- Я здесь с другом, - сообщила Син Гумилеву. - Он как раз из Сингапура.
- Где же он? Почему бросил тебя одну?
- У него какие-то терки с хозяином, - равнодушно ответила девушка. - Он о-очень, о-о-чень крутой парень.
- Хозяин?
- Хозяин - полный мудак, - сказала Син (бармен сдержанно улыбнулся). - Мой друг - вот кто по-настоящему крут.
- Чем же он занимается? - спросил Гумилев, знаком показывая бармену, что тоже не прочь повторить.
- Всем, - просто ответила девушка. - Разруливает всякие ситуации. Если кого-то надо убрать - ну, там, министра или президента какого-нибудь, - ты ему только скажи. Нет, конечно, не только скажи, но и заплати, но в принципе, если у тебя есть лавэ, то все проблемы решаются на раз…
"Совсем пьяная, - решил Андрей. - Черт возьми, меня никогда в жизни не тянуло на пьяных женщин… Но в этой определенно есть что-то интригующее".
- Хочешь, я тебя с ним познакомлю? - неожиданно спросила Син. - Это серьезно расширит горизонты твоего сознания.
- Неужели? - усмехнулся Гумилев. - Ну, познакомь. - Он одним глотком допил виски и отставил пустой бокал. - Только имей в виду: у меня мало времени.
Син вполоборота развернулась к нему.
- Ты даже не знаешь, как его мало.
- Поясни.
- Ну уж нет. Это твои проблемы, не мои.
Она легко соскользнула с высокого табурета и, не дожидаясь Андрея, направилась к лестнице. Двигалась она с грацией балетной танцовщицы, и Гумилев заподозрил, что Син совсем не так пьяна, как хочет казаться.
Догнал он ее на лестнице.
- Ты притворяешься.
- Все притворяются.
- Кто ты на самом деле?
- Корректор.
Андрей опешил.
- Ты работаешь в издательстве?
- Нет, конечно.
На втором этаже они свернули в хорошо знакомый Гумилеву коридор - где-то впереди их должен был встретить охранник в белой косоворотке.
- Тогда что же ты корректируешь?
- Реальность.
"Все-таки она пьяна, - решил Андрей. - И сейчас ей кажется, что она изрекает полные потаенного смысла истины".
- Это не так просто, как ты думаешь, - продолжала Син. - Корректировать реальность - все равно что придавать форму мрамору голыми руками, без инструментов. К счастью, существует область мелких погрешностей, где можно кое-что менять.
- Правда? - вежливо спросил Гумилев. Мысли его заняты были тем, как максимально достойно выйти из ситуации с охранником. Если их сейчас завернут обратно, он будет выглядеть не только идиотом, который повелся на треп пьяной девушки, но еще и лузером, не умеющим поставить на место прислугу.
- Кстати, мы с тобой сейчас находимся в такой области, - добавила Син.
На это он не успел ответить. Из-за угла появился давешний улыбчивый парень, загородивший своими широкими плечами проход.
- Опять заблудились, милостивый государь? - ласково спросил он. - Ежели хотите с сударыней уединиться, то апартаменты для гостей в восточном флигеле, я вам покажу.
"Что ты себе позволяешь, хам", - хотел было сказать Гумилев, на которого успела подействовать старорежимная обстановка в поместье Беленина, но Син его опередила.
- Аляска, - сказала она, делая рукой жест, каким отгоняют надоедливую кошку. - А ну брысь!
Слова эти произвели на охранника магическое действие. Он тут же прижался спиной к стене, освободив путь. Вид он при этом имел в точности такой, какой предписывался нижестоящим чинам знаменитым указом Петра Первого, - лихой и придурковатый.
- Пойдем, - Син потянула удивленного Гумилева за рукав, - время уходит.
Они прошли еще метров двадцать. Коридор заканчивался стеклянной французской дверью, выходившей на крытую террасу. На террасе никого не было, только рой мотыльков кружился над оранжевыми китайскими фонариками.
- Мы пришли, - сказала Син, открывая дверь и выходя на террасу.
Гумилев последовал за ней. На него сразу же пахнуло свежестью вечернего сада. Син подошла к краю террасы и остановилась, опершись на деревянную балюстраду. Ее черные волосы загадочно блестели в свете китайских фонарей.
- Син… - позвал Гумилев.
Она не обернулась. Он обхватил ее за плечи, развернул к себе и стал целовать.
Губы у нее были мягкие и очень горячие.
Сначала она не отвечала ему - только позволяла себя целовать. Андрею и этого было довольно, он млел, как подросток, впервые оказавшийся с предметом своей страсти в темном парадном. Он не понимал, что с ним творится, но и не хотел этого понимать. После возвращения из Арктики у него не было женщин, и даже не потому, что за каждым его шагом наблюдала бесстрастная Катарина, - просто не возникало желания. А сейчас желание вдруг возникло, и было оно настолько сильным, что Гумилев не мог ему сопротивляться.
Спустя вечность Син уперлась ладошками ему в грудь и отстранилась.
- От тебя пахнет корицей, - сказала она.
- Ты не любишь корицу? - тяжело дыша, спросил Андрей.
Несколько мгновений она не отвечала, и это были очень длинные мгновения.
- Наоборот, - ответила Син наконец. - Я от нее тащусь.
И поцеловала его сама. Ее поцелуй был долгим, жарким, опасным. Обжигающим, как пряности любимого ею Востока.
- Я хочу тебя, - хрипло сказал Гумилев, когда они оторвались друг от друга.
- Я знаю. Но это невозможно. Мой друг убьет тебя.
- Это не так просто сделать.
Син грустно покачала головой.
- Ему это проще, чем тебе выкурить сигарету.
- Да кто же он такой? Ты сказала, он из Сингапура?
- У тебя хорошая память.
В саду трещали кузнечики. Ночной мотылек вился вокруг китайского фонарика, безуспешно пытаясь проникнуть сквозь промасленную бумагу к источнику благословенного света.
- Где он? - Гумилев вдруг почувствовал, что близок к разгадке тайны, которая не давала ему покоя уже три года. Сингапур, загадочный индус… - Ты сказала, что он где-то здесь.
- Он ждет в кабинете хозяина. - Син кивнула на выходившее на дальнюю сторону террасы окно. - Я же тебе говорила - у них назначена встреча.
Андрей посмотрел на окно. Из-за неплотно задернутых голубых штор пробивался приглушенный свет.
"Это безумие, - сказал он себе. - Этого просто не может быть. Мало ли народу живет в Сингапуре? Почему это обязательно должен быть тот самый тип, что предупредил меня о попытке похищения Маруси и Евы?"
- Не стоит тебе с ним связываться, - мягко сказала Син.
Ее голос смел все его сомнения, словно карточный домик.
- Жди меня здесь, - бросил он. - Я сейчас вернусь.
Он пересек террасу и осторожно заглянул в окно. Сквозь щель в шторах был хорошо виден кабинет Беленина - с массивным рабочим столом без каких-либо признаков компьютера, но с антикварным набором письменных принадлежностей, огромной плазменной панелью на стене и головой белого медведя над дверью. Светильники в виде факелов, укрепленные по обе стороны от стола, бросали янтарные блики на высокое чиппендейловское кресло, в котором читал газету человек в темном костюме. Он был в кабинете один - судя по всему, встреча с хозяином дома то ли уже состоялась, то ли еще не началась.
Гумилев, ожидавший после слов Син увидеть какого-нибудь терминатора, чуть не присвистнул от разочарования. Человек в кресле был невысок и худощав. Пальцы, державшие газету, были длинными и изящными, как у пианиста. Женщинам такие должны нравиться, автоматически отметил Гумилев.
Внезапно в кабинете замурлыкал сигнал мобильного телефона. Человек в кресле отложил газету и достал мобильник. Свет электрических факелов озарил его смуглое азиатское лицо.
Гумилев вздрогнул и отшатнулся от окна.
Он узнал этого человека.
Согласно распространенному мнению, для европейца все китайцы на одно лицо. Это, конечно, не так. Достаточно обладать хорошей зрительной памятью, и вы никогда не спутаете одного китайца с другим.
У Гумилева была прекрасная память на лица, тем более что этого человека он в последний раз видел при весьма драматических обстоятельствах.
Сейчас этот человек должен был находиться за тысячи километров отсюда, в ледяных казематах подводной базы "Туле" близ Северного полюса, но никак не в подмосковном поместье их общего знакомого Михаила Беленина.
Гумилев еще минуту простоял у окна, вглядываясь в лицо человека в кресле. Никаких сомнений не было - в пяти метрах от Андрея сидел его коллега по арктической экспедиции по имени Чен.
Глава 11. Капкан для босса
Аляска, лето 2011
Утро на Аляске мало чем отличалось от дня или вечера. Маккормик, проработавший всю ночь (такую же светлую, как и день) над документами и материалами, собранными в ходе расследования, поднялся, с хрустом потянулся и шагнул к стоявшей на тумбочке кофе-машине - сделать себе десятую (или одиннадцатую) чашку эспрессо.
- Проклятье, - внятно произнес он, обнаружив, что прессованные кубики кофе закончились. - Сколько же я выпил, черт возьми?
Он вышел в ярко освещенный коридор и постучал в дверь комнаты напротив. Из-за двери не доносилось ни звука. Маккормик постучал еще раз, сильнее.
Через пять минут непрерывного стука за дверью послышалось глухое ворчание.
- И нечего так шуметь, - Ковальски ожесточенно тер сонное лицо широкой ладонью. - Я полночи не мог глаз сомкнуть из-за этого проклятого света.
- А я вообще не спал, - Маккормик отстранил напарника и прошел в его комнату. - У тебя есть кофе? Мне позарез нужно выпить еще чашку.
- Бери, если хочешь. Я и без кофе-то уснуть не могу.
- Пока ты дрых, я распутал наше дело. А босс, что досадно, будет целовать в задницу нас обоих.
- Когда это Догерти кого-то целовал в задницу? - крикнул Ковальски из ванной. Он включил душ и дальнейшие его слова заглушил шум воды.
- Когда мы привезем ему убийцу доктора Харриса, ему ничего другого не останется, - Маккормик нажал кнопку на кофе-машине. - А ведь сегодня еще только гребаная пятница. Не позже вторника, сказал босс. Да у него будет целый уик-энд, чтобы подготовить отчет для президентских холуев.
Он высыпал в чашку два пакетика сахара и с видимым отвращением выпил свой кофе.
- Не могу я больше пить эту гадость, - пожаловался он. - Когда вернемся в Вашингтон, две недели кофе в рот не возьму - только скотч со льдом.
Ковальски вышел из душа, вытираясь большим махровым полотенцем.
- Ну, рассказывайте, мистер Холмс, как вам удалось вычислить убийцу.
- Хотел бы я сказать - элементарно, Ватсон, но, увы, не могу. Для того чтобы понять, кто убил бедного доктора, мне потребовалось изрядно напрячь свои мозги. Хотя теперь, задним числом, вся задачка кажется очень простой.
- Я сгораю от любопытства, - Ковальски натягивал на могучий волосатый торс футболку с изображением комара и надписью "Птица штата Мэн". - Кто же наши злодеи?
- Злодей, - поправил его Маккормик. - Нас постоянно пытались навести на мысль о том, что убийц было несколько, и это сильно сбивало меня с толку. На самом деле за всеми событиями, происходившими тут, стоял один-единственный человек.
- Ты имеешь в виду… - начал Ковальски, но Буч не дал ему договорить.
- Все дело в плане "Гоморра". Том самом, о котором нам рассказал полковник Батчер.
- Объясни.
- Этот план хранился на сервере, защищенном не хуже Форт-Нокса. Доктор Харрис менял пароли и ставил новые ловушки каждые две недели. Помнишь, что говорила нам Лайза Арчер? Харрис был приверженцем ритуалов. Он все делал по однажды установленной схеме. Поменяв пароль в пятницу утром, он отправлялся на рыбалку - на Сильвер-лейк или Изумрудное озеро. Конечно, при нем всегда находился айпад… но в лодку с собой он его не брал.
- Почему ты так думаешь? - нахмурился Ковальски. - Ведь в палатке его не нашли.
- Потому что человек, который надевает спасательный жилет, отплывая на лодке на пятьдесят метров от берега, не станет брать с собой устройство, которое легко можно утопить. Полицейские решили, что айпад лежит где-то на дне озера, но я об заклад готов побиться, что его там нет.
- Тогда где же он?
- Его забрал убийца. Вскрыл базу данных, с помощью новых паролей проник на сервер и скопировал сверхсекретный план "Гоморра". А потом отдал копию тем, кто его нанял.
- И кто же это был? Я имею в виду, убийца?
- Черт возьми, Пол! Ну пошевели хоть раз в жизни мозгами! Кто изо всех сил пытался сделать вид, будто смерть Харриса может повредить его карьере? Трудно ведь придумать лучшее алиби, чем повернуть дело так, будто преступление тебе страшно невыгодно. А у него это почти получилось.
- Дон Эшбоу? - пораженно пробормотал Ковальски. - Ни в жизни бы не подумал…
- Ну так на это он и рассчитывал. Первое подозрение зародилось у меня, когда этот немец… Эйзентрегер… объяснил, что ответственность Эшбоу заканчивается за пределами ограды HAARP. Смерть Харриса могла опечалить его чисто по-человечески, но на его профессиональной деятельности никак не сказалась бы. Зато если предположить, что Эшбоу допустил какой-то серьезный просчет и Харрис об этом знал… тогда Харрис превращался в опасного свидетеля, угрожавшего карьере начальника службы безопасности.
- Думаешь, он пошел бы на убийство, чтобы прикрыть свою задницу? - засомневался Ковальски.
- Нет, не пошел бы, - покачал головой Маккормик. - Эта версия оказалась ошибочной Но, отрабатывая ее, я обнаружил, что Эшбоу действительно совершил некое должностное преступление.
Он вдруг зевнул, прикрыв рот ладонью.
- Помнишь докладные записки, которые писал Эшбоу доктор Чен? Я попросил Стюарта достать мне копии этих документов и сравнил их с оригиналами, что были на флешке у китайца. Эшбоу оставил от них рожки да ножки. Сплошь какие-то абстрактные рассуждения о возможных хакерских атаках - ни одного упоминания о генерале Ли Сан И или китайском аналоге HAARP. И тут я по-настоящему насторожился.
- Эшбоу работал на китайцев?
- Скорее всего, - пожал плечами Буч. - А может, на русских или на иранцев. Это уже не нам с тобой выяснять. Главное, он сделал все от него зависящее, чтобы никто не предположил, будто компьютерную сеть HAARP можно взломать. А потом поехал вслед за Харрисом на Сильвер-лейк, убил его, завладел паролями и выкрал план "Гоморра".
- И как же он его убил?
- Предполагаю, что с помощью ультразвукового излучателя, который нам демонстрировал Батчер. У начальника службы безопасности есть возможность брать образцы тестируемой техники из лабораторий. У Харриса действительно остановилось сердце - вот только произошло это потому, что палец Дона Эшбоу нажал на кнопку излучателя.
Ковальски потер переносицу.
- Красивая картинка, Буч. Только это все косвенные улики, и не улики даже, а так, логические соображения. Любой адвокат, у которого мозгов побольше, чем у вареного лобстера, разобьет твою гипотезу в пух и прах.
- Ты прав, Пол, - неожиданно легко согласился Маккормик. - Именно поэтому я и просидел за компьютером всю ночь, за что теперь и расплачиваюсь. - Он снова зевнул. - Я нашел улику. Неубиваемую, бронебойную улику. В день, когда умер Джо Харрис, Дон Эшбоу уезжал с территории комплекса. Причем в базе данных его отъезд не зафиксирован - а вот на записях видеокамер все прекрасно видно. Пойдем, я покажу тебе.
Ковальски, недовольно ворча, направился вслед за ним. В комнате Маккормика было холодно - через открытое нараспашку окно проникал свежий утренний воздух.
На экране компьютера крутилось закольцованное изображение - серебристый "Лексус" Эшбоу выезжает за ворота объекта HAARP. Самого водителя за тонированными стеклами видно не было, но номерные знаки машины были видны отчетливо.
- А вот чек с заправки, - Маккормик с видом триумфатора положил перед Ковальски ксерокопию листа бухгалтерского отчета. - Именно этим вечером был убит Харрис. А оплачен чек кредиткой Эшбоу.
- Убедил, - сказал Ковальски, подумав. - Пора его брать.
- Это невозможно, - сказал полковник Батчер.
- Вот запись с видеокамеры, установленной на чек-пойнт С. Дон Эшбоу покинул территорию комплекса в 17.30. Смерть доктора Харриса наступила между 19.00 и 21.00. У Эшбоу было полтора часа, чтобы инсценировать сердечный приступ и взломать защиту сервера.
Батчер потер виски. Похоже, он страдал от сильного похмелья.
- Но зачем ему было убивать Харриса?
- План "Гоморра", - объяснил Маккормик. - Все дело в этом чертовом плане. Эшбоу продал его китайцам - то есть это наиболее вероятный вариант. Ваш Чен написал десяток докладных записок с предупреждением - китайцы, мол, спят и видят, как бы добраться до секретов HAARP. Но Эшбоу их все клал под сукно - а хуже всего то, что он их редактировал. Убирал из них все конкретные данные, сценарии хакерских атак, имена генералов спецслужб, которые занимаются разработкой темы HAARP. В результате документы, которые должны были поставить на уши все руководство "Феникса", превращались в никому не интересные отписки. То же самое, думаю, происходило и с докладными самого Харриса, только эти вообще исчезли бесследно.
- Как это?
- Эшбоу их просто уничтожил. А то, что они были, подтверждает подруга Харриса, Лайза Арчер.
Батчер некоторое время молчал, глядя на фэбээровцев ничего не выражающим взглядом. Потом сказал:
- Извините, джентльмены.
И ушел в ванную. Слышно было, как там плещется вода.
Ковальски посмотрел на напарника и сделал быстрое движение рукой, опрокинув в рот воображаемый стакан.
Маккормик кивнул.
Полковник вернулся через несколько минут, взгляд его стал куда более осмысленным. На бритом черепе блестели крупные капли воды.
- Что требуется от меня? - деловым тоном спросил он.
Маккормик ожидал этого вопроса.
- Мы были бы весьма благодарны вам, полковник, если бы вы обеспечили максимальную скрытность предстоящей операции по аресту мистера Эшбоу.
- Это и в моих интересах, - кивнул Батчер. - Никому не нужен скандал на секретном оборонном объекте.
- Отлично. Эшбоу мы возьмем сами, но нужно, чтобы ваши парни из взвода охраны подогнали к его дому минивэн без окон. У вас же есть такие?
- Есть. Я пошлю троих парней с оружием. Боитесь, как бы Эшбоу не попытался привлечь на свою сторону кого-то из своих головорезов?
- Это маловероятно, - сказал Маккормик, - но лучше подстраховаться. Дальше - самое главное. Самолет. Мы, конечно, можем отвезти Эшбоу в Анкоридж, но я предпочел бы воспользоваться армейским аэродромом Гаконы.
Батчер скорчил кислую гримасу.
- Вообще-то это строго запрещено. Гражданские лица…
- Позволю себе напомнить, - веско сказал Ковальски, - за ходом этого расследования следит лично президент Соединенных Штатов.
(Вообще-то не президент, а его помощник по национальной безопасности по прозвищу Железная Задница, но разница, на взгляд Ковальски, была невелика.)
- Принимая во внимание высокую важность этого дела, - Батчер по-прежнему походил на человека, съевшего неспелое яблоко, - я предоставлю в ваше распоряжение военный транспортник.
- Ну и прекрасно, - с облегчением подвел итог разговору Маккормик. - Уверен, ваша помощь будет должным образом оценена президентом.