Многие наши скамейки были пусты, на сиденьях для гребцов виднелась кровь. Серия дротиков числом не менее пяти, выпущенных из укрытия при помощи пружинной доски, вонзились во внутреннюю часть гребного шпангоута на правом борте.
На корме раздался скрежет, и дюжина людей с одного из атакующих кораблей Воскджара, близко стоящего в плотно занятом пространстве воды, запрыгнула на наш борт.
- Отбросить нападающих! - услышал я крик.
- Не покидайте скамейки! - приказал капитан гребцов.
Мимо нас пронеслись люди, чтобы скинуть пиратов с кормы. Я остался на скамье, сжимая в руках весло.
- Весла назад! - отдал приказ капитан гребцов.
- Палубы очищены!
- "Порция" поражена! - закричал офицер.
Я увидел, как один из наших лучников, пронзенный стрелой в грудь, покачнулся и упал с носовой башни. Фонтан воды, подобно гейзеру, взметнулся радом с нами, отмечая промах врага и падение огромного камня, выпущенного из вражеской катапульты.
Выглянув через щель для уключины в левом борту, я наблюдал, как нос "Леды" внезапно резко поднялся над водой. С ее тарана и корпуса, блестя на солнце, стекала вода. Затем, через мгновение, "Леда" скользнула назад, уйдя на три четверти под воду. Ее корма погрузилась в глину речного дна. Омываемый течением нос, с людьми, гроздями повисшими на нем, повернулся в сторону цепи.
- Весла назад! - приказал капитан гребцов.
Таран корабля Воскджара ударил в выступающий нос "Леды". Люди попадали в воду под аккомпанемент весел корабля Воскджара. Лучники, перегнувшись через планширы, стреляли в барахтающихся в Воске. Где-то в другом месте я видел, как люди борются друг с другом в реке.
- Два румба на левый борт! - отдал приказ офицер.
Мы качнулись на левый борт. Теперь наш таран угрожал кораблю Воскджара. Лучники заняли места за фальшбортом. На палубе вражеского корабля началась паника. Весла, как потревоженные ветки, не в лад, не ровно поднялись из воды. Мы заметили попытки активизировать руль, но скоординировать правый и левый рули не удалось. Весла - одно, другое, еще несколько - одновременно начали ударять по воде. Корабль повернулся левым бортом и затем исчез за разбитым носом "Леды". Мы не атаковали его. По правому борту от нас находилась качающаяся на воде галера Воскджара, по виду дремлющая, но мы знали: стоит нам открыть ей свой фланг, как она оживет, кинувшись в атаку. "Бойся слина, который кажется спящим", - гласит горианская пословица.
Сосуд с горящей смолой, пущенный с корабля около цепи, оставляя дымный след, полетел в нашу сторону. Он упал в воду у правого борта.
- Весла назад! Весла назад! - приказал капитан гребцов. - Весла назад, аккуратно, парни!
Еще совсем недавно мы стояли вровень с "Оливией", флагманским кораблем флота Ара, под командованием Амилиана. Она и "Порция" были последними из первоначальных десяти судов, составляющих небольшой флот базы Ара. Теперь "Порция" потеряна. По правому борту от "Оливии" стояла "Таис" - изящный, неутомимый, отважный, покрытый шрамами корабль Порт-Коса. Он образовывал центр нашей линии. По его правому борту находились "Талендер" из Файны и "Гермиона", трофейный корабль, занятый солдатами Ара.
- Мы не можем отбить еще одну атаку, - послышался чей-то голос.
Слышались сигнальные рожки с кораблей Воскджара.
- Они отходят, - заметил один из членов нашей команды.
- Надеюсь, они уйдут.
- Они перегруппировываются.
- Будет еще одна атака, - сказал кто-то.
- Похоже на то.
Утром у нас было одиннадцать кораблей. "Леда" и "Таис" от Порт-Коса, "Оливия" и "Порция" от базы Ара и еще четыре трофейных корабля, "Талендер" - от Файны. От Виктории были "Мира" и "Тина". Из этих одиннадцати осталось только пять: "Таис", "Оливия", "Талендер", "Тина" и "Гермиона", взятая в качестве трофея. И вот эту тонкую линию мы должны были противопоставить могуществу Воскджара, у которого было не меньше двадцати восьми или двадцати девяти кораблей, выстроившихся в стороне от нас.
- "Таис" следует убираться отсюда, - сказал стоящий рядом уроженец Виктории, спасшийся с "Миры".
- Она остается на линии, - заметил кто-то.
- Кто бы мог ожидать этого от слинов Коса, - проговорил солдат из Ара, стоящий рядом со мной, один из тех, которых мы взяли на борт с накренившихся палуб тонущего "Алкестиса", захваченного в качестве трофея людьми из Ара. Без них нам бы не хватило гребцов на нашем судне.
- Это любопытно, - сказал один из его товарищей.
- Возможно, кто-то тоже может быть смелым, не только люди из Ара, - заметил другой.
- Слины из Коса хорошо сражались.
- Верно.
- Где Каллистен? - поинтересовался кто-то с "Миры".
- Вот уж не знаю, - ответил я.
- У нас нет камней и смолы, - напомнил кто-то.
До нас донеслись звуки боевых рожков. Я наблюдал, как один из наших лучников при помощи ножа вытаскивает стрелу из деревянной обшивки "Тины". Он работал аккуратно, чтобы не повредить наконечник.
- Они подняли флаги, - сказал кто-то.
- Скоро начнется.
- Они спустили весла.
Мы снова услышали звуки рожков.
- На места, парни! - скомандовал офицер.
Мы поспешили на свои места.
- Весла спустить! - раздалась команда капитана гребцов.
Мы просунули весла в уключины.
- Они приближаются, - сказал кто-то позади меня.
- Почему нет сигнала? - спросил Каллимах с носовой надстройки. - Разве мы не можем дать ответ?
Люди переглянулись.
С поцарапанной, полуразрушенной, покрытой копотью "Тины" раздался звук боевого рожка, поднятого юношей, почти мальчиком. Затем к нему присоединился еще один рожок, и еще один, и во всю мощь зазвучала песня сопротивления.
Трубачи на "Оливии" тоже схватили свои инструменты. К ним присоединилась команда "Таис". С борта "Талендера" и "Гермионы" полились чистые, ни с чем не сравнимые, смелые звуки труб. Люди решили быть вместе и выстоять. Меня переполняла гордость. Я расправил плечи и крепко сжал весло.
- Приготовиться! - раздалась команда капитана гребцов. - Грести!
И пять кораблей нашей маленькой линии отправились навстречу превосходящим силам флота Воскджара.
* * *
- "Гермиона" затонула, - сказал кто-то, когда мы отдыхали на веслах.
- "Талендер" взят как трофей, - добавил другой.
- Я не думал, что мы переживем эту атаку, - поделился с нами один из гребцов.
Справа от нас стояла "Оливия", дальше, по ее правому борту, находилась отважная "Таис".
- Они снова идут, - сказал наш товарищ.
- Это конец.
- На корме "Оливии" что-то кричат, - проговорил гребец, вставая со скамьи.
Я тоже поднялся.
- Там какая-то суматоха, - сказал один из нас, забираясь на скамью.
- Что там? - задал вопрос другой, опершись на весло и не поднимая головы.
В это время с нашей кормовой башни тоже раздался крик.
- Корабли! Корабли за кормой! - кричал офицер на кормовой башне.
- Это Каллистен! - обрадовался кто-то.
Я встал на скамью, подтянувшись к верху гребного шпангоута.
- Каллистен! - кричал человек.
- Не вставайте со скамеек! - приказал капитан гребцов.
- Каллистен! - закричал кто-то еще.
На горизонте за кормой показалась флотилия кораблей, похожая на россыпь маленьких точек.
- Каллистен! Каллистен! - кричали мы.
В воздух полетели шлемы. Ликующие, мы обнимались. Слезы радости катились по нашим измученным лицам. Даже солдаты Ара с криком схватили свои щиты и стали стучать по ним остриями пик и мечами.
- Вот это поворот! - ликовал офицер. - Все меняется!
Под командованием Каллистена было двадцать кораблей.
- На места! - приказал капитан гребцов. - Приближается флот Воскджара!
- Каллистен! - продолжали радостно выкрикивать мы. - Каллистен!
Оживление царило и на палубе "Оливии". До нас доносились даже крики ликования с "Таис", стоящей за "Оливией".
- Мы спасены! - закричал кто-то.
Каллимах, стоявший на носовой башне с подзорной трубой, обозревал флот, появившийся на горизонте и приближавшийся к нам с кормы. Радостный, я поднялся на гребной шпангоут. Как я мог видеть, галеры растянулись по всему горизонту. Внезапно я почувствовал тошноту.
- Это не может быть Каллистен, - проговорил я. - Там слишком много кораблей.
Люди посмотрели на меня с удивлением, не веря моим словам.
- Это могут быть только корабли Воскджара, - сказал я.
Предчувствие пронзило не только меня. Почти одновременно смолкли крики радости на "Оливий" и на "Таис". Три наших корабля в тишине качались на воде. Теперь мы могли расслышать боевые рожки не только с надвигавшихся на нас кораблей Воскджара, но и звуки, долетавшие к нам по воде из-за кормы.
- Это атака, - заключил человек, расслышавший сигналы.
- Мы в западне.
- На места, парни! - отдал приказ Каллимах.
Я занял свое место у весла. Я был ошеломлен происходящим. Эти суда, без сомнения, были кораблями Воскджара. Но ведь они не могли с такой скоростью приближаться с юга, поскольку там стоял флот Каллистена. Провести столько кораблей через прорванную цепь было невозможно. Очевидно, флот был доставлен, вытащен на берег и на вращающихся цилиндрах провезен мимо южного охранного поста. Это была главная опасность, которую мы предвидели, защищая реку. И именно поэтому мы оставили там двадцать кораблей Каллистена, чтобы охранять слабое место нашей защиты. То, что новые корабли Воскджара сейчас приближались к нам в таком количестве, могло означать только одно: они не встретили сопротивления. Им позволили перерубить цепь и пройти в безопасности. Или, что более вероятно, им дали возможность обойти цепь, используя береговой путь в районе южного охранного поста.
- Приготовиться! - отдал команду капитан гребцов.
Должно быть, Каллистен отвел корабли со своих позиций. К тому же его информация оказалась, к несчастью, ложной. Ошибка его разведки, должно быть, имела тройную природу. Его источники вновь оказались, и на этот раз серьезно, ненадежными. Корабли Каллистена были очень важны для защиты реки. Они не смогли поддержать нас во время битвы у цепи. Как оказалось теперь, они даже не смогли воспрепятствовать тому, чтобы третий флот Воскджара вошел в воды к востоку от цепи. А с этой позиции он мог зайти в тыл обороняющемуся флоту. Должно быть, Каллистен оставил свой пост. Похоже, он увел свои корабли. Вероятно, почувствовав, что сражение бессмысленно, он отступил в Порт-Кос.
Боевые рожки, раздавшиеся недалеко от носа и кормы нашего корабля, потрясли воздух над рекой Воск.
- Это конец, - сказал кто-то позади меня.
Ответные сигналы труб с носовой башни нашего судна, а также с "Оливии" и "Таис" потонули в грохоте вражеских сигналов.
- Грести! - приказал капитан гребцов.
"Тина" вздрогнула в воде и затем вместе со своими собратьями "Оливией" и "Таис" двинулась вперед, дерзкая и неустрашимая.
7
Я СНОВА ВИЖУ "ТАМИРУ"
Я ПУСКАЮСЬ В ПЛАВАНИЕ
- Это "Тамира", - сказал кто-то, указывая с правого борта на один из кораблей Воскджара.
Я оставил меч и схватил нож с палубы. Зажав его между зубами, я нырнул в воду с носового ограждения "Тины".
И сразу же оказался между ударяющими веслами и плавающими людьми. Рядом со мной вонзилась стрела и, упав плашмя, закачалась на поверхности воды. За спиной я слышал скрежет сталкивающихся корабельных корпусов.
Галеры Воскджара окружили "Оливию", "Таис" и "Тину". На скользких от крови палубах люди вели разговор на языке стали. В воздухе звенела натягиваемая тетива луков.
Я ухватился за обломок корабля. Какой-то человек уцепился за этот же кусок с другой стороны. Я не знал, пират он или нет.
Было далеко за полдень.
Середина реки Воск походила на кровавое озеро, кишащее обломками дерева. Корабли Воскджара так плотно окружили три наших корабля, что не могли воспользоваться своими таранами и режущими лопастями. Несколько галер Воскджара загорелись от смолы, брошенной с борта другого его судна. Некоторые получили повреждения от камня, выпущенного катапультой своих же товарищей и попавшего в ватерлинию или на палубу, полную людей. Град дротиков, выпущенных со шпрингов, падал на пиратские корабли так же часто, как и на наши. Даже стрелы в этом смешении и свалке дерущихся людей, к ужасу пиратов, без разбору поражали непредусмотренные цели.
Я уловил движение за спиной и, метнувшись в сторону, повернулся. Я перехватил руку, в которой был зажат нож, направленный на меня.
- За Воскджара! - прошипел человек.
Мы стали бороться в воде. Я притянул его к себе, вынул нож из зубов и воткнул его под водой острием вверх в живот противника. Глубоко всадив нож, я рванул его по диагонали вверх и направо. Я почувствовал запах крови в воде и оттолкнул убитого от себя. Его тело, наполовину погруженное в воду, медленно поплыло по течению. Я повернулся к тому человеку, что держался за обломки с другой стороны от меня.
- Я с "Миры", из Виктории, - сказал он.
- Нет, ты не оттуда.
- Я оттуда!
- Кто был капитаном "Миры"? - спросил я.
Тогда он, побледнев, быстро поплыл прочь. Я не стал преследовать его. Темус, капитан "Миры", был взят на борт "Оливии", чтобы он мог, используя свои знания в искусстве мореплавания, помочь людям Ара.
В двадцати ярдах от меня появился баркас с лучниками. Они охотились на тех, кто был в воде. Люди Воскджара убивали выживших.
Ко мне подплывал свирепый бородач. В кулаке у него был зажат нож.
- За Воскджара! - выкрикнул он.
Я нырнул под воду, подплыл к нему сзади и, схватив за шею, отогнул его голову назад, зажав ее локтем левой руки. Почти в тот же момент я увидел, как человек в баркасе разворачивает руль в нашу сторону. Между скамьями стояли лучники, держа наготове луки с вставленными в них стрелами.
Я помахал окровавленным ножом. Тело человека, которого я схватил, отплыло в сторону от меня.
- За Воскджара! - усмехнулся я, показывая нож.
Стрелки опустили луки.
- Отлично сделано, приятель, - сказал мне человек у румпеля.
Я держался на месте и наблюдал, как баркас удалялся от меня. В нескольких ярдах за моей спиной послышался звук разбиваемой тараном обшивки. Один из кораблей Воскджара в пылу битвы нанес удар по своему товарищу.
"Оливия", "Таис" и "Тина" все еще держались на воде. От вражеских таранов и режущих лопастей их спасала близость отсеков друг к другу. Им удалось стать настоящей крепостью из дерева, окруженной, обстреливаемой, осажденной, но способной отражать одну за другой вражеские атаки. Значительные силы пехотинцев Ара, обладающие военным искусством, необычным для ведения боя на воде, усиливали сопротивление выживших остатков нашего маленького флота. Из-за близости отсеков и кораблей друг к другу мы были не очень легкой добычей. И те, кто смел подойти к нам и попробовать подняться к нам на борт, должны были лицом к лицу познакомиться с воинами Ара. При помощи их мощных щитов, их огромных пик, их хорошо закаленных клинков волна за волной отражались нападающие, разрубались на куски, выбрасывались за борт, как куча тряпья. Но все-таки я знал, что даже мощный ларл, если его привязать, должен в конце концов уступить нападкам бесконечной вереницы шипящих уртов. Легкие укусы, маленькие ранки, капли высосанной крови, складываясь вместе, приведут к неизбежным потерям.
Я взглянул на солнце. Повсюду на воде была кровь. Далеко за полдень. В сотне ярдов горел корабль Воскджара, отошедший с поля битвы. На обломках, за которые я раньше держался, сидела речная чайка. Я зажал нож в зубах и медленно поплыл к "Тамире".
8
Я ВЕДУ ДЕЛО НА "ТАМИРЕ"
Я ВОЗВРАЩАЮСЬ НА "ТИНУ" С ВЕЩАМИ,
КОТОРЫЕ МЕНЯ ЗАИНТЕРЕСОВАЛИ
Держа нож в зубах, я подплыл к правому рулю "Тамиры". Затем, поднявшись из воды, ухватился за руль и начал медленно подниматься. Путь был примерно восемь футов длиной. Наконец я поставил ногу на широкую лопасть руля и сжал рукой вертикальный ствол. Просмоленные тросы, около четырех дюймов шириной, пришли в движение. Руль заскрипел. Я посмотрел в большие окна каюты на корме. Они были отделаны деревом и стеклом. Когда-то "Тамира" была богато украшенным, великолепно экипированным торговым судном. Такой внешний вид, без сомнения, служил ей хорошую службу теперь, когда она работала на Воскджара. За респектабельностью и роскошью не угадывались мрачные внутренние помещения. Я вскарабкался наверх и закачался на узорчатой решетке окон. Затем я встал на подоконник, прижавшись спиной к борту, чтобы меня не было видно из окна. Наверняка это была каюта Реджинальда, капитана корабля. Я почти не сомневался: то, что я искал, или копия этого, лежало внутри. "Тамира" неслышно двигалась по течению. Я произвел разведку, осторожно заглянув в окно. Стол и карты. Ни койку, ни остальную часть каюты мне увидеть не удалось. Я решил, что она пуста. Без сомнения, сам Реджинальд, капитан "Тамиры", был на верхней палубе, скорее всего, на смотровой башне, наблюдая за ходом битвы. С другой стороны, если он находился в каюте или там был кто-то еще, я должен быстро и без предупреждения ворваться туда, чтобы иметь возможность, если понадобится, первым нанести удар. Я вытер нож о бедро. Было совсем не обязательно сохранять жизнь Реджинальду или кому бы то ни было еще.
Под звон выбитого стекла и треск дерева я вломился в каюту.
Раздался пронзительный визг. Женщина, находившаяся на койке, вскочила на колени, натягивая до горла алую простыню. Я стоял между ней и дверью, полуобнаженный, с ножом в руке.
- Кто ты? - закричала она.
Я попятился и, повернувшись, попробовал дверь. Она оказалась запертой изнутри, как я и полагал. Затем, не спуская с женщины глаз, я опустил внутреннюю решетку двери в кронштейн, обезопасив вход. Потом при помощи цепи и корабельного замка я запер решетку.
- Кто ты? - потребовала она ответа, плотно закутавшись в простыню.
- Опусти простыню до плеч, - приказал я.
Она сердито взглянула на меня, затем повиновалась. На ее шее был плотно пригнанный стальной ошейник. Поняв, что передо мной рабыня, я больше не боялся оскорбить скромность свободной женщины.
- Сбрось простыню! - велел я.
Она, стоя на коленях на койке, опустила простыню до пояса.
- Совсем, - сказал я.
Она отбросила покрывало. Женщина была роскошной голубоглазой блондинкой. Я понял, что на рабовладельческом рынке за нее дали бы высокую цену.
- Я буду кричать, - предупредила она.
- Закричишь, и я перережу твое прелестное горло от уха до уха.
- Кто ты?
- Твой господин.