал и прочую фармацевтическую гадость, может, он и прав - спешить-то ему вроде и некуда. Кроме того, к началу второго тура нашей беседы у меня вдруг "жутко разболелись" голова и подбитый глаз - и мне было высочайше дозволено вести монолог, лежа на диване.
Рассказывать он мне не мешал и даже вопросов почти не задавал - видимо, надеялся потом пару раз внимательно прослушать запись - о том, ведется ли она, я даже и спрашивать не стал: не хотелось выглядеть наивным идиотом. А рассказывал я подробно, понимая, что от моей откровенности сейчас зависит не только выгаданное на восстановление нужных для последнего рывка сил время, но и успех всей операции. А возможно, и жизнь капитана, бросать которого я, по крайней мере пока, отнюдь не собирался…
Прекрасно понимая, что утаить факт существования своего мира и ошибочность предположений майора о моей принадлежности к их "исходному" миру не удастся (попытайся я сделать это, он бы "срезал" меня на несовпадении в описании "Вервольфа", который здесь был одноуровневым), я честно выдал ему всю историю деда и своей долгой дороги к бункеру. Исхитрившись при этом еще и получить сочувствие по поводу незаслуженных преследований со стороны "этого вашего местного КГБ".
А вот многое из того, о чем поведал мне Посланник, я ничтоже сумняшеся утаил: в этой, новой, версии второй полюс Маятника уже не нужно было уничтожать.
Почему я так сделал? По-моему, понятно: разрушение "Спирали", по их мнению, угрожало самому существованию этого мира и потому вряд ли входило в ближайшие планы. И рассказать о моем настоящем задании означало бы то же самое, что прямо заявить: "Тут такое дело, мужик, я должен спасти два параллельных мира, но вам и вашему тоталитарному раю это может немножечко навредить…"
Они могут трижды и четырежды понимать, что ошиблись и сотворили что-то не то, но не думаю, что их сильно обрадует сия перспектива. Хотя, как я понимаю, ничем особо страшным это не грозит, даже учитывая, что они, как сказал бы Посланник, вновь попытались вторгнуться "в наднебесные сферы" и вновь поплатились за это, к счастью, пока еще не так страшно, как в прошлый раз.
Что именно они сотворили, запустив чудовищный Маятник-"Спираль", я, конечно, до конца не понимал, сомневаюсь, что это смог бы объяснить и сам Посланник, - однако предполагал вот что: насильственно изменив естественный ход развития событий в этом мире, они создали своего рода прецедент (или, может, правильнее сказать "парадокс" - не знаю). Ну, что-то вроде случайного временного ответвления, "рукава" от основного русла великой Леты.
И прекрати Маятник свое существование (или отключись он), альтернативный временной ручей длиной в пятнадцать лет либо вольется обратно в неспешное течение реки Времени, либо (что гораздо менее вероятно) повернет вспять, и всем прожившим эти полтора десятка лет придется прожить их заново, уже в своем истинном мире… Скорее все-таки первое: в тот миг, когда зловещая "Спираль" остановится (кстати, всем нам, как я понимаю, жутко повезло, что они не узнали о том, на что еще она способна - могу себе представить, что бы могло быть, попытайся они запустить ее не во времени, а в пространстве! Хотя это вряд ли - насколько я помню рассказ Посланника, без второго полюса сделать это невозможно…), все они окажутся там, где должны были оказаться без вмешательства в тонкие материи Времени. Например, мой брат-близнец, скорее всего, станет простым майором группы диверсионного спецназа ГРУ Министерства обороны Российской Федерации. Вот только интересно, будет ли он помнить о том, кем был здесь, или нет?..
Почувствовав, что начинаю путаться, я полностью сконцентрировался на рассказе.
Итак, согласно "новой" версии происходящего, Маятники - да-да, именно во множественном числе: об уничтожении "Спирали" в моем мире я умолчал - это нечто вроде исполинских пространственно-временных "осей" наших миров, трогать которые конечно же нехорошо и очень опасно. Ну, и историю Первой Цивилизации, павшей жертвой собственной самоуверенности и эфемерного величия, я, конечно, поведал почти полностью - в назидание, так сказать. С намеком на то, что нечего, мол, включать всякие хитрые приборчики, особенно если не знаешь, кто и для чего их сделал. А вот относительно Маятников у меня выходило следующее: раз уж они влезли куда не следует, теперь надо срочно сбалансировать (а не отключить, заметьте!) их "Спираль" с нашей, иначе на смену временным изменениям придут изменения пространственной сферы, параллельность наших миров нарушится и у всех нас будут большие-пребольшие проблемы. Ну примерно так. Тоже, конечно, не ахти версия, за уши, откровенно говоря, притянута, однако ничего другого я придумать не смог и не успел. Надо ж было как-то объяснить, зачем мы сюда явились и с какой целью прорывались к Маятнику. А так - классическая полуправда: я, мол, вашему миру не угрожаю, и даже наоборот - надеюсь вместе с вами и к нашему общему благу кое в чем разобраться. Главная натяжка всей этой версии была в том, чтобы грамотно объяснить, кто будет "балансировать" Маятник с "моей" стороны. Пришлось на ходу придумать, что "Спирали" способны к самостоятельной настройке, а их ученые не дают ей этого сделать - можно, мол, ничего не менять по отношению к этому миру, но обязательно нужно выровнять обе оси между собой…
Не знаю, насколько майор мне поверил, но выслушал не перебивая и, что называется, "не меняясь в лице". А выслушав, задал вполне правильный, хотя и наверняка "с подтекстом", вопрос насчет того, что думают по этому поводу наши ученые. Пришлось разыграть удивление с раскрыванием полуприкрытых до сего момента глаз и укоризненным взглядом на его непроницаемую физиономию.
- Невнимательно слушаешь, майор! Я же объяснил: у нас никто ни про какую "Спираль" понятия не имеет, я - единственный, кто про это узнал. Да и то потому, что, как я понимаю, пришло время узнать. Как, почему - все равно не смогу объяснить - сам не понимаю, но тут вот еще какая странность есть…
Дальше я честно и без купюр поведал ему про наш с капитаном разговор в бронетранспортере, когда мы вдруг выяснили, что здесь все происходит именно так, как должно было произойти в нашем мире.
- Понимаешь, не все так просто… У меня такое чувство, что наши миры связаны между собой гораздо теснее, чем мы думаем и сами того желаем, поэтому что-то изменилось, когда ваша "Спираль" изменила свои настройки. Мне кажется, что меня и капитана с его ребятами выбрали не случайно, и дед мой не случайно там во время войны оказался, и по времени все не случайно именно так совпало, понимаешь? Не удивлюсь, что, когда вы начали экспериментировать со своим полюсом этой штуковины, наша "Спираль" тоже изменила свои временные настройки, сделав так, чтобы о ее существовании узнали именно люди начала двадцать первого века, а не, скажем, наши деды или те, с кем они воевали. Именно я, например. Не знаю… - Последнее "предположение" родилось непосредственно по ходу рассказа и, как мне показалось, довольно логично вплелось в общую канву разговора.
Сделано это было только по одной причине: поскольку возможность стратегического союза со своим "параллельным братом" я всерьез даже не рассматривал, мне нужно было лишь максимально загрузить его малопонятной и, главное, труднодоказуемой (в принципе вообще недоказуемой) информацией. Пусть думает, пусть прослушивает и анализирует запись вместе со своими яйцеголовыми учеными мужами - мне от этого ни жарко ни холодно. Главное, чтобы он меня сейчас не поймал на неприкрытой лжи и откровенных несовпадениях, остальное уже не важно.
Потому что я или вырвусь на "оперативный простор" и успешно завершу операцию (хрен с ним, пусть даже и посмертно - работа у меня такая!) в самое ближайшее время, или… И никаких "или", товарищ майор! Втянуть сопли - и в бой! Как водится, "в наш последний и решительный"…
Поймать он меня не смог, хотя, подозреваю, очень хотел, но не на чем было. Так что я спокойно дорассказал историю наших приключений уже в этом мире, слушал он меня теперь, честно говоря, вполуха и даже этого не скрывал. Затем я ответил еще на несколько малозначительных вопросов и получил наконец возможность немного передохнуть - собеседник задумчиво тянул очередную сигарету, о чем-то размышляя (или готовя мне какую-то пакость).
Я тоже думал, на сей раз о капитане Сереге, который был на данный момент моим самым слабым звеном. Нет, даже не в том смысле, что он находится у них в руках - можно подумать, сам я разгуливаю по острову, свободный, аки вольный ветер! Мы с ним оба профессионалы и умеем приносить себя и своих товарищей в жертву оперативной необходимости, так что дело не в этом.
Дело в том, что он знал практически все то же, что и я. И несовпадение наших рассказов и было тем самым слабым звеном… Оставалось надеяться, что он, как ни жестоко это звучит, пробудет без сознания достаточно долго, чтобы я успел все закончить. Или что он догадается - должен догадаться, должен! - "уйти в несознанку" хотя бы до применения описанных выше особых методов допроса и дать мне этим совсем-совсем немного времени. Всего на один, последний, удар!
Если, конечно, они не сообщили ему - как сделал бы, например, я сам, - о том, что все остальные погибли…
ГЛАВА 22
Наконец майору надоело молча курить, периодически бросая на меня исполненные загадочности взгляды, и он сообщил:
- Ну, хорошо. Предположим, ты не врешь, хотя все это очень… гм, неоднозначно… Что предлагаешь делать дальше?
- Я? - Мне даже не пришлось разыгрывать удивление - такого вопроса я не ожидал. - Это в каком смысле? У меня сложилось впечатление, что здесь и сейчас мое слово не много значит.
Главный хранитель "Спирали" только пожал плечами:
- То, что ты сообщил, очень важно. И не в моей компетенции принимать какие-либо окончательные решения. Здесь достаточно тех, кто разбирается во всем этом получше меня… Я просто подумал, что, если мы на самом деле будем сотрудничать, у тебя могут быть какие-то мысли на этот счет?
- Мысли - это всегда хорошо, - философски заметил я. - А насчет предложений - хотелось бы сначала посмотреть на эту штуковину, интересно же!
- Посмотреть? - слегка напряженным голосом переспросил он. - То есть ты хочешь сказать, что в своем мире не видел "Спирали"?
Ну, майор, это уж как-то совсем непрофессионально - ты что ж, решил меня так примитивно на пушку взять, что ли?! Или думаешь, я поверю, что ты меня так невнимательно слушал?
- Конечно. В моем мире я никак не мог увидеть "Спираль", потому что находится она, как и здесь, на острове, а там я никогда не был.
Смерив меня "недоверчивым" взглядом, он неожиданно легко согласился:
- А, ну да, извини. А насчет посмотреть… Можно, конечно, тем более, что обещал. Только давай утром, ладно? Ночь все-таки…
Ночь? Последнее утверждение меня несколько удивило - часы у меня отобрали, а определить время суток, находясь в подземном бункере, да еще и после контузии, было затруднительно. Впрочем, наверное, так оно и есть - я припомнил, как светило сквозь прикрытые веки солнце, пока меня тащили от вертолета. Да, похоже на закат - плюс еще сам перелет, наш долгий разговор… Ночь - не ночь, но поздний вечер точно.
- А сколько времени-то? - похлопал я себя по запястью. - Часы б вернули?
- Времени… - Майор немного смущенно усмехнулся. - Тут, видишь ли, есть одна особенность - часы у нас на острове не работают. И беспроводная связь тоже - мы и время, и любую информацию только по проводам получаем - обычным или оптико-волоконным. Смешно, конечно, но ничего с этим поделать не можем - у "Спирали" свои законы. А времени, думаю, около десяти - мы все здесь его уже навскидку определять научились, с точностью до трех минут.
Интересно! Я припомнил разговор у вертолета и фразу одного из прилетевших вместе со мной "провожатых": "Как и докладывали - один "двухсотый", остальные живы". Ага, значит, они сначала связались по радио с материком, а те уже передали дальше на остров. Запомним, может, для чего и пригодится: провода, они, как известно, имеют способность рваться…
- Ну, в общем, так. - Майор пружинисто поднялся на ноги. - Отдыхай пока. Думаю, мы еще поговорим. Только вот что, - взял он со столика наручники. - Ты извини, но это придется надеть. Обещаю не зажимать так, как мои орлы.
Я пожал плечами и молча вытянул перед собой руки - прохладные браслеты неприятно щелкнули, замыкаясь на запястьях. Грамотно, блин, замыкаясь - не сдавливая, но и не оставляя ни единого шанса вытащить сквозь кольца кисти.
- Догадываюсь, что это для тебя слабая преграда, - усмехнулся майор, - но пусть уж будет. По крайней мере есть чем заняться ночью. К утру как раз снимешь. - Он развернулся к двери.
Разыгрывать обиду я не стал - просто спросил перед тем, как он скрылся за дверью (дверь открылась, едва только он к ней подошел - ему даже стучать не пришлось: "потусторонняя" охрана не теряла пролетарской бдительности):
- Узнаешь, как капитан?
- А ты как думаешь? Надо ж и с ним познакомиться, поговорить… - Он хитро подмигнул мне и вышел. В глубине стального полотна со зловещей безысходностью клацнул замок.
Во как! Даже не стал скрывать насчет перепроверки моего рассказа - молодец. Приятно, когда кто-то думает так же, как и ты. Ладно, беспокойной тебе ночки, родственничек, - все равно ведь спать не будешь. А мы пока полежим чуток да подумаем, поскольку спать в эту ночь нам тоже вряд ли придется.
Но я ошибся - ночью меня никто не тревожил: и чего я, дурак, бодрствовал, ждал чего-то - вполне мог бы выспаться! Даже несмотря на невыключенный в лучших тюремных традициях свет настенных люминесцентных ламп. Замок щелкнул только - если, конечно, со всеми этими пертурбациями мой внутренний будильник окончательно не вышел из строя - часов в семь утра. На пороге показался майор с подносом - умерщвлять меня посредством голода и обезвоживания они, похоже, не собирались.
- Доброе утро, Юрий Владимирович! Завтрак, - неизвестно отчего называя меня по имени-отчеству, поздоровался он. - Как спалось? Наручники, надеюсь, разобрал?
- Дрых, как собака, - оптимистично соврал я, протягивая руки, дабы тезка смог полюбоваться абсолютно целыми наручниками. Ночью я, конечно, изучил их устройство, убедившись, что это - как, впрочем, и ожидалось, - отнюдь не стандартные эмвэдэшные браслеты и открыть их без каких-либо вспомогательных средств, хотя бы той же канцелярской скрепки или парочки гвоздей, не удастся. - Оковы тяжкие снимешь?
- Хорошо себя вести обещаешь? - осведомился он, нагибаясь и ставя поднос на журнальный столик. Вчерашнего пистолета у него на поясе уже не было- похоже, меня тут опасаются. - Дурить не начнешь?
- Ни в коем случае! - твердо, словно пионер во время принятия своей первой в жизни присяги, сообщил я. - Обещаю твердо соответствовать моральному облику образцового советского военнопленного и пока никого насмерть не убивать.
Майор фыркнул и, достав из кармана небольшой ажурный ключик, все-таки "расковал" меня. И, как и вчера, уселся напротив, наблюдая за процессом моего насыщения - от завтрака я решил не отказываться, сочтя возможность моего отравления какой-нибудь транквилизирующей гадостью минимальной. Тем более что кофе из очередного принесенного термоса он налил и себе тоже.
На этом обмен любезностями я посчитал оконченным.
- Как капитан?
- Нормально, - лаконично ответил майор. - Ночью пришел в сознание, хотя особо поговорить нам не удалось. А вот шофер ваш последний - тот, наоборот, разговорчивым оказался, жаль только, ничего ценного не знает. Еще вопросы будут?
- Только один - наверх пойдем?
Майор внимательно посмотрел мне в глаза - похоже, шутки и вправду кончились.
- Все-таки на что-то надеешься? Или действительно хочешь увидеть "Спираль"?
- Судя по твоему тону, моему рассказу ты до конца не поверил…
- А ты бы поверил? - продолжая рассматривать мое весьма помятое после вчерашнего лицо, вопросом на вопрос ответил он. - Если ты об этом, то на лжи я тебя не поймал. И догадываюсь, что большая часть твоего рассказа все-таки правда… Только правда, более выгодная тебе, чем мне, - проявляя чудеса "догадистости", докончил он.
- Так в чем дело? Боишься в решающий момент не справиться со мной? - начиная слегка балансировать на грани, переспросил я (нет, все же правильно говорят: как начнешь акцию, так ее и закончишь - начал с того разговора "кто кого переобманет" в Москве - и заканчиваю примерно тем же). - Так ведь чувствую, ты не один будешь, плюс еще и вон это… - кивнул я на только что снятые наручники.
- Не боюсь, - принял решение майор, поднимаясь. - Пошли. Наручники, конечно, надену, а глаза завязывать не стану - можешь запоминать дорогу. Цени, кстати…
- Постараюсь, - буркнул я, не зная точно, как правильно истолковать его неожиданно быструю капитуляцию. Впрочем, может, он потому и пришел без пистолета, что предполагал наш совместный вояж "наверх"? И я тоже предполагал, поскольку еще вчера пришел к выводу, что самостоятельно покинуть эти люксовские апартаменты строгого режима все равно не смогу - проламывать голыми руками бронированные двери я пока еще не научился…
Ожидающая с той стороны двери охрана меня на подвиги особо не вдохновила: их оказалось четверо, все с небольшими короткоствольными автоматами незнакомой мне конструкции - чем-то средним между нашим "Кедром" и "Клином". Да и вели меня вполне грамотно - двое впереди, двое сзади и закадычный майор рядышком. Еще и дистанцию "правильную", гады, выдерживали - ровно столько, сколько нужно, чтобы в случае "непредвиденных осложнений" успеть развернуться и разрядить в меня как минимум треть магазина. Конечно, оставался еще живой щит в звании не то майора здесь, не то полковника там, но этим щитом еще надо суметь воспользоваться - шагающий рука об руку "родственник" тоже парнишка не промах… и без наручников! Ну и ладно, ну и подождем пока - еще, как говорится, не вечер, еще совсем даже утро.
Решив в конце концов не форсировать события, я расслабился и спокойно потопал (босиком, кстати, обувкой для меня они не озаботились!) предложенным боевым порядком, попутно гордясь тем, что, путешествуя "без сознания" на носилках, правильно запомнил все повороты и подъемы - вели меня той же дорогой.