Когда айсберг с "Грозным пингвином" только прибило к краю ледяного поля, наша команда ликовала - ну как же! Раз есть лед, значит, где-то рядом земля, а значит, люди. Ну или хотя бы возможность снять корабль с ледяных клыков и заделать пробоины. Однако после долгих вычислений Николас сообщил неутешительную весть: нас все-таки занесло хоть и не на сам Северный полюс, но на остров, расположенный гораздо севернее берегов Скандинавии. Живет ли в этих местах хоть кто-нибудь, никто из нас не знал, искать аборигенов мы не рискнули, поскольку отходить далеко от корабля было смерти подобно: вокруг простиралась сплошь покрытая снегом равнина. По здравом размышлении поиски эти представлялись откровенной глупостью: жить здесь кому-то было явно невозможно и незачем. Надежды починить корабль и плыть дальше также быстро развеялись: за время плавания днище и борта корабля так основательно покрылись льдом, что теперь он составлял с айсбергом единое целое. Припасы и уголь пока еще оставались, а вот надежда таяла. Говорить с прежней уверенностью, что спасение неминуемо, получалось все хуже, и я в конце концов сбежал от всех в "воронье гнездо". Из-за наклона мачты и тонкого слоя льда это место стало для людей недоступно, даже я добрался сюда только благодаря когтям.
Впрочем, побыть в одиночестве мне не удалось: следом за мной в "воронье гнездо" приковылял Транквилл. Пока петух ругался и отогревал обмороженные лапы, каким-то образом засунув их под крылья, объявился и Хосе Альфонсо Фигейро да Бухоралес. Надо заметить - призрак единственный из команды пребывал в приподнятом настроении.
- О, милые друзья! Ликуйте - вот и я!
- Ликуем…
- Но в тоне слов твоих не слышу ликованья, - прозорливо заметил Хосе Альфонсо. - Забот тяжелый груз мрачит твое чело.
- Иезус Мария! - возмущенно прошипел я. - Конечно, мрачит! Если ты не заметил, то у нас очень серьезная проблема. Мог бы подсказать - надо ли нам куда-то двигаться или лучше сидеть на месте, ожидая помощи? И когда ее ожидать? Или куда двигаться?
- Доверчив слишком ты, мой друг! Не зная истинных моих намерений, совета просишь ты в таком вопросе! А если цель моя - увидеть вашу гибель?
- Да на кой ляд тебе наша гибель? - отмахнулся я. Внимание мое привлекло какое-то подозрительное движение у самого горизонта. Точнее, намек на движение. В этой снежной пустыне, покрытой белесыми облаками, горизонт на самом деле растворялся, и определить его местоположение можно было только условно. Вот в этой условной точке и происходило нечто, пока едва видимое даже с моим кошачьим зрением.
- Хотя бы для того, - между тем отвечал призрак, - чтоб стали призраками вы и в вечности, веселою толпой, со мною путешествовали купно… Но - чу! Я слышу скрип полозьев по снегу! Неужто…
- Иезус Мария! - Я чуть не вывалился из нашего убежища. - Хосе! Лети к Николасу и сообщи - в нашу сторону едет несколько упряжек! Мы спасены! Я же говорил! Я верил!
Оскальзываясь на каждом шагу и рискуя свернуть шею, я бросился вниз по мачте. Ну вот! Как я мог сомневаться? Если задуматься - трюк с быстрой смертью от холода был бы слишком пошлым для Провидения. Ну как если бы опытный карточный шулер воспользовался крапленой колодой, чтобы обыграть какого-нибудь деревенщину. Можно, конечно, но престиж не позволяет! Нет уж, меня постараются обыграть более тонко!
Как вскоре выяснилось, я переоценил чувство юмора Провидения.
- Дьявол! - Моя шерсть встала дыбом. Сгрудившиеся у борта люди еще не могли разглядеть то, что мне уже сообщил нос. В трюме всполошно заржала Иголка - ее обоняние сообщило ей то же самое. - А вот это уже явный перебор…
- Ты о чем? - Николас вытащил из-за пазухи подзорную трубу, навел ее на приближающийся караван… - Твою мать! Это же…
- Да. Это медведи… кхе… белые… кхе…
Архимед, тоже вооружившийся подзорной трубой, нервно закашлялся.
Было с чего! Я уже без всякой оптики видел, что к кораблю приближается несколько упряжек, влекомых вместо лошадей или ожидаемых в столь диких местах оленей самыми настоящими белыми медведями! Зрелище нереальное и пугающее!
Милые дамы и великодушные господа! Если ваше знакомство с представителями этого вида зверей сводится к облезлым блохастым "медведикам", коих предприимчивые цыгане спаивают сивухой и заставляют плясать на потеху публике, не торопитесь судить наш испуг. Настоящий медведь совсем не похож на этих выродков животного мира, а белый медведь - это самое страшное орудие убийства, созданное природой. Огромные мощные тела, способные бежать быстрее лошади, когтистые лапы, что одним ударом могут превратить человека в кровавые ошметки, челюсти, коим позавидуют и акулы, - вот каковы эти цари Арктики. Этих смертельно опасных тварей приближалось к "Грозному пингвину" не менее двух дюжин. И то, что они покорно влекли за собою сани, пугало вдвойне!
- Ч-ч-ччто б-будем делать?
- Ггг-глупый вопрос, - ответил я Архимеду. - М-ммолитвы какие-то знаешь?
- 3-з-знаю, - ответил изобретатель и тут же честно признался: - Но сейчас ни одной не вспомню!
- А я даже не знаю! - повинился я. Это печальная истина. Увы, в детстве я с крайним небрежением относился к тому, что пытался вдолбить в мою голову наш падре. А позже, подавшись в ландскнехты, смирился с мыслью, что душа моя так или иначе обречена. Как и большинство честных наемников, проповеди капелланов воспринимал я исключительно как развлечение. В результате сего безобразия ныне, когда обстоятельства складывались столь трагично, я не находил в себе достаточно благочестия, чтобы выговорить хоть что-то более-менее пристойное.
Между тем отряд белых медведей окружил корабль. На штурм они не шли, и вообще во всем поведении чудищ прослеживалась некая организованность и продуманность. Не говоря уж о санях. Естественно, напрашивался вопрос: кто руководит этим отрядом? Однако ни в одной из пяти упряжек не было видно кучера и вообще седоков. Да и трудно было представить существо, которому стали бы подчиняться столь свирепые и могучие хищники.
Тут я сообразил, что остался сидеть на фальшборте в полном одиночестве. Все остальные члены команды сделали этакий ненавязчивый шаг назад. Даже Транквилл сообразил спрятаться в бухте каната. Похоже, все полагались исключительно на мои дипломатические способности.
Друзья называется! Но делать-то нечего. Некоторый оптимизм внушала только мысль, что вряд ли такую "делегацию" прислали просто убить нас - для этого за глаза хватило бы и одного белого медведя. Значит, неизвестному и явно могущественному… гм… существу нужно было всего лишь напугать нас… И, клянусь всеми святыми, ему это удалось! Я спрыгнул на лед и шагнул к первой упряжке. Притворяться имело бы смысл с людьми, но не со зверями - медведи прекрасно чуяли запах моего ужаса, и их, похоже, это забавляло.
- Да не трясись ты так, песец, - довольно добродушно проворчал вожак головной упряжки. - Не съедим. Семья сыта, да и приказа вас убить не было.
- Какой еще песец?
- Ну… ты же песец?
- Я чел… э-э-э… вообще-то я кот…
- Что такое "кот"? - Медведь совершенно по-человечески сел и задумчиво почесал в затылке. Это выглядело бы забавно, кабы не трехдюймовые когти, которыми зверь без всякого вреда для себя скреб шкуру. - По мне, так ты, в натуре, песец. Только какой-то нелепый. Нелепый песец! А? Каково? Нелепый! Песец!
Ближайшие медведи, прислушивавшиеся к нашему разговору, охотно засмеялись. Я подобострастно похихикал, хотя и не понял, в чем соль шутки. Но, право слово, нависающая над тобою гора мышц, когтей и клыков очень способствует обострению чувству юмора!
Отсмеявшись, медведь указал лапой на сани:
- Скажи двуногим, пусть грузят в сани все, что хотят взять с собой. И сами пусть забираются. И пусть поспешат - королева ждать не любит.
- Королева?
- Ну да. Вы же в Ледяном королевстве, а какое королевство без королевы? Ну да хватит болтать, грузитесь побыстрее!
- Эй, вылезайте, нас обещали не есть, - ободрил я своих спутников, вернувшись на корабль. - По крайней мере, пока не представят местной королеве. Собираемся и едем.
- Ты уверен, что нам стоит покидать "Грозного пингвина"? - Николас с сожалением погладил мачту. - Как-то нехорошо это - бросать корабль…
- И что? Будем сидеть здесь, пока не кончится уголь?
- Не доверяю я медведям! - выдавил сквозь отчаянно стучащие зубы Архимед. - Сожрут ведь!
- К сожалению, этим медведям совершенно безразлично, доверяешь ты им или нет, - раздраженно проворчал я. - Вот так прямо это не было сказано, но у меня сложилось отчетливое ощущение, что, если мы начнем упираться, нас просто отдубасят и доставят на место в бессознательном состоянии. И сделают это - прошу заметить - с удовольствием!
- Убедительно, - кивнул Николас. - Пойду в рубку карты собирать.
Через полчаса мы перетащили все свое имущество с корабля на сани. Белые медведи, на время нашей погрузки собравшиеся в круг и, судя по взрывам хохота, обсуждавшие что-то крайне веселое, неохотно разошлись по своим местам. Я заметил, что из снега остался торчать край бочонка, а движения медведей приобрели некую замедленную плавность.
- Заметил - ну и молчи, - все так же дружелюбно, но с ленивой угрозой посоветовал медведь, в санях которого я оказался. На нем, как и на остальных медведях, была своеобразная сбруя с медным кольцом на холке. Медведь привычным движением шагнул под высоко торчащую оглоблю саней, подался вперед, потом назад - кольцо вошло в крюк с защелкой на конце оглобли. - Порядок. Сейчас тронемся… С нашей службой без медовухи никак нельзя.
- Холодно?
- Где? А! Это тебе холодно, песец. Потому как ты нелепый - шерсти на тебе мало. Ты, наверное, из этих… материковых песцов - лиса или волк. Лиса, наверное, волки-то покрупнее будут. А я тут родился. Ну не прям тут - восточнее, но все равно… Так что мне тут в самый раз. А медовуха нужна, чтобы душу тешить - скучно у нас тут.
Я окинул взглядом однообразную белую пустыню и вынужден был согласиться - пейзаж навевал тоску. Ни кустика, ни деревца…
- Погоди, - осенило меня. - А откуда у вас медовуха? И про зверей с материка ты знаешь! Значит, отсюда можно перебраться, например, в Скандинавию?
- Ну можно - чего бы и нет? Только я ваших названий не знаю - может, в Скандинавию, а может, и еще куда. Королева нас посылает По ее делам, она и курс льдинам указывает.
- То есть, чтобы выбраться отсюда, нам нужно уговорить королеву…
- Ну, в целом, верно, - буркнул медведь. - Только вряд ли у вас это получится. Сколько я себя помню, королева никого отсюда не отпускала.
- А почему ты все время говоришь про королеву? А король?
- Короля у нас нет. Только королева.
- Матриархат, значит? - Любопытство наконец пересилило страх, и Транквилл высунул голову из свертка шкур. - Очень частое явление в культурах, оказавшихся в естественной или искусственной изоляции.
- Хм? - Медведь, не останавливаясь, покосился через плечо на петуха и неодобрительно хмыкнул: - Ты тут не умничай, еда.
- Я не еда! - испуганно пискнул Гай Транквилл, прячась назад в шкуры.
- Это точно, какая из тебя еда? - неожиданно согласился медведь. - Только голод раздразнить. Но двуногим, наверное, на разок хватит… или вот песцу.
- Он и правда не еда, - поспешил я заверить медведя. - Он наш товарищ.
- Странные у тебя товарищи, - осуждающим тоном произнес медведь. - Не следует дружить с теми, кого можешь съесть. Это может поставить тебя в неловкую ситуацию, когда его все-таки придется съесть. В конце концов, это просто аморально!
- Есть живых существ вообще аморально! - снова высунулся из своего убежища Транквилл. - Ради поддержания своего существования вы, хищники, готовы уничтожить неповторимую личность!
- А чего в тебе неповторимого? - В голосе медведя звучало искреннее удивление.
- Я, между прочим, философ!
- А что это значит?
- Есть наука такая, называется философия. - Тщеславный петух даже выбрался из шкур и гордо выпятил грудь. - Я, к твоему сведению, ученый!
- Уче-о-оный? - с явным сомнением протянул медведь. - Первый раз вижу ученого в перьях. И про философию твою первый раз слышу. Что ты изучаешь?
- Философия имеет предметом умственное исследование начал и оснований, законов и целей, порядка и связи всего видимого и невидимого, чувственного и сверхчувственного, - важно произнес Транквилл. - Исследование и определение законов и целей и всего бытия вообще, и умственной и нравственной жизни и деятельности.
- Ого, мощно загнул! - с некоторой долей уважения произнес медведь. - Ну раз эта твоя философия настолько мудрая наука, может, ты мне растолкуешь, почему сколько бы я за день ни съел, а утром все равно есть хочется?
- Э-э-э… - замялся Транквилл. - Наверняка этому существует объяснение, но философия занимается общими вопросами…
- А это разве не общий вопрос? - обиделся медведь. - Что, это типа я один такой урод? Да вот ничего подобного! У всех, кого ни спрашивал, - у всех так! Вот у тебя как, песец?
- Вообще-то так же, - виновато посмотрел я на Транквилла. - Извини, Гай, но я тоже частенько голову над этим ломал.
- Вот! - вздохнул медведь. - Я же говорил!.. Ну ладно, этого твоя философия не знает. А вот, может, ты мне ответишь, почему вот, например, медовуха холодная, а когда выпьешь ее - обжигает?
- Ты издеваешься, что ли? - взвился Транквилл. - Что ты глупости какие-то спрашиваешь? Да ни один философ не станет размышлять над подобной ерундой!
- А над чем обычно размышляют философы? - озадаченно спросил медведь. - Ну вот ты, например, над чем сейчас размышляешь?
- Я? - Транквилл мгновенно надулся от гордости. - В данный момент я размышляю над смыслом жизни!
- Это что такое? - Медведь даже приостановился. - Не понимаю.
- Смысл жизни - это смысл жизни. Чего непонятного? Зачем ты живешь? Вот ты ешь, спишь - зачем ты ешь? Зачем ты спишь? В чем смысл?
- Вот это-то как раз понятно, - пожал плечами медведь и продолжил бег. - Я голоден - я ем. Я хочу спать - я сплю. Тоже мне, нашел неразрешимый вопрос!
Обескураженный петух хотел было продолжить спор, но тут впереди показался замок. Сначала я не понял, что с ним не так, и лишь через некоторое время сообразил - замок оказался целиком построен из чистейшего льда, придававшего стенам легкость и сияние. Зрелище полупрозрачных синеватых башен и стен, возносящихся к небу, было одновременно и чарующим, и пугающим.
Упряжки подлетели к парадному входу, стекавшему на снег потоком ледяных ступеней, и остановились.
- Ну вот мы и дома! - буркнул медведь, выпрягаясь из саней. - Вылезайте. Королева заждалась.
- О-ох! - простонала Иголка, оглядываясь вокруг ошалелыми глазами. - Помните, капитан, я жаловалась на скуку в дворцовой конюшне? Так вот, если мы отсюда выберемся, клянусь - никогда больше не буду жаловаться на скуку!
- Да ладно тебе! - постарался я приободрить боевую подругу. - Все нормально…
- Капитан! Меня везли на санях! Медведи! Белые! Это ненормально! Это совсем ненормально! Вы видели их клыки?!
- Брось, они ведь обещали нас не есть. Они же тебя не тронули?
- Да, но как они смотрели на меня! Они облизывались!
- Тебе показалось.
- Слушай, песец, - задушевным тоном произнес, подходя, тот медведь, что тащил сани со мной. - А эта олениха без рогов тоже твой товарищ?
- Да, конечно. А что?
- Жаль, - огорчился медведь. - Понимаешь, мы на материке не были уже полгода. Моржи приелись, вот я и подумал… Ну да ладно, значит, не судьба.
- Ага… да… спасибо… - промямлил я в спину удаляющемуся медведю и прошептал уголком пасти: - Иголка, не вздумай в обморок упасть! Если они решат, что ты сдохла, - не отобью!
- Есть, капитан! - проблеяла Иголка, покачиваясь. - Так страшно мне не бывало даже на поле боя!
- Держись! Сколько раз мы попадали в безвыходные ситуации, а все равно выкручивались. И на этот раз выкрутимся!
Я крикнул вдогонку медведю:
- Уважаемый! А куда нам идти-то? И что с вещами делать?
- О вещах не беспокойся, у нас тут ворам взяться неоткуда, - отмахнулся медведь. - Идите прямо, в тронный зал. Нельзя заставлять королеву ждать.
С последним аргументом спорить не приходилось. Не то чтобы у меня было так уж много коронованных особ среди знакомых (впрочем, в современной Европе, где и самое жалкое княжество объявляет себя королевством, королей и королев можно встретить на каждом углу), зато я знаю женщин - они ждать не любят, независимо от наличия короны на голове. Тем более не стоило сердить местную королеву, раз мы собирались просить у нее помощи. А если учесть, что королевой была белая медведица, - сердить ее было просто-напросто опасно для жизни.
Остальные мои спутники с энтузиазмом поддержали эти рассуждения, и мы дружным отрядом двинулись в глубь замка.
Если снаружи замок выглядел величественно, то изнутри он просто-напросто лишал самообладания. Коридор, по которому мы шли, рассчитан был не иначе как на неведомых гигантов: потолок его терялся в фиолетовом сумраке, который не могли разогнать факелы в стенах. Именно в стенах - пульсирующие шары белого пламени просвечивали сквозь лед.
- Они здесь и колдовством балуются, - понизив голос, произнес Архимед.
- Балуются? - хмыкнул Николас, разглядывая необыкновенный факел. - Ты удивительно точно подобрал слово. Если у них такое освещение, чего нам дальше-то ждать?
- Боюсь, ничего хорошего, - буркнул я, разглядывая следы на полу. Следы были от трех пар ног и четырех копыт. - Мы здесь уже были. И я совершенно не помню, когда и куда мы свернули.
Еще около часа мы бродили по совершенно одинаковым коридорам, пересекающимся с такими же одинаковыми коридорами, из-за чего внутреннее устройство замка напоминало самый настоящий лабиринт. Не помогало даже мое чутье. Между тем где-то в глубинах этого грандиозного ледяного лабиринта нас ждала королева, и чем дольше мы блуждали, тем меньше надежды оставалось на благосклонный прием.
- Мне кажется, это она специально, - выдохнул Николас, когда мы остановились на очередной развилке, ничем не отличающейся от десятка уже пройденных. - Наверняка специально. Знает ведь про лабиринт - могла бы приказать своим слугам проводить нас.
- Да уж! - устало пропыхтел Архимед. - Она, конечно, королева. Но и с нами, между прочим, король!
- А? Кроль? Где? Ух, я бы счас кролика тушеного навернул бы!
- М-да, - протянул Николас. - Про нашего короля лучше не упоминать. Все равно не поверит. Чертова стерва нас точно специально по коридорам гоняет! Не удивлюсь, если тут и магия примешана.
- Да ладно, зачем бы ей? - попытался я вразумить разозлившегося ярла. - Она же сама нас пригласила.
- А зачем она нас вообще пригласила? Да ей просто скучно. Вот она и развлекается - запустила в лабиринт, а сама наблюдает.
- Вы неправы, незнакомец, - раздался из-за поворота нежный, словно перезвон капели, голос. - Королева просто забыла приказать проводить вас. А медведи сами не догадались - ну они всего лишь медведи, ведь так?
- Э-э-э… Да… медведи, они да…
- Кто вы, милое дитя? - Архимед так и расплылся в улыбке.