- Именно там, правда, за городской чертой.
- Я рада тебя видеть.
- Я тоже. Какими судьбами?
- Я приехала по делам. У меня здесь несколько встреч, и потом, завтра я читаю лекцию в Миргородском университете.
- Вот как? - удивилась я. - И о чём же лекция?
- О гербологии.
- Любопытно.
- А тебя какой ветер занёс в Миргород?
- Мы с друзьями…путешествуем, - сказала я.
- По-прежнему? - усмехнулась она.
- Не совсем, - уклончиво ответила я. - Можно сказать, что у нас тоже дела.
- Ну, добро, добро, - покивала Гелла, не считая нужным вмешиваться не в своё дело.
- Заходи к нам, когда устроишься, поболтаем, - предложила я.
- Хорошо, немного передохну и зайду, - согласилась она. - Подустала с дороги. В мои годы все эти переезды даются не так легко, как прежде.
- Не наговаривай на себя, - хмыкнула я. - Твои годы не так уж велики.
- Спорный вопрос, - отозвалась она. - Уж тебя-то я постарше. А образ жизни вела, прямо скажем, не слишком щадящий здоровье.
Мы вместе поднялись на второй этаж и, снова договорившись позднее встретиться, разошлись по своим комнатам.
- Она тоже ведьма, да? - спросила Дара, усаживаясь на кровать.
- Определила? Молодец, - улыбнулась я.
- Да чего там молодец, - махнула рукой девочка. - Сразу видно, только дурак не поймёт. Волосы рыжие, движения кошачьи, глаза тёмно-синие, почти чёрные…Кстати, а глаза у ведьм от рождения особенные, или потом меняются?
- Не знаю, лично у меня поменялись. Были карие, а стали зелёные. Может, у кого-то и от рождения. Да, ты права, всё-таки наша порода бросается в глаза. В толпе не затеряешься, - сказала я не без гордости. - А Гелла - она моя старая знакомая. Очень сильная ведьма была, уж не знаю, как сейчас. Её ещё называли Грозная Наездница.
- Это почему? Она много на лошадях ездила?
- Не на лошадях. Когда-то она много времени проводила в обществе драконов. Разговаривала с ними, принимала участие в каких-то их интригах. Драконы - они большие мастера на интриги…Ну, и летать на них ей тоже доводилось. А это большая редкость, чтобы дракон позволил человеку сесть себе на спину. Вот её так и прозвали.
- А чем она сейчас занимается?
- Не знаю. Я её, должно быть, лет шесть не видела. Наверное, остепенилась, зажила поспокойнее. Лекции вон читает. Да вот, придёт и сама всё расскажет. Только ты смотри, держи рот на замке. То есть болтай, сколько душе угодно - про деревню, про тётю, про то, как тебе магией заниматься нравится (или не нравится). А вот про всю нашу историю - молчок. Тут надо быть осторожнее.
- Ну конечно не скажу. Что я, дура, что ли, сама не понимаю?
- Вот все у тебя то дуры, то дураки, - упрекнула я. - Надо бы всё-таки заняться твоим воспитанием.
- Ну ничего себе, это вы так в роль моей матери вошли?
- Не дерзи. Я бы тебя точно повоспитывала. Беда только в том, что не люблю это занятие. Терпеть не могу, когда меня учат жить. Поэтому и других учить не хочу. Только ты такое довольное лицо-то не делай, а то так и руки чешутся отступить от правила.
- Между прочим, насчёт мамы. Вернее, университета. Ну, то есть, тогда, когда мы там были… В общем, там во дворе был один мальчик, который как-то странно на меня смотрел. Ты не заметила?
- Нет, не заметила, - призналась я. - Я тогда слишком сильно разозлилась, ничего вокруг не видела. А чего он смотрел?
- Так вот я и не знаю, чего это он, - вздохнула Дара. - Я вот думаю, может, у меня с платьем что-то было не так? Может, задралось где-то? Или я лицо чем-нибудь измазала?
- Да нет, вроде бы всё было нормально, - медленно ответила я. - Да ну, точно ничего такого не было. А что за мальчик? Сколько ему лет?
- Ну, я кольца не считала, - пошутила Дара, намекая на способ, позволяющий установить возраст срубленного дерева. - Но так, с виду, наверное, лет четырнадцать, может, тринадцать.
- Ну и почему ты сразу решила, что у тебя что-то не так? - спросила я, с трудом сдерживая улыбку.
Вероятность того, что мальчик окажется велиградским шпионом, была невелика.
- А что мне ещё было решить?!
- Эх, Дара, Дара! Запомни: хочешь быть ведьмой - никогда не думай сразу о плохом. Начни с хорошего. Раз смотрел, значит, ты ему понравилась!
- Да ну, ерунда какая! - возразила Дара с таким видом, словно данное предположение заставило её сильно усомниться в моих умственных способностях.
- Почему ты так уверена, что нет?
- Я же говорила: я некрасивая! И толстая.
- Ой, да никакая ты не толстая, - поморщилась я. - Во-первых, не толстая, а в теле. Во-вторых, быть тощей неженственно. А в-третьих, ты за время пути похудела.
- Что, правда?
- Значит так, слушай и запоминай; повторять не буду. Ты хороша, ты привлекательна; мужчины заглядываются на тебя, потому что ты им нравишься. Ты должна быть уверена в себе. Это непременное условие.
- Для того, чтобы быть ведьмой?
- Нет. Для того, чтобы быть женщиной.
Гелла присоединилась к нам пару часов спустя. Сейчас она сидела на стуле, укрыв колени плотным шарфом, хотя в комнате было очень тепло. Она действительно выглядела старше, чем прежде, не старушкой, конечно, но и не молодой; скорее женщиной средних лет, успевшей подустать от деловой жизни. Впрочем, мне казалось, что это не более, чем смена роли. Прежняя маска со временем приелась, и теперь она получала удовольствие именно от такого образа. Ещё мне подумалось, что для полноты картины следовало бы заменить стул креслом-качалкой, а шарф - уютным пледом.
- Так, значит, ты теперь читаешь лекции в университетах, - подытожила я. - И о чём твоё завтрашнее выступление?
- О свойствах трав, - ответила она.
- Да, это я поняла, но о чём конкретно?
- Это общая лекция для широкой публики. Её цель не дать конкретную информацию, а скорее заинтересовать. Привлечь новых студентов к изучению гербологии.
- Гербологии, но не магии? - уточнила я.
- Возможно, и магии тоже. В сущности подлинная цель - именно в этом.
- В рамках университета? Ну-ну. - Я скептически качнула головой. - Или память мне изменяет, или раньше ты придерживалась иного взгляда на эти вопросы.
- Значит, с тех пор я поумнела, - отрезала Гелла. - Маги слишком сильно отгородились от мира, и это пора менять.
- Даже так? - удивилась я.
- Именно так. Мы слишком надолго ушли под защиту раковины, подобно улиткам. Опасность давно миновала, а мы всё никак не желаем вылезти наружу и полноценно участвовать в жизни этого мира. Мы, видите ли, обижены на то, как с нами в своё время поступили.
- А что, разве с нами поступили так, как надо? - недобро усмехнулась я.
- Разумеется, нет. Но честное слово, Элена, ты только вдумайся: с тех пор прошло более двухсот лет! Все те, кто когда-то держал в руках факел или подписывал смертный приговор, давно уже умерли! А мы до сих пор не готовы простить людей.
- Те умерли, - я не стала спорить с очевидным, - но люди-то не меняются. Думаешь, на сегодняшний день не нашлось бы желающих поднести факел к дровам, если бы поступил такой приказ? Люди по-прежнему не любят то, чего не понимают, и видят угрозу в каждом, кто выглядит, действует и думает иначе, чем они.
- Возможно, люди и не изменились. Но, согласись, неразумно обвинять их в тех грехах, которых они не совершали, а лишь могли бы совершить.
- А разве они не выдвигают такие же обвинения против нас?
- Значит, мы должны оказаться умнее, - резко сказала Гелла. - Кто-то должен сделать первый шаг. Помимо всего прочего, отгораживаясь от людей, мы обделяем сами себя. Вот ты молодец, взяла ученицу, - она кивнула в сторону Дары. - А многие не делают и этого. И каков результат? Ведьмы и маги умирают, так никому и не передав накопленные ими умения. А это значит, что все сделанные ими открытия, сколь бы великими они ни были, уходят в небытие. И новым поколениям магов приходится всё делать заново, вновь с огромным трудом открывать то, что они могли бы просто выучить в том же самом университете. Если бы покойный маг заботился не только о собственном развитии, но и о будущем магической науки.
- Покойный маг без сомнения заботился не только о себе, - спокойно возразила я. - Наверняка он использовал свои открытия на благо всё тому же самому человечеству.
- Возможно, - не стала отрицать Гелла, - но так или иначе, он не поспособствовал тому, чтобы его достижения послужили человечеству и в будущем. Более того, - продолжала она, - своим обособленным образом жизни мы не только обедняем науку. Мы ещё и ослабляем самих себя. Собственную общину. Нас становится всё меньше и меньше. Наш вес в мире приближается к весу пылинки.
- Ну уж прямо пылинки, - улыбнулась я. - Не перегибай палку.
- Хорошо, пусть не пылинки, а зёрнышка, - щедро согласилась она. - К примеру, ты видишь, насколько большим весом, чем мы, обладают священники?
- Ну разумеется, а что же здесь странного?
Меня это сравнение ничуть не задело. Священники сами по себе, я сама по себе. Но у Геллы было на этот счёт иное мнение.
- Странно здесь решительно всё, - ответила она. - В таком раскладе нет ничего естественного. Мы вполне могли бы играть в жизни общества не меньшую роль. Но мы сами ушли в тень. А священники, напротив, сознательно набирают всё большую силу. И начинать надо с того, что их банально много. В отличие от нас, они заводят семьи, и, как ты хорошо знаешь, устанавливают целые династии.
- Да, знаю, сыновья священников тоже становятся священниками, причём церемония посвящения в сан проходит в совсем юном возрасте. В десять лет, если не ошибаюсь?
- В девять. Они, конечно, не приступают в этом возрасте к каким-либо обязанностям, за исключением чтения священных книг. Но их дорожка всё равно предопределена; девяносто восемь процентов таких детей действительно продолжают дело отца.
- И ты что же, считаешь, что это правильно??? Ты бы хотела, чтобы мы так же плодили магов?
- Так же - нет. Но если бы мы уделяли побольше времени поиску учеников и обучению молодёжи, было бы совсем неплохо.
- Может, ведьмам ещё и замуж начать выходить?
- А почему бы нет? Это глупое предубеждение, будто жена непременно должна превратиться в домашнюю клушу. Будучи женой, вполне можно оставаться и личностью, и ведьмой, и учёным.
- Ага, - кивнула я, - только где бы встретить таких мужчин, которые разделят твою точку зрения?
- А мужчин тоже надо воспитывать, - парировала Гелла. - И в этом процессе мы опять же не принимаем никакого участия, поскольку отгородились от общества. Вот я и говорю, что с нашей социофобией пора кончать. Надо делать так, чтобы наш голос звучал громче. Надо участвовать в жизни городов и стран. Надо преподавать в университетах.
- Но разве, живя в городе и работая в университете, можно добиться тех же результатов, того же уровня мастерства, чем в уединении и глуши, вблизи от леса? - настаивала я.
- Безусловно можно. Не так важно, в каких условиях работать. Важно, каковы твои способности и стремления.
- Ты так думаешь? - спросила я, склонив голову набок. В моём мозгу появилась неожиданная идея, и она мне всё больше нравилась. - Ну хорошо, а давай мы это проверим? Вот ты читаешь лекции в университетах, а я живу в лесу, где сама собираю нужные мне компоненты и провожу исследования в спокойной обстановке. Что ты скажешь о дуэли?
- Дуэль? - Гелла пренебрежительно поморщилась, но её глаза азартно сверкнули. - И каковы ставки?
- Если я проиграю, подарю тебе все свои запасы настойки из вязеля изящного. Растение, сама знаешь, редкое.
- Годится, - согласилась Гелла. - А чего хочешь ты?
- В случае, если ты проиграешь, завтрашнюю лекцию в университете вместо тебя проведу я.
Дуэль была назначена на шесть часов вечера, а до тех пор каждой из нас надо было тщательно подготовиться. Я стояла на коленях возле кровати; вокруг - на столике, на полу и на постели, - были расставлены и разложены всевозможные флаконы, склянки, чашки, корни и кусочки коры, завёрнутые в тряпки, а также аккуратно упакованные порошки. Я как раз разглядывала на свет содержимое одного из флаконов, как следует взболтав его, чтобы проверить консистенцию, когда в комнату без стука вошёл Ярослав.
- Что ещё за дуэль? - спросил он прямо с порога.
- Добрый вечер, Ярослав, ты действительно можешь войти, - отозвалась я, не отрывая взгляда от голубоватой жидкости во флаконе. Покачивающийся на дне осадок казался несколько темноватым.
- Давай не будем отвлекаться на всякие глупости; я задал тебе вопрос!
- Ты считаешь элементарную вежливость глупостью?
- Объясни мне, что это за дуэль, и я сразу стану предельно вежлив, - отчеканил он.
- Нормальная магическая дуэль, - ответила я, вставая на ноги и отряхивая ноющие колени. - Точнее сказать, дуэль травниц.
- В чём она заключается? Вы будете хлестать друг друга крапивой?
- Ну зачем же так пошло? - поморщилась я. - У травниц есть оружие, намного более мощное. В дуэли мы используем зелья.
- Вы что, пьёте то, что предложит соперница?
- Не совсем. Мы должны сделать выбор. Каждая дуэлянтка готовит три зелья. Два безвредных, одно…не совсем безвредное. Не смертельное, разумеется; вообще необратимый вред наносить в ходе дуэли запрещено. А дальше следует выпить два зелья из трёх, постаравшись, разумеется, определить, какое из них пить не рекомендуется. Побеждает та, кто угадает правильно.
- Так что же, вся дуэль строится на везении?
- Вовсе нет. В первую очередь - на мастерстве. Надо суметь приготовить такое зелье, которое собьёт с толку другую опытную ведьму. Надо определить ингредиенты её зелья, опираясь на их цвет, запах, густоту. Ну, и доля везения тоже присутствует, как, впрочем, и в любой дуэли. Я ответила на твои вопросы?
- Пожалуй да, - согласился Ярослав.
- В таком случае пришла твоя очередь сдержать обещание и стать предельно вежливым.
- Хорошо. И в чём должна проявиться моя вежливость?
- В том, что ты вежливо закроешь за собой дверь. С той стороны. Можешь не прощаться, - добавила я, снова опускаясь на колени.
К шести часам вечера всё было готово. Мы вчетвером расположились в нашей с Дарой комнате. Поскольку в ней стояли две отдельные кровати, эта комната была самой большой. В центре комнаты был поставлен достаточно большой стол, который Ярослав одолжил внизу у хозяйки гостиницы. Обычно этот стол располагался в одной из общих комнат для постояльцев и гостей. Мы с Геллой сидели за столом друг против друга; перед каждой из нас уже красовались три прозрачные рюмки, наполненные жидкостью. Ярослав и Дара стояли рядом, мужественно стараясь не дышать. Им объяснили, что если они станут нам мешать, то простым лягушачьим кваканьем точно не отделаются.
Я постаралась максимально отключиться от посторонних звуков, запахов и прочих раздражителей, полностью сконцентрировав внимание на зельях. С первым слева всё было более или менее понятно. Липовый цвет, ромашка, мать-и-мачеха, шиповник и что-то ещё. Кажется, сосновые почки. В общем, обыкновенная настойка от кашля. Пить можно вполне спокойно.
А вот между вторым и третьим напитком я колебалась долго. Второй казался вполне безобидным, если не считать вполне ощутимый запах горького миндаля. Горький миндаль включает в себя ядовитую кислоту и потому может быть смертельно опасен. С другой стороны, добавить в снадобье сильно действующий яд Гелла не могла. А маленькая доза для взрослого человека неопасна, в отличие от ребёнка. Так что же делает в этом напитке миндаль? Используется ли он в качестве яда - или отвлекающего манёвра?
Третье зелье, напротив, пахло прекрасно. Фиалка, хорошее болеутоляющее средство. Но цвет напитка подсказывал мне, что всё не так просто. Откуда этот сероватый оттенок? Прикрыв поверхность рюмки ладонью, я аккуратно взболтала жидкость. На донышко плавно опустилось несколько крохотных, едва заметных глазу песчинок. Значит, всё-таки жгучий коготь. С его помощью можно приготовить несколько пренеприятнейших средств, но в сочетании с серым клевером это должна быть чесотка. Ну что ж, явление не смертельное и вполне обратимое. Отставить в сторону именно этот напиток? А как насчёт того, в котором горький миндаль? Ладно, будем считать, что он добавлен специально для того, чтобы привлечь моё внимание. Фиалка же с её эфирным маслом, наоборот, призвана приглушить мою бдительность, не позволяя различить слишком тонкий запах жгучего когтя.
Приняв решение, я не стала долго раскачиваться, а просто взяла и опрокинула в рот сначала одну рюмку, с настоем от кашля, а затем вторую, с миндалём. И вопросительно посмотрела на Геллу.
- Сразу скажешь, что к чему, или будем ждать, пока я умру в страшных мучениях?
- Может быть, ты и умрёшь в страшных мучениях, - заметила Гелла, - но точно не из-за этой настойки. У тебя хорошее чутьё.
- Теперь твоя очередь.
- Знаю.
Она принялась по очереди приподнимать рюмки.
- Здесь земляничные листья и Иван-чай, - произнесла она вслух. - Здесь, - она перешла к третьей рюмке, пропустив пока среднюю, - много всего намешано. Боярышник, пустырник, шиповник, пион…Какая-то успокоительная смесь. Ты, правда, не добавила валерьяну, но это неудивительно: её слишком уж легко определить. А вот это… - Она поднесла третью рюмку к носу и поморщилась. - Какой странный запах. И цвет тоже непривлекательный. Как получился такой тёмно-коричневый оттенок? - Она ещё раз принюхалась, пожевала губами. - Что-то горькое… Что это, не знаю, но так или иначе, пить точно не собираюсь.
Она выпила содержимое двух другим рюмок, оставив тёмно-коричневую жидкость нетронутой.
- Ну, что скажешь? - спросила Гелла. - Как, неужели эта коричневая гадость была безвредна? - изумилась она, прочитав ответ в моих глазах.
- Увы, - развела руками я. - Это очень редкая на нашем острове вещь. Но есть края, где она пользуется большой популярностью. Её готовят из зёрен кофейного дерева, которые жарят, а затем перемалывают. Напиток так и называется - кофе.
- И этот напиток где-то пользуется популярностью? - недоверчиво переспросила Гелла.
- И ещё какой! Ну, конечно, его не пьют так, в чистом виде. Добавляют всевозможные ингредиенты - сахар, молоко, шоколад, специи вроде корицы. Этот напиток имеет хороший тонизирующий эффект. Но в качестве лекарства его использовать проблематично. Уж больно неоднозначно влияет на здоровье: в чём-то улучшает, но во многом и ухудшает.
- Ну хорошо, а что же было не так в другом напитке?
Я протянула ей небольшое зеркальце и слегка вжала голову в плечи, как бы извиняясь. Гелла взглянула на своё отражение, и её брови поползли вверх. Ярослав с Дарой, открыв рты, тоже смотрели, как лоб Геллы постепенно приобретает ярко-оранжевый оттенок.
- Хамелеоновка? - догадалась Гелла.
- Она самая.
Ведьма раздражённо хлопнула себя рукой по колену.
- Я должна была догадаться!
- Её используют крайне редко, и она не имеет запаха, - ободряюще заметила я.
- Одно радует: через два дня эта красота пройдёт, - вздохнула Гелла. - Вот уж не думала, что ты меня переиграешь.
- Что это за такая хамелеоновка? - спросил Ярослав.