- Понятия не имею о чёрной магии, - сказала она. - Но я знаю, что держу в себе последнюю боль Барона, и должна что-то с ней сделать как можно скорее, но не могу, пока вокруг толпится столько народу. Пожалуйста? Мне нужно свободное пространство, немедленно!
Она оттолкнула мисс Скряб прочь, и стражники тоже поспешно отступили, вызвав ярость сиделки.
- Не позволяйте ей уйти! Она улетит! Ведьмы всегда так делают!
Тиффани, как и все прочие, прекрасно знала планировку замка. Пролёт ступеней вёл во двор, и она торопливо направилась туда, чувствуя, как дёргается и рвётся на свободу боль. Словно животное, которое нужно удержать в клетке, но долго ты его не удержишь, только до определённого момента… который уже, фактически, настал.
Рядом с ней появился сержант, и она вцепилась в подставленную руку.
- Не спрашивай, зачем, - прошипела она сквозь стиснутые зубы. - Просто брось свой шлем в воздух!
Ему хватило ума не спорить, он снял шлем и швырнул вверх, словно суповую тарелку.
Тиффани бросила боль вслед шлему, ощущая зловещую шелковистость вырвавшегося на свободу зла. Шлем застыл в полёте, словно наткнувшись на стену, а потом, окружённый облаком пара, рухнул на булыжники двора, чуть не расколовшись надвое.
Сержант подобрал его, но немедленно уронил снова.
- Чёрт, горячий! - Он взглянул на Тиффани, которая жадно глотала воздух, прислонившись к стене. - Ты каждый день такое делаешь?
Она открыла глаза.
- Да, но обычно у меня достаточно времени, чтобы решить, куда её сбросить. Вода и камень плохо подходят, металл гораздо лучше. Не спрашивай, почему. Если я задумаюсь, как это работает, оно не сработает.
- Я слыхал, ты и с огнём всякие штуки вытворяешь? - с восхищением спросил сержант Брайан.
- С огнём совладать нетрудно, если твой разум ясен, а вот боль… боль сопротивляется. Боль живая. Боль твой враг.
Сержант осторожно подобрал свой шлем, который уже достаточно остыл.
- Надо выправить вмятину, пока Барон не увидел, - сказал Брайан. - Ты же знаешь, как он следит за порядком…Ох.
Сержант уставился в землю.
- Да, - сказала Тиффани так мягко, как могла. - Придется тебе к этому привыкнуть, верно?
Она молча протянула ему свой носовой платок, и он шумно высморкался.
- Ты умеешь забирать боль, - начал он, - значит, ты могла бы…
Тиффани подняла руку.
- Стоп, - сказал она. - Я знаю, о чём ты хочешь попросить, и мой ответ "нет". Если ты оттяпаешь себе правую руку, я могу заставить тебя забыть об этом, по крайней мере, до тех пор, пока ты не потянешься за ложкой; но горе, тоска, чувство потери? Нет, с ними я ничего поделать не могу. Не посмею. Есть такая штука, "утешалки", я знаю лишь одного человека в мире, способного сотворить их, и мне даже в голову не придёт просить её, чтобы она научила меня. Это слишком сложно.
- Тифф… - Брайан замолк и огляделся, словно опасаясь, что сейчас тут появится сиделка и снова пихнёт его сзади.
Тиффани ждала. "Пожалуйста, не спрашивай, - думала она. - Ты же знаешь меня всю жизнь. Неужели ты думаешь…"
Брайан посмотрел на неё умоляюще.
- Ты… взяла что-нибудь? - его голос затих.
- Разумеется, нет, - ответила Тиффани. - У тебя что, червяк в голове завёлся? Как ты мог подумать такое?
- Не знаю, - пробормотал Брайан, покраснев от смущения.
- Ну, значит, тут и говорить не о чем.
- Думаю, мне нужно известить молодого господина, - сказал Брайан, в очередной раз шумно высморкавшись, - да где его найдёшь? Известно лишь, что он отбыл в большой город вместе со своей… - он снова смущённо замолк.
- Невестой, - твёрдо закончила фразу Тиффани. - Очень простое слово, легко произнести вслух.
Брайан кашлянул.
- Ну, видишь ли, мы думали… мы полагали, что ты и он, ну, ты понимаешь…
- Мы всегда были друзьями, - отрезала Тиффани. - И всё, хватит об этом.
Ей стало жаль Брайана, хороший парень, хоть и болтает порой не подумав. Тиффани похлопала его по плечу.
- Слушай, а хочешь, я слетаю в город и найду там баронского сына?
Сержант чуть не расплакался от облегчения.
- Правда, слетаешь?
- Конечно. Тут массу дел надо сделать, давай хотя бы так облегчу тебе жизнь.
"Зато усложню свою", - подумала она, направляясь к выходу из замка.
Новость уже распространилась. Там и тут люди плакали, другие просто выглядели растерянными. Прямо в дверях на Тиффани налетела ополоумевшая повариха:
- У меня баронский обед уже в печи греется! Что мне теперь делать?
- Ну так вынь его оттуда и отдай тому, кто нуждается в добром обеде, - резко ответила Тиффани.
Главное, говорить спокойно и уверенно. Люди в шоке. Тиффани тоже будет в шоке, когда у неё найдётся для этого время, но сейчас важно вернуть всех остальных к реальности.
- Эй, послушайте! - её голос эхом заметался по главному залу. - Да, ваш старый барон умер, но у вас всё равно есть барон, и он скоро будет здесь вместе со своей… леди. Подготовьте всё к их прибытию! У каждого из вас есть обязанности! Вот и займитесь ими! Вспоминайте прежнего барона с любовью, и наведите здесь порядок, хотя бы ради него.
Это сработало. Как обычно. Уверенный командный голос всегда приводит людей в чувство, особенно если его обладательница носит чёрную островерхую шляпу. В замке закипела работа.
- Думаешь, тебе всё сойдёт с рук? - раздался голос у неё за спиной.
Прежде чем обернуться, Тиффани выдержала короткую паузу, а обернулась уже с улыбкой.
- О, мисс Скряб, ты всё ещё здесь? Ну, мне кажется, здешние полы нуждаются в том, чтобы их отскребли как следует.
Сиделка являла собой картину воплощённой ярости.
- Я не мою полы, ты, маленькая, невежественная…
- Нет, ты ничего не моешь и не скребёшь, верно, мисс Скряб? Я это давно заметила! А вот Мисс Роса, которая работала тут до тебя, мыла полы. Мыла их так чисто, что ты могли бы разглядеть в них отражение своего лица, хотя в твоём случае я понимаю, почему тебе это не по душе. А мисс Джампер, которая работала до неё, начищала их песком, белым песком! Она преследовала грязь, словно терьер лисицу!
Сиделка открыла рот, но Тиффани не дала ей вставить ни слова.
- Повариха сказала мне, что ты очень религиозная женщина, всё время стоишь на коленях, и я считаю, что это прекрасно, просто отлично, но почему тебе при этом ни разу не пришла в голову мысль взять в руки ведро и тряпку, раз уж ты всё равно на полу оказалась? Людям не нужны молитвы, мисс Скряб, им нужно, чтобы ты просто исполняла свои обязанности, мисс Скряб. Ты мне уже вот где, мисс Скряб, а в особенности этот твой чудесный белый плащ. Думаю, Роланд был весьма впечатлён твоим чудесным белым плащом, но я - нет, мисс Скряб, потому что ты никогда не делаешь ничего, что могло бы его запачкать!
Сиделка замахнулась.
- Сейчас я тебе как дам!
- Нет, - ответила Тиффани, - не дашь.
Рука сиделки замерла.
- Никогда ещё меня так не оскорбляли! - крикнула мисс Скряб.
- Неужели? - сказала Тиффани. - Вот так сюрприз. - Она повернулась спиной к сиделке и твёрдым шагом направилась к молодому стражнику, только что вошедшему в главный зал. - Я видела тебя тут раньше. Как твоё имя?
Юный стражник изобразил нечто вроде салюта:
- Престон, мисс.
- Барона уже отнесли в склеп, Престон?
- Да, мисс, а ещё я отнёс туда фонари, чистые тряпки и ведро тёплой воды, мисс. - Он улыбнулся, увидев её лицо. - Моя бабушка занималась таким делами, когда я был малышом, мисс. Могу помочь, если нужно.
- А твоя бабушка разрешала тебе помогать?
- Нет, мисс, - ответил молодой человек. - Она говорила, мужчинам там делать нечего, если у них нет диплома в доктрине.
Тиффани удивилась.
- Доктрине?
- Ну да, мисс. Доктрина: таблетки, микстуры, отпиливание конечностей и всё такое.
Тиффани осенило.
- А, ты имеешь в виду докторские искусства? Нет, тут дело другое. Бедняге уже не помочь. Спасибо за предложение, но я всё сделаю сама. Это женская работа.
"Интересно, почему эта работа считается именно женской?" - думала Тиффани, спустившись в склеп и закатав рукава. Молодой стражник даже не забыл принести сюда тарелки с землёй и солью. "А твоя бабушка молодец", - подумала Тиффани. Приятно, что хоть кто-то научил парня действительно полезным вещам!
Она плакала, приводя старика в "приличный вид", как это называла Матушка Ветровоск. Тиффани всегда плакала в таких случаях. Так уж положено. Но, разумеется, только тайком, в одиночестве. Никто не должен видеть, как плачет ведьма. От ведьм ожидают иного. Вид плачущей ведьмы слишком нервирует.
Она сделала шаг назад и критически осмотрела тело. Ну что ж, старик выглядит теперь, пожалуй, даже лучше, чем при жизни. В довершение дела, она достала из кармана две монетки и положила ему на закрытые глаза.
Всё это старые обычаи, которым обучила её Нянюшка Ягг. Но теперь пришло время особого ритуала, собственного ритуала Тиффани, о котором никто не знал. Она ухватилась одной рукой за край мраморной плиты, на которой лежал Барон, а в другую руку взяла ведро воды. Так и стояла, замерев на месте, пока вода в ведре не закипела, а мраморная плита не покрылась изморозью. Тогда Тиффани поднялась из склепа наверх и вылила ведро в сточную канаву.
В замке кипела работа, и Тиффани сочла за лучшее оставить всех заниматься своими делами. Она вышла из замка, и остановилась, чтобы подумать. Люди редко останавливаются для размышлений, обычно они думают на ходу. Ну и зря. Иногда остановиться совсем невредно, особенно, если идёшь в неправильном направлении.
Роланд был единственным сыном Барона и, насколько Тиффани знала, его единственным родственником; по крайней мере, единственным из тех, кому дозволялось приближаться к замку на пушечный выстрел. После долгих и дорогостоящих судебных тяжб, Роланд сумел всё-таки отвадить от замка своих ужасных тёток, сестёр Барона, которых, честно говоря, старик тоже считал самыми премерзкими хорьками, каких только может обнаружить мужчина в штанах своей жизни. Был, впрочем, ещё один человек, кому следовало знать о смерти Барона, ни в каком виде не родственница, но, тем не менее, ей нужно было сообщить важную новость как можно скорее. Тиффани направилась к кургану Фиглов, чтобы повидаться с кельдой.
Прилетев, она обнаружила Эмбер, которая сидела у входа в курган и мирно что-то шила.
- Привет, мисс, - весело сказала Эмбер. - Я пойду, скажу миссис Кельде о твоём визите.
И она проворно, словно змейка, скрылась в норе, когда-то Тиффани тоже так умела.
"Почему Эмбер вернулась?" - гадала Тиффани. Она же сама отвезла девушку на ферму Болитов. Почему та решила проделать пешком весь путь обратно? И как вообще умудрилась вспомнить, куда нужно идти?
- Она весьма непростое дитя, - раздался чей-то голос, и Тиффани увидела Жаба, высунувшего голову из-под лежавшего поблизости листика. - Ты, кажется, чем-то очень встревожена, мисс.
- Старый Барон умер, - сказала Тиффани.
- Ну, этого следовало ожидать. Да здравствует Барон!
- Он не может здравствовать, он умер.
- Ты не поняла, - проквакал Жаб. - Такова традиция. Когда король умирает, нужно немедленно провозгласить здравие нового короля. Это важно. Интересно, как справится новый. Роб Всякограб говорит, этот Роланд просто нюня, недостойный даже лизать твои башмаки. Да ещё так скверно с тобой обошёлся.
Тут она смолчать никак не могла, что бы там ни было в прошлом.
- Мне совершенно не требуется, чтобы кто-либо лизал меня где-либо, спасибо большое! - отрезала Тиффани. - И вообще, какое им дело до барона? Фиглы ведь гордятся тем, что у них нет господина.
- Ходатайство принимается, - словно в суде, прогнусавил Жаб, - а ещё они гордятся тем, что пьют как можно больше алкоголя по малейшему поводу, в связи с чем характер имеют довольно капризный, а Барон, меж тем, уверенно полагает, что является, de facto, владельцем всей здешней собственности. Утверждение, которое будет непросто отстоять в суде. Хотя, лично я, к сожалению, ничего отстоять уже не способен, я и стоять-то не могу. Давай лучше о девушке. В ней есть нечто странное, ты заметила?
"Заметила? - поспешно соображала Тиффани. - Что я могла заметить?" Эмбер была обычным ребёнком, ни слишком тихим (что всегда вызывает беспокойство), ни слишком шумным (это раздражает). Вот и всё. Но тут она вспомнила: "Цыплята! Вот что было странно".
- Она умеет говорить на фигловском! - добавил Жаб. - Я не про "кривенс" и всё такое, это просто диалект человечьего. Она говорит на древнем Праязыке фиглов, который ведом только кельде, и на котором они говорили там, откуда пришли (откуда бы они ни пришли), ещё до того, как пришли оттуда сюда. Извини, будь у меня время на подготовку, я смог бы выразить свои мысли более связно. - Он помолчал и добавил: - Лично я не понимаю ни слова на фигловском, но девушка, кажется, ухватывает всё налету. О, и ещё одно: она, похоже, пыталась говорить со мной на жабьем. Клянусь! Я его и сам-то почти не знаю, так, изучил кое-чего после своей… трансформации.
- Ты хочешь сказать, она понимает незнакомые слова? - уточнила Тиффани.
- Я не уверен, - ответил Жаб. - Не то чтобы понимает, скорее, ухватывает смысл.
- Да неужто? Мне она всегда казалась слегка простоватой.
- Простоватой? - с некоторым самодовольством переспросил Жаб. - Знаешь, как юрист могу заверить тебя, что любое простое дело при ближайшем рассмотрении оказывается крайне сложным, особенно если у меня почасовая оплата. Солнце простое. Буря простая. Меч простой. Но за каждой такой "простотой" всегда тянется длинный хвост осложнений.
Эмбер высунула голову из норы и сказала:
- Миссис Кельда говорит, что примет тебя в меловой яме.
Спускаясь в яму сквозь тщательно устроенную маскировку, Тиффани услышала негромкий, но радостный шум толпы.
Яма ей нравилась. Казалось, тут невозможно ощущать себя несчастной, в объятиях влажных стен и в голубом свете дня, сочащемся сквозь колючие кусты. Когда она была помоложе, ей доводилось видеть рыб, плавающих туда-сюда в меловой яме, древних рыб, из тех времён, когда Мел ещё был морским дном. Море давно ушло, но призраки рыб этого так и не заметили. Они были бронированными, словно рыцари, и древними, словно сам мел. Сейчас она их больше не видела. "Может, с возрастом зрение меняется", - думала Тиффани.
Здесь сильно пахло чесноком. Значительную часть дна ямы покрывали улитки. Среди них осторожно шагали Фиглы, рисуя на ракушках номера. Эмбер, обняв руками колени, сидела рядом с кельдой. В общем, вид сверху сильно напоминал соревнования пастушьих собак, только лая поменьше, зато гораздо больше слизи.
Кельда заметила Тиффани и приложила крошечный пальчик к губам, кивнув на Эмбер, которая полностью была поглощена текущими событиями. Дженни похлопала по земле, приглашая Тиффани сесть рядом, и сказала:
- Мы глядим, как парни клеймят наш скот, ведаешь ли.
Её голос звучал немного странно. Таким голосом взрослые говорят ребёнку: "Как весело, правда?" - на случай, если сам ребёнок об этом не догадался. Впрочем, Эмбер действительно развлекалась на всю катушку. Тиффани показалось, что девушке просто нравится быть рядом с Фиглами.
А ещё ей показалось, что кельда сейчас не желает говорить о серьёзных делах, поэтому Тиффани просто спросила:
- Зачем их клеймить? Неужели кто-то может попытаться угнать улиток?
- Конечно! Другие Фиглы. Мой Роб прозревает, стоит оставить улит без присмотра, как за ними велика очередь из воришек воздвигнется.
Тиффани слегка озадачилась.
- А зачем оставлять их без присмотра?
- Потому как все парни уйдут красть чужих улит, ведаешь ли. Старинный фигловский обычай то есть, бесконечные драки родит он, скотокрадство, и, разумеется, превыше всего, пьянство. - Кельда подмигнула. - Парни счастливы, и, главное, не путаются у нас под ногами.
Она ещё раз подмигнула, похлопала Эмбер по колену и сказала что-то по-старофигловски. Эмбер ответила на том же языке. Кельда многозначительно кивнула и указал Тиффани на дальний край ямы.
- Что ты ей сказала? - спросила Тиффани, глядя на девушку, с улыбкой наблюдавшую за Фиглами.
- Я рекла ей, что нам нужно взрослые слова молвить друг-другу, - пояснила кельда. - А она ответила, что парни очень забавные. Не знаю, как, но впитала она наш Праязык сердцем своим. Тиффани, я говорю на нём лишь с дочерьми да гоннаглом, ведаешь ли, но вчера она вдруг подошла и приняла участие в беседе нашей! Послушала просто и враз поняла! Диво дивное! У неё дар особый, поверь мне. Она знает слова в главе своей, и это магия, мисси, чистая магия, как она есть.
- Как такое возможно?
- Кто знает? - ответила кельда. - Это дар. Послушай совета моего, надо эту деву обучить бы тебе получше.
- Она не старовата для обучения?
- Обучи её ведьмовству, или найди путь иной для её таланта. Поверь мне, колотить деву сию чуть не до смерти дело скверное было, но кто знает, как судьба избирает пути свои? Вот итог, она здесь со мной обретается. Дар у ней, великий дар понимания. Случись всё иначе, разве она обрела бы его? Найти свой дар - смысл жизни есть, то тебе хорошо ведомо. Счастье великое. А горя никакого в том нет. Дева язык наш трудный, всего лишь послушав, постигла. О, как миру люди такие надобны, выразить я не могу.
Логично. Кельда всегда говорила логично.
Дженни помолчала и добавила:
- Жаль мне, что старый Барон помер.
- Это мне жаль, - ответила Тиффани. - Я как раз собиралась тебе сказать.
Кельда улыбнулась.
- Кельде то говорить не надобно, девочка моя, кельда и так ведает. Человеком он был неплохим, и ты добро о нём позаботилась.