Я не понимал, чего он от меня хочет. Он него несло алкоголем и луком, мысли офицера бурлили неопределенной массой злобы и жажды крови.
- Я правда не...
- Заткнись!
Сиплый в проходе тяжело вздохнул.
- Я покажу тебе кто здесь дерьмо, - Волк вдруг ударил меня кулаком в живот. Охнув от боли, я согнулся было, но в следующий миг схлопотал еще один удар.
- Я буду свидетелем! - сказал Фарри.
- Пискнешь еще раз - будешь следующим, а не свидетелем. - Волк легко поднял меня повыше, заглядывая в глаза. - Никто не смеет называть Волка - дерьмом, ясно тебе?
Сиплый кашлянул, предупреждая о чем-то приятеля, и абордажник тут же разжал кулак. Я свалился на лавку, переводя дыхание и чувствуя острую боль в животе.
- Мы еще поболтаем, - процедил штурмовик и вразвалку направился к двери. Когда он дошел до нее, с трапа послышались тяжелые шаги.
- Мастер первый помощник, - просипел Сиплый. - Доброй ночи.
- Время отбоя, - раздался голос Мертвеца. - Почему не в каюте?
- Проветривались, мастер первый помощник. Уже уходим, - вклинился Волк.
Мертвец вошел в столовую, проводив взглядом абордажников.
- Все в порядке? - равнодушно спросил первый помощник, оглядев нас с Фарри.
- Да, - опередил я моего приятеля. - Все в порядке. Вахта протекает отлично, мастер первый помощник.
- Уверены?
Как можно жить и думать без единой эмоции?! Или... Что если этот крепкий моряк - черный капитан? Может же быть такое, да?
Фарри сел на лавку, буравя меня взглядом.
- Хорошо, - Мертвец развернулся и вышел из столовой. Я услышал его тяжелые шаги по коридору. Первый помощник отправился куда-то в нос корабля.
- Может, сходим к впередсмотрящему, - предложил я, стараясь не смотреть на подавленного Фарри.
- И ведь мы ничего не можем сделать с ними, - пробурчал он.
- Зато мы можем сходить к впередсмотрящему. Может ему чего-то надо. Чего сидеть?
Я не хотел говорить о том, что только что произошло. Несмотря на то, что меня душила злость на Волка.
- Ты правда назвал их дерьмом?
- Нет.
- Значит Зиан придумал... Или они просто сами себя накрутили.
- Пойдем, - я зашагал к двери.
В акулье гнездо (как называли вотчину впередсмотрящего) мне ходить нравилось. Вертикальная лестница, по которой нужно карабкаться несколько минут, слыша, как в металлические стены шахты колотится пурга, выводила в небольшую площадку, где на неудобном сиденье, в котором невозможно уснуть, проводил вахты дежурный. Мне тут нравилось. Это единственная обязанность палубного матроса, которая не казалось мне скучной.
Сегодня впередсмотрящим был моряк по имени Галай.
- Бауди, так это ты сегодня на кухне что ли ночуешь? - с интересом спросил он меня, когда я откинул люк и выбрался из него в тесную каморку. Здесь было холодно. Галай сидел, положив руки в варежках на поворотное колесо прожектора. У его ног в железных банках горели свечи. На горлышко банок были натянуты шланги из плотного и тягучего материала, которые скрывались под штанинами моряка. Их концы торчали под ушами дозорного, и из них вился парок.
Только благодаря этому нехитрому приспособлению тот, кому досталась вахта впередсмотрящего, не замерзал. Я пару раз уже дежурил в акульем гнезде и знал - так не холодно. Главное свечи вовремя менять и аккуратно обмотать гибкие трубки вокруг ног и тела.
Моряк, нахохлившись, ждал моей реакции, а я зачарованно смотрел наружу, за закаленное стекло купола. По пустыне неторопливо плыли красно-синие волны ночного неба. Огни мягко переливались над моей головой. Башня акульего гнезда постанывала, покачиваясь (отчего вкупе с игрой света кружилась голова) и я вдруг поймал себя на том, что счастлив. Вот в этот самый момент. Невзирая ни на что. Волк, Сиплый - остались где-то позади, в другом мире.
- Бауди?
- Что-нибудь принести? - я улыбнулся Галаю, на миг коснувшись его взглядом, и вернулся к Пустыне. Хорошее место. Когда ты день за днем заперт в железной коробке, где окна есть только в каюте капитана, да на первой палубе, куда юнгам хода нет - вид Пустыни прекрасное развлечение.
Я вспомнил об оставшемся внизу Фарри. Вспомнил о Волке и Сиплом, который могли ждать удобного момента для мести и таится где-то там, в темных коридорах. Я ведь вновь впутал своего приятеля в неприятности.
- Попить горячего, - потеплел голос Галая. - Сообразишь?
- Есть что интересное?
Моряк пожал плечами.
- Бродуна видел, но далеко. И наш рулевой поспать вздумал.
Я бросил взгляд вниз. Отсюда была видна освещенная рубка на носу "Звездочки" в которой находился штурвал корабля. Сейчас в ней находился Мертвец и жалко сжавшийся Коротышка Яки (сегодня он должен был стоять у труб и рычагов, командуя дежурными механиками). Первый помощник стоял как айсберг, а вот моряк вздрагивал от каждого его слова.
- Мертвец его хорошо приложил, я видел, - поделился со мною Галай. - И правильно, конечно. Но на самом деле... На самом деле нельзя одного человека за штурвалом морозить! Менять надо. Всем спокойнее будет.
Я кивнул. Коротышку, получавшего выговор(хоть и справедливый), было жаль. Но ошибка рулевого может быть смертельна. Наш шапп легко мог преодолеть половину из расщелин или пробиться через гряду торосов, но иногда лед создавал такие препятствия, что если их проглядеть, то вся команда "Звездочки" легко может отправиться в объятья Подледного Бога, или остаться со сломанным кораблем посреди Пустыни. Лед коварен. Он не любит невнимательных.
Среди красно-синих льдов проявилось странное черное пятно. Случайный контур, образ. Я даже подумал, что это мираж. Или просто привиделось. Небо вспыхнуло алым, затопив Пустыню и пятно исчезло. Но в следующий миг видение повторилось.
- Что это? - я ткнул пальцем в сторону тени. Галай проследил за моим жестом, прищурился.
- Ого!
Он крутанул штурвал, и луч желтого света, режущий лед прямо по курсу "Звездочки" сместился в сторону.
- Ого! - восторженно повторил Галай. - На самом деле это дело!
Свет вырвал из объятий ночи черное тело ледохода, почти занесенного снегом.
- Дуй вниз, в рубку, скажи Мертвецу, что добыча справа по курсу!
В уме радостный Галай уже тратил свою долю в портовом кабаке. Ему, как заметившему корабль, полагается двойная доля. Я не собирался ее оспаривать.
Глава четвертая: "Мертвый ледоход"
- Не мешайся, мелюзга, - прикрикнул на меня кто-то из абордажников. - Тебе тут не место!
Я отошел по скрипучему снегу чуть подальше, глядя, как моряки работают ломами, освобождая борт покинутого корабля ото льда. Это был шапп, траки которого совсем скрылись под белой броней Пустыни. Вокруг бесновалась метель, и позади нас едва проступала темная фигура остановившейся "Звездочки".
Трое механиков с огромными дисковыми резаками ждали своего часа.
- После ночной вахты надо спать, - сказал Мертвец. Я даже не заметил, как он подошел. Лицо первого помощника скрывали шарфы, побелевшие от вьюги.
- Я хочу увидеть!
- Имеешь право, - равнодушно отметил Мертвец. - Шесть часов отдыха можешь тратить как хочешь. Но после ночной вахты надо спать, чтобы не потерять трудоспособность.
Я покосился на офицера. Какое жуткое слово - "трудоспособность".
- Давай, братва, налегай! - раздался чей-то крик сквозь свист вьюги.
Команда "Звездочки" почти вся столпилась у мертвого ледохода. Всеобщее возбуждение передалось и мне. Мне хотелось понять, что же заставило команду бросить корабль во льдах. Ведь за каждым подарком для пирата стоит чья-то судьба. Чья-то жизнь. Кто-то же купил этот шапп когда-то. Кто-то служил на нем моряком. Работал механиком. Что стало с этими людьми? Что привело их когда-то на борт ныне погибшего судна? Как оно погибло?
После ночной вахты, прошедшей более чем спокойно (Мертвец, едва узнал о том что увидел Галай, сразу приказал остановить "Звездочку", но побудку не объявил, резонно посчитав, раз шапп так занесло снегом, то и до утра он подождет). Так что наутро, после ударов рельсы, в которую на сей раз колотили мы с Фарри, команду ждал сюрприз.
Несмотря на поднявшуюся метель, почти весь экипаж выбрался на лед, ожидая, когда механики прорежут дыру в туше покинутого корабля, и можно будет приступить к самому интересному занятию бродяг Пустыни. Грабежу.
По периметру, негласно огороженному, вглядывались в метель вооруженные абордажники. Мертвец не хотел рисковать людьми, и невзирая на метель выделил десяток бойцов на охрану. Ледовые волки, стремительные хищники снежного мира, хоть и предпочитали прятаться от пурги, но порой голод выводил их на охоту даже в самые жуткие ветра.
- Чего ты тут делаешь? - рядом со мною оказался Коротышка Яки, похожий на шарик из-за теплых одежд и огромной шапки. Прикрываясь рукой от ветра, он почти проорал мне этот вопрос в ухо.
- Хочу посмотреть! - ответил ему я. Холодная порошь хлестнула по людям, и я покачнулся под ударом стихии.
- Любопытный ты, клянусь щупальцами Темнобога!
- А сам?
- И я любопытный!
Несмотря на нагоняй от Мертвеца и угрозу наказания, Коротышка беззаботно улыбался, жадно глядя на утопленный в снегах ледоход.
- Интересно, что у него внутри, да? - крикнул мне Коротышка.
- Ага!
- Надеюсь, там найдется что-то ценное. Коротышке нужна новая шапка! Ха-ха!
Я видел, как интенсивно работают ломами моряки, сменяя друг друга. Вьюга швырялась обрывками фраз, пару раз я слышал голос Волка, и он отзывался во мне неприятными ощущениями. Наверное, это был страх.
- Пойдем от ветра укроемся!
Я послушно зашагал вслед за Коротышкой. Отгородившись от метели телом корабля, мы принялись наблюдать за работой. Тут, на удивление, никем командовать не приходилось. Моряки жаждали своей очереди, и за каждым из работающих стояло по два-три человека, желающих помочь.
- Он давно тут торчит, щупальца мне в глотку! Видишь, как обледенел! Несколько месяцев, не меньше! - Коротышку снедало любопытство. Мне даже показалось, что пританцовывает он не от холода, а от нетерпения. - Но когда вскроют первым не лезь! И ничего не трогай, понял меня?
- Почему?
- Ты юнга.
- Юнгам запрещено?
- Трогать что-либо запрещено. Если найдешь что-то - зови. Кого угодно. Где твой приятель, кстати?
- Мастер Айз оставил его на камбузе, работать.
Фарри очень расстроился, когда кок, которому тоже хотелось выбраться из ледохода, заставил его помогать на кухне. Меня чаша обиды мастера Айза, вынужденного готовить обед, не коснулась. Так что сейчас мой друг резал то, что укажет толстяк, таскал воду и следил за огнем.
Интересно, что бы сказал Мертвец, узнав, что одного из юнг после вахты оставили дежурить на кухне?
- Готово! - проорал Волк. Он стоял у самого борта ледохода. - Давай сюда!
Механики, сгорбленные под ударами стихий, неторопливо приблизились, завозились с тяжелыми резаками. Один за другим завыли двигатели, и завизжали коснувшиеся металла пилы. Снопы искр брызнули в метель, и люди отпрянули, оставив механиков, объятых волнами желтых огоньков.
Я наблюдал за тем, как режут могучую броню жуткие творения инструментариев.
Работа затянулась. Механики то и дело отходили прочь, подпуская моряков, которые выламывали куски корабельной обшивки, освобождая путь для машин. Так, сменяясь друг с другом, экипаж "Звездочки" пробивал путь в недра ледохода.
Мне вдруг стало интересно его название, и я стал выглядывать буквы на носу мертвого судна.
"Сын героев". Если бы не снег, скопившийся в выбитых на металле словах, я бы никогда не увидел их.
Вой метели и визг пил вдруг прервал резкий хлопок. Один из абордажников, совсем недалеко от нас, бросился на колено и принялся перезаряжать свой дальнобой. Он что-то кричал, указывая на что-то в пелене стихии.
- Это нехорошо, пусть у Светлбога отсохнут крылья. Волки?
В руках Коротышки появился длинный нож, до того висевший на поясе.
Рядом со стрелком появился еще один из абордажников, вскинул дальнобой, целясь в снежную метель. Он что-то прокричал товарищу, но тот все еще возился с оружием, то и дело поглядывая в мельтешение обжигающих кристалликов. Ветер выл, гудел и заглушал слова корсаров.
Я увидел, как моряки столпившиеся у места, где работали механики, стали встревожено озираться. Мертвец торопливо зашагал к стрелкам.
- Давай-ка к нашим, Эд! - необычно серьезно сказал мне Яки, и подтолкнул к снопам огненных искр. Механики, не отвлекаясь, пилили обшивку. - Смотри в метель и будь готов.
Мертвец тем временем поравнялся со стрелками, один из них что-то ему крикнул. В пляске кристалликов опять промелькнула черная тень, и первый помощник тут же сорвал с пояса тяжелый палаш. Громыхнул выстрел второго стрелка. Его товарищ почти закончил возню со своим дальнобоем, но черное пятно исчезло в метели.
Яки что-то пробормотал.
- А?! - крикнул я.
- Не могу понять кто это! Двигайся!
Мы оказались в толпе моряков. Вооруженные дальнобоями штурмовики из оцепления топтались на своих местах, глядя то в пургу, то на Мертвеца. Один из стрелков, кто был ближе всего к месту происшествия, встал на колено и прицелился, прикрывая товарищей.
- Это не волк, - крикнул Яки. - Это что-то другое.
И тут из белого ничто вырвалась уже виденная нами тень. Перезарядившийся абордажник вскинул свое оружие, выстрелил, но в следующий миг нечто сбило его с ног, и сквозь вой вьюги прорезался приглушенный пургой вопль. Черная фигура легко отбросила в сторону Мертвеца и второго штурмовика. Причем последний взмыл в воздух, словно ничего не весил, и грохнулся на лед ярдах в трех от места, на котором стоял. Кракнул еще один выстрел, и тварь взвизгнула.
- Ледовый демон! - заорал кто-то из моряков, и вся ватага, как была, ринулась на помощь. Черная фигура остановилась над сбитым ею штурмовиком, и вопли несчастного перешли в визг, а затем резко оборвались.
Мне стало страшно. То, что возвышалось над телом абордажника, не было никем из известных мне животных. Черная фигура, сгорбленная, бесформенная, она рвала убитого на куски, не обращая внимания на бегущих к ней людей.
Зашевелился Мертвец, вырос из бесформенной темной груды и вскинул палаш. Скользнул в сторону, чтобы оказаться за спиной пирующего монстра. Чудище замерло, почувствовав движение за спиной.
- Берегись! Берегись! - заорал кто-то из моряков. Остальные, спотыкаясь о неровности льда, оскальзываясь и падая - спешили на помощь молчаливому товарищу. Существо повернуло голову к Мертвецу, забыв о добыче, и тут первый помощник ударил. Палаш перерубил твари хребет, но демон словно и не заметил раны. Обернувшись к обидчику, он отбросил в сторону труп штурмовика и злобно взвыл прямо в лицо Мертвеца. Я увидел, как вонючий пар из пасти монстра ударил в капюшон моряка. Житель льдов вскинул руки-лапы, целясь в шею первого помощника.
Тот нырнул в сторону, обходя демона слева, и словно изобретение безумного инструментария нанес монстру несколько размашистых ударов, каждый из которых сопровождался жалобным визгом испугавшегося демона. Я даже не поверил, с какой скоростью Мертвец умудрился атаковать.
С воем черная фигура повалилась на лед, и через несколько мгновений ее накрыла толпа подбежавших корсаров. Ноги сами понесли меня к ним. Что это было? Кто это был?!
Словно в ответ предсмертному воплю из снежной пелены послышался зловещий вой. Штурмовики в оцеплении шарили стволами по сторонам, мрачно ожидая повторного нападения. Я услышал, как что-то кричит Мертвец, потрясая палашом. Увидел, как Волк и несколько абордажников побежали к кораблю, а остальные торопливо распределились между дозорными.
Я оказался у черной фигуры через пару десятков ударов сердца.
- Что-то это, драный демон, такое? - над трупом чудища стоял моряк по имени Шон.
На льду, в луже фиолетовой крови, расплывающейся из под расколотого черепа, лежал укутанный в шкуры человек, с полулицом-полумордой заросшей звериной черной шерстью. Нос и надбровные дуги, до которых почти добрался палаш Мертвеца - спутать никак было нельзя. Когда-то это был простой человек, вне всякого сомнения. Потому что-то его изменило.
- Юнга, ты здесь не нужен, - увидел меня Мертвец. Он поднялся с колен, хлопнув по бедру убитого штурмовика. Голову несчастного почти оторвало, и меня замутило от увиденного. Все в крови, нижняя челюсть скошена на бок и сквозь жуткую рану на лице виднелись белые кости.
Стихло визжание пилы, и один из механиков отправился к Мертвецу. Его товарищи прижались к борту корабля, встав спинами друг к другу и выставив перед собой тяжелые, подрагивающие от рокота двигателей резаки.
- Готово, - замотанный в шарфы инструментарий посмотрел на тела. - Проклятье.
- Яки, палубных на обыск. Юнгу тоже возьми. Он тут не нужен.
- Хорошо, мастер первый помощник.
Даже сейчас Мертвец ничего не чувствовал.
- Это же человек, да? - прошептал я.
- Что? - не понял меня Мертвец.
- Это же человек?!
- Тебе тут не место! - громко повторил первый помощник. - Этим займутся те, кто знают, что с этим делать. За работу!
Неприкасаемые тоже были здесь. Буран внимательно оглядывался, сжимая в руках по мечу, а угрюмый Торос поднял со льда дальнобой убитого, ловким движением снял с трупа поясной кошель с пулями, и принялся перезаряжать оружие.
- Если мне будет позволено сказать, - заговорил Буран.
- Не позволено, - отрезал Мертвец.
- То убирались бы мы отсюда подобру-поздорову, - продолжил бунтарь.
- Помоги на дальнем фланге, - первый помощник не обратил внимания на дерзость Неприкасаемого - Где Старик?
- Я не знаю.
- Почему его никогда нет, когда он нужен? - без эмоций поинтересовался Мертвец.
- Я могу ответить вам по-разному. Например - не знаю. Или - не имею понятия. Или - откуда знать мне, простому штурмовику, о планах старших офицеров. - Я едва удержался от того чтобы не разинуть в изумлении рот. Пока Неприкасаемый говорил, его внимание ни на минуту не ослабло. Если бы сейчас из пурги выскочил ледовый демон - Буран встретил бы тварь во всеоружии и готовый ко всему. Как он умудряется совмещать болтовню с делом?!
- А еще есть вариант - он мне не отчитывается. Я предположу, что можно еще сказать - Старик там, где сейчас нужнее. Но самый мой любимый вариант ответа - "че?"
Даже сейчас Неприкасаемый не посмотрел на Мертвеца.
- Буран, прикрой, - подал голос Торос, и тот, кивнув, зашагал на самый дальний край оцепления. Моряки разбились на группы по два-три человека. Один стрелок, и двое бойцов-рукопашников.
- Чего стоите? - Мертвец посмотрел на нас с Яки. - Ждете еще тварей?
Он указал на тело монстра.
- Пошли, ребята! На борт!
Ликования в пиратах стало чуточку поменьше. Взгляды, которые они бросали на странный труп, говорили громче любых слов - никто ни с чем подобным раньше не сталкивался. Тогда меня это неприятно изумило. Мне казалось, будто вокруг меня жили бывалые волки пустыни, знающие всю ее жизнь от края и до края, а вышло так, что первое "приключение" во льдах оказалось для них в новинку.