Минивэн подъехал к дому Эшбоу без десяти семь. Начальник службы безопасности покидал свое жилище в семь ровно - его рабочий день начинался в восемь, а расстояние до офиса можно было преодолеть за пятнадцать минут неспешной ходьбы, но Эшбоу был трудоголиком.
Маккормик и Ковальски вылезли из машины. Вслед за ними на землю спрыгнули двое здоровенных сержантов с нашивками "MP" на рукавах. Рядовой Хорн, изрядно превосходивший сержантов габаритами, остался в фургоне.
Ковальски постучал в дверь.
- Доброе утро, джентльмены, - сказал Эшбоу, появляясь на пороге. Он был одет в строгий серый костюм, темно-бордовый галстук был завязан сложным узлом "лонг-айленд". - Чем могу служить?
Тут он увидел сержантов, чьи мрачные физиономии не оставляли простора для сомнений, и отступил на шаг назад.
- Дональд Купер Эшбоу, - сказал Маккормик, вынимая пистолет. - Вы арестованы по подозрению в убийстве Джорджа Харриса. Вы имеете право на адвоката - правда, воспользоваться им вы сможете несколько позже. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас…
Эшбоу стал бледно-синим, как обезжиренное молоко.
- Это чудовищная ошибка, - проговорил он, запинаясь. - Я не убивал Харриса… я, может быть, виноват в том, что допустил это убийство, но я не убивал доктора…
Маккормик и Ковальски переглянулись. Буч пальцем дотронулся до своего нагрудного кармана - там был спрятан включенный диктофон.
- Допустили убийство? - мягко спросил он. - Каким же это образом?
- Я знал, что Харрису угрожали, - пробормотал Эшбоу, - он беспокоился из-за этого, хотя ничего не говорил мне напрямую… я начал выяснять, кто стоит за этими угрозами… не успел узнать ничего конкретного, у меня были только смутные подозрения…
Один из сержантов дотронулся до руки Ковальски.
- Мистер, - сказал он хриплым шепотом, - сюда машина едет.
Ковальски обернулся. От белого куба административного здания к дому Эшбоу приближался "Шевроле-Тахо" Барри Стюарта.
- Достаточно, - быстро сказал Ковальски. - Следуйте за нами, мистер Эшбоу.
- Это беззаконие! - повысил голос начальник службы безопасности. - Мы не в полицейском государстве живем!
- Разумеется, - согласился Буч. - У меня есть ордер.
Он достал сложенный вчетверо ордер, подписанный окружным судьей. Фамилию Эшбоу вписали в ордер полчаса назад, но знать об этом начальнику службы безопасности было ни к чему.
- Я должен позвонить своему адвокату!
- У вас есть это право, - сказал Ковальски. - Но поскольку речь идет о национальной безопасности, звонок адвокату вы сделаете уже из Вашингтона, округ Колумбия. Пошли, ребята.
Сержанты подхватили Эшбоу за локти и поволокли в фургон. Когда скользящая дверца минивэна закрылась за ним, у дома, скрипнув тормозами, остановился черный "Шевроле".
- В чем дело, парни? - спросил, вылезая из кабины внедорожника, Барри Стюарт.
- Мы только что арестовали твоего начальника, Барри, - любезно объяснил Маккормик. - Искренне надеюсь, что ты был не в курсе его темных делишек.
- Дональд? - поразился Стюарт. - Да он был служакой до мозга костей! Это какая-то ошибка, парни!
- ФБР редко ошибается, - угрюмо сказал Ковальски. - Скажи, Барри, кто теперь займет место Эшбоу? Ты?
Стюарт ошеломленно замотал головой.
- Это решат в нашем головном офисе, в Нью-Мексико. Господи Боже, да я даже не предполагал, что старина Дон… Ну, какое-то время я теперь буду исполняющим обязанности, пока наши боссы не решат, кого поставить на его место… Ничего себе! Старина Дон!..
- Хватит трястись, - оборвал его Ковальски. - Имей в виду: Эшбоу работал на врагов Америки. И эти враги вряд ли отстанут от вашего комплекса только потому, что старину Дона вывели из игры. Так что тебе предстоит нелегкая вахта, Барри.
- Я понял, - Стюарт выглядел совершенно раздавленным, - я сделаю все, что в моих силах… Но все-таки, парни, может это быть ошибкой? Я имею в виду, что Дон…
- Если это ошибка, мы принесем свои извинения, - успокоил его Маккормик. - Но мой напарник прав: наша контора ошибается крайне редко.
Когда самолет с арестованным Доном Эшбоу поднялся в воздух со взлетно-посадочной полосы военного аэродрома Гаконы, в кабинет начальника службы безопасности заглянул Лотар Эйзентрегер.
- Обживаешься, Барри? - дружелюбно спросил он, глядя, как Стюарт выбирает место для фотографии своей семьи на столе бывшего босса. - Что ж, поздравляю!
- Рано, - озабоченно сказал Стюарт, суеверно поплевав через плечо. - Парни в "Филипсе" могут назначить кого-нибудь из своих…
- Не назначат, - усмехнулся Эйзентрегер. - Им вовремя подсунут нужные бумаги. Так что мы вполне можем отпраздновать твое повышение. Наши федеральные друзья купились на все улики, которые мы так тщательно для них изготовили.
- Думаешь, Дону не удастся оправдаться? - Барри заморгал белесыми ресницами. - Все-таки его же не было в этом "Лексусе".
- Только доказать ему этого не удастся, - Эйзентрегер похлопал Стюарта по плечу. - Ну так что ж, мы будем отмечать это знаменательное событие?
- Конечно, - засуетился Стюарт. Извлек из ящика стола бутылку шотландского виски, из холодильника - лед и смешал полковнику "скотч на скалах".
- А что же ты? - спросил Эйзентрегер, принимая бокал.
- Не пью на работе, - покачал головой Барри. - Тем более, такая ответственность…
- Что ж, - полковник поболтал лед в бокале и сделал большой глоток. - Тогда мы выпьем с тобой позже, Барри, - за успех операции "Рагнарёк".
Глава 12. Области тьмы
Подмосковье, июль 2011
- Где ты пропадал? - Катарина выглядела не на шутку рассерженной. - Совещание закончилось полтора часа назад!
Гумилев холодно посмотрел на нее.
- Ты полагаешь, я обязан давать тебе отчет о каждой проведенной минуте?
Они стояли в отдалении от основной массы гостей, но Гумилев заметил, что кое-кто из числа толпившихся у столов уже навострил уши, предчувствуя надвигающийся скандал. "Ссора между известным миллиардером и его очаровательной подругой!" Еще не хватало попасть на страницы светской хроники, подумал он мрачно. Катарина, видимо, прочла его мысли, потому что несколько сбавила тон:
- Вообще-то нет, дорогой. Но ты же знаешь, насколько эта встреча важна для всех нас!
- Все прошло хорошо, - сдержанно сказал Андрей. - Мы достигли соглашения, так что беспокоиться не о чем. Но это было непросто, и мне понадобилось немного расслабиться.
"Оправдываюсь, как нашкодивший муж перед строгой женой", - подумал он с неудовольствием.
- В компании роковой брюнетки? - ехидно спросила Катарина.
"Откуда ты знаешь?" - едва не вырвалось у Гумилева, однако он вовремя сдержался. Пора бы уже привыкнуть к тому, что Катарина следит за каждым его шагом. Но кто донес ей о Син? Неужели бармен-телепат?
- Марго, - сказал он, краем глаза отметив, что светские сплетники отрастили себе полуметровые уши, - мне так нравится, когда ты меня ревнуешь! Ты становишься настоящей Брунгильдой, честное слово!
- Дорогой, - улыбнулась Катарина, - ты еще не знаешь, на что я способна в гневе. Уверяю тебя, любая брунгильда мне позавидует.
- Что ж, я это учту. - Андрей специально для сплетников нежно сжал ее руку. - Нам, пожалуй, надо что-нибудь выпить.
- Мне показалось, что ты уже достаточно выпил, - тоном заботливой женушки заметила Катарина. - Но если это поможет тебе расслабиться - я не против. Виски, конечно же?
Перед глазами Андрея тут же возникло насмешливое лицо Син, и он вновь ощутил на губах вкус ее поцелуя.
- Нет, - сказал он, - только не виски.
"Син, - подумал он, - маленькая лживая дрянь… Куда ты пропала?"
Когда он, окончательно убедившись, что в кабинете Беленина находится Чен, отвернулся от окна, девушки на террасе уже не было. Андрей рывком распахнул стеклянную дверь, выглянул в коридор - никого. Он перегнулся через балюстраду, высматривая Син внизу, под деревьями, но ее не было и там. Да и не стала бы она, в самом деле, прыгать с высоты второго этажа, рискуя сломать ногу.
Син исчезла, будто растворившись в воздухе. Так же, как исчез когда-то индус в Сингапуре, оставивший Андрею записку с предупреждением о готовящемся похищении.
Тогда появление индуса стало первым звеном в цепи событий, изменивших жизнь Гумилева. Еще раз он появился на Большой Якиманке, перед тем как киллер положил бомбу на крышу автомобиля Андрея. С тех пор Андрей не ждал ничего хорошего от людей, возникающих словно бы ниоткуда и исчезающих без следа.
Но Син… Она не выглядела опасной. Загадочной - да. Но в ее загадочности не ощущалось угрозы. И в то же время Андрей чувствовал, что перед ним талантливо разыграли какой-то непонятный спектакль.
Некоторое время он раздумывал, стоит ли обнаруживать себя. С одной стороны, ему хотелось схватить Чена за грудки и вытрясти из него всю правду о том, каким образом он вместо ледяных казематов "Туле" оказался здесь, в поместье Беленина. С другой стороны, он понимал, что таким образом вряд ли добьется от китайца правды. Оставался и еще один вопрос - какая связь существовала между Ченом и Син?
Она провела его мимо охранника, сказав кодовое слово. Привела на террасу, с которой можно было заглянуть в окно кабинета Беленина. И исчезла, убедившись, что он увидел и узнал человека, который там находился.
Вывод напрашивался сам собой: весь этот спектакль был разыгран с единственной целью - показать Андрею Чена. А вот для чего это было нужно Син - он пока не знал.
То, что Чен каким-то образом смог выбраться из арктического плена, означало, что ситуация на базе "Туле" изменилась. Но почему китаец скрыл свое освобождение от Гумилева - тем более что с Белениным он, судя по всему, контакты поддерживал? Почему олигарх поместил Чена в недоступном для гостей поместья крыле и поставил там охрану? Какая тайна скрывалась за всем этим?
Вопросы, одни вопросы. И ни одного ответа.
В конце концов Андрей преодолел искушение проникнуть в кабинет хозяина поместья и допросить китайца. Вместо этого он отошел в дальний угол террасы и набрал номер Беленина.
- Миша? Еще развлекаешь гостей? Надо бы переговорить.
- Андрюш, - голос олигарха звучал несколько напряженно, - может быть, попозже? У меня сейчас назначена одна важная встреча, я освобожусь к одиннадцати часам.
- В одиннадцать ты играешь в бридж с Марго, - напомнил Гумилев. - А я займу тебя всего на несколько минут. Давай встретимся у бильярда на третьем этаже.
Беленин посопел в трубку.
- Ну, хорошо, - сказал он наконец. - Через пять минут в бильярдной.
- Акции "Уорвик Петролеум", - сказал Андрей, наклоняясь над бильярдным столом. Он разбил пирамиду, закатив в лузу сразу два шара. - Вот о чем я хотел с тобой поговорить.
- Поясни, пожалуйста. - Беленин явно нервничал. Он то и дело поглядывал на часы и вообще выглядел как человек, ожидающий важного, но крайне неприятного разговора. - Почему ты думаешь, что меня интересуют акции "УП"?
- Наш американский друг на это прозрачно намекнул. Ты ведь уже договорился со стариной Уорвиком, не правда ли?
Маленькие глазки Беленина металлически заблестели.
- Андрюш, я к тебе очень хорошо отношусь, но это коммерческая тайна.
Гумилев пожал плечами и забил еще один шар.
- Дело твое. Просто одна моя дочерняя компания по случаю приобрела довольно большой пакет акций "Уорвик Петролеум". Я подумал, тебе это может быть интересно.
- Ерунда, - резко сказал Беленин. - "Уорвик" - закрытое акционерное общество. Их акции невозможно купить просто так.
- А я и не говорю, что это было просто. - Андрей ударил от борта в середину и промазал. - И на старуху бывает проруха. Смотри, какой отличный шар я тебе подарил!
- У меня нет времени, - проворчал Беленин, но кий взял и тщательно примерился к "подаренному" шару. - И как же тебе удалось их купить?
- Это коммерческая тайна, - улыбнулся Гумилев. Он подошел к Беленину сбоку и, наклонившись, сделал вид, что внимательно наблюдает за его приготовлениями. - Нет, не так! Смажешь же…
Пальцы его сильно сжали твердую горошинку "клеща". Андрей почувствовал, как в горошинке что-то тихо хрустнуло. Согласно инструкции, содержавшейся в отчете, это означало, что устройство активировано.
- Вот тебе! - азартно воскликнул Беленин, забив шар в лузу. - Ну, и кто тут смазал? Эх, Андрюша, тебе ли меня учить в бильярд играть!
- Молодец. - Гумилев приобнял олигарха, уронив "клеща" ему в карман. Через полминуты маленький шпион покроется тонким слоем очень липкой жидкости, которая намертво прикрепит его к ткани костюма. Поэтому можно не бояться, что он случайно выпадет из кармана. Конечно, существует вероятность того, что Беленин обнаружит инородный предмет и заинтересуется его происхождением, однако она очень мала. А до того, как костюм сдадут в химчистку, "клещ" уже успеет выполнить свою миссию.
- Так, - Беленин в очередной раз озабоченно поглядел на часы, - и для чего ты мне все это рассказал?
- Возможно, ты захочешь их купить, - сказал Андрей равнодушно. - Ну, скажем, если у тебя действительно намечается партнерство со стариной Уорвиком и тебе понадобятся пара тузов в рукаве. В этом случае мы могли бы поговорить об условиях сделки.
- Андрей, - Беленин отложил кий, - вполне возможно, твое предложение меня действительно заинтересует. Но, ради бога, давай поговорим об этом после бриджа!
- Боюсь, я уеду раньше, чем вы закончите, - усмехнулся Гумилев. - Но если ты решишь купить у меня эти акции, позвони мне завтра. И не тяни слишком долго: мне почему-то кажется, что после нашей сегодняшней встречи акции "УП" быстро вырастут в цене.
"Вот и все, - подумал он грустно, когда Беленин быстрым шагом направился к выходу, - вот я и упустил шанс установить, как милая Катарина поддерживает связь со своей чертовой бабушкой… Но зато, возможно, я узнаю, как Чену удалось выбраться с восемьдесят пятой параллели…"
* * *
- А знаешь что, - сказала Катарина, наблюдая, как Гумилев допивает третий бокал "Хеннесси", - не нужен мне этот бридж. Здесь становится очень скучно. Поедем домой.
- Домой? - удивился Андрей. Он все еще не мог решить, правильно ли поступил, подложив приготовленного для нее "клеща" Беленину. Коньяк не то чтобы помогал в этом разобраться, но делал сомнения не такими тягостными.
- Тебя радует перспектива продолжить вечер в компании этих мелких политических клоунов? - Катарина кивнула в сторону Пургенса и Гешефтмахера. - Я тут с ними немного пообщалась, пока тебя не было, - они безнадежны. Все, что от тебя требовалось, ты сделал. В карты ты все равно не играешь. С моей стороны было бы слишком эгоистично заставлять тебя два часа слоняться по дому среди людей, которые тебе неинтересны. Лучше вернемся и проведем остаток вечера вместе. Михаил, думаю, нас простит.
Гумилеву показалось, что он ослышался. Подобную заботливость Катарина демонстрировала нечасто, если не сказать - никогда. А фраза "проведем остаток вечера вместе" вообще выбила его из колеи. Конечно, вполне возможно, что это произносилось с расчетом на чьи-то любопытные уши… но поблизости, как нарочно, никого не было.
- Что ж, - сказал он, поставив пустой бокал на поднос пробегавшего мимо официанта, - если ты настаиваешь, дорогая.
Спустившись с крыльца, он оглянулся на дом. В западном крыле горели несколько окон, но ни террасы, ни окна кабинета Беленина отсюда не было видно.
- Нравится? - спросила Катарина, по-своему истолковав его взгляд. - Настоящий дворец. Наш домик по сравнению с ним такой скромный…
"Наш", - отметил про себя Гумилев. Раньше она никогда так не говорила.
- Меня он вполне устраивает, - сказал он сухо.
В машине Катарина сразу же подняла перегородку, отделявшую заднее сиденье от шофера. Гумилев насторожился: это означало, что она хочет поговорить о чем-то, не предназначавшемся для ушей верного Бори.
- Расскажи мне, как прошла встреча, - велела Катарина.
- С каких пор тебя интересуют детали?
- Я должна знать. От этого зависит, что я напишу в отчете. А от моего отчета - увидишь ли ты свою дочь.
Она увидела, как изменилось лицо Андрея, и торопливо прижала палец к его губам.
- Послушай, я ведь тоже человек из плоти и крови. У меня есть сердце. Я вижу, что ты мучаешься без Маруси, и мне тебя очень жаль.
- Неужели? - язвительно спросил он.
- Представь себе. У меня, как ты знаешь, нет детей, но я могу себе представить, что это такое - быть разлученным со своим ребенком.
- Сомневаюсь.
- Пожалуйста, не перебивай. Это очень важно. Сейчас такой момент… Все решается именно в эти дни. Два года назад ты подписал контракт с моей бабушкой. Его срок истекает через двенадцать месяцев. Но то, что ты должен будешь сделать… то, ради чего ты встречался сегодня с теми людьми… имеет такое значение, что ты можешь получить Марусю назад гораздо раньше.
- Что ты говоришь? - Андрей почувствовал, как у него учащенно забилось сердце. - И когда же?
- Это зависит от того, как будут развиваться события. Но, насколько я могу судить, уже месяца через три-четыре.
- Повтори, - тихо сказал он. - Повтори еще раз.
Катарина вздохнула.
- Месяца через три-четыре. Если, конечно, ты выполнишь все, что от тебя требуется. А я, со своей стороны, обещаю сделать все, что от меня зависит.
- Зачем тебе это? - спросил Гумилев, внимательно глядя на девушку. - Тебе-то какая разница, когда я увижу свою дочь?
Она ответила не сразу. Отвернулась к окну и некоторое время смотрела на проносящиеся за окном поля.
- Потому что я живая, - произнесла наконец Катарина.
Дом был погружен во тьму. Лишь подъездная дорожка была окаймлена бледными огоньками ламп подсветки, заряжавшихся от солнечных лучей.
Гумилев напрягся. В доме всегда должен был оставаться кто-то из обслуживающего персонала. Он достал айфон, чтобы связаться с Саничем, но Катарина удержала его руку.
- Не стоит, Андрей. Я отпустила прислугу.
- Почему?
- Надоели посторонние глаза. Хочется побыть собой, а не разыгрывать чужую роль.
"Все страньше и страньше", - подумал Гумилев. Прислугу Катарина подбирала сама - по каким-то одной ей известным критериям. С горничными, поваром и даже уборщицами, которые работали у Гумилева до ее появления, пришлось распрощаться - правда, Андрей принял меры, чтобы всем им было выплачено пособие в размере полугодового жалования.
"Мерседес" подкатил к крыльцу. Боря грузно вывалился из машины и открыл дверцу перед Гумилевым.
- Можешь ехать, - сказал ему Андрей. - Понадобишься завтра в девять.
- Слушаюсь, - могучий Боря наклонил бычью шею. - До свидания, Андрей Львович. До свидания, Маргарита Викторовна.
Мягко заурчал мотор "Мерседеса", машина описала полукруг перед крыльцом и устремилась к воротам. Когда стальные створки сомкнулись за нею, Гумилев отчетливо понял, что в доме кроме него и Катарины никого нет.
- Пойдем, - девушка потянула его за рукав, - ты голоден?
- Нет. - Андрей за целый вечер съел, быть может, пару оливок, но голода, как ни странно, не чувствовал. - А вот бокал коньяка выпил бы с удовольствием.