– Проблемы?
Я покосилась на подходящего к нам мужчину. Молодой. Лет тридцати, не больше. И чересчур серьезный. С таким не хотелось спорить.
– Мы Петра ищем, – вдруг заговорил Гриша. – Знаете его?
Подошедший окинул нас цепким взглядом.
– Петра Михайловича, к сожалению, сейчас здесь нет. Если он вам нужен, проследуйте на базу.
– А здесь подождать? – подключилась я. – Мы вам мешать не будем. Покупаемся, позагораем…
– Боюсь, вам придется искать другое место для отдыха. На озере ведутся важные правительственные исследования, исключающие присутствие посторонних.
Сказал, как отрезал.
– Но…
– Мы уходим, – перебил меня Гришка и потянул за собой.
Мы почти добрались до леса, а я все еще чувствовала на себе их взгляды и, лишь когда деревья скрыли нас, заговорила:
– Гриш, ты не должен был вот так уходить! Может быть, еще чуть-чуть – и они согласились бы с нашим присутствием.
– Нет. Они бы не согласились, – возразил он таким тоном, что мне тут же расхотелось спорить. – Проводить тебя домой?
Я взглянула в темно-синее небо с серыми заплатками туч, клочками просвечивающееся сквозь кроны деревьев.
– Проводи. – Взглянув в его ничего не выражающее лицо, я отчего-то принялась утешать: – Да ладно, Гриш. Завтра пойдем. Может быть, их на озере уже не будет?
– Может быть, – меланхолично повторил он, продолжая шагать.
– Гриша! – Я остановилась. Не люблю, когда меня игнорируют! – Ну не я же виновата, что сегодня все так получилось! Сегодня вообще день ужасный! С самого утра. Из-за тебя, между прочим!
– Я тебя и не виню. – Он обернулся ко мне. Я догнала его и пошла рядом. – Я вообще никого не виню. Существование – это череда происшествий, которые выбираем мы, но есть и те, которые выбирают нас. То, что мы сегодня не смогли попасть в подземные ходы – это неплохо. Может быть, даже хорошо, только мне не понятно: для чего все произошло именно так?
Я усмехнулась. Невероятный тип!
– Если верить твоей теории: то, что мы пошли на озеро… Нет, раньше! То, что мы приехали в Боровлянку, – заранее продуманный жизнью ход, который и привел нас с Галкой к столь неожиданным переменам?
– Что ты подразумеваешь под словом "перемены"? – Гришка бросил на меня заинтересованный взгляд.
– О-о-о… – многозначительно выдохнула я, перепрыгнув через притаившийся на дороге корень. – Ты же еще не в курсе! Самая главная "перемена в жизни" – предстоящая свадьба моей сестры с нашим крутым уфологом. Хотя я очень надеюсь, что это всего лишь шутка.
– Свадьба? – недоуменно хмурясь, переспросил он.
– А я о чем? Я, конечно, все могу понять – и симпатию и одиночество, – но зачем выходить замуж? Тем более за человека, которого знаешь всего три дня! Если уж так не терпится, можно некоторое время просто быть любовниками.
– Любовниками?
Я покосилась на парня, излучавшего неподдельный интерес, и смутилась.
– Ну или просто встречаться. Зато это поможет лучше узнать друг друга. А так, как она, – не понимаю! Зачем совать голову в очередную петлю? Чтобы еще раз пережить разочарование?
– Ты не доверяешь ему или ей?
– Не знаю! – От его расспросов вдруг сделалось тревожно. И впервые за весь день душу тронула привычная тоска. Я принялась разглядывать усыпанную листьями тропинку. Как объяснить ему мой страх? Как вновь пережить предательство любимых людей, однажды ушедших? Как смириться с потерей, которую не лечит время? Как привыкнуть к кошмарам, напоминающим тебе об этом из ночи в ночь?
Затем страх перерос в ужас, какой мне уже довелось испытать пару дней назад, когда я сидела на полу в Охотничьем домике, задыхаясь от льющегося в окно призрачного синюшного свечения. Подавив желание провалиться под землю, закопаться в прошлогодние листья или попросту исчезнуть, я прижалась к тоже остановившемуся парню и огляделась.
Лес как лес. Разлапистые высоченные ели, гладкие стволы серебристых осин, белые мачты берез, местами сухие ветки валежника, опутанные причудливым узором прошлогодних дырявых ковров паутин… Ничего, что могло бы объяснить этот страх, но тут мое внимание привлек Гришка. Резко отстранившись от меня, он выдернул из-за пояса странную золотистую трубку и, уверенно сжимая, начал внимательно оглядываться по сторонам.
– Сядь возле той березы и не шевелись.
Я вздрогнула от его голоса, внезапно ставшего чужим и низким, и, повинуясь приказу, бросилась под белоснежный ствол. Ощущение опасности выросло в тысячи раз, оглушая и ослепляя, но все же я заметила три странные фигуры. Поблескивая серебристыми вкраплениями на темно-бурых, гладких телах, они, словно огромные обезьяны, ловко даже не спустились – сбежали – по стволам деревьев и, встав на непропорционально короткие ноги, направились к нам. И чем ближе они подходили, тем больше ужас жег мое сознание.
– Рекг хаа рни рхаа!
Не в силах пошевелиться, я перевела взгляд на Гришку, хотя теперь этого высокого широкоплечего незнакомца в странной серо-зеленой одежде трудно было назвать Гришкой, и все же было в нем что-то знакомое. Некогда недлинные, выцветшие патлы теперь рассыпались по плечам кудрями цвета меди, светящиеся фосфоресцирующей зеленью глаза угрожающе прищурились, делая хищными все его утонченные черты.
Шипение, раздавшееся в ответ, едва не отправило меня в долгий обморок, и все же одолев мутящий сознание страх, я вгляделась в эти странные создания. Невысокие, но крепкие фигуры с уродливо длинными трехпалыми руками, странные приплюснутые маски-лица и круглые, как у стрекоз, залитые чернотой глаза.
Рыжеволосый вдруг выронил трубку и схватился за голову. В трехпалой лапе одного из монстров блеснула чернотой пирамидка, опасно уставившись вершиной в грудь незнакомцу, и тут даже не я, а скорее боязнь остаться одной заставила меня нащупать камень и, размахнувшись, запустить им в приплюснутую голову ближайшего ко мне уродца.
Дальше началось нечто невообразимое.
Что-то коротко рявкнув, тот удивленно дернулся и невзначай толкнул угрожавшего пирамидкой товарища. Тот обернулся. В это время из пирамидки вылетело облако тумана и сковало жертву моей меткости тончайшей сетью.
Меж тем рыжеволосый бросился на землю и, ловко перекатившись, вскочил. Я вновь заметила у него в руке блестящую золотом трубку. Сухой щелчок – и лес озарило мертвенное свечение. Словно в замедленной съемке, я видела, как валится на землю угрожавший нам неведомым оружием мутант. Как бьется второй, стараясь выпутаться из сжимающихся сетей. Как медленно, словно из воздуха, появляется такая же пирамидка в руках третьего… А в следующую минуту время вновь потекло в своем привычном ритме.
Сунув за пояс опасную трубку, парень метнул что-то круглое в державшего нас на прицеле монстра, подскочил ко мне и, закинув себе на плечо, не разбирая дороги бросился в кусты. Через несколько мгновений я услышала над головой преследующий нас треск веток. Пару раз что-то прошипело над ухом, заставив инстинктивно вжать голову в плечи, но после того, как мой неожиданный спаситель, не глядя, вновь выстрелил в листву слепящим светом, шорох прекратился. Послышалось падение чего-то тяжелого. Наконец череда бесконечных деревьев осталась позади. Лес выпустил нас из плена. Парень остановился, огляделся и поставил меня в высокую траву.
Поле.
Вернее, большая поляна, на которой, затерявшись среди невысоких стогов сена, высился каменистый холм, поросший травой и мохом.
– Извини, что так получилось. – Незнакомец еще раз тревожно огляделся и криво мне усмехнулся. – Дорога к дому сегодня выйдет немного длиннее, чем хотелось.
Я не ответила, жадно разглядывая его худощавое скуластое лицо. Высокий лоб закрывали рассыпанные в беспорядке, слипшиеся от пота медные пряди; большие, чуть вытянутой формы глаза светились, как у кота, ровной изумрудной зеленью, но больше всего меня поразил зрачок – темно-фиолетовый, в форме овала. Прямой нос. Упрямо сжатые губы.
– Лиз, ты чего? Испугалась? – Его голос теплого низкого баритона неожиданно превратился в привычный хрипловато-простуженный тенор Гришки, а губ коснулась настоящая улыбка. – Это были обычные волки.
– А ты? – Я сглотнула и попятилась, не отводя от него глаз. – Надо полагать, обычный Гриша?
– Да. – Его удивление было настолько искренним, что я даже засомневалась в видимой мною реальности. – Лиз, ты меня пугаешь!
– Гриш, или как там тебя, проводи меня домой. А лучше покажи дорогу, и я дойду сама! Честно-честно!
– Ли-из, это уже не смешно. – Незнакомец шагнул ко мне. Его ярко-изумрудные глаза смерили меня тревожным взглядом.
– Согласна! Мне тоже не до смеха: уходить из дома с одним парнем, а возвращаться с другим… который в результате оказывается тем же самым! – Я отпрыгнула от него подальше. – Извини за бессвязную речь, но это все, чем я могу тебя сейчас порадовать. Ведь знала же, что ты не Гришка!
– О чем ты говоришь? – Он остановился. Нахмурился.
– О том, что это тебя я видела вчера ночью! И на реке, и в домике… и в подвале! – Я продолжала отступать, пытаясь справиться с колотящей меня дрожью. – И это ты тогда… меня… Кто ты?!
Странные, совсем не человеческие глаза прищурились, глядя мне прямо в душу. Он неловко коснулся пальцами моей щеки и заговорил.
– Это иллюзия. Твой страх. Твой сон. Я – тот, кого ты знаешь. Я не причиню тебе вреда. Я твой друг. Забудь то, что ты сейчас видишь. Я – Гришка. Твой сосед. Парень, который живет в соседнем доме.
Незнакомые, но такие привычные черты исказились, словно его лицо – лужа, в которую попал камень, и я поняла, что смотрю в глаза Гришки. Вижу лицо Гришки. Фигуру Гришки… и бросилась бежать.
– Лиза, стой! – Сзади послышался шорох травы. Я припустила, желая только одного – никогда в жизни больше не видеть ненавистную физиономию соседа, не слышать его голос. Домой! Если Галька не согласится – я уйду пешком! Сегодня же. Сама! Потому что, если я этого не сделаю – сойду с ума!
Его пальцы больно впились в плечо, приказывая остановиться. Развернув к себе, он секунду смотрел мне в глаза и с силой прижал к себе.
– Ты ничего не забыла, да?
Я невольно прижалась щекой к его груди. Какой он горячий! Словно его тело горит в лихорадке.
– А что я должна была забыть?
– Это… это неправильно! Ты не должна меня видеть! Это все из-за тех тварей. Страх. Попадая под власть их оружия, я не могу думать ни о чем, кроме защиты. Иллюзия ушла, и… ты меня увидела.
– Я видела тебя и раньше. – Я подняла голову и посмотрела в серые глаза. Гришкины. – Ты не он. Пожалуйста, сними это… эту маску!
Пока я говорила, привычные черты соседа поблекли и вовсе стерлись, вновь являя мне лицо незнакомца. Кто он? Невероятно осознавать, что знаешь этого мужчину, доверяешь ему и в то же время даже не ведаешь о его существовании!
Внезапно закатное небо закрыла тень. Мы, не сговариваясь, уставились на большой круглый шар, угрожающе зависший над нами. Чувствуя, как ужас снова сводит судорогой тело, я даже застонала. Парень до боли стиснул мою руку, и я вдруг ощутила необычайный прилив сил, словно разом страх выпустил меня из ослабевших тенет, и мы бросились бежать так, что на мгновение показалось, будто ноги не касаются земли. Сзади, добавив нам скорости, полыхнул взрыв яркого света. Я на мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза, чуть не заорала, видя неумолимо приближающийся каменистый холм. Но столкновения не произошло. Камни внезапно расступились и, уже проваливаясь вслед за парнем в раскрывшуюся тьму, я успела заметить несколько нелепых бегущих за нами фигур.
Глава 32
Галина
Дождаться вечера оказалось невероятно трудным делом. Мы с Ольгой пять раз пили чай. Попутно я узнавала подробности кражи века, а заодно выступила в роли психотерапевта, пытаясь спасти свои уши от виртуозных матюков, то и дело раздающихся в адрес Григория.
Чем провинился сосед, а главное, где доказательства его вины – я так и не поняла, но, сделав заинтересованный вид, погрузилась в свои мысли, вновь и вновь представляя себе в деталях предстоящий разговор с сестрой.
– Ладно, утомила я тебя небось своими жалобами, ага? – Хозяйка поднялась. – Пойду пройдусь до соседей. Уж больно мне в Гришкины бесстыжие глаза посмотреть охота!
– Нет, что вы! – С трудом сообразив, о чем речь, я жарко принялась ее разубеждать: – Мне очень интересно!
– Как же! Поди и не слышала половину? Не оправдывайся! – Ольга только отмахнулась и заторопилась к двери. – Самой уж больно не терпится с главным подозреваемым поговорить.
Я улыбнулась ей вослед, пододвинула к самовару кружку и в который раз нацедила себе чуть теплого чаю.
Где Лиза? А впрочем, чего я волнуюсь? Позлится и придет. Наверняка специально выжидает, чтобы я как следует испугалась. Знает: только я начинаю волноваться, тут же забываю о наказании – и пользуется этим!
Хотя о каком наказании может идти речь? Только бы она домой пришла. Почему всегда после ссоры с ней я чувствую себя виноватой?
Я поглядела в коричневатый напиток и с отвращением отставила. Не лезет! Покурить, что ль?
Обрадованная мыслью хоть чем-то себя занять, я взяла сумку и вышла на улицу, но стоило мне только направиться к беседке, как из-за покосившегося соседского забора раздались вопли, ругань, и вдруг голос Ольги Николаевны зычно позвал:
– Галь, Галина! Ну-ка, ходи сюда!
Я не стала себя утруждать и обходить ограду, а просто подошла к забору и, шмыгнув в широкую дыру, оказалась в "стане врага".
На широком затоптанном крыльце мне предстала восхитительная картина а-ля "убей соседа": Гришка, спасая последние кудри, сидел в углу, скрючившись в три погибели, а хозяйка, вцепившись ему в волосы, изображала детектор лжи.
– Быстро говори, куда змеевик дел?
– Да не брал я твой змеевик!
– Врешь!
– Клянусь!
– А чем докажешь?
– Видишь – трезвый!
Последний аргумент сыграл в пользу парнишки. Бабка подозрительно принюхалась, но отпускать кудри не спешила.
– А если трезвый, чего видения мучают?
– Да какие видения? Говорю ж – взаправду хозяина видел!
– Чем докажешь?
– Чтоб мне провалиться! – с охотой перекрестился Гришка.
– Ну с этим я могу тебе помочь! – выразительно улыбнулась хозяйка и снова крикнула: – Га-аль!
– Да тут я! Звали? – Если честно, я и голос не повышала, но эта парочка смущенно отскочила в разные стороны и уставилась с таким изумлением, словно у меня над головой вспух нимб.
– Галь… а я чего звала-то… Послушай-ка бредни этого алкаша.
– Это чего вы тут все делаете? – От калитки, вооружившись костылем, к нам грозно хромала бабушка Григория. – Чего ты, соседушка, тут на моего мальчика накинулась? Говорю же – не виноватый он! И лесничего могу в свидетели позвать, и експертизу Семеныча провести заставлю! Так что иди-ка ты до дому и гостью свою захвати. Не ее ума это дело!
Почувствовав поддержку, Гришка расправил плечи и даже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Ольга Николаевна его опередила:
– Ладно. Уйдем! Но сперва пусть он расскажет ей все то, что до этого говорил мне! – Она мотнула головой в сторону меня и грозно приказала: – Ну?
Гришка помолчал, разглядывая крыльцо, и, кинув на меня быстрый взгляд, торопливо заговорил:
– А я чего? А я ничего! Я от деда Саввы шел, а навстречу – она, и ну трясти с меня змеевик! А потом и вовсе в чем-то странном обвинять начала. Говорит: ты был у меня в комнате. Ночью! Представляете? – Он заглянул мне в глаза и, не увидев ни капли сочувствия, вовсе понес полную околесицу: – Я от нее в лес, а навстречу хозяин! Чары на меня наложил: ни вздохнуть, ни пе… перекреститься! Стою себе статуей, а тут Лиза! Ну хозяин, не будь дурак, ее под локотки. Гляжу – а не хозяин это вовсе, а я!
– Стоп! – От его торопливого говора у меня почему-то кольнуло в висках. – Поняла только одно. Ты видел Лизу?
– Видел. – Он взглянул на меня исподлобья.
– Она пошла в лес. Так?
– Так.
– А дальше что?
– Так я же и говорю! Пока я зачарованный стоял, он ее в чащу и утащил!
– Кто?
– Хозяин!
Я помассировала виски. Покосилась на замерших женщин и вновь внимательно уставилась на парня.
– Ты сейчас мне пытаешься намекнуть, что Лизу куда-то увел леший?
– Ага. – Гришка с радостью кивнул. – Он самый. Взял под локоток и повел. А я, как свободу почувствовал, сразу домой прибег.
– А откуда ты знаешь, что это был именно леший? – По-видимому, я умудрилась задать нелепый вопрос, так как обе женщины, не сговариваясь, насмешливо хмыкнули.
– Да как же его не знать? Кто же еще чарами владеет, как не он? – Гришка передернул плечами и веско произнес: – Да и встречаться мне с ним доводилось.
– И как он выглядит? – Нет, в историю с лешим я не поверю до тех пор, пока не встречу его лично! А сейчас я все больше склонялась к версии, что в Боровлянке у Лизы появился новый ухажер. Ну не тот она человек, чтобы так просто дать себя увести. Да еще и под локоток!
– Высокий. – Парень встал, приподнял руку над собой, полюбовался на нее и обвел взглядом слушателей. – Не вру! Волосы рыжие, чуть ниже плеч. Кажись, кудрявятся маленько. И плащ на нем такой… мм… серый, что ли. А главное – ему животные подчиняются. Сидят рядом – словно слушают чего. Сам видел!
– Да… кажется, я припоминаю эту историю. – Я задумчиво покусала губы, не прощаясь, развернулась и пошла к дыре в заборе.
Ну только вернись, Елизавета Сергеевна!
Лиза
Я оказалась в странной округлой комнате с невероятно белыми стенами и уселась в предложенное выросшее из пола кресло-лежанку. Покой и тишина, царившие внутри этой чудо-горы, успокоили мечущиеся бешеными белками мысли, остудили чувства. Сумасшедший мир, поджидавший меня за стенами этого убежища, очень скоро стал казаться нереальным. И все же он был. Вспомнив о предстоящем сегодня серьезном разговоре с сестрой, я едва не застонала от пронзившей меня мысли
– Э-э… не знаю, как тебя зовут, но… долго мы будем здесь сидеть? – С сожалением вспугнув тишину, я посмотрела на незнакомца.
Едва мы попали сюда, как он сразу прошел к большому, единственному в этой комнате окну-экрану и теперь стоял, что-то внимательно разглядывая. Мне даже пришлось повторить вопрос, прежде чем он, с неохотой оторвавшись от изучения темного, затянутого сизыми тучами неба, взглянул на меня.
– Дарнаат Карашаш фар Лаарга. Это мое полное имя, но оно используется только для регистрации в Альянсе. Для всех, кто меня знает, я – Дарн.
– С ума сойти. Даже боюсь спрашивать, какой ты национальности. – Я криво усмехнулась и уточнила: – Значит, Дарн? Отлично. Как долго мы будем здесь сидеть?
– В лучшем случае – еще несколько часов.
– Но скоро совсем стемнеет! Мне нужно домой!